...
Закон требует от финансовой разведки Соединенных Штатов в течение 180 дней предоставить все сведения об активах российского руководства, находящихся на Западе. По существу, все эти сведения известны финансовой разведке. Речь идет об их публичном обнародовании, о замораживании этих средств и применении к их владельцам, даже косвенным (ведь понятно, что ни на каких активах нет имени Путина, но в то же время, все понимают, что активы замечательного виолончелиста Ролдугина – и есть активы Путина), законодательства США о борьбе с отмыванием средств, добытых преступным путем.
Конечно, они обязаны были это делать давно, таково американское законодательство. Но по политическим причинам, они не готовы были таким образом обострять отношения с российской верхушкой. Это удар в самую сердцевину российской политической системы. Это не только угроза активам российской верхушки из списка Forbes 100 российских миллиардеров. Это угроза активам тех, кто не упоминается в таких списках, угроза всему политическому руководству страны.
...
Подписание президентом США нового санкционного закона против России создает несколько последствий. Во-первых, надежде на улучшение наших отношений с новой американской администрацией – конец. Во-вторых, России объявлена полноценная торговая война. В-третьих, администрация Трампа продемонстрировала полное бессилие, самым унизительным образом передав исполнительные полномочия Конгрессу. Это меняет расклад сил в политических кругах США.
Что это означает для них? Американский истеблишмент вчистую переиграл Трампа. Президент не рад новым санкциям, но не мог не подписать закон. Новая санкционная тема возникла прежде всего как еще один способ поставить Трампа на место. Впереди новые заходы, конечная цель которых – отстранение его от власти. Несистемный игрок должен быть ликвидирован. При этом интересы американского бизнеса практически проигнорированы. Политика возвысилась над прагматическим подходом. Антироссийская истерия превратилась в ключевую часть не только внешней (что было много раз), но и внутренней американской политики (а это – новелла).
Санкционный режим кодифицирован и будет сохраняться десятилетиями, если не произойдет какое-то чудо. Причем он будет жестче закона Джексона – Вэника, ибо носит всеобъемлющий характер и не может быть отложен специальными распоряжениями президента без согласия Конгресса. Таким образом, отношения между РФ и США будут крайне напряженными вне зависимости от состава Конгресса или личности президента. Предстоят длительные выяснения отношений в международных органах и судах. Дальнейшее усиление международной напряженности. Отказ от решения важнейших международных проблем.
Что это означает для нас? Мы спокойно продолжим работу по развитию экономики и социальной сферы, будем заниматься замещением импорта, решать важнейшие государственные задачи, рассчитывая прежде всего на себя. Мы научились это делать за последние годы. В условиях почти закрытых финансовых рынков, боязни иностранных кредиторов и инвесторов вкладываться в Россию под страхом санкций против третьих лиц и стран. В чем-то это даже пошло нам на пользу, хотя санкции – в целом – бессмысленны. Мы справимся.
2018-м денег в первую очередь не хватит военным, дорожным строителям, медикам и учителям. Так, Минобороны не дают 485 миллиардов рублей, которые министерство просило на индексацию зарплат. На дороги не хватает 441 миллиарда рублей, Минздраву — 181 миллиарда рублей, а Минобрнауки — 95 миллиардов рублей на ремонт школ и наем новых учителей.
Заявки на 2019 год превышают возможности бюджета на 2,2 триллиона рублей, на 2020 год — на 2,4 триллиона рублей. Таким образом, заявки на 2018-2020 годы значительно превышают планируемый бюджетный дефицит.
В 2017 году дефицит бюджета покрывали остатками Резервного фонда, но к 2018-му фонд закончился. При этом у рынка госдолга нет емкости для увеличения займов.