| Пользователь |
Сообщение: Общение вне формата. многабукав, ЯП. дюже интересно (Тема#63061) |
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
т.к. мало кто начнет читать, испугавшись количества букав, напишу отсебятину вначале.
автор заявляет, что крео автобиографично, прочитав его я понял, что очень скучно живу 
вообще, рекомендую.
правда.
2 часа времени потрачено недаром
Все мои соседи (включая тараканов) спали, когда я нехотя разлепил глаза. Еще с детства меня терзала эта дурацкая привычка вставать в пять утра. Говорят, кто рано встает, тому Бог дает. Очевидно, это говорят те, кто встает поздно. Одаренные же Богом вынуждены маяться каждое утро, пока не придет время собираться на учебу или работу. Продрал я, значит, глаза, посмотрел на время – 4.30. Класс! Еще целых 3 часа. Ну и ладно. Всю жизнь переживал и сегодня переживу. Встал, сделал режимные моменты, заварил чайка и сел за компьютер. Наконец-то наш местный админ сделал второй сервер, и у меня есть интернет! Проверил во всех социальных сетях все сообщения и обновления: сплошная уныль, повседневный треп и бред, от которого уже слегка подташнивает, как и от любой обыденности. На часах 4:56… Ну, почему всегда, когда времени слишком много, оно тянется так долго? Дай, думаю, залезу в чЯтик. Уже года три не баловался. Доедаю последнюю печеньку, допиваю чай и ввожу в поисковике «чат», в списке из 798 000 000 предложений кликаю наугад и попадаю на «РЕКЛАМА ЗАПРЕЩЕНА». В комнате «просто общение» один человек. Чем он там занимается? Странный какой-то. Еще и ник стремный – «Богиня Любви 666». Наверное, какой-то клоун. Смотрю на фото – очень привлекательная брюнетка в резиновых колготках и желтом сарафанчике попивает коктейль в каком-то клубе. Ну, что ж, Богиня любви…
- Превед. Чего тут одна сидишь? Заняться что ли нечем?
- ПРЕДСТАВЛЯЕШ, ДА!
- Тихо, тихо, зачем на весь чат кричать? Всех распушаешь.
- Очень смешно.
- Ну, прости, идиотская привычка петросянить. Нет, а правда: такая симпатичная девушка сидит в комнате общение и отпугивает посетителей. Я думал, это удел некрасивых неудачников типа меня.
- Знаешь, я тебе завидую. Щас, думаю, начнется тяжкая история о том, как у кисы поцарапали капот любимой машинки или айфон где-то забыла. Или что-то еще из разряда «Самого ужасного в мире»: ноготь сломала? )
- Ты меня за дуру считаешь?
- ДА.
- Может ты и прав.
- Как-то ты быстро согласилась. Обычно девушки вроде тебя никогда не признают своей глупости. Начинают кидаться говном, а заканчивается все фразой с концовкой: «НИКОГДА, ПРЫЩАВЫЙ ЛОХ!!!». Я в смятении.
- Что значит девушки вроде меня?
- Гламурные кисы.
- Ты считаешь меня гламурной кисой?
- Ты очень догадлива! Я прямо таки сражен твоей проницательностью!
- Ну хватит! Зачем клеить на людей бирки? Почему ты так решил?
- На фотографию посмотрел.
- А может это не моя фотография?
- А зачем ставить вместо своей фотографии чужую, при чем говорящую? Клуб, коктейль, прическа, колготки, от которых крышу сносит…?
- Вообще-то это моя фотография. Просто другой не нашлось.
- Ну, тогда я тебя поздравляю!
- с чем?
- Ты о**енно красивая.
- Мне такого еще никто не говорил. Грубо, но приятно =)
- Значит, такие бирки тебе нравятся?
- Ну… (краснеющий смайл) Приятно, конечно.
- Почему ты согласилась с тем, что дура?
- Потому что дура.
- Если ты осознаешь, что все так плохо, то все не так уж и плохо? Я гарантирую.
- Наверное, в моем случае все плохо. У меня совсем нет друзей.
В это время в чат-комнату зашел какой-то парень, посмотрел на беспросветный мрак и удалился.
- Тебе так кажется. У многих бывают такие дни, когда кажется, что все вокруг козлы, все против тебя, ничего не получается, а все, что было - рушиться. Эти дни вроде критическими называются.
- В том то и дело! Все нормально. а на душе так противно… Потому что у тебя нет друзей. Все твое окружение - это люди, которые по статусу обязаны находится рядом с тобой. Знакомые из клубов и спорт залов. А вот друзей, просто знакомых нет совсем.
- Ты из Харькова, так?
- Да.
- Давай я буду твоим просто знакомым?
Эмм…
- Все. В бой пошли многоточия… Плохо дело… В душе надежда умерла!
- А почему бы и нет? Что будем делать?
- А обязательно знать, что делать?
- Знаешь, ты прав. Хочу новых отношений! С новыми людьми! Такими как ты!
- Спасибо. И раз мы уже с тобой друзья – предлагаю убить двух зайцев. Говоришь, нет других фотографий?
- Да. Порылась в альбомах: абсолютно ничего стоящего. Думаю, заказать у фотографа фотосет.
- Не нужно ничего ни у кого заказывать! Я фотограф. Начинающий, но уже умеющий! Ты мне позируешь, я с тобой дружу. К тому же так будет проще начинать «общение в новом формате»
- Ок!
Далее следовала бесполезная болтовня, в которой мы договорились встретиться возле моего универа пополудни. Она пообещала, что подъедет за мной. Я конечно же не воспринял это серьезно, но на всякий случай кинул в рюкзак фотоаппарат с самым большим и красивым объективом. А хороший объектив положил в кармашек. Немного отступлю от основной темы и развею облачко сомнений. Чем больше (длиннее) объектив – тем больше в нем стекол, тем больше портиться картинка проходя через все оптические элементы. Самые лучшие объективы (фиксы) напоминают консервные баночки из под красной икры. Вернемся к нашей истории.
Я честно отсидел все три пары, не обронив ни слова по поводу утреннего диалога. Всеми силами старался не думать о том, что кисо просто решила пошутить или расслабиться, а за мной сегодня к универу подъедет только троллейбус. Убеждения подкрепляло то, что кисо не взяла телефон и не дала свой, сказав, что узнаем друг друга и так. Даже имени своего не сказала, аргументировав это «так интереснее ))) ». И вот стою я, значит, на остановке, намеченное время наступило. Прошло 10 минут. Еще столько же. Даже немного обидно. Сел в маршрутку, поехал домой, слушая аудиокнигу «Управление чужими мыслями». Уже пятую книгу такого рода слушаю и уже в пятый раз такое впечатление, что автору подобного творчества мыслить не свойственно в принципе.
Следующее утро началось так же как и предыдущее. Зашел вконтактик, среди кучи хлама обнаружил заявку в друзья. Какая то Анюта Русинова. На аватарке изображение из разряда «печальный ангел». Очередная школьница. Пытаюсь вспомнить. Нет никакой Анюты Русиновой в памяти. Информация скрыта (что за идиотизм???). Из принципа не добавляю в друзья незнакомых людей просто так. Пишу в сообщении «Мадам, разве я имел удовольствие с вами общаться прежде?» и отправляю. До сборов еще 2 часа и есть время почитать. Например, бложек одного дизайнера (нет, не Тёмы). Что-то у чувака творческий кризис: сплошная чернота, кругом одни идиоты, все плохо, все вокруг тебя пытаются нагнуть. Как будто раньше не замечал? Опять зашел на страницу вконтактика . 2 сообщения. Очень редко получаю в такое время письма. Разве что от друзей, которые живут в центральной части России. От Анюты Русиновой (статус онлайн). Читаю первое: «Надо же! Вчера ты был не таким вежливым». Второе: «Прости, пожалуйста! Я вчера не смогла встретиться. Что-то в машине поломалось. Пришлось ехать в сервис. Весь день там проторчала, как дура». Странное какое-то ощущение. С одной стороны, вселенская обида. С другой стороны, приятно. Все-таки сама нашла, еще извиняется. Перешел в режим быстрых сообщений (чЯтик вконтактике)
- Как нашла? Я не оставлял никаких контактов.
- Ты же бросал ссылку на свою фотку. Там имя и фамилия. А остальное не сложно =)
Как же я сам не догадался? С другой стороны это моя глупость сыграла мне на руку.
- Да, точно.
- Ты на меня обижаешься?
- Почему я на тебя должен обижаться?
- Не прикидывайся.
- Да ладно, чЁ там. Я не воспринимаю серьезно онлайн общение. Я сразу не поверил, что из этого что-то выйдет.
- Давай сегодня еще раз попробуем? Только уже точно ))
- Да без проблем. Только учти: я опозданий не терплю. И пусть я не занятой человек и мне некуда девать свое время, но принципы нарушать не буду.
- Ты принципиальный?
- С чего ты взяла?
- Понятно. – я улыбнулся. Прошла пара минут. Я не знал, что написать и Аня молчала. Или отошла куда-то.
- Мы будем фотографироваться сегодня?
- А может не нужно? Неохота краситься, наряжаться…
- Зачем? Если чего-то будет недоставать, в фотошопе дорисую. Ладно, все, мне на пары. Сегодня в 13.10 возле Научки?
- Да.
- Я все равно тебе не верю. Но фотоаппарат возьму =Р
- хорошо, когда общение без притворства )) Сегодня во что бы то ни стало!
- Ну-ну…
Закипели пельмени на печке-буржуйке, которую мы старательно прятали от коменданта под столом. Пельмени были намного ценнее иллюзорного онлайн общения, и я не думая ни секунды бросил интернет и занялся их поеданием.
На этот раз меня раздирало любопытство. На протяжении всех пар меня мучило утреннее происшествие. Согласитесь, на прикол это не похоже. Среди моих друзей нет умных настолько, что бы спланировать все так интересно просто ради лулза. А те, кто смогут, никогда этим заниматься не будут. Самооценка била все рекорды, гордость тоже. Все немного приутихло, когда меня вызвали решать у доски задачу по проектированию трассы тропосферной радиосвязи. Но даже там все мои мысли были заняты Аней Русиновой. Поэтому я предпочел двойку своему мычанию и сел на место. Когда же 13.10? Черт с ним, если она не приедет. Ну и черт с ней. Все равно. Я ничего не потеряю. А если приедет, то… Черт знает, что будет. Я даже приблизительно не мог представить, что будет. Может она, в качестве извинения повезет меня в уютный ресторанчик в центре города, а, может, повезет: угостит коктейлем с клофелином, а через пару часов я проснусь в объятиях волосатого дядьки. Ну и че? Один раз не ананас, в конце концов )
12.50. Всей группой прощаемся с лаборантом, идем, кто куда, но в основном все едут домой.
13.10. Стоим на остановке, болтаем о всякой ерунде, а я, сами понимаете, в каком состоянии. Каждые 20 секунд смотрю на часы (то на наручные, то на телефоне, то на плеере). Всматриваюсь во все иномарки, которые подъезжают: никто не похож. Все не те.
13.15. Подъезжает троллейбус. Водитель оказался из тех, которые «идут к успеху» и запускал всех через переднюю дверь, что бы настричь бабла с несчастных бедных студентов. Сволочь жадная! Но это дает мне еще несколько минут. Может быть, она все-таки приедет? Может у меня (и в универе) часы спешат на 5 минут. Но нет. Ничего. Моя очередь. Я с превеликим удовольствием показал водителю удостоверение инвалида II группы. Перекошенное лицо ответило «проходи». Забился в дальний угол, воткнул в уши плеер и начал слушать «Управление чужими мыслями». Диктор с голосом мумии сообщил: «Сперва научитесь контролировать свои мысли, а потом управляйте чужими». Ну и ладно, я скачал книжку с торрента бесплатно. А кто-то за это еще и деньги платит? И так плохое настроение, а тут этот еще… Звонок. Завибрировало в кармане. Достаю, смотрю – номер не определен. Красивый номерок то ближе к деторо, кстати (четыре пятерки, три шестерки). Наверное, кому-то нужно рекламу быстро сделать.
- Слушаю Вас, - важно говорю я.
- Коль, привет, - женский голос. Не могу сказать, что приятный. Но раньше я его не слышал, - извини, я опоздала.
- Это Аня? – я пытался сдерживать хладнокровие, но внутри чувствовалось, что сейчас накроет оргазм.
- Да! – в ее голосе звучала радость.
- Я в шоке. Я тебя ненавижу. – не знаю, почему так сказал. В тот момент я думал не мозгом, а чем-то ближе к детородному органу.
- Ну, извини меня, пожалста. Я сейчас на Научке. Ты где?
- Ботсад (10 минут пешком).
- Сейчас я подъеду, подожди.
И трубку положила. Включаю мозг, пытаюсь взять себя в руки, но ничерта не получается! Руки трясутся, голова не думает, а в наушниках диктор несет что-то про проекцию своего сознания на чужое. Выключаю плеер, сматываю наушники, выпрыгиваю на остановке, становлюсь в позу «эпический герой» и смотрю в ту сторону, откуда должна приехать Аня.
Стою, жду. Минута прошла. Еще одна. Поза «эпический герой» слегка стала утомлять. Еще три минуты. Ну, невозможно так долго ехать! Она точно издевается!!! А я уже третий раз купился. Может у нее хобби такое – лохов разводить? Я настолько углубился в свои рассуждения, что не услышал, как ко мне приблизились сзади. Из раздумий вывел легкий стук по плечу. Я обернулся. Передо мной стояла девушка примерно моего роста (а мой рост – 189 см), с черными как сажа волосами. Одета она была в осенние сапожки, теплые шортики (она единственный человек, на котором они смотрелись красиво), белую майку и короткую кожаную красную куртку. В общем, выглядела она для повседневности очень и очень круто!
- Здравствуйте, молодой человек, - она улыбнулась. И от того стала еще прекраснее.
- Я даже не знаю, что вам ответить, сударыня, – поморщился и криво улыбнулся. – Предлагаю прогуляться.
- Где?
Сначала хотел сказать, что-то типа «Гулять – не “определенное понятие”. Просто бродить». Но потом передумал:
- А где хочешь?
- Даже не знаю. А ты где хочешь?
- Ботанический сад рядом. Можно там. Народу как раз немного.
Все это время я смотрел на Анюту как на музейный экспонат. Я никогда не видел такой кожи. Я очень много уделяю вопросам, связанным с обработкой кожи моделей, знаю, как она должна выглядеть на картинке, и как она выглядит в реальной жизни. У этой девушки кожа была похожа на таковую после ванны. А почему бы и нет? Может, она вообще только с каких-то тихоокеанских островов прикатила? Я приписывал ей все, что только можно, пока она не оборвала ход моих мыслей.
- Ну, долго будешь стоять? Идем же!
- Я тебя боюсь.
- Почему? – она опять расплылась в лучезарной улыбке.
- Ты не настоящая. Таких не бывает. Не в моей реальности…
- Хватит сопли жевать! Пошли! Я тут тыщу лет не была! – толкнула меня, я поддался и пошел.
Не могу сказать, что принадлежу к низшим слоям общества. Мне по карману ходить в фешенебельный ресторан, одеваться в нормальных магазинах и особо ни в чем себе не отказывать. К тому же работая в интересных местах, посмотрел и пообщался со всем бомондом отечественной киноиндустрии и эстрады. Но я четко знал, как выглядит человек в гриме и как без него в повседневное время. Совершенно разные люди. Аня же была с картинки. Молчание продлилось уже 5 секунд. Смекнув, что обстановка становиться неловкой я спросил:
- Сколько тебе лет?
- Э… вообще-то девушкам такие вопросы не задают.
- Почему это?
- Ну, хорошо, 24.
- Так ты уже старая! – по лицу Ани было видно, что с каждым словом мой авторитет рушится. Нужно было срочно что-то предпринимать. – Мне 21. – молчит, - Ань, извини меня. Я щас нахожусь в полном каматозе и несу полную ахинею. Я никогда не общался с девушками вроде тебя.
- Но ведь в контакте получалось?
- За компьютером совсем другое дело. А тут передо мной… даже не знаю, как назвать. Давай лучше фотографировать тебя?
- Может лучше не стоит?
- Почему?
- Я не готова.
- Кто тебе сказал?
- Я ТЕБЕ ГОВОРЮ.
- Ты старая, выжившая из ума особа. Однако самая красивая из всех, что я видел когда-либо. А видел я много особ.
- Не нужно мне льстить.
- При чем тут лесть? Ты меня 2 раза обманула…
- Один…
- Нет, два! Вчера и сегодня.
- На счет вчера ты прав. Но сегодня я тебя не обманула! Я же тут?
- Ты опоздала!
- Ну и что? Девушкам разрешено опаздывать!
- Ты не девушка!
- 
- Мы с тобой друзья, так? А в дружбе нет половой принадлежности. Так что вот как.
- Ты странный, - опять улыбнулась.
Пока мы говорили, я вытащил из рюкзака фотокамеру и в момент, когда Анюта улыбнулась, щелкнул ее. Как обычно фото получилось отвратным. Кривая перспектива, косые глаза, а про заваленный горизонт я вообще молчу. Сразу же удалил.
- Покажи?
- Не покажу.
- Ну, покажи!
- Не получилось. Давай еще. Покажу, как будет красиво.
И понеслась…
Для меня выбор фото в качестве хобби не случаен. В детстве у меня были проблемы в общении с лицами противоположного пола. А фотографируя модель ты полностью ею управляешь. Стань туда, руку на бедро, подумай о чем-нибудь хорошем и так далее. Через час пропадает любая скованность и совершенно незнакомые люди уже общаются как старые друзья. При чем частенько общаются на интимные темы типа: «Вот я бы хотела сняться НЮ, но у меня грудь маленькая» или «Для меня обработка фотографий круче секса! Я вообще на него забил». Не то, что бы я или Аня были озабоченными по поводу сношений, просто так проще расслабиться. Буквально за полтора часа я забил всю карточку снимками. Штук десять из них можно было смело назвать «фотографиями». Я сказал, что мне нужно возвращаться домой, так как мама запрещает гулять мне с незнакомыми тетями так поздно. Хотя шутка и идиотская, но спутница искренне улыбнулась и сказала, что подбросит меня к общаге. Мы вышли к центральной улице и подошли к черному джипу. Prada. Круто! В жизни никогда не катался в джипах! Мы сели внутрь я предложил быстро пересмотреть фотки (во время сета только парочку мельком показал). Еще один фактор, из-за которого я выбрал фото в качестве хобби – радость от фотографий. Никакие деньги не заменят округленные глаза тех, кто видит себя на моих фото. Некоторые даже не сдерживаются и бросаются с объятиями. На этот раз, слава Богу, обошлось. Но глаза все сказали, и я был собой доволен. Я снял около трех сотен кадров и, мне кажется, Аня посмотрела их минимум 2 раза. После третьего круга фот злобно запищал и изъявил желание откушать электроэнергии.
-Все, не терзай его. Он сегодня отработал свое.
- Коль, ты мне фотки пришлешь?
-Кто-то вообще не хотел фотографироваться?
На меня смотрели недовольные глаза. Я оценил потенциальную возможность продолжить свой путь на общественном транспорте.
- Штук десять там наберется
- ТАМ ТРИСТА ДЕСЯТЬ КДРОВ! Все хочу!
- Нет. Они в РАВе (стандартная отмазка). Каждый нужно отдельно обрабатывать. На все уйдет куча времени. К тому же они все повторяются. Зачем тебе триста о…
- Триста десять
- Триста десять одинаковых кадров?
- Э…
- Ну, пускай не триста десять. Пусть там каждый 20-й отличается. Это… Эм…
- 15 кадров.
- Ого. Да, около 15 кадров. Но, учитывая то, что я где-то лажанулся, где-то ты… Кадров 10 выйдет. Потом еще наделаем.
На том и сошлись. Всю дорогу ехали молча. Я устал. Аня думала о своем. Когда я выходил из авто, на меня пялился весь местный «бомонд», который каждый вечер пьет пиво на лавочке, травит «интересные истории» и занимается другой общественно – полезной деятельностью. ВОТ ОН, МОЙ ДЕНЬ! СЪЕЛИ???
Зашел в комнату, удивился порядку (действительно уникальный день), разогрел приготовленного позавчера супчика и сел обрабатывать фотки.
Соседи знали, что я фотографирую симпатичных девушек. Я частенько с ними обсуждал сеты, спрашивал их мнения, но в этот раз они удивились. Хотя нет. У них челюсти отвисли, когда на вопрос «как ты ее нашел» я ответил «эт она меня нашла». Пусть не совсем, правда. Ну и что? Пусть завидуют! Сожители старательно вытягивали из меня информацию, однако я окутал все произошедшее таинством. Прогнал все годные снимки через шоп, кое-что подвел, подкрасил, вытянул – 15 хороших снимков. Засунул в архивчик, загрузил на файлообменник и отправил ссылку Анюте. До вечера она так и не появилась в сети. Страшно было узнать ее мнение. Страшно интересно и страшно-страшно. Вдруг ей не понравится? Ладно, завтра утром (она ведь жаворонок, как и я) появится в сети и скажет. А сейчас спать. Слишком много сегодня произошло. Нужно успокоиться, все переварить, а завтра еще и контрольная по «Электросовместимости»! Совсем про нее забыл. Аня подождет: утром только конспект.
Утром и правда был только конспект. Нет, не подумайте, что я такой вот принципиальный. Админ у нас просто непринципиальный. Бывают ночи, когда ему не дает заснуть звук работающего сервера. А для сетевого администратора нет ничего дороже здорового и крепкого сна. А правило «Клиент всегда прав» работает только там, где клиент его оплачивает. Ну а платить в пять раз больше не позволяла жаба. Так что утро я провел пытаясь прочитать небрежно написанные правила и запоминая формулы, в каждой из которых присутствовала половина латинского и треть русского алфавита. Время пролетело быстро.
6:30. Пора готовить нямку. Сегодня в качестве нямки выступает позавчерашняя гречка с маянезиком. Нет! Все-таки есть в студенческой жизни особый шарм. Многие из вас подумают: нищеброд усыпляет свою бдительность. Ваше право. Но, бывает, что такие простые вещи как гречка с маянезиком могут сутра поднять настроение лучше, чем какой-то более практичный подниматель настроения.
Надеясь на лучшее, посмотрел на значок аськи в трее – красный. Кто бы сомневался? Ладно, пусть спит. Зараза. И за что я ему такие (2.5$) деньги плачу? )
Со временем я как-то и позабыл о происшедшем. Множество локальных проблем накрыло со стороны учебной части: тому объяснить, этому посчитать. А ведь и самому не охота потом на пересдаче сидеть у этого монстра радиотехники. Владимир Николаевич конечно классный мужик, и не требует от своих студентов ничего лишнего, однако его хватка за все годы не ослабла, как у остальных преподавателей, для которых 50% посещение уже есть большой успех. Николаевич же расстраивался, когда у него было меньше 80% посетителей, а повысить свое психическое состояние он мог только внезапной летучкой. Благо сегодня была контрольная точка, и на душе было спокойно. Слегка разрушали психологический штиль тихие «Дай списать». Лекарством служило затыкание ушей наушниками. Николаевич спокойно реагировал на то, что студент пишет контрольную, слушая музыку. На одной из первых АКР он меня заметил, тихонько сзади подошел и спросил «Что слушаешь?». Дал ему одно ухо. Вместо надиктованных подсказок там играл Skid Row. С тех пор я в почете )).
Перед последней парой пришло сообщение: «Спасибо!!! Фотки очень понравились! С меня магарыч». Вселенская радость охватила меня. Приятно все-таки, когда оценивают работу. Я так и не узнал, как она узнала мой телефон. Один «рабочий» номер висит в инфе контактика. Он всегда на беззвучном, и вовремя на него я редко отвечаю. Но Аня звонила и писала на другой. Ладно, при встрече спрошу. Пишу: «На здоровье. Вотку я пью. С незнакомыми тетями». Сверху завыл звонок. Экономика была вполне обычной. Преподаватель (не помню, как зовут) рассказывала о том, что коррупция это плохо, тень это плохо, а платить налоги еще хуже, потому все и идут в подполье. Первые два раза было интересно. Потом слегка поднадоело. Потом уже не слегка. Но все равно я усердно ходил на эту пару, сидел в первом ряду и мозолил глаза, изредка задавая вопросы, по большей части дурацкие конечно. Но я ведь учусь. Мне можно. Да и преподаватель чувствовала, что старается она не зря. Всем хорошо, в общем.
Чувствую вибрацию в кармане – может Аня? Нет. То есть Аня, но другая. «Коль, отпроси нас пораньше? Мы тут щас сума сойдем!». Вполне обычно дело. Я чемпион по отпрашиванию. Смотрю на часы – 4 минуты до маленького пятиминутного перерыва. Спрашиваю у соседнего потока (наши точно не знают): «Как ее звать? Ольга Александровна? Спасибо». Поднимаю руку:
- Да Хлевицкий?
Немного удивился. У нее три сотни человек на паре, а она меня помнит. А я ее - нет. В душе как-то стыдно даже стало.
- Можете нас пораньше отпустить?
- С чего это?
- Вы что не знаете? В ХПИ (универ с похожей специализацией) проходит ярмарка вакансий. Хотелось бы посмотреть, что там.
- Зачем вам вакансии? Открывайте свой бизнес!
- Ну, вот Вы, почему в университете преподаете?
Прозвенел звонок не дав нам узнать ответ. В перерыве препод объявила старостам, что все мы свободны, но если вдруг попадемся на глаза декану…
Хотелось позвонить Ане. Но почему-то не мог решиться. Что у нее спрашивать? «Как дела?» Скажет «хорошо». А дальше что? Никогда не звонил «просто так».
В одной книжке автор утверждал, что лучше всего мозг работает в стрессовой ситуации. Можно конечно войти в ступор. Посмотрим:
- Привет.
- Привет, Ань, не отвлекаю?
- Говори.
- Ты чем сегодня занята после трех?
- Да особо ни чем, а что?
- Предлагаю встретиться, погулять. Просто так.
- Просто так?
-Именно.
- Ну, давай. Просто так. За тобой заехать?
- Слушай, а ты щас свободна? До трех еще целый час. Может, прямо сейчас встретимся?
- Да. Возле научной?
- Да. Слабо за 10 минут заехать?
- Буду через 5!
- Часов? – в моем голосе прозвучала нотки иронии.
- Давай бегом, скоро буду.
Наконец-то сбылась мечта идиота! Я не видел выражения лиц друзей, когда прям ко мне подъехал здоровенный черный джип, из него выглянула светская львица и знаком сказала мне «садись». Быстро пожал всем руки и нырнул внутрь.
Аня сделала радио потише. Кстати играл «Рокс» - местное радио, транслирующее старый хэви металл и современный легкий рок.
- Думала, никогда не позвонишь.
- Тоже так думал. Просто стало скучно, взял сам себя на понт, что не позвоню.
- И кто выиграл?
- Ваш покорный судья ). Поехали в парк?
Поехали в парк. Припарковались, вышли, идем. Молчим. Как сами знаете кто.
- Ань, я когда тебе написал, тогда в чате, думал, что ты обычная гламурная кисо. Совершенно не интересная и лишенная способности размышлять. Ты мне отвечала, как пятнадцатилетняя школьница. Почему так?
- Не знаю. Просто плохое настроение было. Хотелось чего-то… Ненавязчивого что ли?
- А про дружбу? Нет друзей, все не такие, все плохо и так далее. Неужели все так плохо?
- Да.
- Почему? – я все больше жалел, что не взял сегодня камеру. Сегодня было пасмурно, но иногда сквозь листву пробивались лучики солнца, образуя красивые столбики света.
- Потому что.
- Ну почему? Ты адекватный человек, взрослая, состоятельная. Ты вправе выбирать, с кем тебе общаться. Разве не так?
- Не так! - Аня начала нервничать.
- Обоснуй.
- Это тебе кажется, что я такая белая и пушистая. Ты меня совсем не знаешь. В реальном мире я не такая.
- А это не реальный мир значит?
- Понимаешь, да. Этот мир не такой, как я привыкла. Я с тобой могу общаться о чем угодно.
- О чем, например? – мы остановились.
- Да не важно…
- Да как это не важно? Ань, я понимаю, что я в твоей жизни ничего особо не играю, но я же настоящий. Я не верил, что наша встреча возможна до самой нашей встречи. При чем не верил до того, как увидел тебя, понимаешь? Ты ИДЕАЛ! У тебя есть все. Ты можешь позволить себе все. Тебя в этом мире ничего не стесняет…
- Нет, послушай меня! Ты видишь только одну сторону медали! Тебе только кажется, что у меня идеальная жизнь. Вся моя свобода ограничена выбором машины, квартиры, спортзала и спа салона. А, в остальном, все очень жестко. Думаешь, мне было легко с тобой встретиться? Сегодня? Вчера? Ты не понимаешь. Я хотела пообщаться с нормальным живым человеком. СВОБОДНЫМ человеком.
- Смотрела фильмы, где есть двое похожих людей, из них один – бомж, другой – царь?
- Нет. То есть да. Но не хотела бы так.
- Ага. Вот видишь?
- Я просто по-другому не умею жить. Не представляю, как такое возможно.
- Ну, а при чем тут друзья тогда? У твоих всех такие же проблемы. Создайте клуб нытиков, нойте о своей тяжелой жизни и все будет клево. Потом вместе в какое-нибудь село на местную дискотеку, а в конце устройте груповуху. – Аня рассмеялась.
-Эту идею мы реализуем чуть позже. – и по лицу я понял, что она не шутит, - а сейчас я бы хотела тебя отблагодарить за фотографии…
Рукой она взяла меня за плечо и начала приближаться. Я весь сжался и зажмурился. Это был поцелуй в щечку. Достаточно наглый, но короткий. Я постоял так еще около пяти секунд, потом слегка раскрыл глаза (как бы щурясь) тихонько произнес:
- Все что ли?
