Начало третьего трека «Vaja» попало на диск будто бы из пластинки Алины Орловой. И это, конечно, чудо, что на слух монументальную грузинскую женщину Нино Катамадзе невозможно отличить от невесомого литовского эльфа по имени Алина. При этом песни Нино и Insight не зациклены на атмосферных эффектах, музыканты знают толк в джазе, блюзе, фолке, ровно дышат к электронике – но все равно создают волшебство, которое сложно, да и не хочется анализировать и пытаться разложить на атомы. Отправил корреспондентку на концерт Катамадзе – она пишет репортаж в духе «ничего не поняла, но весь концерт прорыдала». По большому счету за это мы и любим музыку: не за возможность бездумно дрыгаться в такт, не за разоблачительные тексты, не за помощь в засыпании… А в первую очередь за то, что она – ее лучшие образцы – помогает слушателю унестись в собственные воображаемые вселенные, помечтать и подумать о том, чего музыканты, может, никоим образом и не вкладывали в свое творчество. Нино Катамадзе, например, с большим трудом говорит по-русски – но имеет ли хоть какое-то значение национальность ее группы? Музыка Insight вне времени, вне географии, вне вероисповедания. Она окунает в себя с головой – но только тех, кто сам хочет окунуться. Альбом «Red», как и предыдущие разноцветные пластинки Нино Катамадзе, ни на чем не настаивает: он абсолютно толерантен к любым реакциям на себя – можно вообще не слушать, можно скучать от повторения пройденного, а можно и бездумно в него погружаться. Ключевое слово – «бездумно». Вопрос «Как они это делают?», конечно, приходил в пытливую голову рецензента, по никаких внятных ответов в этой голове так и не появилось. Свои малосвязные потуги на ответы я с вашего разрешения приводить здесь не буду.

Мало что объясняет и вложенный в издание бонус-DVD c фильмом «40.000 минут в красном» о записи альбома. Над диском «Red» Нино и Insight работали в Берлине, и в ленте мы видим крайне углубленных в свое дело людей, фанатиков, будто бы меньше всего заботящихся о том, как они выглядят со стороны и какую реакцию должна вызывать музыка, которую они совместно творят в студии. Как и полагается в подобных фильмах, музыканты говорят здесь какие-то слова, к ним присоединяются и немецкие звукоинженеры – но формулировки звучат до крайности банально и кажутся необязательными прослойками между музыкальными пьесами. Больше любых слов говорят о происходящем кадры, в которых Гоча Качеишвили получает и распаковывает новую гитару. Вот они тщательно вскрывают коробку, вот с трепетом вынимают драгоценный инструмент – и вот гитара уже задействована в записи: мизансцена сколь проста, столь и глубока. Вообще же в документальном фильме про Insight можно было обойтись вообще без слов: хроника записи и рожденный в студии саундтрек дали бы исчерпывающую картину.

Без слов, похоже, следовало бы обойтись и в рецензии на «Red». Вряд ли какие-нибудь из используемых Нино Катамадзе жанров признали бы ее полностью своей – но из термоядерной смеси из джаза, трип-хопа, фолка, психоделии, виртуозных инструменталов и невероятного голоса рождаются такие звуки, которые не нуждаются в стилистической приписке. Солистка гипнотизирует публику то вкрадчивым высоким шепотом, то экспрессивными эмоциональными партиями. Можно было бы, конечно, написать, что вот тут Катамадзе шаманит, тут плачет, а тут называет песню «Gipsy» - но не хочется, право, портить ваше знакомство с пластинкой описанием таких частностей. Тем более что для каждого Insight звучит эксклюзивно, заставляя разных слушателей плакать в самых произвольных местах.

Алексей Мажаев, InterMedia