Ответом послужил звонкий смех. Я, кажется, упоминал о том, что голос у Ани не совсем приятный. Не то, что бы противный. Он слегка грубоватый и низкий. Но вот смех у нее классный. Такой детский… Я тоже рассмеялся.
- А ты еще что-то хочешь?
- Конечно!
- И что же? – улыбка моей спутницы из обычной переросла в игривую.
- Жрат! – моя улыбка стала больше дебильной.
- Тебя покормить?
- Я сегодня съел две печеньки и гречку. С маянезиком.
- Фу!
- Что «фу»?
- Кто ж гречку с майонезом ест-то?
- А нужно было гречку с гречкой есть? )
- Ты меня убиваешь! Все, поехали. Тут рядом есть пиццерия.
«Рядом», когда у тебя есть четырехколесный конь, радикально отличается от обычного «рядом». Но готовили там и вправду вкусно. Не знаю почему, но в Харькове все пицца делится на 2 вида. Первый – приготовленная просто и незатейливо – в прослойку теста засыпают аццкую смесь и запекают. Получается просто и со вкусом. Второй тип – то же на полуфабрикатные коржи. Все знают, что пицца готовиться из отходов производства. Это нормально. Но эти их коржи – такое, извините за выражение ГОВНО, что просто не передать. Похоже на пропавшие сухари. Так вот. Пицца была вкусной и сытной. СЫТНОЙ. Давненько я не чувствовал такой «довольной сытости». Сидя за столиком, мы обсуждали разные заведения общественного питания. Я рассказывал, как радовался манной каше утром, работая этим летом в детском лагере фотографом. Аня жаловалась на то, что в тех заведениях, которые ей приходиться посещать нет ничего простого.
- Хочу я курицу. Вот просто хочу курицу жареную. Захожу значит, сажусь. Сразу побегает официантик, спрашивает, что буду заказывать. Спрашиваю курицу. Говорит, что нет курицы. Есть макароны с курицей и сыром, есть пицца с курицей и ананасом. А просто курица есть? Курица с хлебом? Нету ни курицы, ни курицы с хлебом. Спрашиваю: «А приготовить курицу никак нельзя?» Отвечает, что никак. Что за ресторан такой?
И так около часа. Мы заказали целую фирменную мне и половинку какой-то экзотической Ане. Через 10 минут мне пришлось констатировать факт – я съел почти все, а у Анюты почти все осталось на месте.
- Почему не кушаешь? (впервые за пол года сказал «кушаешь» - дань галантности)
- Да не хочется чего-то.
- А зачем тогда заказывала?
- Не знаю. Пришла в ресторан – нужно заказывать.
- Ну, ты ж мне заказала. Нет, я понимаю. Это твоя проблема. Видишь?
- Ты преувеличиваешь.
- Нет. Ты же сама говорила, что живешь так, как требуют обстоятельства. Разве сейчас от тебя чего-то требовали? Нет. Не перебивай старших! Тебя сжимают окружающие факторы, а ты даже не сопротивляешься. Даже не думаешь о том, что можно сопротивляться. И никогда ты просто так не выйдешь из этого порочного круга.
- Николай, глупости несешь. Заказанная пицца ничего не означает и не может означать.
- Будешь доедать?
- Нет. Докушаешь?
- Слабо с собой забрать домой? Потом, когда проголодаешься, затрепаешь.
- Не слабо!
Последние слова были сказаны громко и нарушили общую идиллию. Все начали искоса смотреть на мою спутницу. Аня поколебалась и осмотрелась. Подошла к кассе и попросила пакетик, вернулась к столу и быстрым и ловким движением, как это делают бабушки на рынке, торгующие тортиками и пирожными, поместила надкушенный шмат внутрь.
- Съел?
- Фак… Фиаско.
Радости было еще больше, чем вчера при просмотре фоток. Все-таки счастье можно генерировать из ничего. Еще одно доказательство в моей копилке.
- Теперь можешь мне ее отдать.
- Пиццу?
- Ага.
- Обломись! Это моя пицца!
- Все-все-все… Жадина. Ты ее есть будешь что ли?
Думаю, вы знаете, как она ответила. Уверен, что эта нямка для нее была вкуснее любых других нямок, стоящих сотни и даже тысячи денег. Ну, а мне все равно в кайф. Я получил бесплатно добротный жрат , классную компанию и был отвезен домой. Когда я направлялся ко входу, Аня бросила: «До завтра, зайчик». У меня аж мурашки по коже пробежались. Я ничего не смог ответить и просто кивнул. Ответом мне служила лучезарная улыбка. И тут Анюта перевела на секунду взгляд на местный «бомонд» и скрылась в кабине. Это было чертовски великодушно! И парни и девочки на лавочках смотрели в нашу сторону с обвисшими челюстями. Настолько, насколько это возможно, я пытался изобразить безразличие, но радость пронзала своими лучиками все тело, и сдержать улыбку я был не в силах.
Слава Богу мой сосед, который одногрупник, сегодня на пары торжественно не пошел и не знал о происшедшем, остальные сожители учились на младших курсах и пары у них заканчивались уже седой ночью. А вот вконтактике было 12 сообщений типа «ну ты, мать, дал!», «кто это???» ну, и вы поняли. Гордость распирала. Но всем сказал, что заказчица одной рекламки.
Хвастаться нехорошо. И хоть меня и переполняли позитивные эмоции, но пользоваться своим и Аниным положением мне не хотелось. То есть хотелось, конечно, но зачем? Кому это нужно? Перед кем я красуюсь? Чувствую себя мерзко. До чего я опустился? Понтуюсь перед неудачниками, для которых не существует ничего круче, чем «попить пивка и позажимать телочку вечерком после разгрузки вагонов». Черт побери! Люди приехали из провинции получать высшее образование, влились в техническую элиту страны и апофеозом всего этого лучезарного действа есть то, что они зарабатывают на погрузке металла 20 баксов в день. А я радуюсь тому, что они мне завидуют. Выводы даже делать не хочется. Нужно как-то с этим завязывать. Аня… Она хороший человек. Всегда думал, что такие дамы вертят мужиками, как хотят, но за эти два дня только я ее провоцировал. Может она делает это незаметно? Зачем? И что делает? Привязывает к себе? Что бы потом… бросить? Или использовать. Что за бред? Паранойя. Может это нежелание верить в то, что все может быть так хорошо? Хотя ничего тут хорошего нет. Я просто встречаюсь с человеком, для которого я тоже интересен. В конце концов, я сильно себя в грязь вогнал! И сопли распустил! Взял себя в руки! В конце концов, это я делаю ей одолжение. Интересно, что она думает по этому поводу? Сидит сейчас, наверное, где-то у себя в трехкомнатной квартире, ест зачерствевшую пиццу и вспоминает происшествия дня. Нужно на завтра придумать что-то интересное.
Так вот я опустил себя ниже плинтуса и поднял до уровня суперкрутого перца. Еще один яркий день прожит. А что завтра будет? ФАААК! Завтра пересдача охраны труда. Кто сдавал (и пересдавал) тот знает, кто не сдавал – лучше не знать. Завтра нужно пораньше встать, замутить небольшую шпаргалку.
Утро опять выдалось продуктивным, так как доступа к сети опять не было. Нужно отдать Саньку должное. Своими перебоями он дисциплинирует мое и без того расхлябанное поведение. Я пытался погрузиться в мир дисциплины «охрана труда», но удавалось мне это чуть больше, чем никак. Во-первых, мешал чудовищный почерк, из-за которого на разбор каждого слова длиннее 5 букв уходила куча времени, во-вторых, сокращения - «В п. б. S=20м кВ должн. обесп. доп. конд. в.» - в помещениях с площадью больше 20 квадратных метров должно обеспечиваться дополнительное кондиционирование воздуха. И в таком духе 10 страниц. 2 часа пролетели молниеносно. Я сделал 5 копий шпаргалок для моих нерадивых одногрупников, разогрел полуфабрикатные блинчики со вкусом картона и приправы, откушал сего деликатеса, засунул плеер в уши, врубил китайский (или японский) панк и весело пошагал на остановку. Кстати, кто не слушал – очень советую. Крайне позитивная музыка, которую обычно вставляют в расовые японские мультики про супер-героев.
Как оказалось, пересдачи сегодня не будет, так как преподаватель заболел, и заменить его некому. Да еще и лабораторные работы по видеомонтажу я сделал и сдал на прошлых парах. Свобода утром такая непривычная. На улице хорошая погодка, а значит можно заняться фотоохотой.
Пришлось съездить домой за камерой, так что минус один час свободы. И вот я в центре городской площади стою с большим черным фотоаппаратом и размышляю, на кого бы поохотиться. Рядом несколько университетов – можно сесть перед входом и просто клацать идущих на встречу студентов. Точнее студенток. Но это как-то скучновато. Да и редко выходит что-то стоящее. Можно пойти куда-нибудь в злачное место, заброшенный театр или стройку, хотя существует потенциальная опасность нарваться на наркоманов, бомжей или самое страшное – на нашу доблестную милицию. Не знаю почему, но фотографов люди в форме не любят больше бомжей и наркоманов вместе взятых. Чувство это, конечно же, взаимное. Стройки отпадают. Остаются белки. Сфотографировать белку в кругу фотографов считается так же круто, как жабу или голую Жанну Фриске. Хотя их много в городских парках и они уже почти не боятся людей (у некоторых даже с рук орешки берут), но спускаются они на приемлемую высоту крайне редко. Спасти дело можно орешками!
Я подошел к дядьке, купил пакетик грецких орехов, отправился в самое тихое место и начал стучать скорлупой о скорлупу. Для белочек это как глас свыше. Только снизу. Ждать лесная братва себя не заставила. Уже через минуту я увидел на одной сосне аж две штуки. Я медленно положил один орех на землю, отошел, снял крышку с объектива, настроил диафрагму и начал терпеливо ждать. Мои ожидания оправдались – оба бельчонка сползли вниз и за несколько подходов подбежали к ореху. За это время я стал на коленки в грязные листья и начал щелкать. Пара кадров вышла вполне даже неплохо. Хоть и не очень выразительно, но без смаза. Для меня и это – успех. Через час орехи кончились. В активе было около 50 кадров. Один мне очень понравился. Он был достоин быть выложенным на «фотокритик.ру».
Ну, вот я уже дома, заканчиваю обработку и вуаля - шЫдевр готов! На снимке изображена белка, сидящая на ветке и смотрящая вниз прям в объектив с забавным выражением мордочки. Мордочку я конечно же дорисовал. Но в наше время ничего не дорисовывают … даже не знаю кому или чему. Как раньше на пленку снимали??? Вот это действительно монстры были…
Открываю браузер, в стартовом окне клацаю на ярлыки «фотокритик.ру» и «вконтакте.ру». Пока первый сайт грузится (наверное, самый медленный сайт рунета), захожу в уютный контактик, нахожу среди друзей Аню, горжусь тем, что на аватарке стоит моя фотография. Тааак, фотоальбомы, последний - «Теплая осень» (ну и название). Мои снимки. Кликаю на «комментарии к альбому» - в этом альбоме комментариев еще не оставляли… пока. Странно. Снимки и правда неплохие, а никто не заценил и не закомментил? Некому что ли? Возвращаюсь на страничку Ани – 24 друга онлайн, 239 друга всего. Сделали бы человеку приятно? Странные какие-то. Захожу в свой альбом, где выложил одну (не самую лучшую) фотку Ани – уже 3 страницы комментов. Все конечно одинаковые, типа «Я бы вдул» или «МужиГ!», но это намного лучше, чем ничего. Думаю, оценит. Копирую адрес странички с фото, нахожу опять в друзьях Анюту Русинову, пишу «ты в почете! ссылка». Отправляю, захожу на фотокритик, заполняю форму для отправки фото. Черт, ну неужели нельзя сделать короткий вариант? Ну, кому нужно знать, какие условия съемки? Неужели не видно, что и так? А модель камеры? Все увидят, что это не кэнон и скажут, что какашко. Больше чем уверен, что это и так скажут, но отрицательный результат – тоже результат. Ну, вот и все. Фото отправлено. Полюбовался и хватит. Вконтактике мигает одно сообщение – от Ани. О, она в сети! Перехожу в режим чЯтика, там же и читаю:
- О да… Спасибо, развеселил.
- А че у тебя ни одного коммента в альбомчике?
- Не успели, наверное, оставить.
- Да не может быть. Все смотрят обновления. А фотки там больше всего бросаются в глаза.
- Может, потому что обыденные?
- Обыденные?
- Ну да. Просто фото в парке. Ничего эксклюзивного.
Она была права. Для меня эти фотки были шедевральными. Во-первых, потому что их сделал я, во-вторых, потому что на них была Аня, в-третих… Да, наверное, и все. Обычные фото для семейного альбома. Симпатичные, конечно, но не больше. Меня это сильно задело. Во что бы то ни стало, нужно сделать так, что бы все ее друзья изошлись белой завистью.
- Давай замутим эксклюзивные фото? Хочу, что бы все твои знакомые офигели. Как мои знакомые вчера. Кстати спасибо за «зайчика»! Только больше так никогда не делай.
- Ну… Что можешь предложить? Одеться как-то броско?
- Нет. Предлагаю «как-то броско раздеться».
- Мальчик, а ты не много себе позволяешь?
- Началось…
Ответом было молчание. Все-таки минус онлайн общения в том, что ты не знаешь, ушел ли собеседник или просто не знает, чего написать. Может она там в ярости посуду бьет? Жертв со стороны посуды вообще не хотелось…
Зачем я это сказал? Показал, что я «мужиг». Нелогично. Уверен, у нее мужиков было огого. А наглое непонятно что вроде меня… Я как-то раньше не задумывался – может у нее муж есть? Или бойфренд? Ночью, в ночном клубе она случайно увидела его с другой девицей, устроила скандал, вернулась домой и до утра ревела. Потом решила окончательно испортить себе настроение и залезла в «чЯт». Ну а дальше мы знаем. И вот в очередной она убедилась, что все мужики сволочи!
- Хорошо.
- Да ладно?
- Пока я не передумала.
- Если не хочешь, не нужно. Я погорячился. Просто давно не покупал Playboy.
- Нет, я правда хочу!
- Точно? Уверена?
- Слушай, ну ты и сволочь! Да, точно!
- Только давай, что бы без всяких притязаний… сексуальных притязаний? Я вас женщин знаю, у вас одно на уме – использовать и бросить.
- Хорошо))
- Обещаешь?
- Обещаю!
- Слушай, Ань, я знаю, что это наглость, но я не представляю, где щас (осень на дворе) можно снимать Ню. Может у тебя дома? У тебя своя квартира?
- У меня свой дом.
- Я имею в виду, ты одна в нем живешь?
- Сейчас да. Родители уехали в штаты и ближайшие 2 месяца не собираются возвращаться. У меня идея! У меня большой гараж, там три машины. Можно придумать кое-что…
- Гараж это хорошо, но у меня нет подходящего стекла – все дальнофокусное. Что бы снять в полный рост, придется отойти метров на 6.
- Там столько не будет. Метра три максимум (.
- Ладно, щас друзей потрясу, может что-то и найду на сутки. Как к тебе подъехать? Не хочу тебя напрягать.
- Я сейчас все равно не дома. Слушай, давай это все вечером решим? У меня до пяти дела и уже нужно бежать. Давай все вечером устроим? У меня заночуешь.
- Да не. Как-то ссыкотно… у незнакомой тети ночевать…
- Дурак ты, Колька! )) У меня есть спальня для гостей. Там заночуешь, а утром вместе в город поедем.
- И с тебя жрат?
- Ок, в ресторане закажу.
- И печеньки!
- Куплю тебе печенья.
- Не, ну, я все равно боюсь. Может у тебя там здоровенный волосатый грузин уже поджидает?
- Ну, ты и трус. А сразу показался довольно смелым. Все вы, мужики одинаковые))
- Убедила. Наберешь меня в пол шестого? Я в центре города буду.
- Хорошо. Все, убежала!
Нужно у кого-то выпросить широкоугольный объектив на сутки. Сегодня среда, свадебщики отсыпаются, может затея и будет успешной. Создаю тему в ветке сониводов (фотографов, снимающих техникой Sony/Minolta) – ХЕЛП! Срочно нужен светосильный ширик! Реакция последует через час (благо, сейчас только полдень), так что можно расслабиться. Открываю все фоторесурсы, включаю поиск по тегам «Ню, гараж, автомобиль». ООооо… зашел сосед, кинул «Опять дрочишь?». Я не ответил. Меня это не волновало. Сегодня есть возможность увидеть обнаженной одну из самых прекрасных девушек этого города. И при этом оставаться нейтральным. Что ж, это хорошая практика для меня как для фотографа. К тому же это моя первая съемка обнаженного тела. Нужно почитать, что пишут умные дяди.
Следующие полтора часа я перечитывал выжимки из мастер-классов. Как нужно работать с моделью, с чего начать, как довести до кондиции, как расслабить. Очень много было сказано о свете. Света, конечно же, не было. Ну что ж, будем импровизировать. Нужно взять свой отражатель для лобового стекла от камаза и немного пищевой фольги для создания импровизированных отражающих поверхностей. В фотоветке отписались трое. Один, за стандартную цену предложил «Sigma 24/1.8 EX» - стекло, которое стоит весь мой комплект оптики. Это был свадебщик Леша. Классный чувак. Я ему как-то ассистировал свадьбу, а он в свою очередь продавал за хорошую цену свои старые стекла. Договорились о встрече. Встретились. Леша вручил мне стекло в бархатном чехле, сказал, где у него слабые места, как оно относится к бликам и прочие мелочи, а я вручил ему 2х литровый пакет томатного сока. Немного потрещали по поводу выпуска новой камеры и разошлись. Вернувшись домой, сложил весь комплект в специальный рюкзак, оделся, на всякий случай почистил зубы и отправился в центр.
Анна опоздала на 20 минут, но в этот раз хотя бы предупредила. Правда предупредила, что опоздает на 10. Я не мог на нее обижаться. Вот я вижу ее «Праду». Подходя, я заметил на переднем сиденье еще одну девочку. Выглядела она так, как выглядят обычные молоденькие пассажирки автомобилей дороже 20 000$. Аня нас познакомила. Спутницей оказалась француженка Лиза, которую нужно было отвезти в отель. Она приехала в гости со своими родителями к начальнику предприятия, на котором трудилась Анна. По пути ничего интересного не произошло. Мы с Лизой пытались общаться на английском, но дикие акценты у обоих рождали только лулзы. Прощаясь, я как можно более учтиво попрощался «Лиса, бонжуг». Лиза рассмеялась и сказала так же наигранно «Огевуагг», натужно подчеркивая каждую «Г». Блин, нужно больше французских фильмов смотреть!
Вскоре мы пересекли указатель «Харьков».
- У тебя загородний дом?
- Конечно, - Аня не сосредоточилась на дороге. В кабине было темно, и единственным источником света служила подсветка спидометра и индикаторов. Зеленый и синий цвет красиво играли на черной кожаной куртке и в темно-карих глазах. Периодически игра света разбавлялась бликами от придорожных фонарей и проезжающих рядом автомобилей. Аня продолжила.
- Покупка нормального дома в Харькове равнозначна покупке такого же в центре Берлина или Копенгагена. Да и нет смысла. Суета, машины, грязный воздух, куча всяких подонков, которые промышляют грабежами и разбоями, - Аня говорила как взрослый человек. Раньше я этого не замечал. Я почувствовал себя ребенком. И не знал, как продолжить разговор. О собственном ничтожестве говорить не хотелось. Значит, будем обсуждать ее мир. Расплывшись в широкой улыбке, я спросил:
- А у тебя садовник есть?
- Фильмов насмотрелся. Парковыми участками заведует специальная компания. Кстати наша харьковская принадлежит папе Лизы.
Я было хотел что-то сказать, но замолчал. Никогда я не жаловался на судьбу, всегда гордился тем, что всего добился сам, знал, что еще многого предстоит достичь. Многие сильные мира сего, с которыми мне повезло иметь дружбу, часто жаловались на своих слабохарактерных детей, на то, что их потомство не способно решать абсолютно ничего, за исключением выбора шмоток в бутике и временного партнера. Виноваты, конечно, сами родители. Они всегда знали, как будет лучше для их детей, и бедняжкам свободы выбора практически не оставалось. Кстати, Аня была не из таких. Я не описывал выше ее инициативность, но поверьте, она таки была. Очень редко она спрашивала мое мнение. Просто ставила перед фактом. Она молодец. Уважаю ее.
-А ты на меня сегодня обиделась?
-Да, обиделась,- Аня не сводила глаз с дороги и была абсолютно спокойной. Даже немного хладнокровной.
-А сейчас обижаешься? – я попытался сделать виноватое лицо, как у щенка, нагадившего в хозяйский тапок, но она была неприступной.
-А сейчас не обижаюсь.
-А почему тогда обиделась?
-Потому что вы, молодой человек, ведете себя слишком нагло.
-Ань, я тебе честно скажу, я даже не планировал предлагать этот вариант. Просто так ляпнул, думал, ты поймешь, что это шутка и тоже отшутишься, а ты вон как! Я до сих пор отойти не могу! Знаешь, сколько раз я снимал Ню? Нет? Один раз. Это случилось этим летом в Крыму. Моделью была 4х летняя девочка без лифчика... – мы оба рассмеялись. - И вообще, почему ты согласилась? Неужели реально хочешь друзей – подруг удивить?
- С ума сошел??? – Аня наконец оторвалась от дороги и посмотрела на меня пятикопеечными глазами, - я их никому не буду показывать! Разве что подружкам на дивишнике или внукам в старости.
-Так почему ж согласилась?
-Не знаю. Просто захотелось чего-то новенького. Хотя нет. Тут скорее такое дело, – опять уткнулась в проезжую часть, немного сбавила газу, сняла с руля одну руку и начала жестикулировать, показывая на свою грудь, волосы, попу, - думаешь все, это просто так? Любая женщина хочет быть желанной. Успешная женщина точно знает, как быть желанной и постоянно этим пользуется. Ни на одно совещание я не надеваю брюки. Только короткую юбку и темные колготки, что бы мой похотливый начальник и его коллеги меньше всего думали о предстоящем проекте, который я курирую. А если вдруг что идет не так, достаточно уронить указку, нагнутся, слегка обнажить свои прелести и дело в шляпе. Кстати правильно нагнуться не так уж и просто. Я посещала специальные мастер-классы по невербальному общению, что бы научиться внятно говорить телом.
-Что-то я как-то не замечал твоих невербальных знаков.
-Потому что мне от тебя ничего не нужно. Ты же друг. Мы с тобой знакомы всего-то три дня, но мне кажется, что я могу тебе доверить все, что угодно. Ты единственный, кого я интересую как личность.
-Не, ну че? Я бы не прочь перипихончика, - сейчас решался ключ наших дальнейших отношений.
-Мы оба знаем, что это не так. Ты на столько непосредственный, что можешь уломать любую девушку на секс в течение дня.
-Ну, тут ты сильно ошибаешься.
-Нет, это ты ошибаешься! Почему ты себя так не ценишь?
-Потому что я нищеброд. К тому же, не особо симпатичный.
-Ты не нищеброд. По тебе, по крайней мере, не скажешь. Вполне нормально одеваешься. К тому же у тебя есть вкус. У мужчин такое не часто встретишь. У тебя камера большая, куча оптики к ней. Думаешь, я не знаю, сколько все это стоит?
-Подумаешь… Годик питаться гречкой с макаронами…
-Это не важно. Главное, ты знаешь, чего хочешь.
-И я, значит, любой девушке скажу «Эй, я знаю, чего хочу! Давай любовью заниматься!» и она сорвет с меня штаны и затрахает до смерти?
-Ты глуп! И еще не осознаешь своей ценности. И большой трус. ТЫ ведь ни с кем не встречаешься?
-Нет.
-Почему?
-Не знаю.
-А я знаю. ТЫ никому не предлагал. Почему – другой вопрос…
-Давай на этом закончим?
-А что, слабо?
-Слабо… - с кислой миной я отвернулся к боковому стеклу. Не знаю, почему, но тему мне развивать не хотелось. А еще захотелось, что бы кто-то пожалел. И кто-то пожалел. Через пару минут Аня легонько пихнула меня в плече. Старался не подавать никаких признаков, но почему-то так на душе хорошо стало. Прям заряд энергии передался. Но я продолжал пялиться в окно.
-Да, ну, тебе дуться. Щас лопнешь, - на этот раз меня потрепали по плечу, - Вот приедем, я тебе сиси покажу. – На этот раз уже не сдержался и мы оба заржали.
-Ань, ты меня воспринимаешь, как ребенка?
-Да.
-А научишь быть как ты, взрослым?
-Мы уже начали твое обучение.
-А что взамен?
-Не задавать идиотских вопросов.
-И все?
-Будешь мне помогать по работе. Хочешь, я тебя в свою фирму устрою?
-Размечталась! Я, великий и газированный буду на тебя работать? ХА ХА! Я смеюсь вам в лицо!
-Ну, просто так будешь помогать. Я так же начинала, ассистируя папе. Теперь хочу делиться опытом.
-Хорошо, великий сенсей!
Еще минут двадцать мы болтали об Фирме, на которой она работает. Не вдаваясь в подробности, это крупное рекламное агентство, занимающееся проектами национального масштаба.
Мы наконец-то приехали. Дом был обнесен двухметровым кованным забором и обсажен по периметру какими то южными деревьями. Темно было как в танке. Кроме света фар ничего больше улицу не освещало. Сложно что ли пару фонарей вкопать? На всем экономят…
Гараж находился под землей и был больше похож на покрасочный цех, в котором мне как-то пришлось трудиться. Метров десять на пятнадцать. В правой его части стояла жигули копейка. Выглядела, как только с завода. Зачем им копейка? Странные какие-то. А может это копейка волосатого грузина?
-Зачем вам этот монстр?
-Это папина первая машина. Он ее постоянно ремонтирует. Много свободного времени просто возится с ней, что-то крутит, красит и матом ругается. Молодость вспоминает, наверное.
-Мдя… Ты сказала, что у тебя маленький гараж. Три метра расстояния? А тут целое поле футбольное!
-Ну, как-то не рассчитала.
-Я из-за твоих расчетов попал на два литра томатного сока!
-Катастрофа! – мы оба рассмеялись.
Гараж был классным. Я бы с удовольствием жил в таком! С точки зрения фотогеничности было еще круче. Сверху и по периметру были длинные газоразрядные лампы. Из них только часть горела, но было ярко, почти как в фото-студии. К тому же длинные лампы создавали непревзойденный рисунок на черном джипе. Обычно в автосалонах используют много точечных светильников. Это связанно с тем, что машин много и под одним углом стоять они не могут просто физически. А косые блики нынче не в моде.
-Ань, давай ничего не будем сегодня снимать? Ты устала, я перенервничал. Да и щас нервничаю. Давай просто поболтаем вечерком?
-Боишься? Ахахаха! БУДЬ МУЖИКОМ! Или как вы там говорите.
-Слушай, ты развратная особа? Ты потом еще домогаться начнешь?
-Ладно, пошли! – Жестом она показала, что бы я шел за ней. Вот щас она мной точно манипулирует. Терпеть этого не могу! Но деваться некуда.
Мы поднялись по лестнице вверх и очутились в светлой гостиной. На стенах весели фотографии. Интересно то, что рамка была формата А1 а фотография в ней формата А4. Смотрелось довольно клево. На фотках был изображен вечерний Харьков и какая-то дикая природа. Судя по всему степной Крым.
-Ань, а у тебя есть ковер?
-???
-Ну ковер на стене есть? На стену ковры вешают же. Как символ богатства.
-Неа, ковер только на полу. А зачем тебе?
-Да у фотографов есть своя фишечка – фото на фоне ковра. Потом как нибудь покажу. А кот есть?
-Собака есть. Но он на улице живет. Кота нет.
-Блин, как вы тут живете? Ни ковра, ни кота? О! Гитара есть! Можно?
-А ты умеешь?
-Ооо, я знатный гитараст! Я даже играл в расово –верной группе «свентояр». Правда на басу. Про Ярилу, Сварога и тяжкую судьбу земли русской пели. Они меня хотели потом в жертву принести. Я обиделся на них и ушел.
Гитара не была никак не промаркирована, походила на классическую или бардовскую, покрытая пылью, но не побитая временем. Аня кивнула, я взял инструмент и сел с ним на диванчик. Гитара была расстроена. При чем вдрызг! Такое впечатление, что ее никогда не настраивали вообще или специально расстроили. За пару минут инструмент был приведен в чувство. Гитарка была очень неплохой – для своих габаритов звучала вполне глубоко и, что самое главное, строила по ладам.
-Спеть можно?
-Можно.
И я исполнил кусочек из темы «Everything Burns» (саундтрек к фильму фантастическая чтверка).
-Ну, у тебя и произношение… Ужас… - Аня покачала головой в стороны.
Хромало, как и произношение, так и само пение. Я слегка попадаю в ноты, но только очень слегка. И когда порепетирую. А тут сразу, еще и такую вещь… ну, ничего. Будет возможность удивить потом.
Я все боялся спросить, как мы начнем, что будем делать, где, как? Она настроена решительно и спуску мне не даст. Да и согласитесь, глупо отказываться от подобного действа. Нужно собирать в кулак всю свою харизму и смелость. Собирать и действовать!
-Щас перекусим и начнем, - Аня нагло перебила ход моих героических мыслей, - Ты что будешь?
-Хочу мяса.
-Я тоже хочу мяса. Но есть мы будем рыбу. Суши.
Класс! Никогда не пробовал японской кухни!
Лучше бы и не пробовал… Как они ее (их) вообще едят? Гадость редкостная. Еще и приправа! Ну что за идиотизм столько сыпать? Засунь пакетик в порцию этой гадости, кто захочет – использует, кто не захочет – нет. Эгоизм какой-то! Японцы только технику клеевую делают. В кухню их пускать нельзя! Аня заметила мое выражение лица (скривившуюся физиономию трудно было не заметить), сжалилась и сделала бутербродов с сыром и чем-то еще, похожим на тонко нарезанный бекон по цвету и на бумагу по вкусу. Вроде состоятельные люди, а всякую дрянь едят? Трапеза подходила к концу.
-Подожди тут, я пойду готовиться.
Аня встала и не убрав со стола крошки вышла в направлении, куда я еще не был вхож. Может, в других условиях меня опять сковал бы дикий ужас, но не сейчас! Сейчас меня тревожил грязный, не убранный стол. Не смотря на то, что я живу в общежитии, я трепетно отношусь к порядку. В первое время мне приходилось вымещать тонны ненависти из-за немытой посуды или крошек на столе. Потом мои, правда, поняли, что гораздо проще убирать за собой, чем выслушивать мои нравоучения. С тех пор мир и порядок.
Первым делом я смел весь мусор в картонную коробку из-под суши и выкинул ее в мусорник вместе с одноразовыми палочками. Остатки суши (а их было много) сложил в другую коробку и поставил на край стола. Не выкидывать же? Собаке отдать можно. Хотя не вериться, что собака такую гадость есть будет. Разве что какая-то японская «Чихуа хуа»?
Вскоре стол сиял чистотой, а я – гордостью.
Да ты завидный мужик, - сказала Аня, войдя в кухню. Вопреки моим опасениям на ней пушистый белый махровый халат. Ее темные кудри красиво скатывались вниз. Как-то раньше не замечал, что у нее такие длинные волосы. Ее лицо стало более выразительным. Появились тени, увеличились ресницы, помада из нежно-коричневого стала цвета переспелой вишни. Не знаю, как у нее получилось, но Аня совсем не походила на шлюху. Макияж хоть и был агрессивным, но смотрелся очень гармонично. Будь ее волосы светлее на тон, все бы это было нелепым и даже некрасивым. Интересно, долго она подбирала косметику и стиль.
Забыл упомянуть – выглядела она очень свежо. Как после утренней ванны. Как у нее это получается?
-Ты красивая.
-Спасибо.
-Это не комплемент, это техническая характеристика. Считай, что ты получила допуск к работе.
-Я одела шиньон, он не помешает?
-Что такое шиньон?
Аня потрепала себя за волосы. Я понял и молча кивнул.
-Предлагаю начать в гостиной.
Аня вышла из столовой, и я молча поплелся за ней, захватив по дороге оставленный возле двери ранец с техникой. Мы вернулись в гостиную. Я взял на себя инициативу. Мы вместе передвинули маленький диванчик на средину комнаты, принесли из подвала два фонаря для создания заполняющего света. Я поставил их в углах и направил в потолок таким образом, что бы отражались они как раз в диван. В комнате стало заметно светлее. Управившись, я заметил, что Аня заскучала на диванчике.
-Все, я готов. Начинаем.
И тут прозвучал вопрос, который всегда выводит из колеи абсолютно всех начинающих фотографов.
- Как мне сесть? Или лучше лечь? Куда смотреть? Куда руки деть?
- Просто сядь на средину. Так, как тебе удобно. А там посмотрим.
Аня начала развязывать пояс халата
-Пока не стоит. Давай пока так. Тебе очень идет. Правда.
И мы начали сниматься. Света вполне хватало, снимки получались неплохие, с закосом под журнальные. Атмосферу убивали светильники. Дело в том, что у каждого типа светильника своя цветовая температура. Снимки получаются более желтыми или более синими. Холодными или теплыми. А в нашей композиции присутствовал синий цвет фонарей и желтый цвет ламп. Переводом в черно-белое это вопросы решаются. Да и ЧБ фото смотрятся очень стояще.
Поснимав общие планы я принялся за крупные. Эти кадры были гораздо интереснее. Из композиции пропал итальянский диван. На его место пришли части тела. Кисти рук, ступни, волосы. Все это явно выигрывало. Через некоторое время я попросил слегка показать грудь. Совсем слегка. Ведь все соль не в том, что бы показать ее, а в том, что бы заставить зрителя додумать сюжет, касающийся это груди. В моей голове был простенький сюжет уставшей девушки, которая не обращает внимания на то, что у нее чуточку выглядывает сосок. Кстати с соском были проблемы. Выглядел он совсем уж устало. Пришлось опять брать инициативу в свои руки. Теперь уже в буквальном смысле.
- Вспомни свой лучший секс, заставь себя возбудиться, потри себе чего-нибудь там, не знаю…
Теперь ребенком была Аня. Она смотрела на меня виноватыми растерянными глазами. Настал период, когда модель полностью полагается на фотографа. Я подошел. Как можно нежнее провел двумя пальцами по халату сверху вниз на месте, где располагалась грудь. Никакой реакции. Она смотрела мне в глаза. А я – в глаза ей. Дотронулся снова. Теперь уже увереннее. Опять никакой реакции. Ни со стороны Ани, ни со стороны ее ленивого организма. Не сводя с нее глаз, я запустил руку под халат. Как можно нежнее я нащупал подмышку, то место, где начинается мышца, поддерживающая молочную железу и начал медленно опускаться вниз. Дойдя до изгиба талии, я обнял ее всей ладонью и начал двигаться обратно вверх. Дойдя до нижней части груди, я легонько ее коснулся. Аня начала тяжело дышать, грудь налилась, а соски затвердели. Мне не хотелось, но я аккуратно вынул руку из теплого халата, поправил ворот так, как этого требовала ситуация.
- Посмотри в тот угол, - тихо сказал я. Эти снимки получились самыми лучшими. Описать их все равно, что описать сонату.
Вскоре Аня обнажилась до пояса. Я усадил ее на диван в позу лотоса, выключил основные лампы, а фонари поставил сзади так, что бы подчеркивались силуэты. Свет из кухни оставлял легкие блики и делал картину еще более драматичной. И сексуальной. Больше всего я боялся, что мозг выключиться, и я начну думать совсем другим органом, но вопреки этому убеждению был рассудительным и внимательным более, чем обычно. Аня же за все это время ни слова не обронила. Она полностью соответствовала образу печального ангела. Тому самому, что был на ее аватарке, когда она мне в первый раз написала.
И вот опять карточка забита под завязку.
Я подошел к Ане, накинул на ее слегка замерзшие плечи мягкий халат и галантно объявил:
-На сегодня мы закончили.
Она опять не сводила с меня взгляд. Это слегка нервировало. Она продолжала сидеть и просто смотрела на меня. Как маленькая девочка, которую родители потеряли в супермаркете.
-Харош на меня так смотреть!
Наигранным возмущением я пытался разрядить обстановку. Наконец Аня опустила голову так, что ее лица я не видел. Потом подняла. На меня опять смотрела та взрослая Анна Русинова.
-А ты молодец. Очень достойно себя ввел. Особенно этот фокус сосочками. Хорошо получилось. Богатый опыт?
-Не то, что бы богатый. Книжки нужно читать. И видео смотреть соответствующее. (Нет, конечно, не грязное порно. Там такого и близко нет. Американские СМИ проводят агитацию среди молодежи, чтобы те в начале своей бурной половой жизни не терялись – прим. автора)
-В любом случае ты сегодня сделал многое. Ты стал взрослее. Лет на пять.
-А ты? Твой профит?
-Пускай тебя это пока не волнует, хорошо?
-Хорошо.
На самом деле не хорошо. По Ане было видно, что ее переполняет гордость. Неужели она так гордится своими педагогическими способностями? Я так и не понял, играла ли она или все было так, как казалось на первый взгляд. Ладно, не хочет говорить, пускай не говорит. В конце концов, мучить вопросами – самая дурацкая тактика поиска ответов. А вопросов было многовато.
-Спать?
-Ага.
И мы пошли спать. Аня показала мне туалет, иронично спросила, умею ли я пользоваться подобной роскошью, и отвела в комнатку для гостей. Сказала, чтобы к семи был уже готов. Ушла. НЕ знаю, как Аня, а я отрубился сразу. Даже фотки не посмотрел.
Обычно я не помню сны, и сегодня я их тоже не запомнил, так как спал как бревно.
Утром мы встретились в гостиной. Она зашла, когда я двигал диван на место.
-Фонари в подвале, там, где вчера брали.
-Умница! Нет Коль, ты правда будешь завидным мужем.
Мы позавтракали чаем с обещанными печеньками (я не ожидал, но они оказались очень вкусными), и отправились в дорогу. Я расспрашивал Аню о ее работе и о том, как я могу ей помочь. Все оказалось куда более прозаично. При разработке любых проектов всегда нужен посторонний человек который смотрит на этот самый проект как самый обычный человек. Да и просто свежий ум не помешает. Мне было разрешено присутствовать на всех совещаниях ее отдела кроме тех, где присутствует начальство. Так же мне было обещано ежемесячное пополнение счета и обед в трудодни. Ну и, конечно, же «просто поболтать». Фотографии вчерашнего сета Аня попросила некому не показывать. Даже ей. Пока…
Таким вот образом я начал путь в новую жизнь. Путь во взрослую жизнь. Где серьезные дяди и тети на больших дорогих машинах с очень важным видом решают проблемы национального масштаба. Какова же моя роль в этом действе? Узнаем в следующих рассказах.
Отредактировано NaCl 16.05.12 23:21. Причина редактирования: Причина не указана.
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
часть вторая
Этот очерк немного отличается от предыдущего. В первую очередь стилем общения. Он и правда сильно поменялся. Это слегка непривычно. Но чесслово - так все и было.
Поехали:
-Сколько денег у тебя в наличности?
-Ань, я тоже рад тебя слышать.
-Нет, я серьезно! Сколько денег ты сейчас сможешь достать?
-Ну, тысячи три с половиной… гривен (430$). А что за спешка? Зачем тебе, сколько у меня денег?
-Сегодня поедем тебя одевать.
-Куда? Зачем? Я и так одетый.
-Снимай все деньги, встречаемся через час на площади. Тебе нужно нормально одеться.
И трубку положила.
Что за человек такой? Что за характер? С чего ей вдруг захотелось меня одевать? За все мои деньги. А жить мне потом за что? Вообще-то я собирал на объектив. Я уже на него полгода насобирать не могу. То фирма сони вдруг выпустила фотокамеру со съемкой видео HD качества, которой мне не хватало как воздуха (уже месяц едет из штатов), то видеокарта сгорела, то купил в Китае термос в виде кэноновского стекла 70-200L (этот вообще летом приедет, судя по всему). А тут Она со своими загонами: «Нужно нормально одеться»…
Бззззз – вибрация в штанах. Сообщение пришло. «Не приедешь по любой причине - обижусь и убью». Хм... Кажется, не шутит )
Вот так она мужчинами и вертит! А што делать?
В куче футболок и носков нашел тайный кошелек, взял оттуда все деньги. Но обратно пару сотен положил. Посмотрел на часы – 15:42. Где мы в пять вечера будем покупать одежду? Не думаю, что Аня любит тусить на Барабашово (самый большой блошиный рынок восточной Украины), а бутики закрываются как раз в пять. Может знакомые? Пускай так. Но зачем меня так срочно нужно одевать? Причем на все деньги? На мои деньги? Я бы никогда не принял от нее такой подарок, но и самому выкинуть 90% всех своих сбережений на то, в чем я особо и не нуждаюсь как-то тоже не правильно. Аня… Нет, лучше «Анна». «Аня» как-то уже не подходит. Так вот, Анна не похожа на импульсивного человека. Просто так, ради забавы она таким заниматься не будет. К тому же она меня любит. Как домашнюю зверушку. Может быть, для кого-то это покажется оскорбительным, и пусть! Не всякой домашней зверушке позволено кататься с хозяйкой (да еще и с какой хозяйкой!) где угодно, общаться на любые темы (Под «любыми» темами стоит понимать бизнес и психологию) и многое другое. Пока мне эта роль по душе. Хотя вот этот звонок… Ну, посмотрим, что из этого всего выйдет.
-Макс, есть есть?
-Есть. Приходи.
Приблизительно так в общежитии решаются проблемы с питанием. Очень редко приходиться звонить второй раз кому-то другому. Да и Максимка никогда не подводил. Частенько я ему делал массаж, когда интересовался этим делом. Да и потом, когда уже надоело, по старой дружбе захаживал. За это Макс потчевал меня знатным жратом, типа курочки или домашних котлет. Все то магазинное говно и рядом не стояло с кулинарными шедеврами мамы Макса.
В полпятого я уже торчал на площади. На всякий случай с собой я взял камеру и два любимых стекла. От скуки я начал снимать влюбленных, бродивших неподалеку. Из-за слабой освещенности было темновато и снимки выходили либо мрачные, либо смазанные. Либо мрачные и смазанные. Зато на меня смотрели как на «Крутого пацана с бАльшим фотегом». Все начинающие этим страдают. А меня что-то до сих пор не отпустило. Хотя иногда я просто подходил к понравившимся парам, предлагал им попозировать за снимок по почте. Фотки выходили второсортные, но для многих подобные второсортные фото с изображением себя или близкого человека считаются апофеозом мастерства. Один раз какой-то парень предложил за фото деньги (в письме с благодарностью), я отшутился, что денег не беру. Только томатный сок. Так он меня в универе как-то нашел, пожал руку и торжественно вручил большой (2.5л) пак. Подобные вещи заставляют гордиться.
Сзади послышались звуки тормозящего джипа. Я узнал их, но специально не оборачивался. Прошла минута, а я все продолжал смотреть в объектив, вылавливая прохожих. А кто-то сзади продолжал отмораживаться. Вибрация в штанах. Однозначно Аня. Неужели так сложно подойти? У меня на беззвучном! Все! не слышу!
- Не слышишь, как телефон звонит?
-О, Ань, привет!
-Ты деньги взял?
-А ты товар принесла?)
-Я СЕРЬЕЗНО! Нет времени.
-Хоть бы объяснила, что случилось? Так сложно, что ли? Что за спешка?
-Садись, по дороге объясню. Давай шевелись! Тормоз!
Я повиновался. А что еще оставалось делать? Мы сели в машину, Аня выключила музыку. Кстати на этот раз играл какой-то французский шансон (прошу не путать с «золотыми куполами»).
-Извини, что не объяснила все сразу…
-НИКОГДА НЕ ПРОЩУ, - с наигранной обидой я отвернулся к боковому окну.
-Слушай, щас не до шуток! – это прозвучало гневно. Но тут же Аня слегка сгорбилась и сталя мягче, - правда, извини. С меня потом причитается, но сейчас серьезный бизнес есть (прошу читать «серьезный бизнес» как «серьезное дело» - прим. автора). Щас мы едем в магазинчик одежды, тут недалеко, а потом ко мне на работу. Ты сегодня будешь со мной курировать одно важное мероприятие.
-Шутка?
-Я сейчас похожа на человека, который настроен шутить?
-А я очень похож на человека, который может курировать «важное мероприятие». Сказала бы, я хоть голову помыл и побрился.
-Не сцы (первый раз я от Ани услышал подобное слово), потом в салон заедем, помоемся, побреемся, все хорошо будет.
-А если я откажусь?
-Я тебе откажусь! – мне показали кулак и посмотрели как на врага народа. Нужно у нее переговорам учиться.
-А что мне хоть делать нужно?
-Да ничего. Стой с важным видом и все. Я всем скажу, что ты мой новый заместитель.
-А где старый?
-А старого и не было. Мне не нужен помощник. Сама неплохо справляюсь.
-Ну а я тогда зачем нужен??? – мы выехали на брущатку, из-за чего машину стало трясти и подбрасывать. Тоже мне внедорожник блин!
-Нужно тебя как-то поознакомить с моим коллективом. Будешь ими командовать когда меня не будет.
-А если я «накооомандую»?
-Я тебе потом накомандую. Все, приехали, вылезай.
Мы остановились возле магазина на Сумской (центральная улица Харькова), отделанного черным мрамором. В окне были манекены, на одном из которых висел пиджак. Ценник вежливо сообщил мне, что стоит этот пиджак 3.800 грн. В голове родилось три варианта.
1. Это нормальная цена, а внутри есть небольшая препараторская, где меня препарируют, вытянут все органы и отправят их во Францию, а на вечеринку я поеду в самом модном костюме, с надетым поверх деревянным макинтошем.
2. Это нормальная цена и уеду я отсюда в модном пиджаке (с карманАми), ну, и может быть, в подарок дадут галстук. С моими грязными джинсами и кедами это будет смотреться очень остроумно.
3. Либо это самый дорогой пиджак, который у них есть и повесили они его для тех, кто еще не совсем уверен в своей покупательной способности. Внутри цены чуть более демократичные и я все-таки смогу втиснуться в свой бюджет.
Войдя внутрь, я таки понял, что вариант 2.
-Девушки, подберите молодому человеку костюм. Строгая классика. Черный или темно-синий цвет. И светло-голубую приталенную сорочку. А так же туфли. Вот эти пожалуй.
«Вот эти» туфли стоили как фотоаппарат, который ко мне со штатов едет. Девушки молча начали рыскать среди вешалок. Похоже, что Аню они знают. Почему же тогда не поздоровались? Может уже виделись сегодня?
-Молодой человек, пройдите в примерочную, - я посмотрел на Аню.
-Ну, иди уже давай! Мне с тобой идти что ли?
Две миленьких девушки завели меня в примерочную, повесили на вешалку подобранные вещи и ушли. Сняв джинсы я натянул брюки, оголившись выше пояса – рубашку, переобулся и взял в руки пиджак. Сзади воротника не было бирки. Как это нет бирки? А за что я тогда переплачиваю как не за бренд? БЕЗОБРАЗИЕ! Я ради интереса стал искать хоть какой-то опознавательный знак. Под нижней полой была маааленька черная бирка, на которой красовалась лейба «тм КРАСНЫЙ БОГАТЫРЬ». Что еще за богатырь? Ну, я понимаю, что называть бутик «Красный богатырь» как-то неполиткорректно. Но все же, нужно хоть вывеску повесить. Почему-то флаг с эмблемой «ARMANI» на пол стены. Я одел пиджак и вышел. В примерочной было зеркало, но нормально рассмотреть себя не удалось. А вот выйдя и увидев себя в полный рост я… Тут маты писать нельзя, но вы, надеюсь, поняли. Был приятно удивлен. На фабрике «Красный Богатырь» знали свое дело.
Аня кивнула девочкам, те быстрыми движениями отрезали мне бирку на туфлях (кстати туфли были «фирменные») и дали пакетик с пуговицами и всякой мелочью.
-Все, красавчик, пошли.
-А платить?
-Я заплатила, - Аня закрыла дверь с той стороны. Я растерянно поблагодарил девиц, а они мне дали платочек. Платочек тоже был фирменный.
-Ты за меня заплатила?
-СЕРЬЕЗНО?
-Харош петрасянить!
-Да заплатила.
-Мы так не договаривались.
-Мы никак не договаривались.
-Дай, тогда угадаю, зачем мне нужны все мои деньги
-Давай.
-Ммммм… Неа, не знаю.
-Существует большая вероятность того, что тебе придется сопровождать одну высокопоставленную особу.
-Кого? Куда?
-Это дочка одного чиновника, который нам должен дать одну важную подпись. Его занять и развеселить – не проблема. Но ему некуда деть свою дочь. Мама у них в разъездах. Вот и таскает за собой по всем тусовкам. Перед дочкой папа не может позволить себе расслабиться, а ты понимаешь, как это мне выльется. Так что на тебе важная миссия. Если спросишь, что будет, если не справишься… Лучше не спрашивай.
-Это некрасиво, - машина остановилась. Аня повернулась и начала сверлить меня взглядом.
-Коль, мне не на кого положиться. Если ничего не получится, меня уволят. Этого хотят многие мои «верные» подчиненные. Поэтому на них я положиться не могу. А про друзей ты знаешь.
Аня взгрустнула. Видеть ее такой было непривычно. И неприятно. Особенно осознавая, что все можно исправить.
-Я сделаю все возможное. И невозможное. Только еще не знаю, что. И давай вот не будем сопли жевать, хорошо?
-Хорошо.
Мы заехали в салон. Ничего интересного там в принципе не было. Подстригли меня абсолютно безвкусно. У меня так же сосед машинкой стрижет. Ну, хоть голову помыли. Аня стала выглядеть куда более празднично. К тому же она где-то умудрилась переодеться.
Было уже темно, когда мы ехали на вечеринку. Проходила она где-то за городом в каком-то клубе. Аня была напряжена, и тревожить ее не хотелось. Да и не было нужды. Было над чем подумать. До сих пор не верилось, что это произошло. Причем так спонтанно. Я не люблю таких резких происшествий. Да и никто не любит. Всегда гордился тем, что могу спланировать все без сучка и задоринки, что всегда беру только посильную ношу (хотя и вполне тяжелую). А тут такое дело. Свинство полное. Сначала – я ассистент куратора, потом аттракцион для какой-то дамочки. Почему нельзя было сразу сказать? Боялась, что не соглашусь? Ну да. Сначала она купила самый илитный костюм фабрики «Красный Богатырь», а потом уже сказала, что от меня нужно. Чтобы я чувствовал себя должным и мог сразу долг отдать. Просто и со вкусом. Да я и так бы помог. Больше времени было бы просто. Если бы сказала днем, можно было бы порыться в нете, как-то подготовиться. Что можно делать ночью в Харькове с незнакомой особой? Ситуацию, конечно, спасает пресс денег в кармане. Но все же. Это не какая-то сельская девка, которую можно повести в ночной клуб, напоить шампунем там, а потом творить что угодно. Это ИЛИТА, мать ее! Почему-то вспомнились голливудские фильмы, где главный герой вроде меня вывозил свою главную героиню на холм за городом, с которого открывался вид на ночной город. Только я никаких таких мест не знаю. Может спросить кого? О! ИДЕЯ! Как-то на местном форуме я видел ночную фотку Харькова. Довольно таки красиво. К тому же падающие звезды… Только дело было летом, а сейчас осень. Холодно. Не катит. Хотя хорошая идея, блин!
Мы приехали. Это был какой-то загородный клуб для проведения подобных мероприятий. Большая стоянка, заправка на месте, небольшой киоск (интересно, что там продают?), а в венце - трехэтажный особняк. Первый этаж был метров пять в высоту – зал для приемов. Что было на верхних – не знаю. Наверное, гостиница.
Я отдал пальто гардеробщику. Гардеробщик, судя по всему, видел Сталина еще молодым. Мне очень жалко было этого дедка. Он держался ровно, но был настолько дряхлым, что казалось, щас упадет под грузом драпа. Но не упал. Отдал мне номерок. №13. Офигеть! Подлый дед! Там уже полно одежды висит. Специально что ли? Ладно, я не суеверный.
Не знаю, как со стороны, но пытался я держаться как можно увереннее. Даже с натугой. Наверное, было забавно. Вокруг сновали официанты, предлагая напитки и нямку. Пить я не стал, а вот от хорошего жрата отказаться не смог. Я попробовал все или почти все. Покушав, я немного успокоился. Одной проблемой меньше. Вскоре я перестал следить за тем, как двигаются официанты с виноградинками и начал поиски Анны. Но она нашла меня раньше.
-Вот, познакомьтесь, это наш критик Николай Хлевицкий, - два каких-то мужика подошли и пожали мне руки. Представились, но я не запомнил. Какой еще критик? Что это за перцы?
Один из них спросил.
-Николай, как вам картины?
Спасибо Аня, уважаю. Ну что ж… Сама напросилась!
-Веет древностью. Империализм какой-то! Посмотрите на это все? Это, это – кому это сейчас нужно? Время на месте не стоит. Тут люди об этом забыли!
Ребята явно были в шоке. Уже хорошо. Аня в лице не изменилась. Никаких знаков с ее стороны не было. Тоже гут.
-А я тебе говорил? Классикой никого не удивишь! Людям нужно что-то свежее, новое, чего они еще не видели!
-Нашел, кого слушать. Посмотри на него – что он может советовать?
-Не переходите на личности, пожалуйста. Я вас не оскорблял. Спросили моего мнения – пожалуйста. Не нравится ответ – зачем тогда спрашивать? Нет-нет, я не завожу себе врагов. Или вы хотите притворства и лести? Можно устроить. Давайте сначала?
-Мммм, - мужик потянул из бокала, - Ммнервы! Какому-нибудь старому пердуну что-то здесь не понравится и все! Две недели труда коту под хвост! ДВЕ НЕДЕЛИ!!! – я подошел довольно близко и полушепотом сказал:
-Будешь так орать, сам все испортишь. Успокойся. – мужичок забегал глазами, посмотрел вниз и опять отпил из бокала. Его толкнул приятель.
-Все Миша, пойдем, и прекрати квасить. Тебе еще речь говорить.
Они ушли в неизвестном направлении. На Анином лице виднелись удивление и гордость. И немножко испуг. Я вежливо начал.
-С ума сошла? Нельзя было предупредить сразу? Кто это?
-Тот, который нервничает – владелец клуба. Второй – исполняющий обязанности директора.
-О, круто. Такие же, как я критик?
-Нет, эти реальные. А ты неплохой критик. Есть опыт?
- На Харьков-форуме посидишь - поймешь.
-Понятно. Смотри, вот видишь ту девочку? Вот за ней ты должен будешь тенью ходить.
-Так я за ней или она за мной?
-Не знаю. Твоя задача – куда-то ее деть. Хотя бы на три часа.
-ТРИ ЧАСА??? Ой. Три часа? Сейчас уже девять. Что мне с ней до полуночи делать?
-Решай задачу как хочешь. Вот тебе ключи от машины. Если нужно – бери, там полный бак. Только аккуратно, не разбей.
-Я водить не умею.
-Ну, ты даешь! Ладно. Если что, там стоят таксисты. Деньги у тебя есть. Только не выходи из зоны покрытия и не выключай телефон.
-Эээ…
-Иди давай, дама скучает.
-Что ей говорить?
-Скажи, что она тебе понравилась.
-Ээээ…
-Да иди уже! Давай, давай!
И я пошел. В углу на стульчике сидела девушка лет семнадцати. Слегка полноватая, в смятом брючном костюмчике и с отсутствующим взглядом. И сидела она не так, как положено всем в этом заведении. Сгорбившись, поджимая ноги, она подпирала обеими руками голову. Выражение лица было, как у недовольного хомяка. Почему так кисло? Может, потому что тут собрались одни взрослые и ей с ними (и им с ней) было скучно? Наверное, так и есть. Подойти спросить «Почему скучаешь?» - не катит. Сильно наигранно. А что еще спросить?
-Девушка, мне нужна ваша помощь. Можно попросить вас об услуге?
Девушка лениво подняла глаза, секунд пять смотрела на меня и только потом спросила:
-Какой?
-Понимаете, тут такое дело… Не каждому можно довериться. На вас можно надеяться, если что? – совершенно идиотская реплика! Что я несу? На ее месте я бы сразу раскусил подвох. Хорошо, что она – не я. Положительно кивнула.
-Понимаете, ситуация вышла идиотская… Заглох КАМАЗ, нужно толкнуть. А все заняты.
-Хи-хи.
-Так что, поможете?
-Ну, я как-то не готова. А далеко толкать?
-Да тут… метров сто, - она опять рассмеялась. Только вот непонятно, восприняла она это как юмор или как правду. У меня сложилось впечатление, что у нее небольшие психологические отклонения: заторможено она говорила.
-Далеко. Может эвакуатор вызвать? – соображает!
-А у меня деньги на счету кончились…
-Позвоните с моего.
-Вы не против?
-Да с чего я буду против? – Девочка заметно оживилась. Судя по всему, она просто засыпала.
-Может, выйдем отсюда? Тут шумно. Все ходят, топчут…
-Хорошо. Кстати, я Карина.
-Коля. Приятно познакомиться, - я протянул руку для рукопожатия. Карина отреагировала с опозданием. Наверное, потому что не привыкла к такому жесту.
Мы вышли в фойе, там Карина дала мне свой телефон. Думал, будет афйон, а оказался какой-то старый сименс. То ли а52 то ли а55. От старости маркировка стерлась. Неужели предки не могут купить нормальную трубку? Я достал из кармана свой тел, нашел там номер другого своего телефона и вызвал. Сразу нажав сброс начал говорить.
-Але, Федь, привет. Я тут заглох, сможешь забрать? Да, меня и только потом понял, что раз я никуда не звонил, то и деньги со счета не сняли. А вдруг проверит?
-Сколько я вам должен, Карина?
-Пустяк, что вы… Коль, вы скоро уезжаете?
-Нет. Мне тут еще минимум три часа торчать.
-Может, посидим вместе? А то я с ума там сойду.
-Я бы с удовольствием, - спокойно ответил я. А внутри был бразильский карнавал.
-Там так скучно. Зачем они вообще устраивают подобные вечеринки? Мне кажется, они никому не нравятся.
-А вам?
-Терпеть их не могу! Каждое такое событие – сущий ад! Все одно и то же, все одни и те же, уже дуг другу надоели. Но все равно улыбаются друг другу.
-Ну, эти все – понятно. А вы зачем сюда ходите?
-Папа за собой таскает. Говорит, что я должна быть вхожей в светское общество.
-Светское общество? Ха-ха! Вон посмотрите, у того мужика морда красная какая? Тоже мне светский лев.
-Это мой папа. Он всегда краснеет когда выпьет, - черт меня за язык дернул ляпнуть! Что теперь делать? – Я ему сто раз говорила, чтобы не пил. А он как ребенок, все никак не утихнет.
-Не хотел никого обидеть, извини… те.
-Да ладно. Хоть ты правду сказал. Все как будто не замечают. Зная про его проблему, пьют с ним. А он потом ночами мучается. Сволочи! Слушай, давай на «ты»?
-Давай. Ну, а почему не скажешь, что тебе не нравится?
-Думаешь, самый умный? Сто раз говорила. И скандалы устраивала, и в комнате запиралась – ничего не помогает. Так вот и мучаюсь. Хорошо, хоть сегодня нашлось, с кем поговорить. А то, бывает сидишь весь вечер и ждешь, когда уже домой. А дома начинается «Почему ни с кем не познакомилась?» «Почему весь вечер на стуле просидела» и так далее. Как не понимает.
-Да все он понимает. Просто пытается обустроить твою жизнь. Что бы дальше легче было. Квасить он мог бы и дома. Тем более там никто не видит. Ну, кроме тебя, конечно. А мог бы заехать в какой-то бар и накидаться там. Он ради тебя старается. Подыграла бы ему.
-Подыгрывала. Пыталась стоять рядом с другими, общаться. Но им интересно одно, а мне другое. И ничего с этим поделать нельзя.
Да… У каждого свои проблемы. Все больше я понимаю, что моя жизнь беззаботна до предела. Я опять посмотрел на краснокожего мужика. Он стоял рядом с Аней и что-то ей увлеченно рассказывал. Аня была увлечена. По-настоящему или нет – другой вопрос.
-Давай подыграем? Представишь меня отцу… Или… Давай вообще по-другому? Скажешь, что сильно устала. А я провожу тебя домой. Ты далеко живешь?
-На Алексеевке (далеко - прим. автора).
-Так я тоже там живу! Давай скажем, что я тебя на машине отвезу. Аня меня знает. Аня – это та девушка рядом с твоим папой. Если что поможет убедить.
-Я ее знаю. Она часто у нас в гостях бывает.
-Что о ней скажешь?
-Странная какая-то. Каждый раз на себя не похожа.
-Эт точно, - мы оба улыбнулись и замолчали, - Карин, если не хочешь, не нужно. Я все понимаю. Я бы сам никогда не поехал с незнакомым человеком в машине. Но я на тебя как посмотрел – так жалко стало. Честное слово. Сейчас аж расцвела! Другой человек. В свою защиту добавлю – моя машина не на ходу, так что придется ехать на такси. Как раз сэкономим!
Последняя шутка была ниже уровня ее понимания. Но виду Карина не подавала. Хорошая девочка. Мне ее стало жалко. А вот Аню – наоборот! Спаивает отца одиночку, дочь потом мучается ночами. Я бы так не смог. А этой хоть бы хны!
-Пошли, с папой познакомлю.
Папа был явно в ударе. К сожалению (или к счастью), я с рождения лишен обоняния и не мог определить, насколько сильно от отца Карины несло перегаром.
-Пааап, познакомься, это Николай.
-Очень приятно, - я протянул руку. Папа тоже. Сжал руку он мне достаточно сильно. В какой-то культуре оскорблением было бы сжать руку так же сильно, в другой же оскорблением было хлипкое рукопожатие. Но почему-то рефлекторно я зажал папу в тиски. Богатырской силой я не отличался. Не спасал даже костюм фабрики «Красный Богатырь». Папа начал сжимать руку еще сильнее. Я тоже. Папа насупился. Я понял, что анальной кары от Ани мне уже не избежать и решил просто не терять достоинства. Тоже насупился. Папа как-то посветлел даже и отпустил меня. Улыбнулся.
-Сразу видно, что мужик! – ответ я легонько кивнул с идиотской улыбкой. А что было еще делать? – Степан Адольфович, очень приятно.
-Взаимно.
-Николай, так чем вы заниметесь?
-Спросите у Анны, она вам все расскажет.
-Николай – технический директор фестиваля (название не запомнил). В свои двадцать подает большие надежды, – скоро я буду королем Бангладеша.
-Ого! Молодец! Я в твои годы тоже в партии был!
-У вас прекрасная дочь, Степан Адольфович.
-Да, знаю. Сам делал, - он расхохотался, - Вот думаю отдавать в Англию на учебу. Что скажешь? Стоит туда ехать или ну его?
-Не знаю, не учился.
-А где учился?
-Университет радиоэлектроники.
-Ба! Я ж там тоже учился. На РТ факультете.
-Так и я на РТ!
-Ну, я ж говорю – мужик! Давай выпьем? За технику?
-Нет, не могу. За рулем.
-Да давай, че ты выделываешься? Не мужик что ли? – В разговор вмешалась Карина и спасла меня:
-Пап, можно Николай меня отвезет домой? У меня так голова разболелась. Спать хочется. Ему нужно уезжать как раз, а он недалеко от нас живет. Можно, а? – папа посмотрел на меня оценивающе.
– Правильно, что не пьешь. Хорошо. Езжайте. Николай, иди сюда на пару слов.
Мы отошли за здоровенную колонну, Степан Адольфович посмотрел на меня угрожающе:
-Ни дай бог узнаю, что у вас что-то было – в бараний рог скручу. Понятно?
-Понял, не дурак.
-Вижу, что не дурак. Хорошая у меня дочка? Правда?
-Как дочка – хорошая.
-А как девочка – хорошенькая?
-А если я правду скажу, вы оставите ее тут сидеть?
-Да ладно тебе,Колюня, - он обнял меня, - думаешь я не понимаю? Я ж тоже молодым был! По балконам к девкам в мед лазил, ха-ха-ха, во время было! Когда вахтерша увидела – в одних трусах удерал. Хорошо, хоть в трусах… Короче ты меня понял?
-Все понял. Все исполню по высшему разряду!
-Ну, я ж говорю, мужик! Ток что бы ни-ни! Все, давай, дуй!
Я подошел к Ане.
-Будешь должна, как земля колхозу. И сиси уже не помогут.
И не выслушав ответ пошел за Кариной. Я начинаю у нее кое-чему учиться.
В вестибюле мы получили верхнюю одежду, я помог Карине надеть пальто, сам оделся, попрощался с гардеробщиком (ах, бедный дедушка…) и мы вышли на улицу. Сели в такси, Карина назвала адрес, и мы поехали. Всю дорогу мы болтали о всякой ерунде. Оказалось, она умеет играть на фортепиано, у нее есть неплохой синтезатор. Договорились как-нибудь вместе поиграть. Вскоре речь пошла о музыкальных пристрастиях. Мы оба были удивлены тем, что пишем в FL Studio. Только я пишу симфонический металл, а Карина – попсу ближе к классической эстраде. Договорились как-нибудь опытом обменяться. Я загрузил свою спутницу техническими терминами, а она меня – теорией музыки. Мне с ней было действительно интересно. Ближайший мой знакомый композитор, с которым я частенько переписывался по аське, жил в Киеве. Мы много раз собирались встретиться. Но когда я приезжал в Киев, он уезжал к бабушке. А в Харьков он пока не собирался. За час дороги я восполнил нишу, которая уже долго пустовала. Ниша музыки. В группе последний раз мне довелось играть полтора года назад, а музыкописание – процесс единоличный. Не хорошо это. Нужно куда-то все эмоции со временем выливать, иначе они застоятся и станут вонючей бродящей жижей.
Мы приехали. По адресу Карины. Жила она в самой близкой к центру части Алексеевки. И самой престижной. Я расплатился с водителем. Этот гад затребовал 800 гривен. Это много. Даже за мерс. Несмотря на прекрасное настроение, после прекрасного дня моя жаба бодрствовала и была настроена крайне решительно. Настолько решительно, что решили мы вопрос на три сотни дешевле. Пожелав таксисту «ни столба, ни жезла» я, опьяненный своим успехом, направился к Карине. Она поднесла к домофону ключь, открыла дверь, и мы вошли.
-Ну, дальше сама дорогу найдешь?
-Да. Может, зайдешь, чаю попьем? Я тебе дам свои работы послушать.
-Карин, я бы рад, правда. Но мне завтра на пары. А я даже еще не знаю, на какие. Нужно подготовиться, почитать. Поспать в конце концов.
-Ботаник. Но в следующий раз железно. Давай на выходных?
-Ничего не обещаю. Как только, так сразу. Все, я побежал.
Я вышел из подъезда и подождал некоторое время, пока в окне Карины (она мне его показала, когда мы подъезжали) зажжется свет. Свет зажегся, и я со спокойной душей пошел домой. Идти нужно было километра два. Минут пятнадцать.
Шагая, я думал о Степане Адольфовиче. Аня сказала, что он при дочери не напивается. Но ведь он уже был пьян. Причем не слабо. Зачем нужно было увезти Карину? Неужели они напоят его еще больше? Или он сам напьется? Но я действовал не в интересах Ани. Мне было жалко Бедную девочку. Болтая с ней я понял, что у нее очень серьезный дефицит общения. Ее бы психологу показать. Наверное, папа думает, что лучше всего знает, как поступать с дочкой. А сам в трусах бегал от вахтерши…
-Пацан, а ну иди сюда, - послышалось со стороны. Я обернулся и увидел трех пацанов 17-18 лет. Были они низкими и хорошо сбитыми. В душе все оборвалось. В кармане около трех штук денег, модный прикид – все как у нормального пассажира. Что делать? Дать им пару сотен? Выгребут все остальное и изувечат.
-Ты че, не слышишь? Сюда иди я те сказал! – сказал другой. Они приближались ко мне. Нужно было что-то решать. И решать прям сейчас. В тот момент мой мозг работал быстрее любого суперкомпьютера. Бежать – может и получиться. Тут в принципе не далеко. Если они курят, то класс. Через сто-двести метров сдохнут. Если не курят, то сдохну я. Тогда уже разговаривать точно не будут. Может у них там недалеко дружки? Вспомнился разговор со знакомым оператором местных новостей - «Мне выдали корочку журналиста. Теперь можно оружие носить с собой». Нет, это все не то. Это мне сейчас не поможет.
-ТЫ ГЛУХОЙ ЧТО ЛИ? Парень, обожди!– душа в пятки ушла. Тело била сильная дрожь. Умирать, так с музыкой! Поворачиваюсь к ним лицом. Руки в карманах. Трусятся, как осиновый лист на ветру. Смотрю на них с отсутствующим взглядом так уверенно, как только получается:
-Мужики, есть закурить?
Мужики слегка помялись. Один машинально достал пачку kent и протянул мне. Дрожащей рукой я как можно аккуратней достал одну.
-Блин, холодно. А огонек?
-На. - Тот же поднес зажигалку.
Последний раз я курил 13 лет назад. Точно помню. Мне тогда было 7 лет. Как раз исполнилось. Я решил, что уже взрослый и купил себе за гривну (тогда для меня это были чудовищные деньги) пачку BT. Раз попробовал и на 13 лет хватило. Затянулся как можно натуральнее, не впуская дым в легкие.
-Вот спасибо, мужики. Хотите пивка?
-Да не. Не хватает на проезд. А поздно уже. Пешком далеко.
-Сколько вам надо?
-Да гривен десять.
Пошарив в кармане, я нащупал купюру, похожую на десятку.
-Вот у меня как раз… двадцатка. Как-нибудь и вы мне поможете, если чо.
-Оо! Живем! Спасибо тебе, брат. Если б не ты, тут спали.
-Да, бывает. Ну ладно, удачи! Смотрите, у нас тут отморозков полно. Я уже было хотел ствол достать, думал, убивать будете.
- гы гы гы.
Пожали друг другу руки и разошлись. Хоть идти мне оставалось минут десять, с судьбой шутить больше не хотелось. И до общаги я доехал в такси. За десяточку. Вот это наши люди!
Приятной неожиданностью было то, что дежурила тетя Стася – самая добрая вахтерша. Иначе пришлось бы лезть на третий этаж. Не думаю, что осилил бы. Руки тряслись до сих пор.
Я долго не мог уснуть, все думая о том, что было бы, будь те пацаны поагрессивнее. Может, удалось бы убежать. А может, и нет. Что бы думала Аня? А Карина? Я ей вроде понравился. Может быть, она ко мне в больницу ходила бы? Мандарины носила? Нет уж, лучше я в общаге Гречку с маянезиком покушаю.
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
часть третья (с копирайтом)
Ах! Если бы вы знали, как мне дорого КАЖДОЕ УТРО в общежитии! Продираешь глаза, видишь, как со второго этажа твоей двуспалки свисают носки и жить хочется! Смотришь на стол – грязные чашки и тарелки – Просто подарок небес! Смотришь на часы и…
И опять пять утра. И опять нет Интернета. Есть вариант: посчитать домашнюю контрольную по «Охране труда». Там ничего сложно в принципе нет, я ее уже два раза считал. Правда оба раза оказалось неверно. Поэтому на счет третьего раза были сомнения . Я вообще-то не планировал ее сдавать честно. Чтобы все сдать с первого раза хотя бы на четыре, нужно было учить, а времени на учебу не хватало. В таких случаях во мне просыпался хитрый менеджер, который предлагал свои услуги лектору или непосредственно заведующему кафедрой. Услуги были нескольких типов. Либо это фотографирование всех преподавателей для дальнейшего размещения этих фото на сайте кафедры и на информационной доске, либо это была пара плакатов. Плакаты были идеальным вариантом, так как все делалось дома за компьютером и чашечкой чая. К тому же была возможность выручить парочку сокурсников, ссылаясь на тяжелое материальное положение (распечатать один плакат стоит около 10$). Я был руководителем и исполнителем проекта, ленивые сотоварищи – инвесторами. Почти как в большом бизнесе. Да и рисовать я люблю больше. С фотографиями было слегка сложнее. Во-первых, никаких условий. В кабинетах темно, всегда бардак, постоянно мешают – сущий ад. Хуже может быть только на свадьбах. Во-вторых, всех преподавателей за один день собрать нереально. И если мужикам как-то проще (пиджак надел и красиво), c дамами всегда были проблемы. Во-первых, это тонны мейкапа. Совершенно неактуального, не гармонирующего ни с одеждой, ни с лицом и, конечно же, поставленной задачей. Во-вторых, фотографии с первого раза не нравились НИКОГДА. Особенно дамам в летах. «Неужели у меня такой подбородок?» (который?), «Я тут на бабушку похожа!» ( Да! В 53 года это действительно нонсенс, блин!) Но после тщательной обработки напильником и фильтром «liquify» выходили шЫдевры. Все были довольны. В итоге, у всей кафедры я был в уважении. Об оценках даже не стоило и задумываться.
С кафедрой охраны труда все немного сложнее. Кафедра насчитывает человек сорок. Фотографии отпадают сразу. Вся графика, что висит на стенах кабинетов (старые и обветшавшие плакаты), времен холодной войны. То ли преподов терзает ностальгия, то ли никто из них не подумал, что можно это все дело бесплатно и быстро заменить. Нужно будет подкинуть им эту идейку. Только страшно. За время всех лекций стало понятно, что эти ребята непростые. Точнее неадекватные. На любой юмористический вопрос они всегда отвечали совершенно серьезно, сами никогда не шутили либо использовали супермегабаяны, от которых становилось еще страшнее. В общем, просто так подойти и предложить что-то было стремно.
Ладно, это меня понесло на вольные размышления. Простите.
Утро прошло вполне обыденно, за просмотром нового сезона «футурамы». Потом омлет и в «школу». Сегодня захотелось прогуляться, и поэтому я вышел раньше минут на 25. Часа мне обычно хватало. Тут километров шесть.
Идя по центральному проспекту, я весело подпевал песенкам про эльфов и гномов. Старая привычка. Так я научился петь. Правда зрелище это странное: идет чувак, махает руками и почти орет «Торвальд, друг разбей стекло! Жезл скрывает мощь эльфийских королей!». Люди слегка шарахались. Ну и черт с ними. Я гордился тем, что могу себе это позволить. Ближе к половине восьмого начали мелькать маршрутки, везущие крестьян в колхозы, студентов на учебЫ, а рабочих на работы. С улыбкой я смотрел на вдавленные в боковые стекла лица. Лица студентов, студенток, бабушек, дедушек, тетей и дядей. У пассажиров совершенно пустые лица. Я давно это заметил. У человека всегда должна быть какая-то эмоция. Все равно – радость или грусть, уныние или вдохновение. Человек не может жить «просто так». Просто ради того, что бы жить. А вот в общественном транспорте другая тенденция. Все на своей волне, нервничают, особенно если не досталось сидячего места. Но вида никогда не показывают. Меня это сильно напрягает. Лучше пройтись пешочком, подышать свежими испарениями, чем «как килька в банке» проехаться. Для этого нужно заставить себя встать раньше, сделать все раньше и выйти раньше.
_____________________________________________________________
Мысли перебил звонок мобильного. Аня звонит. На нее стоит мелодия «Подруга, подкинула проблем» группы 2 самолета. Забавная песенка. Послушайте в свободное время.
- Привет, Ань.
- Привет. Ты сегодня занят?
- Да. – я напрягся.
- До которого часа?
- До завтра.
- Нужна твоя помощь.
- Мне самому нужна своя помощь.
- Коль, что такое? Чё ты такой резкий?
- После того инцидента, думаешь, будет по-другому? Даже не позвонила. Могла бы ради приличия поинтересоваться, как дела.
- Ой, ну прости, зайчик. Забегалась. С меня причитается. Я виновата, но тут столько дел – с ума схожу.
- У меня тоже есть дела. До свидания.
И сбросил. Минуту я не возвращал трубку в карман, надеясь, что Аня перезвонит. Но она не перезванивала. Потому что гордая или потому что нет времени. Или она просто пытается решить все как-то по-другому? Может хоть смс черкнет? Нет. Пять минут прошло, а телефон молчит. Перезвонить, значит показать себя тряпкой. Не перезвонить – отказать в помощи. Хоть она и поступила в тот раз как хладнокровная сволочь, я собой гордился. Вернувшись в общежитие, долго не мог привыкнуть к своей маленькой комнатушке и храпящим соседям. В голове мелькали образы загородного клуба, дорогих машин и дядей с большими лицами. Одно из самых интересных приключений в моей жизни! Прям садись и рассказ пиши! Ладно, срать на гордость.
- Ань, я дурак. Чего хотела?
- Во сколько освобождаешься?
- К часу. Если повезет, то к одиннадцати.
- Сразу набери, хорошо? Кое-куда пойдем.
- Хорошо. А дресскод есть?
-Ты нормально выглядишь?
- Ну… как обычно.
- Пойдет. Все давай. Спасибо, что перезвонил. Я уже переживать стала!
Последние слова были хорошим тактическим приемом. Будь они сказаны в начале, толку от них было как с козла молока. А в конце разговора они сыграли решающую роль в моем настроении. Я гордился тем, что оценили мой поступок в ИТОГЕ беседы и тем, что ЗНАЮ такой прием. Интересно, это у нее подсознательно? или она тоже Карнеги читала?
Пары были крайне унылыми и недостойными описания. Наверное, из-за интриги, которую устроила Аня. Самое обидное – я четко понимал, что нахожусь в смоделированной ситуации. Аня могла бы начать диалог с извинений, потом плавно перейти к поощрению, а потом уже обратиться с просьбой. Я бы не отказал. Но ТАК она была бы моим должником. А тут я САМ ей перезвонил, сказал, что САМ дурак, а теперь еще и думать ни о чем другом не могу. Нужно тоже ее в ловушку поймать. Только в какую? Она сейчас в выигрышной позиции. Не ставит меня в курс дела и полностью управляет событиями. Ну, может не полностью, но уж точно в большей степени, чем я. Единственный вариант – не поступать так, как хочется поступить сразу. Эта зараза всегда делает так, что если я не поступлю, как ОНА запланировала – буду виноват. Перед собой в первую очередь. Ну что ж, главное, что я осознаю ситуацию. Нужно только виду не подавать. Посмотрим, что будет дальше.
Свобода настала уже в 10:40, так как был «день должника», а долгов у меня не было («Охрана труда» пока еще не стала актуальной). Встретились мы на старом месте возле Ленина. Там, наверное, половина Харькова встречи забивает. Было людно и шумно. Я выглядывал черный джип, но Аня опять нашла меня первой.
- А где ты припарковалась?
- Я пешим ходом!
- Охохо! Ты и так умеешь? Не подумал бы никогда.
- Я еще и на С++ программировать умею, мистер остроумность. Тут недалеко. Решила прогуляться. Пойдем.
- Так что за бизнес?
- Нужно представить тебя моим подчиненным.
- Зачем?
- Будешь моим замом.
- Серьезно?
- Серьезней не бывает.
В прошлый раз она сказала, что я буду ее ассистентом. А в итоге что получилось? Сначала критик, потом технический директор, а потом вообще нянька.
- Что мне нужно делать?
- То же, что и мне.
- А что ты делаешь?
- Да ничего - в общем-то.
- Зачем тогда зам?
- Зам не нужен, а шпион – очень даже.
- И за кем мне нужно будет шпионить?
- Хлевицкий, порой ты такой кретин! Я тебя не узнаю. За кем можно шпионить на предприятии? За подчиненными. Но не только шпионом. Еще ты будешь добрым начальником.
- А ты – злым ?
- Именно так!
- Ооооо! – на моем, быстро хитреющем лице, появилась дьявольская улыбка. – Смотрите во всех кинозалах страны! Злая начальница Анна наказывает своих подчиненных! Анна и сантехник! Анна и водопроводчик! А че? Тебе бы пошел образ жестокой властительницы. Анальные кары и все такое.
- Хочешь, я тебе анальную кару устрою?
- О да, моя госпожа! Я так плохо вел себя всю неделю. Я хочу, чтобы было больно.
Аня пыталась держаться серьезно, но не получалось. К тому же мои жестикуляции и крики привлекли внимание прохожих.
- Жалкий раб! Тебе не избежать жестокого наказания! Сегодня ты будешь страдать! – с чувством и выражением громко сказала госпожа Анна. Не ожидал… не ожидал…
- Ладно, пошутили и хватит. Давай, вводи в курс дела.
- Мороженное будешь?
- Пытаешься меня купить, да? – короткая пауза, - Пломбир в стаканчике.
- Значит так. Ликбез. Знаешь, что такое «ликбез»? Молодец! Хороший руководитель всегда должен быть плохим. Не перебивай! Настоящего шефа всегда должны недолюбливать. Нет, я не издеваюсь над своими тружениками. Всегда хвалю, всячески поощряю при необходимости, но не разбалтываю. К тому же всеобщая нелюбовь к начальнику сплачивает коллектив. У них всегда есть общая цель - сделать хорошо. Если хоть кто-то сделает что-то не так, то плохо будет всем. Так и формируется коллектив. Но я слегка перегнула палку. Меня стали чересчур бояться. Хватку ослаблять нельзя: мой авторитет пошатнется. А вот ввести новую фигуру в партию - очень даже хорошая идея. Ты будешь добрым замом, неопытным, с незапятнанной репутацией. Короче, идеальный вариант.
- Ань, ну ты совсем что ли? Посмотри на меня. Какой из меня начальник? Мне 21 год.
-Ты же говорил, что уже руководил отделом?
- Да это было всего-то 2 месяца. К тому же у меня там были студенты. А тут мастера своего тела. Во… дела. Неужели нет нормального зама? Я даже не знаю, чем вы там занимаетесь. Вообще никого не знаю!
- Опять ты ноешь. Как и в прошлый раз. Разве тебе не понравилось? – Аня слегка пихнула меня в спину, я споткнулся и пол лица оказалось в белом пломбире. Аня рассмеялась, достала салфетку и начала вытирать меня, как это делают мамы детям до 7 лет. Да… страшный человек. Чего уж там? монстр просто!
- Понравилось.
- Ну вот и сейчас понравится. Главное, чтобы не сильно увлекался. А то потом устроишь переворот в отделе…
- Обязательно устрою.
Аня опять улыбнулась.
- Кстати! Свои вещи будешь забирать? Ты у меня тогда в машине забыл сумку с камерой и пакет с вещами. Они воняли жутко. Я постирала. Такое впечатление, что ты их неделю не стирал? – на самом деле я не стирался уже больше месяца, - Тебе что постирать негде?
- Да просто времени нет.
- Будешь давать мне грязные вещи.
- Ээээ…
- Никаких «Эээ»! Мне противно ходить рядом с вонючкой. У меня автомат, так что стирка – это не проблема. Блин, как вы там в общаге живете вообще? Ладно, пошли.
Пока шли, мне была дана некоторая информация о конторе, в которой трудится Аня. Ее фирма выполняет заказы на проведение мероприятий больших масштабов. Сюда входит все: сцена, звук, свет, электропитание, силовые установки, дизайн, всякие флаера, шарики и прочая сувенирная продукция. Интересно короче. Ее отдел занимается разработкой и проектировкой сцен. Все, начиная с железного каркаса и кончая цветом шариков, которые висят сверху. В отделе работает несколько десятков человек. Половина – проектировщики, другая половина – инженеры по установке и оборудованию. Всем сотрудникам около тридцати-сорока. Все мужчины. Все тайно любят Аню. Она об этом прекрасно знает, но никаких конкретных действий не предпринимает, сохраняя холодный нейтралитет. По ее словам, даже слишком холодный.
Скорее всего нового зама будут воспринимать как «хахаля Анны». Это самое логичное объяснение тому, что совсем юного специалиста взяли замом начальника в такой отдел. Быть мне альфа-самцом . Самому смешно. В 21… А то, что начальнику всего 24, как бы нормально. Аня там трудилась с 17 лет. Во девка дает! Я в 17 лет смотрел наполненные высоким смыслом сериалы «про жизнь».
Вся контора располагалась в пятиэтажном здании, которое больше походило на какой-то университет. Широкие двери, огромный холл, бюсты ученых и куча кабинетов. Мы прошли в подвал. Подвал был еще круче. Прям возле входа стоял здоровенный вибратор. Для несведущих в радиотехнике, поясню – вибратором называется простейшая Т-образная антенна. Только обычно они размером с ладошку (для приема волн сантиметрового диапазона), а этот был метра четыре в ширину и метров пять в высоту. Наверное для какой-нибудь подводной лодки делали.
- А почему он ТУТ лежит?
- Хех. Эта штука лежит тут уже лет двадцать. Дело в том, что ее спроектировали в этом университете, а в подвале собрали. Собрать - собрали, а вынести… никак. В дверь не пролазит. Оставили до лучших времен.
Вот это по-нашему! Помимо вибратора было много прикольного хлама, но идентифицировать его мне не удалось.
Кроме хлама, как оказалось, ничего интересного там не оказалось . Я думал, будет куча интересных знакомств, общения, интриг в конце концов! А получилось несколько диалогов типа:
- Виктор, это Николай. Он некоторое время будет меня заменять.
- Виктор. Очень приятно. – скупое рукопожатие глядя в пол, и дальше проектировать что-то в «Архикаде».
Я не запомнил, как кого зовут, в каком кабинете какая служба, и - самое главное – упустил из виду, где туалет. Ничего не запомнил, короче. Вообще мне не понравилось там. Как-то жутко. Окон нет вообще. Даже маленьких у потолка (как должно быть по правилам техники безопасности и охраны труда). Тихо, как в морге. Шарканье моих кроссовок и цокот Аниных каблуков казались настолько громкими, что я шел на цыпочках, аккуратно ступая на бетонный пол. За все время я не видел, чтобы кто-то с кем-то говорил. Даже клавиатуры не щелкали при нажатии клавиш. Неужели Анино руководство к этому привело? Тогда дела действительно плохи. Не похоже, чтобы начальницу любили. Ни как начальницу, ни как представительницу женского пола.
- Почему ты решила, что они все тебя любят?
- Поверь, я знаю. Женщины такое чувствуют.
- Мне кажется, этим товарищам вообще все пофиг. Сидят, трудятся, ни на что не реагируют. Пришел новый начальник, а им хоть бы хны? И на тебя реакции никакой.
- А что, они должны были при виде меня румбу станцевать?
- Нет, конечно, но на таком «морозе» тоже как-то неправильно. Не похоже, чтобы они тебя боялись. При виде важного начальника подчиненный должен невольно встать. Из личного опыта знаю (опыта подчиненного).
- Чушь! Все правильно они делают. У них задача сделать – они и делают. Проблема в обратном – они слишком дисциплинированные. Это конечно хорошо, но я не хочу, чтобы мои подчиненные стали неврастениками в свои тридцать с лишним лет. Когда-то давно, только начиная, я уволила одного инженера за то, что он в рабочее время смотрел футбольный матч. В уставе русским по белому написано, что смотреть телевизор на рабочем месте нельзя, так что все как бы правильно. Правильно, но не верно. Нужно было просто хорошенько «отдрючить» его, возможно лишить премии, но не увольнять ни в коем случае. Хорошо, что он сразу себе нашел нормальную работу (это было еще до кризиса), иначе я бы себе не простила. Так вот тогда я слепо действовала по уставу. Коль, запомни на всю жизнь: УСТАВ ТОЛЬКО ДЛЯ ПОДЧИНЕННЫХ. Чтобы ничего лихого не наделали. А начальник должен думать головой, а еще лучше мозгом! Есть поговорка – «правила нужны для того, что бы их нарушать». Тупая поговорка! Правила – это то, как ПРАВИЛЬНО. Будешь делать не по правилам – будет плохо. Но не все понимают, что может дойти до этого самого «плохо». Вот как думаешь, почему по уставу нельзя смотреть телевизор на рабочем месте?
- Что бы не отвлекаться?
- Все так думают. Нет. Отвлекаться можно и нужно. Плох руководитель, не понимающий этого. Дело совершенно в другом. Так вышло, что наша компания получилась после расформирования НИИ прикладной физики и радиотехники. И устав нового предприятия, как это полагается, полностью повторял старый. На старом предприятии производили опытные образцы антенн. Когда работает телевизор, его кинескоп образует электромагнитное поле, которое создает помехи. А тут, точнее там, это было недопустимо.
- Ты прям специалист радиотехники!
- Вы, технари, всегда считаете всех вокруг круглыми идиотами. Не перебивай. Так вот, я уволила человека ни за что, но совершенно справедливо. Просто тогда мне было лень думать. А сейчас уже поздно. По сути все нынешние проблемы я заработала пытаясь сделать имидж, пользуясь тактикой «лучшая защита - нападение». Теперь мой имидж работает против меня и делать что-то с собой поздно. Менять что-то будешь ты.
- Так что мне, делать?
- Попробуй догадаться сам.
Я откинулся на спинку кресла и принял серьезный задумчивый вид. Но количество умных мыслей в голове от этого не изменилось.
- Я должен сделать твоих подчиненных раздолбаями?
- Нет.
Я надеялся, что Аня сжалиться и ответит на свой вопрос сама. Этого не происходило. Я не смотрел в глаза Анны, но чувствовал ее взгляд. Он мешает думать.
- Не смотри на меня: я не могу думать!
Аня молча отвернулась. Секунд через двадцать вытащила из своего стола какую-то папку и ушла. Что я могу сделать? Они ее боятся. И будут продолжать бояться. А меня – не будут. Ну и что? Это ничего не меняет. Нужно что-то непосредственно с ней делать. Но если имидж менять поздно… А почему поздно? Лучше поздно, чем никогда! А как поменять ее имидж? Решаем методом от противного. Нужно, чтобы она кого-то простила. Но коллектив не за что прощать! Вот сидят тихонько, как мыши – попробуй, заставь просто поболтать. Святые блин! Нимба не хватает. Нужно сделать так, чтобы они сделали нечто плохое. Все вместе. Чтоб всех касалось. И отвечали все вместе. И сделать все так, чтобы виноват во всем был я! ГЕНИАЛЬНО! А что бы такого придумать? Их не расшевелишь. Значит нужно придумать нечто, где их пассивность сыграет мне на руку. Осталось найти это нечто.
Один за другим я перебирал варианты, совершенно разные … Ничего не подходило. Это угнетало, и я переключил свои мысли на Аню. Когда я начинал с ней общаться, еще в чЯтике, она мне показалась стандартной ТП (гуглим), которую можно просто потроллить ради забавы. При первой встрече я понял, что это идеал вселенской красоты. Хоть и с небольшим психическим расстройством. При второй встрече, в пиццерии понял, что Аня – просто прикольный человечек. Совершенно не такой, как я представлял себе до этого. Вообще, стоит отказываться от стереотипов. Ни к чему хорошему они не приводят. Невольно всплыла последняя фотосессия Ню у Ани дома. Неужели она и вправду настолько была под гипнозом? Не думаю, что моей харизмы хватит настолько. Тогда я так думал и гордился собой как слон. Сейчас же, лучше узнав Аню, понимаю, что вероятность этого чуть меньше нуля. Фоток она так и не попросила. А зря. Пара фоток была более чем на уровне. Я их не показывал никому, даже соседям. Хотя, если быть до конца откровенным, одно фото я таки запостил на одном забугорном сайте. Пару человек даже добавило в «избранное». Уверен, что из-за большой текучки только эта пара и увидела мой кадр. Всего пара человек… Обидно блин. Я так старался, а все впустую.
И тут меня осенило. Просто взяло и осенило. Догадались? Правильно! Проще простого! Нужно сделать сетевой социальный вирус. Распространить фото Ани в неглиже среди сотрудников. И сделать так, чтобы их спалили. Как распространить и спалить – другой вопрос. Но решение вроде найдено. Думаю, что ради своего имиджа Аня согласится.
-ТЫ БОЛЬНОЙ ЧТО ЛИ? ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ГОВОРИШЬ? СИСЬКИ ПОКАЗАТЬ? ПОЛОВИНЕ ПРЕДПРИЯТИЯ? - ее состояние характеризовалось как «Лютое бешенство» или проще - «Срать кирпичами». Интересно, у них там хорошая звукоизоляция? Через стенку я слышал цокот возвращающихся каблуков.
- Ну, ты ж говорила, что все тебя любят? Дай народу оттянуться.
- ЭТО Ж ДОДУМАТЬСЯ ТАКОЕ ПРЕДЛОЖИТЬ? Ну я все понимаю, но такое придумать! СИСЬКИ! СОВСЕМ ПРИДУРОК?
- Как думаешь, тебя сейчас сколько народу услышало?
И тут был поставлен рекорд по скорости покраснения. Кстати, видел я ее такой в первый раз. Красное лицо, трясущиеся руки, бегающий взгляд, постоянно облизывающиеся губы – все говорило о панике. Она все-таки живой человек…
- Ань, ну зачем так орать? Сядь, - Я встал, подвинул к ней кресло, чуть с силой усадил, - Успокойся, - начал упорно смотреть в глаза. Глаза сначала бегали, потом застыли. Появились ручейки слез. Этого еще не хватало. Как можно спокойнее, полушепотом я начал говорить, - Прости пожалуйста. Подумать не мог, что для тебя это так важно. Честно. Я дурак. Все, все, успокойся. Не хочешь, не будет этого, ну успокойся.
И тут краснеть начал я. Хотя причин на то не было абсолютно. С точки зрения логики. Мужской логики. Самым важным аргументом женщины, в споре с мужчиной являются слезы. Сто раз я видел, как мои сокурсницы после фразы «Вы не готовы. Придете на пересдачу» начинали рыдать. И думаете, потом кто-то что-то пересдавал? Черта с два! Плачущая девушка (девочка, женщина) права априори. Даже, если она не права на все 100%, вы (если вы мужчина) признаете свое поражение. Пусть кинет в меня камнем тот, кто думает иначе! Правильно, «не палимся».
Аня сложила ладошки и уткнулась в них лицом. Жалко, нету фотика! Так красиво плачет! Черные волосы неаккуратно разбросаны поверх белой блузки. В волосах теряются две аккуратные ладошки. Как кокошник, из волос сверху торчат чуть длинные красные ноготки. Очень красиво… А на душе паршиво так… Чтоб я сдох! Я обидел это милое создание! Не видел, чтобы она так переживала когда-то. Даже в тот вечер, когда решалась ее карьера, она была абсолютно спокойна. А сейчас… Ну, я и урод! Ненавижу себя. Нужно что-то делать срочно.
Всхлипывания повторялись. Все чаще и чаще. Это начало напоминать… Смех? ДА ОНА РЖЕТ! ВОТ СУКА! Я тут переживаю, а она тащится! Стерва! Ненавижу! Это последняя капля! Все! Пора вспомнить о своем достоинстве!
Аня показала заливающееся смехом и тушью лицо и попыталась пихнуть меня в плече, но я увернулся. На лице у меня отпечаталась ненависть.
- До свидания. Было приятно пообщаться, - резко бросив, встал с кресла, вышел из комнаты и хлопнул дверью. Громко. Так, что бы весь отдел слышал. Свои мысли описывать не буду. Цензура не пропустит. Но ругал я исключительно себя. За то, что доверился этой твари: раз меня использовала, сейчас еще раз хочет, играет с чувствами как угодно, мое мнение вообще ни во что не ставит. Только ОНА. Да пускай НА*УЙ идет! За что со мной так? Что я такого сделал? Да, я много получил взамен, но и отдал я немало. С такими темпами психическая патология ждет меня через год. Срал я на нее с высокой горки – здоровье дороже. Все! Вернусь к задротской жизни, буду питаться гречкой с макаронами и фоткать белок. Самая лучшая жизнь! Денег хватает, времени куча, мир и спокойствие.
Выходя из подвала пнул вибратор. Он даже не обиделся, а мне было больно. Так что входил в холл я прихрамывая. Завибрировал телефон. СМС. «Ты пальто забыл». ФАК! Растяпа! Ладно, пойду без пальто. В прошлом году пешком в универ ходил в одной футболке при минус двух. Потом как-нибудь заберу. Выключил телефон и вышел на улицу. На парковке стоял Анин джип. Захотелось взять и … Нет, стоп! Не поддаваться импульсам! Это удел слабых! Успокойся! Все, дышу ровно, руки распрямил, разжал кулаки. Все. Нечего из-за нее переживать. На секунду я почувствовал, как в висках пульсирует кровь, и в такт ей колотиться сердце. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Так-то лучше. Она – ничто и переживать мне теперь не из-за чего. Вот и пульс стал нормальным. В горле пересохло. Нужно сходить в ларек, купить водички.
Сунул руки в карманы – денег нет. Они в пальто. КЛАСС! И удостоверение там! СУПЕР! А домой пешим ходом далековато. Часа полтора. Вернуться? А гордость? Гордость… «Гордость – удел глупцов» вспомнилось из семинара доктора Литвака. А он ведь прав. Пойду, удивлю. Пусть знает, что мне пофиг ее штучки. Может хоть по этому поводу будет горевать. Спинку ровно, прилизал волосы, улыбочка – ВПЕРЕД!
Я не совсем понял, почему было больно. Сначала голове, потом заднице. В глазах темно, ничего не слышу. Чувствую, что меня кто-то поднимает. Видимо я упал. Слышу какие-то звуки. Но разобрать ничего не могу - фонит на всех частотах. И начала появляться резкая боль. Во лбу. Меня по лбу треснули! Потрогал лоб – АЙ, БОЛЬНО! Шишка. И почему-то опять хочется потрогать. АЙ! Все, больше не буду. Сквозь фон снова начали проявляться какие-то звуки, но потом опять исчезли. Все это время меня куда-то тащили, а теперь посадили. Начало тошнить. Давление в ушах нарастало и звук становился все громче и громче. Черт, как больно! Отключился.
Во время отключки меня пару раз возвращало в сознание. Глаза открыть я не мог, так как свет больно резал глаза. Чувствовал, что сильно трясло. Только не мог понять, трясло меня или тряслось все вокруг?
Запах нашатыря – самое противное чувство. С рождения я не чувствую запахов. Врачи не могут объяснить, ссылаясь на какую-то генетическую патологию. Помню, как на проверке добрый доктор-оториноларинголог мне давал понюхать «Мазь Вишневского», потом другую ароматную гадость. Для того, чтобы было наглядно и честно, я хорошенько ими затягивался, вставляя почти в ноздри. Потом дали нашатырь. Ощущение похоже на удар в лоб тяжелым железным предметом, но без боли в месте удара. Я тогда со стула навернулся. Сейчас было чуть полегче. Но болела голова. Приоткрыв глаза, увидел Аню и какую-то тетку в белом халате. Я в больнице.
- Я в больнице?
- Да, - Криво протянула тетка. По выражению ее стало понятно, что вопрос этот она слышит довольно часто, и он ее порядком напрягает. Я перевел взгляд на Аню. Все ее лицо было в размазанной туши. Только не «красиво», как это бывает на картинках плачущих эмо-девочек, а некрасиво, как будто… Эммм… ну, в общем как в реальной жизни бывает.
- А ты что здесь делаешь? И я что делаю? Что произошло? Дайте попить, – во рту вправду пересохло и говорить было больно. Делая что-то, до чего мой взор не доставал тетка сообщила:
- Все нормально, раз быстро оклемался, то скоро на ноги встанет.
Глаза сами закрылись.
Очнулся я с поразительной ясностью в голове. В машине. Рядом сидела Аня. Ее джип! Странно, я успел к нему привыкнуть. Аня не заметила моего пробуждения. Она сидела сзади (как и я), упершись в переднее сидение обеими локтями, а головой в руки. Лицо ее скрывали волосы.
- Девушка, не подскажите, где мое пальто? Аня повернулась на мой еле слышный голос. Ее лицо было то ли заспанным, то ли заплаканным – красные пятна, небольшие пролежни, налитые кровью глаза. Но она улыбалась.
- Колечка, прости меня пожалуйста! Я выбегая резко открывала двери и ударила тебя ручкой. Ты сознание потерял…
- Где мое пальто? – голос звучал громче и увереннее, но еще был сиплым. Мне так и не дали попить. Жлобы.
-Ты замерз? Я его где-то забыла. Ты замерз? Сейчас я дам тебе свою куртку, подожди.
Я дернул ручку, открыл дверь и вышел. Начались «вертолеты». Не знаю, как это называется правильно… Это когда выпив изрядно, ложишься на кровать, закрываешь глаза и начинается… Но странно – никакой боли. Просто шатает. Приступ тошноты, ВУАЛЯ! Заднее колесо Аниного Prado в моем завтраке. Ах омлет! Я буду скучать. Нам так хорошо было вместе! Меня охватывало какое-то странное чувство отрешенности, холода и легкости. Я под НАРКОТОЙ ! Класс. Можно не извиняться за колесо. Я пошел. Просто так пошел. Не зная, где нахожусь, не зная, куда иду. Просто пошел вперед. В голове опять начался шум. Наверное свежий воздух заставил работать мозги. Значит сейчас будет больно. А-а-а-а! Я начал падать, но меня поддержали. Это были хрупкие руки. Наверное, Аня. Да, точно – смотрю вниз, вижу ее красивые красные сапожки. Хоть бы не блевануть. Красные сапожки… Сапожки…
Я опять очнулся. Опять в машине. Опять рядом Она. Но уже смотрит на меня. На улице темно. Нас освещает пара тусклых лампочек в салоне. Сколько времени прошло? Что вообще случилось? Я начал пялиться на Аню. Медленно моргал и пялился. А она на меня. Никак не удавалось понять, что говорит ее взгляд. Приспущенные уголки бровей и губ? Это печаль. Морщинки по краям и прищуренные глаза – презрение. Сглотнула. Еще раз. Нервничает. Не моргает. Что это значит? Когда нервничают, моргают чаще, чем обычно. Блин, не помню. Руки. Что с руками? Лежат на коленях. Одна (левая) сжата в кулак, другая ее обхватывает. Вроде переживание. Что это в рупе? Не знаю. Не помню. Не стыкуется.
- Пить хочешь?
- Ага. – я испугался своего собственного голоса. Как у старого деда. Наверное долго лежу.
-Ты как?
- А ты кто? – я прекрасно понимал кто она, потихоньку восстанавливал цепь. Но почему-то захотелось пошутить. Зло пошутить. Может наркота еще не отпустила? Но только юмор не оценили. Ответом было молчание. Молчание почти сразу дополнилось расширившимися до предела зрачками, поднятыми бровями, складками на лбу и приоткрывшимся ртом. Это был УЖАС. Совершенно точно. Я так и не научился его рисовать. Губки начали дрожать. Сейчас заплачет… Ну! Ну вот, пожалуйста. Всхлипывая она спросила:
-Ты не помнишь меня?
- Помню, что ты сука. Чуть дверью не пришибла. Лучше бы убила. Так хреново на душе... Что опустился до пафосного драматизма. Ужос…
Аня уже не плакала. Она рыдала. Ну и пусть страдает. Ей полезно.
Я пощупал голову. Сверху шапка, под ней по ходу бинт. Хороший такой слой, толстенький. Начал щупать – вроде не больно. Постучал. Зря постучал. Резкая боль ударила между висками, отстреливая в ушах. И эта еще ноет. Сколько можно ныть вообще? Откуда там слез столько? И… это раздражает. Я словил себя на том, что не испытываю почти никаких эмоций. Просто легкое напряжение. Странно. Я должен ликовать из-за того, что мой враг повержен или переживать, потому что эта хрупкая девушка так сильно страдает.
- Можешь не плакать?
- А?
- Можешь помолчать? Башка раскалывается.
Ответа не последовало. Аня пыталась успокоиться. Удавалось. Наверное слезы кончились. Она потянулась вперед за бутылкой, достала, отпила пару больших глотков, поперхнулась, откашлялась, еще отпила и посмотрела на меня. Я же с разочарованием смотрел на бутылку. Там ничего не оставалось. Иронично я сказал:
- Спасибо…
- Погоди, сейчас вернусь! Только сиди. Не двигайся. Я сейчас вернусь.
Че она по два раза повторяет? Как для ущербного.
Через минуту Аня прибежала с литровой бутылкой и одноразовым стаканчиком. Налила мне половину и протянула. Я выпил залпом и поморщился. Не помню, как называется эта минералка, но точно знаю, что ее во всех больницах продают. На вкус, как болотная жижа (да, я пробовал болотную жижу). Но жажда была сильнее гастрономических потребностей, и я попросил еще. Опять полстакана. Что ей, жалко что ли? Забрал у нее бутылку и выпил сколько мог. После чего смачно отрыгнул.
- Пардон.
- Ничего, не волнуйся.
- Ань. Слушай. Я тебе благодарен. Ты меня нечаянно ударила дверью? Так? Ну бывает, ты же не специально. Не переживай. За это я на тебя не обижаюсь. Я тебе там колесо осквернил… Ничего? Ну вот и хорошо. Считай, мы квиты. Ань, ты много для меня сделала. Правда. Я ценю это. Но мы с тобой разные люди. И приоритеты у нас совершенно разные. У тебя классная интересная жизнь, куча бабла, внешность, карьера. Но это у тебя. У меня не так. Хотя я раньше и хотел быть таким, как ты, но наконец понял, что ошибался. Я хочу жить проще, без всяких интриг, подстав и сотрясений мозга (она хихикнула). Просто отвези меня домой и больше не звони мне. Так будет лучше. Для меня точно. Таких, как я, полно. Я тебе десяток таких найду, не перебивай! Мне и так тяжело говорить. Огрела ты меня хорошо. Что со мной?
- Сотрясение… Коль…
- Не нужно этих «Коль»! Ну скажи, ну чем я тебе так понравился? Чем я отличаюсь от других?
- Не знаю.
- Ну вот! Я самый простой человек. Таких, как я, полно. Таких как ты – единицы. Вы имеете право выбирать. А мы – нет.
- Заткнись! Как ты можешь такое говорить? Я не знаю, что в тебе такого... Нет! Я не могу описать. Ты не такой как все…
- Все не такие как все! ! !
А вот кричать не стоило. Каждая гласная неприятно отразилась звоном в голове.
- Не прикидывайся дураком.
- Я раньше прикидывался. Думал, что у нас могут быть какие-то отношения. Повелся на твое смазливое личико и сексуальный прикид. А ведь всегда знал – ВНЕШНОСТЬ ОБМАНЧИВА! Не бывает все так хорошо. И красивая, и добрая, и интересная, и богатая. А ты обычная стерва. Не обижайся. Для тебя это скорее комплимент. Блин. Голой тебя видел. Зачем ты передо мной разделась?
- Не знаю.
- НЕ ВРИ!
- НЕ ЗНАЮ! ПРАВДА!
-Ты врешь! Ты даже фотографий потом не попросила! Это чтобы я втрескался в тебя окончательно. И чтобы бегал потом как собачка. Я чувствовал неладное. Просто не хотел верить в то, что все есть как есть. Думал все так, как хочу я.
- Дурак ты! Ничего не понимаешь!
Последовала небольшая пауза. Я смотрел на Аню. Она перевела взгляд на потолок и чуть слышно начала:
- Знаешь… Есть такое выражение «Для бабы померить и не купить все равно, что мужику раздеть и не трахнуть». Так вот ты раздел и не трахнул…
- Значит я не мужик! СУПЕР! КЛАСС!
- Коля! НЕТ! Ты не такой, как все.
Ладони Ани сжались в кулачки и резко ударились в ее бедра как в барабан.
- А ТЕПЕРЬ СЛУШАЙ СЮДА, - она выпрямилась, оперлась прямыми руками на сидение и наклонилась ко мне. Было похоже, что она сейчас будет меня бить. Или душить. Я попятился, - в свои двадцать четыре года я ни разу не была с мужчиной. Понимаешь? Я девственница!
Внешне я никак не отреагировал, но внутри все оборвалось. Внутри сознания ее старый темный образ разрушался. Сквозь пыль и обломки начали пробиваться лучи света.
- Ты – первый мужчина, перед которым я разделась. Знаешь, какой это стресс? Ты всю ночь спал как убитый, а я глаз не сомкнула! Три раза я заходила к тебе, смотрела и уходила. Пыталась заснуть, но не могла. Даже снотворное не помогало. Я не хочу видеть свои снимки! Мне было плохо. До самого конца. Понимаешь, в обычной жизни я всеми управляю, просчитываю все ходы наперед, а там… Там я была ребенком. Обиженным ребенком. Мне было 7 лет, когда Мама вышла замуж за Папу. Он мне не родной отец. До этого мы жили с родным. Я не помню его трезвым вообще. Часто он бил маму, иногда насиловал. Иногда при мне… В голове прочно засело «не доверяй мужчинам». Только Папе. Таких, как он – единицы.
- Каких таких?
- Кто разденет и не трахнет...
Наступило молчание. Я делал выводы. Мне стала понятна реакция Ани днем. Я-то думал, что ей все как с гуся вода, а оно вон как получилось. Оставались другие нестыковки, но на них мне было плевать.
- Ну, ты расплакалась – понятно почему. Я тогда извинялся и сейчас еще раз извиняюсь. Правда, прости. Не думал, что так дело плохо. Почему ты смеялась?
-Ты смешной… Нет, ты правда забавный. Потому что слегка неадекватный.
- Ответь на вопрос.
Пауза… Аня наконец-то улыбнулась. Она успела смыть косметику, наверное, когда я был в отключке. Туши не было, но подтеки все равно проступали. Без грима лицо ее выглядело не так выразительно, но было милым. Не знаю, как описать… Детским что ли? Невинным… Большие, смотрящие исподлобья глаза, приоткрытый в улыбке рот...
- Я считала, что ты в меня влюбился. А ты «ради дела» готов был показывать то, что я считала для тебя очень дорогим и личным. Я ошибалась. Вот и стало смешно. Ты не воспринимаешь меня как женщину. От других нет отбоя, несмотря на то, что я их видеть не хочу. А тебя я пыталась соблазнить. Наверное, инстинктивно. А ничего не вышло. Вот…
- Зачем меня соблазнять?
- Ты ж сам сказал, что я сука и стерва?
- Мдя… А покраснела чего? Сегодня, в кабинете?
- Не знаю. Не помню.
- Я думал, ты просто решила поглумиться.
- Неужели ты обо мне такого мнения?
- Да.
Мы оба рассмеялись. Замолчали и еще минуты три смотрели друг другу в глаза. Буквально на секунду Аня отвела взгляд вниз. В то место, где располагались мои губы. Машинально я сделал то же. Ее глаза медленно закрывались и она начала плавно приближаться. ПРЯМ КАК В КИНО! Что делать? Она такая беззащитная, слабая, нуждается в помощи. Этот день для нее был тяжелее, чем для меня. Уже так близко. Нужно действовать!
Я обхватил ее руками и обнял так, чтобы голова ее была над моим левым плечом. А моя соответственно над ее. Слева, почти в самое ухо, послышался тяжелый выдох. Через минуту или две она потихоньку высвободилась и обняла меня так, чтобы ей было удобно. Так мы просидели минут пять. А может и десять. Не знаю, о чем Аня думала, но я думал о том, как все плохо получилось. В первую очередь из-за неискренности. Хотя рассказывать почти незнакомому такие вещи – знакомых вообще не будет. Мне доверили такую тайну. Раскрыли все карты. Анна Русинова, начальник отдела компании национального масштаба ревела у меня на руках. Человек, перед которым ссут 30 взрослых мужиков-подчиненных, как девочка, призналась мне в том, что девственница. А я поступил, как последний мудак.
Черт, как же голова болит…
Николай Хлевицкий aka deathmetall ©2010
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
 : Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
|
богатая золушка и бедный принц?)
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
: Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
|
|
|
HEBE3Y4IY
лейтенант
С нами с 23.01.11
Посты: 451
|
Всю дорогу я благодарил небеса за то, что у Ани внедорожник - плавно покачиваясь, чудо японского автопрома тщательно скрадывало все «русские» проблемы. Если бы я ехал домой на маршрутке, то давно бы развалился на миллионы осколков боли. Но я ехал не в маршрутке. И не домой. Аня наотрез отказалась меня отпускать. Я особо и не сопротивлялся, так как понимал, что могу отрубиться в любой момент. А тут меня окружала забота. Я не люблю отягощать людей своими проблемами и почти никогда этого не делаю, но этот случай – исключение. Во-первых, Она сама виновата, во-вторых, это же Она! Что в ней было такого, чего я раньше ни в ком не видел? Красота, ум и сексапильность? В наше время этим никого не удивить. У всех есть что-то свое, чего не увидишь у других. Не у всех это можно разглядеть. И далеко все могут разглядеть это. У нас вот как-то совпало. Сразу оговорюсь – это не любовь. Я всего раз любил по-настоящему. Страшное дело! Никогда больше влюбляться не буду. Не то, чтобы неприятно было. Просто в это время думаешь (сердцем? ага, конечно) детородным органом, и воспринимаешь все не так, как есть на самом деле. А потом раз! И нет любви. И все вокруг тошнотворно обыденное. С Аней все было по-другому. Мне был интересен ход ее мыслей. Она мне нравилась как книга. Клевые картинки, выгодный сюжет, самые разные эмоции и переживания. Хотелось ее прочитать. И была возможность. Были конечно разочарования, обиды, раз даже упала с книжной полки на голову, но все это - мелочи! Ну расстроился. Ну голова поболит немного. Невольно я вспомнил третий закон Ньютона – сила действия равна силе противодействия. Тут почти то же самое. Посудите сами: я хорошенько получил от Ани по голове и, в результате, стал почти близким для нее человеком.
Мы приехали. Аня быстро заглушила машину и вышла помогать мне. Помощи мне не требовалось, я мог спокойно идти и сам, но меня так приятно обняли, что слабым прикинуться было просто необходимо. Пусть попотеет. Ей необходимо позаботиться обо мне. Так она себя грызть меньше будет. Я же на нее не злился вовсе. Даже наоборот. Если бы не она, сидел бы я сейчас дома и рубился в контру. С целой головой правда. А смысл? И так и так мозги страдают.
- Есть хочешь?
- Неа.
- Ну, хотя бы чаю?
- С сахаром?
- С сахаром.
- А можно без чая? С сахаром но без заварки?
- Хорошо.
Ничего смешного, кстати. Сахар это источник энергии. Мне сейчас ее не хватает. А чай – стимулятор. Люди на него реагируют по-разному. У меня обычно появляются побуждения что-то делать. Я всегда пью чай, когда пишу за компьютером музыку. Выпиваю литра по два. А сейчас нужен покой.
Мы сидели в маленькой столовой друг напротив друга. На столе были две больших чашки. Белая и черная. Черная – Анина. Символично даже. Я смотрел на нее, а она в свою очередь, медленно размешивая ингредиенты, уткнулась взглядом в кружку. Кружка была наполнена кофе или чем-то другим с пенкой. Казалось, бесконечная спираль не отпускала взгляд. Вращаясь по часовой стрелке, две полоски бежевого и шоколадного цвета оказывали удивительное воздействие, сравнимое с добротным успокоительным. Тишину изредка нарушали чуть слышные удары ложечки о стенку кружки. Я отпил из кружки – кипяток без сахара. Классный она готовит чай, ничего не скажешь… Подвинув сахарницу насыпал пару ложек. Прикинув, что в кружке грамм четыреста, насыпал еще пару. И начал мешать. Столовую сразу залил громкий звонкий звук. Аня перевела взгляд на меня. Уныло так смотрит. Устала, наверное, за день. Бедняжка…
- Прикинь, я вчера в бане стою, моюсь. Тут ко мне негр подходит, здоровый такой. И давай показывать что-то руками. Сначала не понял. Потом смотрю – в руке мочалка. Тот понял, что я ее заметил, и на спину показывает. Спрашиваю: «спину потереть?» Улыбается. Нифига не понимает. В воздухе показываю, как тру спину – кивает. И радЫй такой! Потер ему значит труднодоступные места и говорю, что все. Он поворачивается, кивает. Радости столько! Протягивает мне руку, мол «Спасибо», потом начал сам тереть в воздухе. Я на него удивленно так смотрю, не пойму, а он одной рукой трет, а другой сначала на себя, а потом на меня показывает. «Аа-а-а-а! Не, спасибо», я как-нибудь сам. И головой в стороны мотаю. Тот понял, че-то сказал на своем и ушел. Странные такие. Бывают песни поют в душе. Народные свои. Приходи к нам в душ, послушаешь…
Вот она уже улыбается. Но все равно молчит. Нужно еще что-то запилить.
- А как-то эти чуваки рис жарили. Сырой на сковородке. Еще и без масла. Представляешь? Включили на всю, поставили и ушли. Я увидел это дело и отставил. На подоконник. Стою, натираю морковку. Вернулись минут через пятнадцать. Что бы с их рисом было через 10 минут? Я у них спрашиваю на английском: «Ваше?» Кивают. Пытаюсь им объяснить, что сгорит, что нельзя так. Опять кивают. Потом начали потихоньку объяснять. У них, знаешь, такое произношение… Я минуты через две только понял, что они на английском говорят. В общем, жалуются ребята, что есть нечего, денег нет, а есть хочется. Решил помочь. У меня как раз подходил «музыкальный суп» (гороховый). Говорю, щас я вас покормлю, а потом покажу, как правильно. Идет? Кивают, радуются! Накрыл я им знатный стол, достал хлеб, кетчуп, маянезик, консервированные патиссоны. Для негрвов последние были, как для меня маринованный бабуин. Пока хавали, они мне рассказывали, что едят обычно здесь, далеко от дома – пицца, хот-доги и все такое. Потому что больше ничего не могут заказать. А! Шаурму еще любят. Представляешь? Пять лет на этой гадости??? Короче обедом они были страшно довольны. Под моим чутким руководством был приготовлен рис. Прикинь, они даже не знают, что такое соль! У себя там они, наверное, ничего не солят. Полчаса объяснял, зачем нужно солить. Потом плюнул и сказал, что если не посолить, не приготовится. Вроде поняли. Им так понравилось самим готовить! Я им накачал серию передач типа «СМАК» только на английском и попроще. Они меня потом пару раз приглашали на покушать. Есть эти шЫдевры было невозможно - гадость редкостная! То пересолят, то недосолят, то пережарят – мрак короче. Но они дико тащились от них. После полуфабрикатов вполне съедобно. Такие дела…
Аня смотрела на меня и молчала. Сначала казалось, что она внимательно слушает, но потом я понял, что она дремлет. С открытыми глазами. Пусть отдыхает. Потихоньку я начал тянуть свой напиток.
- Знаешь, что в тебе такого, чего нет у других?
- Одноглазость?
- Нуу! Одноглазых полно! Суворов, Черчилль…
- Черчилль не был одноглазым.
- Он просто никому не говорил.
- … нет обоняния.
- Да таких тысячи.
- Нет обоняния и одноглазость? Такой я точно один)))
- Ну, это да, - Аня наигранно улыбнулась. – Но все равно не то.
- Не знаю. Говори, давай.
- Ты помогаешь людям. И… НЕ ПЕРЕБИВАЙ. Пожалуйста. И ты это делаешь просто так. Для себя. Тебе это нравится. Я раньше не встречала таких.
- Все другим помогают.
- Все это делают ради себя. Для авторитета, для того что бы потом помогли им.
- Да так оно и есть. Я тоже так делаю. Мне приятно осознавать, что я могу чем-то кому-то помочь. Ну и, как ты сказала, мне как бы будут должны, авторитет и все такое…
- Те же негры. Что ты с них взял? Возьмешь?
- Ну… нужно знакомиться со всеми. Мало ли что? А! Я английский практиковал.
- Ты находишь себе оправдание, внутри, сам того не осознавая. Это не так.
- Слушай, Ань… Ты пить свой кофе будешь? Щас остынет. Давай не будем спорить? Я все равно знаю себя лучше, чем ты. Ты меня сколько знаешь? Правильно, 2 недели. А я себя – лет 15.
- Тебя это утомляет?
- Нет. Я просто знаю, что тебе меня не переспорить. Время твое экономлю.
- Не нужно его экономить. Зачем мне врать?
- Ну… Знаешь, в свете событий сегодняшнего дня… Мало ли? - я рассмеялся. А вот Аня нет. Почему-то она восприняла это серьезно и как-то агрессивно.
- В свете сегодняшних событий выяснились кое-какие факты!
- То что ты никогда не была с мужчиной? - переходя на шепот, я начал потихоньку переводить взгляд на свою кружку, - Ань, я тебе открою секрет. Я тоже… – понурил голову и выдержал драматичную паузу. – Я тоже никогда не был… Мне больно признаваться, но я… Я тоже никогда не был с… С мужчиной…
- Дурак ты!
- Хотя мой сосед Андрюшка… Порой он на меня так смотрит…
- Ну и чмо ты! Я ему такие секреты, а он шутки шутит, - а сама сидит ржет. – Нет. Я давно хотела сказать. Я тебе доверила вопрос своей карьеры. Тебе была не вся правда сказана. Без твоей помощи я могла обойтись, но успех дела был бы под угрозой. Я никому никогда ничего не доверяла, пыталась быть сильной. Но так нельзя. Полгода назад я записалась к одному доктору психологии и посещала тренинги. На протяжении пяти месяцев он парил мне мозги, но потом все-таки дал один совет – найти друга. Такого, чтобы полностью отличался от меня. Посоветовал искать в чатах или на сайтах знакомств. Вообще я никогда не пользуюсь подобными сервисами. Ну а дальше ты знаешь.
- Это по-любому судьба!
-
- До того раза в чЯт я заходил в последний раз лет пять назад. Еще и интернеты работали. По утрам у меня это большая редкость. К тому же в комнате была только ты.
- Нееееет! Ты пятый, с кем я общалась. Первые четыре предлагали встретиться, звезды, небо и весь мир. Клиника короче.
Я не знал, что говорить. Что бы на моем месте сказали бы вы? Сейчас я сижу за ноутбуком, переношу происходящее «на бумагу» и обдумываю эту ситуацию. Время есть, свободная обстановка. А в голову ничего не лезет. И тогда не лезло. Пришлось свернуть разговор.
- А вот тот момент, когда мы у тебя первый раз были, ну когда… В общем, я тебя лапать начал. Ты испугалась, было видно. Почему ничего не сказала?
- Адреналина много было. И приятно. Даже чересчур. И ты меня не лапал. Это было ОЧЕНЬ приятно. Я почти кончила…
Рекорд по скорости покраснения побит не был, но и этот результат был неплох. А я опять гордился собой:
- Этой фиче меня научила одна знакомая. Хорошая девочка! Как-то в Украине была эпидемия свинского ГРИППа. У нас объявили карантин, и все уехали домой. Почти все. Я, будучи злостным задротом, не мог отказаться от интернета. Не помню, как мы познакомились, но уже в первый день мы всю ночь целовались у меня в комнате. Мне было сделано замечание по поводу того, что у меня щетина, которая обычно у противоположного пола вызывает раздражение нежной кожи лица. А я тогда порядком зарос – в люди не выходил неделю. Я делал ей массаж, а она рассказывала мне всякие технические любовные тонкости. Опираясь на личные ощущения, конечно же. Как она говорила – у каждой девушки по-разному. С тех пор я ни разу не занимался сексом просто так, для себя. У каждой партнерши я спрашивал, как лучше, где приятно, как хочет она. К тому же книги. В них написано почти все. Бери да читай. Вот и накопился небольшой багаж знаний. Да, и еще… ты мне палку должна !
-
- Ну, палку…
- ??????
- Ладно, проехали. Эт юмор… Ты кофе будешь пить? Я вот свой уже допил.
- Что такое палка?
- Проехали, говорю! Я пошутил.
- Я хочу знать!
- Ну, это… Короче одна палка приравнивается к одному оргазму. Где-то так.
- Тогда пол палки.
- Да не бери в голову.
- Ну, я же должна тебе отплатить!
При слове отплатить почему-то сразу в голове всплыл бейбицейс - один из лучших объективов для системы Sony/Minolta от Carl Zeiss. Может попросить? Ей это ничего не будет стоить. Он баксов восемьсот стоит… Аня шлепнула рукой по столу:
- Я знаю! – Аня быстро допила уже почти холодный кофе. – вставай, пошли! Она выскочила из-за стола и потянула меня в гостиную. Ту самую, где проходила фотосъемка Ню.
- Ты меня затрахаешь досмерти? – эта была та шутка, в которой доля шутки, а все остальное – правда.
- Да! Давай раздевайся, сейчас я приду.
Сказано это было с большим энтузиазмом. Что она задумала? Не изнасиловать - это точно. Казалось, что она в уме решила какую-то сложную задачу. Какую? Может свою проблему какую-то? Которую ей не помог решить доктор. Она вроде не сказала, что это был за доктор. Сначала я подумал, что психологии. А может нет? Может это был сексолог? Или еще хуже - сексопатолог? Щас как прибежит с кляпом, плеткой и двумя волосатыми дядьками, и не поминайте лихом! Раздеваться как-то вообще не хотелось. Вдруг придется убегать? Что она все-таки придумала?
Я услышал топотание и через секунду появилась Аня. Она переоделась. На ней была длинная черная футболка и тапки. Тапки в виде собачек. Конечно же, розовые. А еще она завязала волосы в короткий хвост. Оказалось, что она довольно лопоухая. Смотрелось это забавно и очень мило. Снизу из-под майки ничего не торчало. Ни юбки, ни шорт. Надеюсь, там есть хотя бы трусики…
- Почему еще не разделся? Давай я тебе помогу.
И она начала стягивать с меня свитер. Очень аккуратно, чтобы не задеть бинты на голове. Я был в шоке. Поэтому делал все, что мне говорили.
- Теперь ложись на живот, тааак…
Я лег и почти сразу на меня сверху села Аня. Она будет массаж делать. Слава Богу…
- Ты массаж..? Оооо! а-а-ах!
Ее пальцы с силой, но очень нежно начали массировать область между лопатками и плечами. Вообще-то, нужно разогреть тело… ООооо! Ее руки плавно заскользили от поясницы вдоль позвоночника к шее, а потом - к плечам, и обратно по ребрам возвращались к пояснице. Под умелыми руками в спине разливалось тепло. Как приятно! В жопу бейбицейс!
- А ты в этом деле специалист?
- Дипломированный.
- Дипломированный специалист делает массаж только на чистом теле и с массажным маслом.
- ЧТО-ТО НЕ НРАВИТСЯ?
- Все понял. Сам дурак. Молчу.
Говорить особо и не хотелось. Уже за пять минут меня расслабило окончательно. Все книги по профилактическому массажу говорят, что пациента нужно заговорить, чтобы физическое расслабление происходило вместе с эмоциональным. Аня же молчала. Может сильно увлечена? Если я сейчас не начну говорить, то через минуту буду храпеть. Нужно как-то подольше растягивать удовольствие.
- Ты училась массажу?
- Ага, на курсах.
- А на ком практиковалась?
- На родителях. Я наша семейная массажистка.
- Круто. Ты правда это круто делаешь. От клиентов не было бы отбоя.
- Не люблю делать это чужим людям.
- Я свой?
- Да. Уже не отвертишься.
- Приятно. – вот она, нирвана. - Все время ты меня хвалила. А я тебя нет. Еще и наградил комплементами вечером. Прости. Ты – это не тот человек, которого я знал до этого. Ты классная. А до этого была стервой.
- Это была маска.
- Да понятно. Только больше не надевай ее. Хорошо?
- Теперь мне незачем.
- Мы друзья?
- Друзья.
Некоторое время мы молчали.
- Знаешь… Я рос в бедной семье. Постоянно ссоры, скандалы – все из-за денег. Мне всегда хотелось, чтобы у меня был богатый друг, который купит мне то, что я хочу. Машинку, вертолет, приставку… Но все мои друзья не отличались особым достатком. Я всегда старался тянуться к «богатеньким». Иногда получалось. Приходилось унижаться, но потом можно было поиграть в компьютер бесплатно или на горном велике покататься. Но все это не то. Лет в 17 я понял, что такого друга мне не найти и начал сам пытаться зарабатывать. Тогда, летом, я поехал на практику работать в Артек. Знаешь, лагерь такой? Ну, в общем пока мои друзья загорали на пляже я монтировал видео для детей. Их снимали почти каждый день, а потом делали клипы и продавали. Заработок неплохой. Так вот сначала я делал это бесплатно. Как энтузиаст. Мне в качестве поощрения давали небольшие суммы, по пятьдесят – семьдесят (по тому курсу 12-16$) гривен. Было неплохо. Я старался, делал все больше и больше и в конце лета получил около трех сотен баксов. Для меня это было много. Нужно было ехать домой, доучиваться в техникуме. Но мне сказали, что на следующий год ждут с распростертыми объятиями. Через год я уже работал в Артеке инженером, официально. Заработки доходили до тыщи баксов за смену. А летом 4 смены. Я за все лето в общаге ночевал раз пять. Всегда на работе. Спал по 3-4 часа в день, питался как попало. Бывало, что не успею купить что-то и всю ночь мучаюсь от голода. А на работе что съестного? Сахар да чай. Вот как наделаю чифиря себе с пятью ложками сахара, напьюсь, а потом заварку ем. Такие дела. Но оно того стоило! После этого лета я купил себе копм, три гитары, еще кучу всего. И неплохо жил всю зиму. Зима выдалась тяжелой. Тогда у меня нашли меланому и удалили глаз. Полгода я старался избегать любого общения, так как стеснялся себя. Ты заметила, что у меня глаза не синхронно двигаются? Так это после долгих тренировок. А сначала ужос был! Думал, что никому теперь не нужен. Если бы не друзья, с ума сошел бы. Весной я начал играть в одной группе. Тогда я носил повязку, как у пирата. Смотрелось это вполне круто. И играл я неплохо. После одного выступления (а их всего и было одно) мы поехали «на хату», и там ко мне начала клеиться одна девочка. Я влюбился как ребенок. А встречались мы тогда целых четыре дня. – только сейчас я заметил, что Аня прекратила массаж и просто сидит сверху. – А потом она сказала, что первая любовь не должна быть серьезной, и предложила остаться друзьями. С тех пор я никого не любил. И вряд ли полюблю. Но когда я увидел тебя, всю такую дорогую, в джипе, то где-то щелкнул детский образ «богатого друга». В одном флаконе с «гламурной кисой» он прочно засел в голове. Последние две недели только о тебе и думал. Не могу сказать, что думал хорошие вещи, ноооо, - я засмеялся.
- А ты мне вообще сразу не понравился. Особенно твои фразочки, типа, «вы старая дева, выжившая из ума» напрягают. Ты их всем девушкам на свиданиях говоришь?
- Я последний раз на свидании знаешь когда был? Никогда.
- Да ладно!
- Серьезно. Я никому никогда не назначал свидания. Хотя нет, вру! Я как-то познакомился с одной девочкой… ну, как девочкой… Она в ХАИ (авиационный институт) теормех преподавала. Рыжая такая. Но она звонила всегда сама.
- Хм. А почему так?
- Она ж преподаватель. У нее это кро…
- Нет, почему ты никому свидание не назначал?
- А зачем?
- Если бы было «незачем», и понятия такого не было.
- Значит кому-то это нужно. Кто-то скучает один, кто-то трахаться хочет или любви.
- А тебе не скучно одному?
- Да я как бы и не один. У меня куча интересных друзей. Самых разных. Во всех уголках мира. В этом году я работал фотографом в детском лагере. Меня все дети знали. Осенью, наверное, человек сто добавилось в друзья. Со всей России.
- Ну, а любви разве не хочется?
- Не верю в любовь.
- Перефразирую. Как ты выражаешься - «трахаться»?
- Вот не поверишь – совершенно не хочется! Ежедневные свидания с мадам Кулаковой – лучшая панацея!
- Мадам Кулаковой?
- Потом как-нибудь расскажу, - Аня поняла, о чем я, и расхохоталась.
- И что ж ты думаешь? Всю жизнь в девках сидеть и с Кулаковой мутить?
- Кто бы говорил, а?
- Я – это клинический случай.
- Ну, вот и я клинический. Чёт ты там расслабилась?
- Хватит с тебя. Я весь день из-за тебя проревела.
- Я полдня из-за тебя не помню вообще! – мы оба расхохотались. – Еще и с бинтом ходить неделю. Я тебе говорил, что ты – ОСЬ ЗЛА?
- Сам ты ось зла! Кстати, повязку можно снять уже завтра. Она вообще-то и не нужна. Я требовала, чтобы они что-то сделали. Они тебе вкололи какое-то обезболивающее и перевязку сделали. Только тогда я от них отстала.
- Слух, Ань, вот ты скажи. Раз у нас сегодня вечер откровений. Ты хотела меня сегодня поцеловать?
- Ну… - очень робко. – Да.
- Почему?
- Не знаю. Просто хотелось. Я боялась, что ты меня ненавидишь. Ты еще такого наговорил… А я тебе. Чувствовала себя абсолютно беспомощной. Я бы тогда с кем угодно, наверное, поцеловалась.
- Но в наличии был только я?
- Ты не правильно понял. Правильно, но неправильно. Другой бы меня до такого состояния не довел бы никогда.
- Сама виновата, - в голосе не было ни капли сарказма. Просто отдал должное. – А сейчас хочешь поцеловаться?
- Ты серьезно?
- С тобой шутить? Себе дороже!
- Даже не знаю. А ты?
- Исключительно из «спортивного интереса».
- Хех, что за интерес?
- Ну, поцеловать такую чику!
Аня слезла с меня и села на другой край дивана и игриво так:
- Какую такую чику?
- Такую… Ну такую, - потихоньку я занял вертикальное положение.
- Ну какую?
- Такую… такую, в тапках розовых.
Ответом послужил удар подушкой в голову. Хоть было совсем не больно, я застонал, прижал подбородок к груди и схватился за макушку. Шкодная улыбка на Анином лице резко сменилась на испуг, она метнулась ко мне:
- Больно? Прости… Я дура, совсем не подумала…
- Та харош тебе ныть! – Я поднял расплывшееся в улыбе хитрющее лицо. А потом – по-дружески хлопнул ее по плечу. – Теперь мы квиты. Ок?
В ее глазах обида боролась с симпатией. Казалось, что Она хочет взять что-то потяжелее подушки и хорошенько вмазать, но понимает, что все честно и справедливо. Ну, и смешно, конечно же.
Аня протянула правую руку к моей шее, подхватила затылок и начала приближаться. ОПЯТЬ! Ну что за ёмаё! Я ж пошутил! Туго у нее с юмором. Второй рукой она коснулась моей левой щеки и слегка наклонила голову в сторону. Назад пути не было. Скользнув правой рукой под футболку, я обнял Аню за талию, а левой, последовав примеру, подхватил ее затылок, окунув руку в мягкие волосы. Боже, какая она горячая! А презервативов нет! Ни в коем случае нельзя допустить чего-то большего, чем поцелуй. Ее губы коснулись моих. Думать о презервативах уже не получалось. От нее жаром веет! Может у нее температура? Очень медленно и грациозно, как змея, ее язычок проник в рот и коснулся моего. Началась борьба. Долгая и завораживающая. Я почувствовал, как Аня прижимается ко мне сильнее и сильнее. Боже, у меня встал! ЧТО ДЕЛАТЬ, РЕБЯТА??? Аня входила в кураж и все телом повторяла ритм языка, а я застыл как столб. Придется последовать совету «Если вас насилуют, и вы не можете оказать сопротивление – расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие».
Весь этот процесс я дальше описывать не буду – слюни, языки, пот – гадость короче. Но было очень приятно. Просто приятно. Как клубнички покушал.
В общем, мы закончили без каких-либо излишеств – просто долгий красивый поцелуй.
- Вы ужасно целуетесь, мадам.
- Сир, вы тоже.
Мы рассмеялись. Обоим понравилось, и мы это прекрасно знали. Но просто так сказать об этом было бы неинтересно.
- Где ты так научилась целоваться? Ты ж ни разу с мужчиной не того… Или просто не доходило?
- Не доходило.
В девятом классе я раз с парнем целовалась. Вся в его слюне тогда была.
- Фуууу, слюни, бууееее! – я поморщился.
- Ну, целуешься ты клёво. А я учился знаешь с кем? Ха-ха, с помидором! Я его так любил… Блин, чет я так разволновался, аж голова разболелась. Стоять! Только не нужно вот этих твоих «прости»! Уже достала за сегодня! Раз сто прощалась! Никогда не извиняйся передо мной! НИКОГДА! Если все нормально, я тебя и так прощу. А если что-то сделаешь мерзкое, все равно не прощу. Хотя тебе все прощу.
- Хорошо.
Я чуть помедлил и взял Анину руку:
- Спасибо.
- На здоровье… - она мило улыбнулась.
Хлевицкий Николай aka deathmetall © 2010
|
|
|
|
HEBE3Y4IY
лейтенант
С нами с 23.01.11
Посты: 451
|
- Ань, доброе утро.
- Привет. Не отвлекаю?
- Это точно Аня?
- Иди ты! Нет, серьезно?
- Тебя я готов слушать сколько угодно!
- Ух, дамский угодник! Нужно сегодня встретиться.
- Начинается!
- Ну, Коль!
- Да шучу я. Че там у тебя? Только все и по порядку.
- Мой доктор, помнишь, я тебе говорила? Так вот, он хочет, чтобы ты со мной пришел на прием. Он хотел бы побеседовать.
- А чо за доктор?
- Ну, я ж тебе говорила, я к нему…
- Нет, это психолог?
- Да… А ты думал - кто?
- Боялся, что сексопатолог.
- Ха-ха-ха! Ну, могу тебя и туда сводить!
- Не, я как-нибудь сам. Так что там, на счет доктора?
- Завтра, если сможешь, к четырем. Ага? За тобой заехать? Это возле Бекетова. Хорошо, встретимся без десяти там. Давай, удачи!
Это точно была не Аня. Звонить за сутки и полностью раскрыть все карты… Как-то неожиданно даже. Она не перестает удивлять, по крайней мере.
После последней нашей встречи мы неделю не виделись, договорившись, что так будет лучше для нас обоих. Вообще-то, это была моя инициатива. Во-первых, у меня приближается сессия, а на ее темном (я бы даже сказал мрачном) фоне все меркнет вопреки всем законам оптики. Во-вторых, хотелось все нормально обдумать. Та маленькая часть мира, в которой существовали мы с Аней, поменяла полярность. Поменялись и физические законы. Утром меня отталкивало от нее, а тем же вечером между нами была такая связь и напряжение, что ни разность в возрасте (пускай и незначительная), ни принадлежность к разным социальным классам, и, конечно, такая мелочь, как ментальность, не могли противостоять нашему сближению. Мне сейчас, сидя в пропахшей старыми носками комнате, очень приятно вспоминать тот момент. Дружеский поцелуй… Наверное, такое бывает только у девушек и является непосредственной частью женской дружбы. Хотя я могу и ошибаться. Дамы, если не прав – поправьте, буду благодарен.
В 15.30 следующего дня я уже стоял возле станции метро «iм. архiтектора Бекетова», разглядывая небольшие произведения искусства, которые были точными копиями знаменитых харьковских сооружений – три церкви, «Госпром», памятник кобзарю и что то, что идентифицировать я не смог. ИМХО – самые знаменитые памятники харьковской архитектуры это «мяч» и «памятник великому онанисту». Так же интересно то, что памятники находились внутри кубов из плексигласа (прозрачный пластик), вроде как слепленного герметично, но на каждом экспонате был слой пыли в палец. Как они так умудрились? Как говорил преподаватель по интеллектуальной собственности: «Так только украинцы могут!». Так же меня удивило то, что на памятнике влюбленным нет признаний в любви (мне давно как-то запомнилось «ЛЮБЛЮ КОНОПЛЮ!»). Сразу видно, что недавно выборы были. Почистили, поубирали…
Я присел на скамейку рядом с читающим дедушкой и выключил плеер, но наушники не вытащил, чтобы на этот раз не пропустить Аню. Наверное, сзади подойдет и глаза ладошками закроет, а я ей - «Петя?», а она обломается. Но обломался я, когда увидел ее, выходящей из метро. Ого! Это Аня? А-ха-ха-ха-ха!!!
- Здорова! Ты в церковь, что ли, собралась? – выглядела Аня слегка странновато. Обычно ее прикид состоял из полусапожек на шпильке, красного или черного цвета, темных или светлых колготок, деловой, но, все же, коротковатой юбки или шорт, футболки и курточки. А сейчас на ней брюки, теплая куртка, обычные, похожие на больничные тапки, туфельки, куртка и платок! ПЛАТОК!!!
- Что такое? – с удивлением спросила Анна.
- Не, ну я понимаю – ноги устали от каблука. Платок тебе зачем? – я, как ребенок, начал дергать за край платка.
- В метро дует. Нужно укутываться, – получил по рукам.
- Ты в метро ездишь??? – удивился я.
- А что тут такого? – Аня начала жеманничать. – Ну конечно, я бы могла на вертолете полететь, но, понимаешь, там приземлиться негде.
- Негде? – с поддельной досадой спросил я.
- Угу, - так же печально ответила Анна.
Уже надоело писать эту фразу, но никуда не денешься – «Мы рассмеялись».
Прогулочным шагом мы пошли в сторону студенческой поликлиники, попутно обсуждая, как у кого прошла неделя. В общем-то, никак. У нее работа, у меня – учеба. Аня сказала, что все обо всем поведала своему доктору.
- И что же он сказал?
- Сказал, что это плохая идея.
- Да он просто ревнует!
- Ну, вообще-то это «она».
- Знач лесбиянка.
- Ей 60 лет!
- А это вообще ничего не доказывает! Что ей не понравилось?
- То, что мы были близки.
- А мы были близки?
- Не прикидывайся идиотом!
- Ну, подумаешь, просто поцелуйчик…
- Просто поцелуйчик? – ее возмущению не было предела. Я начал отговариваться, очень тактично и осторожно. Опять я не пойму ее.
- Просто дружеский поцелуйчик. Ты сама говорила, что мы просто по-дружески поцеловались. Не, ну давай, чтобы все по чесноку было. У нас никаких отношений. Я с тобой дружу, ты меня снабжаешь хавчиком и учишь взрослой жизни?
- Купился! Ха-ха! А возмутился то как! Испугался?
- Не то слово. Я тебя тоже как-нибудь подловлю… - последняя фраза была сказана с ехидной улыбкой и дьявольским взглядом. Учитывая то, что один глаз у меня всегда смотрит прямо, выглядело это очень нелепо, но очень устрашающе. По ней пробежал холодок. – А тебе в платке идет! Я б тебе в метро десять копеек дал. Даже пятнадцать!
- Хлевицкий, че ты ко мне пристал?
- Уже «Че» говоришь. Пошли еще «семак» купим?
- Раньше ты мне больше нравился.
- Тут, понимаешь, как в сказке, только наоборот. В сказке принц жабу поцеловал, и она стала принцессой, а тут принцесса поцеловала принца, и он стал жабой. Как тебе?
- Ты Петросяну шутки не пишешь?
- А в этом ничего зазорного кстати нет! Вы просто ничего не понимаете! У Евгения Вагановича очень тонкий юмор. Его будут понимать только в третьем тысячелетии. Возможно, объявят пророком даже! Религия «петросянство» и все такое…
- И тут Остапа понесло…
- Ладно. Чет я и в правду несу чепуху. Мы на поцелуйчике закончили.
- «Поцелуе».
- Какая разница?
- Большая!
- Че ты кричишь? Дети спят! Ладно, на поцелуе. Что в этом плохого?
- Доктор сказал… сказала, что в любом случае, человеческая сущность возьмет свое и начнется любовь. А кончается любовь либо плохо…
- Либо не кончается, - я сделал вид, как будто в уме считаю 7х12. – Да, возможно и такое, но не думаю. Со мной такое не пройдет. Да и с тобой, наверное, тоже.
- А со мной почему?
- Кто у нас тут двадцатичетырехлетняя девственница? Стоп! Только не обижайся! Тихо, тихо, вот так. Я не в обиду, извини, как-то сразу не подумал. Ну, ты ж в курсе, часто в голову били…
- Я к ней с этой проблемой пришла сама. 24 года и еще девочка...
- И вот эти полгода ходила на консультации? Давай, щас один звонок, и все твои проблемы решим – красавец мужчина, грудь волосатая…
- Ну ты и дурак, слушай. Я тебя что-то вообще не узнаю.
- Ну, извини. Просто соскучился сильно, - я обнял ее как старого друга – сильно и приподняв над землей. Аня немного взвизгнула, - уже целую неделю не видел! Радости слишком много. Ты ж знаешь, что я иногда бываю неадекватный…
- Не знаю…
Хитро улыбнувшись, я посмотрел на нее…
Мы зашли в старенькую двухэтажную сталинку, на которой никаких надписей, кроме тех, какие бывают на старых сооружениях, не было. Что это за доктор? Хоть бы вывеску повесила? Поднявшись на второй этаж, Аня достала мобильный и набрала кого-то. У нее 55й семён (Siemens a55)! Прям как у Карины! Это у них мода такая что ли? Аня постучала и ей тут же открыли. Конспирация? Что это за блат-хата такая? Мы вошли. Открыла нам милая девушка в строгом брючном костюме, предложила раздеться и пройти. Моему взору открылся коридор, совершенно типичный для шестидесятилетней докторши. Старая, но добротная деревянная мебель, много светильников (один, конечно же, в виде рыбки), и портрет Сталина в венце композиции. Кстати, такого портрета я еще никогда не видел. Обычно Сталин стоял прямо и, чуть повернув голову в бок, смотрел в сторону, либо стоял под углом, головой смотрел туда же, но искоса поглядывал на зрителя, как бы говоря: «Ну, что же ты, товарищ…». А тут Иосиф Виссарионович стоял прямо и смотрел прямо. И как-то странно смотрел… как на говно (простите). Хотя, наверное, именно так и смотрел. Видимо это очень редкий портрет. По ходу, бабушка еще та…
Раздевшись, мы прошли в другую комнату. Опять сюрприз – дорогие стильные зеленые обои, с рифленым рисунком и золотистым отливом, огромный стол, больше похожий на постамент для памятника, шикарное кожаное кресло и такой же диван. Все абсолютно новое. Такое впечатление, что вот-вот, вчера привезли. Идеальный порядок, все аккуратно сложено, ни пылинки, ни мусоринки. Рядом со столом стоял офисный шкаф, на котором ровно, как богатыри Черномора, в алфавитном порядке стояли папочки с буквами. От А до Я на верхней полке и От А до S на нижней. Удивила папка с буковкой «Ы». Даже комментировать не буду. В комнате висели фотоработы советских художников. Не помню их фамилий, но точно помню, что видел их в журнале «советское фото». У этой дамы определенно есть вкус!
Я плюхнулся на мягкий диван, а Аня аккуратненько присела рядом. Было заметно, что Аня разнервничалась, и не на шутку.
- Ты хоть глупостей не говори! – Тихо, но очень возбужденно сказала она.
- Ты всегда в таком состоянии, когда сюда приходишь?
- Да ты что? Это ж доктор Фейзельштам! – Аня восторженно подняла руки вверх.
- А-ха-ха! ФейзальштамП! – знаю, это некрасиво, но, почему-то, сдержать себя я не мог. Наверное, тоже нервничал. И тут - epic fail – оказывается, эта дама уже стоит в проходе. В силу своей одноглазости, я ее не увидел.
- Елизавета Егоровна ФейзельштаМ, молодой человек. Прошу любить и жаловать. Вы находите в моей фамилии что-то смешное? – совершенно бесстрастно спросила женщина. Я никогда не дал бы ей шестьдесят. Ну, максимум, сорок пять. Вместо ожидаемой старушенции в пенсне, и с боа на шее, перед нами предстала очень даже привлекательная дама в летах, облаченная в безумно красивый деловой костюм из атласной ткани серого и белого цвета. Костюм был даже немного футуристичным – отливал металлом, очень облегающее сидел, подчеркивая прекрасную фигуру и имел несимметричные элементы – ворот, рукава, юбку. Лицо ее выглядело еще моложе, чем она сама. На его форме, конечно, время и оставило свой отпечаток, но вот на коже виднелся отпечаток дорогостоящих кремов и мазей. Она носила очки. Слегка зауженные, в черной пластиковой оправе. Волосы светлые, совершенно естественного пшеничного цвета, аккуратно старательно уложены в «каре». По-моему, это зовется так.
– Молодой человек, мне повторить свой вопрос?
- Нет, спасибо, я прекрасно понял вас, - тщательно подбирая каждое слово, неспешно ответил я. – Я ожидал увидеть даму в годах, слегка выжившую из ума. Зачем у вас висит портрет Сталина в коридоре?
- Почему вы так решили? Неужели Анна вам так меня представляла? – вопрос про Сталина не подействовал! Черт! Еще и Аня на меня смотрит как на врага народа. Нужно было ляпнуть такое? Почему врожденный кретинизм проявляется именно в такие моменты??? Передо мною стояла Доктор Фейзальштам. Играть с ней в словесную дуэль - это как с камнем на танк бросаться. Нужно сдаваться.
- Простите меня. Я поступил по-идиотски. Могу я как-то загладить свою вину?
- Можете, молодой человек. Просто сядьте и постарайтесь думать перед тем, как что-то скажете. Нам всем этой пойдет на пользу.
- Буду стараться, - сказал я, сглотнул, и вжался в диван. Елизавета Егоровна посмотрела на меня, как сами знаете на что. После, достала папку с буквой «Р» и села в большое коричневое кресло. В течение минуты она извлекла из большой толстой папки маленькую, быстренько пробежалась по четвертой или пятой странице (за пол года всего шесть страниц записей!).
- Ну что ж… Николай, если не ошибаюсь? Голубчик, скажите, пожалуйста, как вы оцениваете ваши отношения с Анной?
- На пять! По пятибалльной системе естественно, – видно, что она ожидала несколько другого ответа.
- Прекрасно. Считаете ли вы эти отношения любовью?
- А что вы вкладываете в понятие любовь? – я уже немного пришел в себя после ее психологической атаки и кое-что приготовил в ответ.
- Привязанность. Влечение. Закончим пока на этом, - при каждом слове она вращала правой кистью, сжимая и разжимая ладонь. Я начал делать то же самое, но немного быстрее.
- А что вы вкладываете в понятие привязанности и влечения? Не подумайте ничего дурного. Все дело в том, что уже седьмой год я обучаюсь в техническом ВУЗе. Я должен все для себя структурировать, - эта фраза немного вывела ее из колеи. Она следила за моей вращающейся рукой. Я перестал крутить, и она тут же перевела взгляд на меня.
- Предположим, привязанность. Близость с человеком, желание окружить его заботой?
- Ничего такого не замечал, – Теперь вертеть кистью прекратила она.
- Прекрасно…
- Простите, что прекрасно? Что не замечал? Или что не замечал «такого»?
- Молодой человек, вы занимаетесь демагогией. Не так ли? – На ее лице читалась небольшая напряженность.
- А что такое демагогия?
- Вы издеваетесь?!
- Почему вы так решили?
- Не делайте из себя идиота!
- Это вы делаете из меня идиота!
- Нет! – ее хрупкая рука сжалась в кулак. - Это вы делаете из меня дуру!
- Нет, вы сами из себя делаете дуру. И я не думал, что вы так легко купитесь.
Елизавета Егоровна тяжело посмотрела на меня, вдохнула во всю грудь и… расхохоталась, хлопнув ладонью по столу. Я тоже начал смеяться. Не так рьяно, но вполне искренне. Аня, как белая ворона, сидела с непонимающим видом. Весь наш короткий спор она легонько дергала меня за штанину и шептала «заткнись!». Елизавету Егоровну что-то совсем понесло – она вся покраснела и успела откинуться на спинку. Как-то она подозрительно смеется – может у нее приступ чего-нибудь? Аня на меня обидится, если ее доктор помрет со смеху из-за меня.
- Ой, давно я так не смеялась. Спасибо вам, Николай! Черная риторика?
- Нет. Хотя тоже читал.
- А что же? Нет, стойте! Психологическое айкидо!
- Ага! - а бабушка соображает! Кстати забавно, что из всех трех книжек по психологии она попала в две. Может, будет считать меня умным?
- Анна, позвольте ввести вас в курс дела. Тоже посмейтесь. Николай отработал на мне самую примитивную (спасибо блин!) тактику психологической защиты, переходящей в нападение. А я купилась! Старею, наверное…
Аня так и не посмеялась. По лицу было видно, что ужас вроде сошел, и как бы все хорошо, но необоснованная тревога осталась.
- Все-таки, давайте вернемся к теме разговора. Но только на этот раз будем откровенными. Хорошо? – ее тон стал намного приятнее и дружественнее. Может, она сразу так все спланировала?
- Хорошо. Меня к Ане не тянет, и секса с ней я не хочу.
- Анна, а что вы скажете по этому поводу?
- Я вам все рассказывала все в прошлый раз? – Аня выглядела еще более неуверенной.
- Может быть, что-то поменялось за прошедшее время?
- Нет. – Она потупила глаза.
- Быть может, вы хотите уточить что-то?
Еще более краткое «нет».
- Доктор, вам не кажется, что Аню эти вопросы напрягают? – забыв про такт, бросил я.
- Николай, не стоит так враждебно воспринимать меня. Я не чудовище. По крайней мере, не такое, как вы себе представляете. Анна?
Аня испугано подняла глаза. Я этот взгляд уже два раза видел и знал, что он значит. Только не пойму, что он сейчас тут…
- Елизавета Егоровна, Доктор, вы делаете человеку неприятно. Неужели этого не видно? Чего вы от нее хотите добиться? По-моему, и так все понятно! – я немного привстал от ярости.
- Хм. И что же вам понятно?
- То, что Аня стесняется говорить!
- А почему она стесняется говорить?
- Думаете, я куплюсь? Выкладывайте.
- А вы проницательный человек, Николай. Когда поняли?
- После вопросов, повторяющих ответы, - я только сейчас заметил, что Аня сидит и ржет.
- Неплохо. Вы разнервничались, думала, не будете амортизировать. Вернемся опять к теме. Мы разыграли сценку перед вами. Аня – прекрасный актер. Вы ей поверили?
- Зачем задавать вопрос, если ответ вы все равно знаете?
- Более того! Вы совершенно предсказуемо себя повели. Я именно так все и описала еще при нашей прошлой встрече с Анной.
- Серьезно Ань?
- Я тебе говорила, что это гений? А ты что?
- А что я. Я жертва в руках коварных женщин, - коварные женщины обменялись улыбками. – Ну, давайте выкладывайте, что вы заключили?
- Вы прекрасно подходите Анне как психологический балласт.
- Аня мне говорила обратное. По ее словам, я не подхожу.
- Анна создавала мне поддельный авторитет, - вот я тупой, а? – Я повторюсь: моя рекомендация – продолжить общение с вами. С некоторыми оговорками.
- Вы рекомендуете Ане с кем встречаться, а с кем нет?
- Николай, вы меня удивляете. То сообразительностью, то глупостью. Вы в курсе, что Анна познакомилась с вами благодаря моему совету?
- Да…
- Вы в курсе, что мы с Анной обсуждали все ваши встречи?
- Теперь уже да…
- Вы в курсе, почему Анна обратилась ко мне за помощью? – я кивнул. - Вот видите? Теперь вы понимаете, на сколько ваш вопрос глуп?
- Доктор, я умываю руки. Вы… Вы соображаете!
- Вот и прекрасно. Теперь, голубчики, вам обоим я дам некоторые рекомендации. Во-первых, вам обоим не хватает событий. И если Николай спокойно это переносит (откуда она все это знает?), то Анне до точки «Икс» не долго осталось. С голодом здорового общения мы уже разобрались. Николай, вы знаете, что такое голод здорового общения?
Сначала хотелось сказать «Да». Потом понял что переспросит, и, по-любому, скажет что не так. Скажу «нет» - скажет, что можно было бы догадаться. Так и поступим:
- Могу только догадываться.
- Голод здорового общения – совокупность неудовлетворенных социальных потребностей, таких как признание, узнаваемость, общение непосредственно, и, собственно, все. Во-вторых, нужно утолить голод случайных событий. К сожалению, большинство людей пытаются свести свою жизнь к определенной периодической функции. Жить так значительно проще, но, без решения неожиданных нестандартных задач, человек может забыть о личностном росте. Снабжайте друг друга такими ситуациями. Пока закончим на этом.
Теперь я понимаю, почему Аня все делала спонтанно. По крайней мере, для меня. Только сейчас я понял, что это была забота. Все-таки, она очень хороший человечек!
- Все что ли?
- Николай, у вас есть вопросы?
- Да! Я вас реально подловил или это входило в «хитрый план»?
- Нет, в «хитрый план» это не входило.
- Доктор, не юлите. Я вас спросил об одном, а вы мне ответили совершенно другое.
- Да, вы меня действительно… Как вы говорите? Ах да, «подловили».
Меня попросили подождать за дверью. Я вернулся опять в коридор со Сталиным. Восстанавливая произошедшие события, я понял, что ничего не понял. Если эта Елизавета Егоровна такой проницательный и расчетливый доктор, если из Аниных рассказов она довольно точно обрисовала мой психологический портрет…. Я очень редко себя так веду вообще. Как сейчас. Вообще, странно был построен весь этот разговор. Облом, дерзость, мягкость, опять дерзость и раскрытие карт. Потом про психологический голод…. Зачем тогда я нужен был вообще? И как все это может быть связано с девственностью Анны Русиновой? При чем тут голод вообще? Мужика снять на ночь все дела? Пойду-ка я к ним, пускай объяснятся!
Я без стука вошел в комнату, которую минуту назад покинул. Сделал я это совершенно бесцеремонно и довольно шумно, думал, что они удивятся, но удивиться пришлось мне. Они спокойно, улыбаясь, смотрели на меня.
- Вот видишь Аня, - сказала доктор Фейзельштам. – Совершенно предсказуемый молодой человек. Выгодное сочетание экстраверта и логика образует непредсказуемую, но адекватную личность. Думаю, что общение с тобой Николаю будет куда полезнее, чем тебе с ним. Уверена, ты сможешь открыть в нем множество качеств, о которых он сам и не подозревает. Однако если Николай будет прилагать определенные усилия, то и ты выиграешь. Николай, вы согласны организовывать досуг Анны?
- Э…
- Думаю, что он согласен. Не волнуйтесь, голубчик. Я понимаю, что с вами поступили бесцеремонно и очень грубо. С точки зрения психологической этики. Но вы сильный и не думаю, что это вас сильно будет тревожить, не так ли?
- Э… да?
- Ну, вот и славно. У меня к вам будет личная просьба. Вы сможете описывать все происходящее на бумаге, в виде рассказа?
Я совершенно растерялся:
- Я… Это… Я никогда не писал…
- Голубчик, вы лукавите?
- Не называйте меня «Голубчик».
- Давайте не уходить от темы?
- Но я правда никогда не писал. Может, пару раз пробовался, но никто на эти очерки не обращал внимания.
- Я не говорю, что вы должны писать бестселлер. Просто описывайте происходящее. В первую очередь для себя, во вторую – для Анны. И мне была бы интересна ваша точка зрения на происходящее.
- Моя? Аня тоже пишет о происходящим? - почти с детским интересом спросил я.
- Нет. Аня все излагает мне в словесной форме…
- Давайте, я вам тоже все буду излагать в устной форме?
- Николай, вы знаете, что перебивать старших некрасиво?
Я виновато кивнул.
- Давайте договоримся так: вы опишете знакомство с Анной, а там посмотрим. И не нужно бояться. Никто не собирается вас критиковать.
- Я не боюсь! Хорошо, договорились. Начало так начало, – и зачем я сказал, что не боюсь? Как последний простак я попался на эту удочку! Ну что за кретин???
- Прекрасно. И, Николай, прошу вас, не переживайте по поводу своих оплошностей. Вы прекрасно понимаете, о чем я. Не нужно, это лишнее. На моей стороне многолетний опыт общения и ученая степень профессора. Мне хотелось бы отметить, что общение с вами меня позабавило. Давно я уже не разминалась. Хочу вас поблагодарить за это.
- Что мне сказать? Я даже не знаю. Вы все наперед знаете. Вы с дьяволом не знакомы?
- Хех, Николай, у вас еще все впереди. Не стоит переживать. Если учесть, что вы обучаетесь в техническом ВУЗе, у вас выдающиеся способности. Их стоит развивать.
-Ну, вы меня засмущали совсем.
Елизавета Егоровна подошла к своему столу. Только сейчас я заметил, что на краю лежала небольшая бумажка желтого цвета (ну знаете, продают разноцветные стопочки склеенных листиков для записей). Хотя нет – ее раньше не было. Я бы заметил! Она взяла ее и протянула мне. На обороте аккуратным каллиграфическим почерком было написано «Вы меня засмущали прям». БЛИИИН! Ну, пускай, засмущать меня – можно предсказать. Но чтобы точно знать, что я скажу? Она точно с дьяволом на короткой ноге! Мне ничего не оставалось, как удивленно развести руки, расплывшись в растерянной улыбке. Аня не была удивлена. Она гордо смотрела на меня так, как будто это написала она. А может действительно она? А я смотрел в пол…
Я чувствовал себя ужасно. Вроде бы предпосылок не было, но я был разбит. Давно уже такого хренового настроения не было – меня морально избили. При чем били уже лежачего. Зачем этот последний фокус? Просто чтобы окончательно сломать? Со стороны это может показаться вполне мирной забавой, но на самом деле это очень сильно напрягает – всегда в рукаве нужно иметь пару козырей, чтобы удивлять окружающих, а когда все твои действия знают наперед…. Даже не знаю. Так ведь нельзя!?
И тут меня опять осенило! Конечно же, Елизавета Егоровна не ставила целью меня расстроить ради своей потехи. Думаю, она наигралась в эти игры за всю свою практику. Она хотела этим что-то показать. Что показать? Предсказуемость, я, Аня… Голод на случайные события, я, Аня – чувствуете? Аня и раньше упоминала, что все у нее очень постоянно – друзья, с которыми ничего кроме спортзалов и клубов не объединяло, работа, где она должна себя вести так, как должна, постоянное соответствие стандарту бизнес-вумен. И никаких случайностей! Я пробыл в этом состоянии около минуты, а жить уже не хотелось. А у нее так всю жизнь? Ну, или какой-то длительный период? Все равно это ужасно. Я должен стать для нее генератором случайных событий. Самое интересное, что Она уже делала это для меня, и я ее за это начал было ненавидеть. Бедная Анька! Она сделала для меня такое, о чем можно писать книгу! Да если бы не она, где бы я сейчас был? Читал луркоморье и писал никому не нужную музыку? Как же мне с ней повезло!
Я чувствовал себя еще большим козлом, чем тогда, вечером, в машине. Посмотрев на Доктора, я наткнулся на ее вопросительный взгляд. Я кивнул, и она улыбнулась. Пусть лучше Аня не знает. Нужно только узнать, Аня все делала по инструкции или дошла до этого сама? Или вообще на уровне подсознания?
С энтузиазмом я просил:
- Доктор, а в чем заключается ваша методика? Я тоже хочу так!
- Думаете это дар? Это проклятие! Врагу не пожелаешь! Знать, как поступит твой собеседник ужасно! Все диалоги невольно превращаются в обычный расчет! Я нормально даже книгу прочитать не могу.
- Вы преувеличиваете, доктор, - улыбаясь и кивая, сказал я. Все ясно. Двусмысленности быть не может.
Внутри я восхищался Доктором Фейзельштам, одновременно сочувствуя ей. Наверняка эта дамочка при СССР работала в структурах типа КГБ, раскалывая шпионов самой высокой категории. А сейчас лечит 24х-летних девственниц. Во жизнь, а?
- Итак, дорогие мои, давайте вернемся к нашим вопросам. Николай, на вас я возлагаю обязанность организовывать досуг Анны. Как вы на это смотрите? Вашего окончательного ответа мы так и не услышали.
- Завжди готов! (рус. – Всегда готов!).
- Прекрасно! Николай, я попрошу вас выйти. Мне нужно обсудить с Анной кое-какие вопросы. Но будьте добры в этот раз вести себя более сдержанно?
- На этот раз у меня больше нет вопросов.
- И, Николай, там, на кухне, тортик. Я его испекла час назад, он как раз застыл. Буду признательна, если вы угоститесь.
- Торт без фокусов?
- К сожалению да, - Елизавета Егоровна рассмеялась так, как это делают самые обычные старушки.
Я направился за тортом. Раньше вежливость заставляла сказать что-то, типа «Нет, спасибо, я не голоден», или отмазаться: «Мне сладкое нельзя», но последние года полтора я не страдал поддельной скромностью. Предлагают – ни в коем случае не отказывайся! Дают – бери! Во-первых, так можно обидеть хозяина, во-вторых, второго шанса может не быть.
Я прошел на кухню, которая была такой же, как и коридор – старая, но очень добротная мебель, хрусталь в серванте, небольшой столик, на нем красивая зеленая подставка, а на ней шоколадного цвета торт. Не покидало чувство, что в торте записка. Или где-то под ним. Я быстренько, постоянно прислушиваясь и оглядываясь, начал исследовать пространство стола на наличие посланий. Вроде бы ничего. Хотя нет – торт стоит на картонной подставке. Может под ней? Я приподнял торт вместе с подставкой – что и требовалось доказать! Записочка! Такая же желтая, как и в кабинете. Достал, прочитал, улыбнулся. Потом таки начал ржать: «Николай, кушайте торт! Приятного аппетита!». Тот же каллиграфический почерк. Значит, писала Елизавета Егоровна. Ну дает!
Я взял блюдце из стопочки на столе, отрезал себе небольшой кусок, взял ложечку, и попробовал. Даже не знаю, как описать. Слегка горький шоколад с очень плотным вкусом на языке моментально вызвал слюноотделение. Слюнки потекли с немыслимой скоростью! Но это только верхушка! Первый раз за много-много лет я не стремился быстро прожевать и проглотить. Под шоколадом был бисквит. Самый обычный бисквит, еще теплый и просто приятный. Что там посерединке? Суфле? Цвет какой-то стремный – сине-зеленое. Попробуем. Мммм! Мой единственный зрачок расширился. Не знаю, что это, но его кисленький вкус опять напряг мои слюнные железы. Что это? Где то я это уже пробовал, вроде… Только не могу вспомнить, где. Немного повозив во рту, я не выдержал и проглотил. Потом опять откусил суфле. Черт! Да что же это такое! Настолько приятный и знакомый вкус! Такое впечатление, что пробовал что-то такое когда-то давно. Вскоре я выел всю середину, но тайного ингредиента определить так и не смог. В расход пошла оставшаяся верхушка. Пока меня никто не видел, я решил слизать верхний слой шоколада. Вкусно же!
Остался низ. Низ из бисквита, но с какими-то вкраплениями. Орехи какие-то? Ложечкой я достал одну единицу вкраплений и попробовал. Отдавало таблетками. Пектусином, что ли? Я давно его не употреблял, но вкус помнил хорошо - в детстве часто болел, знаете ли. Но не будет же доктор Фейзельштам пихать в торт пектусин? Я достал из куска все осколки, но опять не удовлетворил свой интерес. ИНТЕРЕС! У нее даже торт интересный. Какой же уникальный человек!
Следующий кусок (он был раза в три больше первого) я ел целиком. Так оказалось гораздо вкуснее. Видно, во мне сыграла животная жадность, и третий кусок уже был втрое больше второго. Четвертый еле помещался на блюдце…
Аня и Доктор вышли, сразу уставившись на меня. А я на них. Должен сказать, что мне удалось удивить госпожу Фейзельштам – на ее лице было неподдельное удивление, смешанное с детской радостью. Аня просто стояла и офигевала. Оно и понятно – на кухне, вылупившись на них, стою я с блюдцем, по которому размазан торт, рядом подставка с одиноким маленьким кусочком. Все лицо и руки в шоколаде, рот набит.
- Я вам тут оставил… немного…, - изо рта, на вовремя подставленное блюдце, посыпались крошки.
Они продолжали смотреть на меня теми же лицами. Елизавета Егоровна начала разводить руками:
- Вы меня удивили, Николай! Нет, я ожидала, что с половиной торта придется попрощаться, но чтобы вот так!
- Вы меня профтите, я тут немного задумался, - натужно прожевывая, сказал я. – Из чего торт? Никак не могу понять. Это суфле? Такой знакомый вкус?
- Сливовое варенье. Очень хорошо взбитое, до состояния пены.
- Блииин! Точно! Уже отвык от варенья! А это что за штучки белые?
- Секретный ингредиент, – Доктор Фейзельштам хитро прищурила глаза.
- Ну и ладно, – выманивать у нее что-то…. - Вы часто такие вещи готовите?
- А что?
- А то вы не знаете?
- Каждый раз, когда ты будешь приходить, я буду что-то готовить, идет?
- Я подумаю над вашим предложением.
Моя шутка не вызвала смеха. Только удивление. Может, я ее таки удивил?
Мы собирались. Накинув пальто, я помог Ане одеться, примерял на себя ее платок, получил по шее и натянул шапку. Думал, что Елизавета Егоровна скажет что-то, типа напутственного слова на прощание. Но она просто сказала «до свидания» и зашла в свой кабинет. Мы вышли, и дверь за нами закрылась. Наверное, это та девочка, которую мы встретили при входе. Странный вообще какой-то офис. Чертовщиной отдает. А я еще и торт ихний ел…
Я никак не узнаю Аньку в этом платке! Наверное, никто не узнает.
- Это конспирация?
- Что? Платок? Ну, вообще-то да.
- А от кого скрываешься?
- Не знаю! Просто не хочу, чтобы кто-то знал, что я пользуюсь услугами психолога.
- ПоЛьЗуЮсЬ УсЛуГаМи ПсИхОлОгА, - начал перекривлять я, - будь мужиком! Давай снимай!
- Что???
В ответ я резко, но аккуратно сорвал платок и отбежал на несколько метров. Махая платком, как тореадор, я продолжал ее дразнить. Аня была в маленьком бешенстве. Отдельного внимания требует ее прическа – только что уложенные волосы торчат во все стороны волнами, а в одну сторону (в направлении сдергивания платка) – одна большая, взъерошенная копна черных волос, напоминающая козырек. И эти суровые глаза, торчащие из-под него. Ну, это нужно видеть! Простите за отсутствие фотографий. Тут бы они не помешали.
Как Федя сдувал в «приключениях Шурика» обоину с глаза, Аня пыталась сдуть нависшие волосы. Первый раз ничего не дал, на второй помог ветер, направление которого противоречило настроению Анны. Вследствие чего, копна поменяла свое направление, свесившись налево. Аня напоминала маленькую обиженную девочку. Ну что ж, Анна Русинова, получай интересную жизнь!
Николай Хлевицкий aka deathmetall ©2010
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
: Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
все или еще накидаете?))
и "Голод здорового общения" - очень знакомая штука)) как и "когнитивный диссонанс"..
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
ты читаешь)))
Зая, это твой земляк))
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
: Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
не совсем)))
ты мне больший земляк;) (если ты родился там, где живешь)
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
|
130 км на север от местожительства - земляк?)
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
: Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Целую неделю я был популярным. Целую неделю меня закидывали благодарностями, пожеланиями и советами. И целую неделю я не видел Аню… Я совсем забыл про нее, будучи подхваченным вихрем эмоций, вызванных моим произведением. Вдруг захотелось нравиться всем. Но все, кроме Ани, забудут про тебя через день, ну максимум через неделю. Потому что у всех свои проблемы, и с ними что-то нужно делать. Это совершенно нормально. Винить кого-то, кроме себя, глупо. Такой вот я был дурак. Еще я был дураком, потому что отчасти поддавался советам и критике. Десятки сообщений: «трахни ее, будь мужиком!», «ты тряпка», «такой дружбы быть не может» - точили мой «каменный» характер, как вода камень. Никогда не поддавайтесь критике неизвестных вам людей! НИКОГДА! Даже если этот самый критик действительно захотел вам помочь (что бывает очень редко), он не может знать всех тонкостей вашей ситуации так, как знаете их вы. Так что не допускайте моих ошибок.
Но все же одному совету я решил последовать. Я четко уяснил, что хочу лишить Аню девственности. Именно лишить девственности, а не заняться с ней любовью, сексом, трахнуть (называйте, как хотите) - это мне было совершенно неинтересно. Это тот минимум, который я мог дать взамен.
В эту субботу я, во что бы то ни стало, решил встретиться и серьезно поговорить с Анной. К черту интернет, к черту все комменты. Этот день нужно посвятить ей.
- Анька, привет!
- Я думала, ты никогда не позвонишь, - в ее голосе слышалась легкая обида.
- А самой позвонить никак? Ну ладно, признаю, я был сволочью. Ты сегодня свободна?
- А что?
- Да у меня тут литр водки и семечки. Испортятся…
- Семечки говоришь? – было это сказано как-то недружелюбно.
- Я не настаиваю. Я-то собутыльников найду и в общаге…
- Ну, вот и находи.
Вызов окончен.
Что я такого сказал??? В ее голосе не было никакой игривости, чтобы расценить разрыв диалога как способ заставить меня перезвонить и слегка унизиться. Аня любит так делать, но это точно не тот случай. Даже напоследок не пошутила.
Чем я ее обидел? Все как всегда, старые приколы, классические петросянства… Может, все-таки обиделась за то, что неделю не звонил? Мы договаривались к концу недели пойти к Елизавете Егоровне. Но опять же - она этими делами рулит и организовывает встречи.
Я вспомнил это чувство. Точно так я себя чувствовал, когда Аня из-за меня плакала. Да, тогда я дров наломал… Нужно перезвонить. Перезваниваю. Длинные гудки, затем короткие. Опять перезваниваю. Тот же результат. Терпеть не могу мобильную связь! Пишу СМС-ку «Чем-то обидел?», затем стираю, пишу «Что случилось?», опять стираю. «Ань, я знаю, что поступил, как подонок. Прости меня. Не отвечай…». Пафос, извинения, троеточие. И запрет действий, который в большинстве случаев действует как раз таки наоборот. Принцип амортизации не подвел и Аня позвонила через минуту.
- Понял свою ошибку?
- Ань, я очень хочу встретиться. Страшно соскучился. Мы уже целую неделю не виделись, - пауза. - И у меня рубашек куча грязных…
- Я сегодня на прием иду…
- Так что ж ты молчишь?! Можно с тобой?
- Будешь хорошо себя вести? – я четко представил улыбку на ее лице.
- Конечно же, нет!
- М-да… К двенадцати возле Научной.
- Хорошо…
Сеанс связи опять окончен.
Опять двадцать пять! Вроде все нормально начиналось и на тебе. Что с ней такое? Может проблемы на работе или в личной жизни? А может у нее месячные? Или какие-нибудь годовые? Можно было подумать, что она просто шутит, ведь это очень в ее стиле, но я уже пару раз покупался на эти трюки. Глупо было с ее стороны рассчитывать на мою простоту. Ну ладно, уже 11.02, нужно спешить.
Я надел предпоследнюю чистую рубашку (последняя была в комплекте с костюмом на «черный день»), освежился, начистил берцы и на всякий случай захватил рюкзак с фотоаппаратом.
На улице была изумительная погода! Наконец-то выпал нормальный человеческий снег и не растаял в течение пары часов. Хотя растаявший прежде снег, превратившийся сначала в лужи, а потом в каток, немного портил картину потенциальной опасностью поломать копчик. Но увечья меня сейчас не сильно тревожили. Я думал о телефонном разговоре. Меня тут, значит, распирают героические чувства, прозрение находит, а тут такой облом. Ну почему с ней так тяжело? Неделю назад передо мной раздевалась, а сейчас это совершенно другой человек. Ее речь была совсем не дружеской, как будто я нашкодивший ученик, а она строгий директор. Но никак не пойму, где же я все-таки оплошал? Может быть, она читала обсуждение рассказа? Там вроде только меня говном поливали, а ее наоборот хвалили. Всем именно она в душу запала. Если бы она знала, сколько раз мне пришлось ответить «НЕТ» на просьбы показать ее фотки. Мы договаривались с самого начала, что я опубликую нашу историю, изменив некоторые моменты. Она даже согласилась на то, чтобы подписать «основано на реальных событиях». Тогда она заявила, что все равно не поверят. Может, обиделась на то, что поверили? Ну, это уже слишком, ведь она все-таки умный человек, а не…
И в таком духе до самой Научки. Выйдя из автобуса, я всматривался в прохожих, пытаясь найти Аню. В прошлый раз был платок и совершенно неестественный прикид, но тогда я узнал ее сразу, а сейчас вот как-то не получалось. Решив попытать счастья на другой стороне улицы, я прошел по переходу метро и, на всякий случай, купил шоколадку. Не знал, какие Аня любит, поэтому купил молочную с цельными орехами. Именно такими подарками я всегда задабривал дам из администрации на прежних рабочих местах. Мужчины, ради интереса купите какой-нибудь своей сотруднице шоколадку и просто так подарите. Реакция вас удивит.
Выйдя на другую строну, я опять попытался найти что-то похожее на Аню. Опять ничего! Машины ее тоже нет – наверняка приехала в метро. Конечно, можно было бы позвонить, но было немного страшно. К тому же до двенадцати еще три минуты – наверное, опоздает. И тут мое внимание привлекла одна девушка возле сигаретного ларька. Точнее внимание привлекли ее сапожки: красные, на шпильке, без каких-либо побрякушек. Точно такие же, как у Ани. У меня на это глаз хорошо наметан. Да и роста она была Аниного, такая же ровная осанка, такая же поза, но эта была светловолосой. Может парик надела? Хотя, что это? Достает из сумки сигареты и закуривает. Аня не курит. Или, может, просто я не видел? Да нет, точно не курит! Я с ней проводил по полдня и заметил бы. Жалко, она стоит у самой трассы ко мне спиной, и лицо не видно. Кстати, волосы вполне натурально выглядят, цвет живой, прическа не похожа на… ну короче, на такую, как можно сделать на парике. Но это точно Анька! Те же жесты – только она расчесывает волосы двумя пальцами. Странно.
Достаю телефон, печатаю «я немного задержусь», отправляю. Ноль реакции. Как стояла, так и стоит. И ответа не приходит. Нет, это точно она! Никакой бижутерии, ни колец, ничего такого – она одна, наверное, из всей своей тусовки не пользуется подобными атрибутами. И ноготки такие же короткие, не накрашенные.
Подойти и просто спросить «Ты Аня?», было бы конечно тупо. Если это не она, то еще ладно – извинюсь и пойду своей дорогой. А если она? И так уже злится на меня за что-то. Нужно действовать максимально аккуратно.
Тихонько ровняюсь с ней на расстоянии полтора метра, но в упор не смотрю. Никакой реакции. Потаюсь на нее коситься – все равно непонятно. Макияж странный. Аня так никогда не красится. Тут темные подведенные глаза, помада вишневого цвета, румяна – слишком агрессивно. Как бы к ней подойти поближе, чтобы не прослыть полным идиотом…
- Девушка, не угостите сигареткой?
- Ты не куришь.
ОНА! Голос! Я так по нему соскучился! Но опять - он какой-то холодный. Отвечая, она даже не посмотрела на меня, продолжая всматриваться в стоящий напротив Макдоналдс.
- Вы тоже.
Молчит… Ей хорошо молчать - затянется и дымок пускает. Ну и пусть молчит. Тоже буду гордо всматриваться в даль.
Очень все это странно – холодный тон, другой макияж, парик, сигареты и почему она тут стоит вообще? Договаривались ведь пойти на встречу… Может, это и есть встреча?
Я опять посмотрел на Аню, пытаясь понять, высматривает она кого-то или просто смотрит перед собой. Вроде просто смотрит на стоящий напротив Макдоналдс. Нет, тут дело явно не чисто – затеян хитрый план! Задницей чую! Уж слишком все странно! Нет смысла. Если в сложившейся ситуации все происходит не так, как задумано тобой, нужно вести себя тоже странно. Теперь будем реализовывать мой хитрый план.
Я стал напротив Ани, дождался, когда она переведет свой отсутствующий взгляд на меня, и крепко обнял ее за плечи, настолько крепко, насколько позволяло понятие «нежность». Реакцией было напряжение. Я чувствовал, как Аня вся сжалась – прекрасно! Мои руки спустились до уровня талии. Сопротивление прошло почти сразу, затем я почувствовал, как вокруг моей шеи смыкаются руки, а ее подбородок ложиться мне на плечо. Так мы простояли минуты две. Это слегка утомляло, потому что Аня вкрай обнаглела и повисла на мне. Кое-как я выбрался теперь уже из ее объятий.
- Ну, рассказывай. Что случилось?
Аня посмотрела на меня виновато.
- Коль, извини, я…
- Я все понимаю, - окончательно захватывая ситуацию, перебил я. - Что стряслось?
- На работе проблемы, - она вздохнула и начала смотреть в асфальт.
Спрашивать о работе было бы глупо. Сегодня одиннадцатое декабря, через пару недель сдавать годовой отчет и лишний раз напоминать об этом не стоит. По себе знаю, как сильно может съесть изнутри этот червячок.
- Такие проблемы, что ты перекрасилась и начала курить?
- Ты что? Это парик! Чтобы я перекрасилась..? И я не курю.
- А вот это что? – я показал на лежавший рядом окурок. Лежал он на асфальте, и меня это бесило. Я поднял его и бросил в урну. Аня покраснела.
- Это так. У меня нет зависимости.
- Ну да, - с максимальной иронией выпалил я, - алкоголики тоже считают, что они не алкоголики.
- Ты хоть раз видел, чтобы я курила?
- Ни разу… не замечал…
- Я уже с месяц не курила…
- Вот это результат! Ты говоришь точно, как один мой бывший друг – «целый месяц не пил». Достижение! – я раскинул руки, показывая всю фееричность ситуации.
Видимо не стоило на нее так давить – опять расстроилась. Будем действовать старыми методами:
- Ань, дай мне все-таки закурить.
- Ты не куришь.
- Ты тоже. Это уже обсуждалось. Жалко сигарету что ли?
- Тебе не понравятся.
- Ну, ты и жадина, - и обиженно отвернулся. Не думал, но она купится на этот детский трюк – Аня потеребила меня по плечу и протянула тоненькую сигаретку. Затем подожгла зажигалку, и я затянулся по-настоящему, чтобы раскашляться и вызвать переживания. Край трубочки закраснел, но кашля не последовало. Вообще какое-то странное чувство, как будто тянешь горячий воздух.
- Чё это за фигня? В них есть никотин вообще?
- Совсем немного. Почти нет.
- А зачем тогда курить?
- Не знаю, - Аня растерялась. - Успокаивает.
- Странная ты, излишне хриплым голосом сказал я и затянулся так, как это делают матерые преступники в фильмах про криминальную Россию, скривив при этом гримасу и взяв сигарету большим и указательным пальцем, как папиросу. Аня, наконец, стала похожа на обычную себя.
- А зачем весь этот маскарад? Кстати, тебе блондинкой прикольно! Очень сексапильно!
- А раньше что? плохо было?
- Ну, как-то не знаю… Простенько, что ли? - я нагло врал. - Не уходи от ответа!
- Мы же сегодня с Доктором встречаемся, не забыл?
- Ты хочешь, чтобы она тебя не узнала?
- Нееет. Нужно, чтобы о наших встречах никто не знал.
- А я?
- А тебя мы уберем, если что, – вот уже чувствуется нормальное общение!
- Ну, хорошо. А почему нельзя «на хате»? Как в прошлый раз?
- Неуютно. В помещении, даже в самом комфортном, не то. Вот, когда гуляешь на свежем воздухе – совсем другое дело, раскрепощаешься быстрее. Ну и свежий воздух (ну да, в центре Харькова «елками» пахнет), конечно же. Вот и Доктор. Елизавета Егоровна, здравствуйте.
Сейчас каждый из вас подумает, что я вру.
Я обернулся и увидел перед собой классическую бабушку конца девяностых: старомодное, но все же свежее пальто темно-синего цвета, под которым угадывался довольно большой животик, розовый вязаный берет с маленькой петелькой сверху, синий вязаный шарф и сапоги… Ну как бы вам объяснить… Такие сапоги покупают бабушкам и маленьким детям за двадцать гривен (2.5$) на блошином рынке. К сожалению, самым ярким впечатлением с нашей последней и единственной встречи был торт, а лицо я как-то даже не удосужился запомнить. Наверное, ее хитрость.
- Николай, добрый день. Почему не здороваетесь?
- Э… Это вы? – я прищурился. - Я себя как-то странно чувствую в этой компании. Мне нужно было нарядиться пиратом?
- Изысканная шутка, Николай!
Я так и не понял, была ли это искренность или ирония.
– Ну что ж, направимся на прогулку. Предлагаю проследовать на площадь.
Спорить никто не стал, и мы «отправились» в путь. Пока Доктор и Аня обсуждали трудности на работе, я шел чуть поодаль и смотрел со стороны на этих двоих. Ну, Аня – ладно, ее можно узнать. Но доктор! Поменялось все: походка, осанка, даже манера произношения! В прошлый раз она говорила почти надменно, а сейчас все было вполне дружелюбно. Может, мне показалось, но голос ее стал немного писклявей.
Мое внимание само переключалось на Аню. Что-то в ней притягивало. Не то, чтобы притягивало – тянуло. Тот холод, которым она крепко ударила меня в начале, разжег искорку. Сейчас она уже выросла в язычок пламени, который, в свою очередь, совсем не хотел угасать. Во что он разрастется? Все-таки ей идет пшеничный цвет! И эта темная помада, и тени… Я словил себя на мысли, что возбужден – нашел время. Нужно поболтать с доктором, чтобы проветрить мозги. Я только было хотел перевести взгляд на Елизавету Егоровну, как она меня окликнула:
- Николай, вам нравиться Анна в этом образе?
- Уверен, что ответ вам известен. Хотите, чтобы Аня узнала?
- Вот видишь, Аня, рано или поздно ты надоедаешь своему партнеру.
- Я не ее партнер и она мне не надоела! – заорал я, сразу поняв, что сделал глупость. Доктор покосилась на меня, но решила не атаковать, видя, что я и так краснею.
- Любые отношения рано или поздно становятся обыденными и скучными. Поэтому их нужно разбавлять чем-то необычным. Или просто менять. Я всем своим пациентам советую «ходить на лево». Причем, лучше так, чтобы оба супруга были в курсе, общались на эту тему, делились впечатлениями и советовались. Для людей, родившихся в СССР и постсоветском пространстве, это, конечно же, дико. Однако, этот метод вполне эффективен. Очень часто страсть и обоюдная ревность, возможно даже жадность, делают отношения такими же крепкими, как в начале совместной жизни. Если же супруги расходятся, это куда лучший вариант, чем прежняя совместная жизнь. На своем опыте не помню ни одного обиженного пациента. Все были довольны.
- Доктор, а какое отношение это имеет к Ане?
- Николай, вы знаете, что влезать в чужой разговор некрасиво?
- Да, - мое спокойствие слегка выбило ее из колеи.
- На ваш вопрос я отвечу позже.
- Почему?
- Николай, не играйте со мной в эти игры.
- Да нет, Елизавета Егоровна, мне, правда, непонятно. Я не такой умный, как вы думаете.
- Уверена, вы до всего дойдете сами.
Я остановился, дамы последовали моему примеру.
- Ань, ну скажи ей! – я сделал вид, что обиделся, но понимания и защиты со стороны Ани не нашел.
- Николай, ты ведешь себя непростительно! Сейчас же извинись!
- За что???
- Ты ведешь себя по-хамски!
- Я веду себя как обычно! – от злости я слегка сжал кулаки.
- Что с тобой случилось? Всегда был таким вежливым???
- Что с вами случилось? Я веду себя совершенно нормально!
- Мне за тебя стыдно, – Аня отвернулась. А мне стало и вправду очень стыдно за себя. Ладно, она… а я зачем начал повышать голос? И из-за чего? Просто так, из-за мелочи! Из-за того, что Елизавета Егоровна не ответила на мой не самый умный вопрос? Я хотел извиниться, но Доктор Фейзельштам опять меня опередила. С довольной улыбкой она сообщила:
- Вы уже ссоритесь, как опытные супруги! Поздравляю вас!
Я, конечно же, оторопел. Ну как, не совсем оторопел, но то слово, которое точно описывает мое состояние, может вас слегка смутить. Аня тоже была в недоумении. Ай да хитрая доктор Фейзельштам! Я вам рукоплещу! А ведь и правда, на сколько точно подмечено: на ровном месте довольно серьезная склока! Хороший пример, никогда не забуду.
Меня начала распирать улыбка, а потом после созерцания Аниного лица меня потянуло на «ха-ха». Аня все так же тупо смотрела на Доктора, а та в свою очередь на меня. Продолжалось это с минуту.
- Елизавета Егоровна, вы, конечно, дали джазу! – с неподдельной радостью, приподняв правую руку так, как это обычно делают политики, рассказывая о глобальности происходящего, я отдал должное. Аня продолжала молчать. Она немного погрустнела.
- Анна, не стоит так переживать, все это совершенно нормально...
- Доктор, простите, что нормально? – опять я нагло ее перебил.
- То, что вы друг к другу привязываетесь, – Аню вообще накрыло грустью.
- Ань, ты чего? – я подошел довольно близко, но дотрагиваться не решился.
- Мне нужно побыть одной, - Аня развернулась и пошла в обратном направлении.
Секунд через десять я смекнул, что отпускать ее не стоит, и побежал вслед, услышав сзади короткое «Николай!». Я понимал, что меня ждет, но показать свое равнодушие было бы намного глупее. Да и неправильно как-то. Я поравнялся с Аней и тихонько спросил.
- Знаю, что спрашивать «Все нормально?» щас тупо, но все равно: Все нормально?
- Да нормально, - она посмотрела на меня очень искренне и доверчиво, как маленький щенок. – Мне просто нужно немного подумать. Я позвоню. Попозже.
- Ну, у тебя это… Деньги на проезд есть, если что?
Аня натянуто улыбнулась:
- Найду.
Совершенно не хотелось ее оставлять, но ничего не поделаешь. Я треснул ее по плечу (очень даже неслабо), немного потрепал и сказал что типа «Держись!». Аня кивнула и ускорила шаг. А я замедлил, потом остановился и провел ее взглядом до перехода метро. Странная она все-таки… Доведет ее эта госпожа ФейзельштамП!
Совсем забыл про Доктора Фейзельштам! Обернувшись, я обнаружил, что она не особо спешила уходить. Наверное, поговорить хочет. Еще раз я посмотрел в сторону перехода метро и вернулся на исходную позицию.
- Ну, вот нафига это все? Доктор, вы же прекрасно знали, что она так отреагирует! Мне-то ладно, я деревянный, а она там, небось, плачет в переходе. Неужели нельзя как-то поаккуратнее?
- Николай, я прекрасно понимаю твои чувства. Поверь, без надобности этого не случилось бы никогда. Так нужно.
- Может, просветите?
- А ты сам еще не понял?
- Очень смутно. Хотелось бы все точки над «i», знаете ли...
- Ну, хорошо. Может, все-таки пойдем? Я не так молода и могу простудиться.
И мы пошли. Мне было страшно неудобно идти медленно! Я привык ходить со скоростью 6-7 км в час. Это, если не спеша. А мы сейчас еле плелись. Приходилось делать короткие шажки, из-за которых слегка терялось равновесие. Кроме того, Доктор молчала, думая что-то про себя, а это делало мою неуклюжесть еще более неприятной и броской. Нужно было как-то завязать разговорчик.
- А у вас круто с конспирацией! Аню я раскусил почти сразу. А вас бы никогда не признал! Вы шпионом работали?
- Да, - совершенно спокойно ответила она, - на КГБ... И не только.
Вот это «не только» меня слегка насторожило.
- Серьезно? Ой, простите. Ну, блин, круто. А что ж вы себя выдали сразу?
- А тебе все равно никто не поверит, – отшутилась (или не отшутилась?) она.
- Тоже верно… Что с Аней?
- Сейчас это не главное. Конечно, так никто не делает, но у вас, голубчики, особый случай, – доктор выдержала паузу. - Как ты думаешь, Николай, зачем Анна ко мне на прием записалась?
- Вы ведь говорили – в двадцать четыре года девственница.
- Проблема не в том, что она в свои двадцать четыре еще девочка. Проблема в том, почему так.
- И почему же так? Она считает себя слишком хорошей? Что ее никто не достоин?
- Отнюдь. Она считает себя слишком плохой. Считает, что никого не достойна она.
- Да ну… Чё-то вы темните. Дайте угадаю! Она раньше была полной и некрасивой, ее все обижали, а она сделала себе пластическую операцию, стала красавицей и теперь всех ненавидит?
- Как бы странно это ни звучало, ты почти прав. Не было только хирургических вмешательств.
Сначала я верить не хотел. Как это Аня и некрасивая? Историю с уродцем в детстве и красавицей в зрелости я почерпнул из «Стальной крысы» Гаррисона. Правда там эта девушка планеты взрывала… Может, Аня тоже чего-то натворила? Как-то она сказала, что у нее могут быть проблемы с милицией. Думал, она шутила. Нет! Что я такое несу? Анька нормальный человек! Я стал возмущаться:
- Да ну?
- Да ну... Ты мне не веришь?
- Не хочу верить. И все это как-то в голове не укладывается. Аня была страшной?
- Николай, прошу, выражайся корректно. Она была несимпатичной.
- «Несимпатичная» и «страшная» - две разные вещи. Она была все-таки несимпатичной?
- Нет, - Доктор вздохнула. - Она таки была страшненькой. Аня показывала тебе свои старые фотографии?
- Она мне вообще никакие не показывала. Может пару всего, когда мы в интернетах общались. Но они были свежими. Мы как раз на этой почве и сошлись. Я предложил небольшую фото-сессию.
- Да, она рассказывала. И про другую фото-сессию тоже рассказывала…
- А что рассказывала?
- Служебная тайна. Сам спросишь.
- Уже спрашивал, – я прищурился. - Так, Доктор, мы съехали с темы. Аня двадцатичетырехлетняя девочка, бывшая уродина… кхм… несимпатичная девочка. Ну и нормально все. Исправилась ведь!
- Понимаешь, Николай… Тебя в школе обижали?
- Обижали…
- Ты записался на бокс или на другое единоборство, чтобы отомстить?
- Ну… нет.
- Но ведь ты все равно во многом превзошел своих одноклассников? Только честно.
- Ну… да.
- Хочется отомстить за прошлые обиды?
- Было бы кому мстить! Самый «мачо» из нашего класса - уже почти хронический алкаш. А самая красивая девочка класса - почти шлюха.
- Вот видишь. Ты хотел отомстить. Так ведь? Но понял, что твои обидчики и так обижены судьбой. Не хочется опускаться до их уровня. Верно?
- Угу…
- А вот Аня «не поднялась», понимаешь? Она очень сильно поменялась за год…
- В смысле поменялась? И вы говорили, что консультируете ее полгода.
- Я давно знакома с крестным отцом Анны, решила помочь обрести форму. За четыре месяца Аня похудела на девять килограмм и полностью очистила кожу. К сожалению, надломленная психика не могла поспеть за молодым меняющимся телом. Понимаешь, о чем я? Старое сознание в новом теле. Вот это и вызвало глубочайший кризис. Аня до сих пор любые попытки внимания расценивает как что-то потенциально плохое, что может потом больно обжечь.
- То есть вы сделали еще хуже?
- Именно. Уже полгода я живу в Харькове, чтобы не оставлять Анну в таком состоянии.
- Да, дела… Может, хоть сейчас расскажете мне о моей роли в этом спектакле? Вообще, почему сразу нельзя было сказать???
- Вы тогда еще не были так близки.
- А щас мы типа близки?
- Думаю, да.
- И что нам нужно делать?
- Николай, это должен решать ты. Понимаешь, если отношения строить максимально просто, без вмешательства извне, они получаются очень прочными. Я никогда не говорю своим пациентам, что делать. Они прекрасно догадываются до всего сами.
- Да ну! А зачем тогда нужны семейные психологи?
- Чтобы оградить несчастных от внешних факторов. Ну, скажем от родителей, друзей, подружек, средств массовой информации – всех и не счесть.
- То есть если человеку не мешать, у него все будет хорошо?
- Если исключить все внешние факторы, то да.
- Но их исключить нельзя.
Ответом послужил кивок.
За разговором я не заметил то, что мы зашли в какую-то подворотню.
- Куда это мы зашли?
- Николай, я же обещала при встрече тебя чем-нибудь вкусненьким кормить?
Еще одна «блат-хата» что ли?
- Ой, Елизавета Егоровна, я не голоден, правда. Я дома хорошо покушал.
- Ну, я же вижу, что ты меня обманываешь, – она совершенно не обижалась, это было сказано с искренним добродушием.
- Ну, правда, - начал отмазываться я, - нужно Ане позвонить, поддержать.
- Она нас покинула тридцать минут назад, ничего с ней не случится. К тому же мы не договорили. Не будешь же ты разрывать диалог на самом интересном? А я пожилая женщина. Мне долго на холоде находиться нельзя.
- Эх… Вы меня простите, но вы та еще сволочь! – Доктор улыбнулась. – Ну пойдемте, я кое-чего хотел у вас спросить.
Заходя в подъезд, я заметил, что во дворе полно бродячих котов, которые, судя по их конституции, питались лучше меня. Наверное, в этом дворике много одиноких бабушек, с нереализованным кулинарным потенциалом.
Квартира, в которую я попал, была самой обычной, в стиле «лихих девяностых». В коридоре выполненные на полиэтилене и приклеенные на обои, календари с котятами, щенками и с каким-то строением, судя по всему, родом из Китая. Календари были соответственно 97-го, 98-го и 2000-го годов. Возле двери была небольшая кладовка с консервацией. Бутыли емкостью три литра были наполнены огурцами, помидорами, помидорами и огурцами. В одном я увидел что-то типа тыквы, только белого цвета. В литровых баночках было малиновое варенье. По ходу Егоровна – та еще огородница! На проходе в кухню стояла тумбочка, накрытая красной скатертью, на которой стоял телефон такого же цвета. Телефон был «тех времен», но с кнопочками и небольшим дисплеем. Могу ошибаться, но мне кажется, что такой в свое время стоил крупную сумму рублей. Рядом с телефоном лежала коричневая книжечка с надписью «Харьков», а внизу «1982». Свежак! Пока я стягивал отчаянно сопротивляющиеся берцы, Доктор предложила пройти в кухню, а сама удалилась в другую комнату. Наконец стянув берцы (вместе с носками), я прошел в кухню. Самая обычная кухня: чистенько, уютненько, холодильник жужжит. На холодильнике был логотип, сделанный из нержавейки, который привлек мое внимание. Слово из шести букв, первые две из которых точно были «Ир…» а в конце «Ь», больше похожий на латинскую заглавную «D». Советские дизайнеры - самые суровые дизайнеры в мире! После пары минут я все-таки идентифицировал шифровку как «Ирпень».
- Николай, что ты там увидел? – Елизавета Егоровна появилась внезапно. Она была одета, как типичная постсоветская пенсионерка – синий полосатый тряпичный халат и тапки.
- Пытаюсь понять, что тут написано.
- ИртышЬ. Река в России.
Во-первых, Иртыш мужского рода и пишется без мягкого знака, во-вторых… Ладно, это не важно. Я специально сфотографировал. Что это??? (ссылка).
- Слушайте, Елизавета Егоровна, вот вы говорите, что Аня сбросила девять кило и избавилась от прыщей, так? Но разве она была такой уж страшной?
- Нормальной девочкой она была. Во всем виновата ее мать. С детства она готовила Анну к удачному замужеству, а для этого, как ты сам понимаешь, нужно быть симпатичной эм-м-м, скажем так, подстилкой. Но Аня с детства была единоличницей, и все бы хорошо, если бы не то самое пресловутое «внешнее воздействие». Воспитание говорило, что нужно быть идеальной, а подсознание говорило, что нужно быть собой. Пока Аня была нормальной девушкой, в ней сидел маленький червячок, говорящий, что она не такая, как нужно. Когда же она стала леди, восстало подсознание, подняв за собой целый легион негативных реакций. Анна сама в себе видит монстра, поэтому не может завести нормальных отношений ни с кем…
- Ну, пускай, это последние восемь месяцев такое происходит. Почему ж она до этого не распрощалась с невинностью? – перебил я, но Доктор не стала меня ругать за это. – Вы ж говорили, что она была нормальной девочкой.
- В правильном направлении мыслишь, Николай! Тут опять виновата мать, которая пыталась «уберечь» свою маленькую дочь. Знала бы я, что там такая сложная ситуация, берущая свои корни в детстве, никогда бы не стала помогать ей.
- Хм, Доктор, а как вы помогли Ане сбросить вес и избавиться от угрей? Вы ж психолог.
- Я тебе уже говорила, кто я. Старые связи, плюс личный опыт. Знаешь, во сколько я потеряла девственность?
Я покраснел.
- Ну… Может, опустим это? – я послабил воротник. – Не хочу лезть в вашу личную жизнь.
- Да какая там личная жизнь! – Елизавета Егоровна по-старчески рассмеялась. – Детей у меня нет, мужа тоже нет, сама выслушиваю чужие жалобы – думаешь легко? Сидишь, бывает вечером, пересматриваешь старые фотографии, а поделиться воспоминаниями не с кем…
Пока она жаловалась, я понял, что ее доктором придется быть мне. Хотя рассказывала она хорошо, и мне было интересно, присутствовала какая-то неловкость, которую я всячески пытался скрыть. Но от нее ничего, блин, не скроешь.
- Николай, ну прости старую бабку. Честное слово, не представляешь, как надоело быть правильной! Я уже не та, чтобы постоянно осанку держать, спина уже болит! Одна у меня радость - огород. Но сейчас зима, холодно, делать там нечего. Чтобы как-то сгладить твои мучения, я тебя покормлю.
- Да ну что вы, Елизавета Егоровна! Вы совсем не старая, я бы никогда не подумал, что вам… - блин, я баран! – Ну, сколько там вам… Круто выглядите. И я не мучаюсь, вы прикольно рассказываете…
Пока я говорил, Доктор достала из холодильника «ИртышЬ» какую-то железную конструкцию, походящую на «холодечницу» (или как там она называется?), и поставила на стол. Я замолчал и стал с интересом наблюдать за ее действиями. Елизавета Егоровна поставила передо мной большую плоскую тарелку и сняла с «холодечницы» крышку - ФУУ!!! Что-то, напоминающее смесь какашек с землей, еще и в какой-то слизи мутно-белого цвета. Аппетита почти не было, а теперь он совсем пропал. Доктор Фейзельштам аккуратно отреза добротный кусок этого… даже не знаю, как его назвать… пускай будет рулета. Отрезала хороший кусок рулета и положила мне на тарелку. Никогда я не был привередлив к пище, так как ел то, что готовил сам (первые полгода у меня получались реально жуткие вещи). Егоровна смотрела на меня, как студентка на экзаменатора, а я на нее – как на палача. Понятно, что она не будет кормить меня дерьмом, но вот глазам это не объяснишь.
- Елизавета Егоровна, а это ЧТО? – спросил я, пытаясь скрыть ужас.
- А ты попробуй! – с огромным энтузиазмом ответила она, пододвигая тарелку почти под самый край стола.
Расстраивать ее, конечно, не хотелось, к тому же в подсознании еще тлели воспоминания о прошлом торте, который я съел почти полностью. Но опять же, подлые глаза говорили «СТОЙ! ЭТО ГОВНО! НЕ ЕШЬ!». Отрезав вилкой кусочек, я закрыл глаза и очень медленно положил в рот. Масса коснулась моего языка, сообщая рецепторам информацию о своих вкусовых качествах, а те любезно, по нервам, передали эту информацию в мозг. Мозг среагировал моментально… Глаза открылись, зрачки расширились, а мимические мышцы, отвечающие за формирование улыбки, напряглись. Идеально сработал глотательный рефлекс (а жевать, блин), и я потянулся за следующим куском кисло-сладко-горького деликатеса.
Доедая свою порцию, мне стало немного стыдно за то, что я не похвалил автора. Но автор был на седьмом небе, наблюдая за моей реакцией.
- Елизавета Егоровна, если бы у вас были внуки, они бы весили килограмм по сто…
Тут же стало понятно, что тема внуков немного огорчает нашего повара, но она ничуть не обиделась и лишь с легкой досадой сказала вздыхая:
- Да… В молодости я была слишком правильной, а сейчас понимаю, что все это никому не нужно… Да ты не переживай за меня, кушай, кушай.
Сейчас она уже совсем походила на обычную старушку. Нет той выправки, строгости, «правильности». Сама доброта… Может, она что-то затеяла? Все она говорит верно, но как-то уж слишком странно. Насколько я знаю, военный человек ведет себя по-военному. Она сама говорила, что работала на КГБ, и почему-то это казалось правдой. А тут раз - и такая милая добрая бабушка рулетиком кормит? Но ведь возраст у нее не тот, да и незачем ей устраивать все это. Думаю, что с ней стоит быть искренним.
- Доктор, вот вы не подумайте чего-то такого…
- Ты меня совсем за монстра считаешь? – она не то, чтобы обижалась. Скорее была расстроена.
- Ну, вы ведь шпион КГБ. Как бы вы расценили вот такую ситуацию? Если брать во внимание наше прошлое свидание?
- Николай, ты молодец. Но уж слишком подозрительный. В тот раз я была на рабочем месте, там была Анна и, если бы ты меня увидел в первый раз вот в таком виде, что подумал бы?
- Ну да, верно. Вы тоже молодец! Я поражаюсь вашему интеллекту.
- Не нужно, Николай, - она вздохнула и подперла рукой голову, - дураки – самые счастливые люди…
Стало понятно, что эту тему нужно кончать, чтобы совсем не испоганить настроение Доктору. Я прервал ее на словах «лучше бы я была дояркой».
- Я извиняюсь, но сопли вы сможете пожевать и без меня. Только не обижайтесь. Что мне с Аней делать? Уже час, как не звонит.
- А что тебе подсказать? Ты и сам все знаешь. Ведь у тебя к ней есть чувства?
- Да. Но это не любовь! Меня не влечет к ней как женщине, я люблю ее как… как ребенка, что ли? У меня просто никогда не было детей, - блин! Опять глупость сказал! – Я не знаю, но я хочу ее оберегать, заботиться, делать ей приятно… Просто мне нравится, когда она улыбается. Ко мне фотоаппарат приехал, которого я месяц ждал, а я толком и не фотографировал, потому что думал про Аню. Еще Интернет дурацкий! Зачем я вообще публиковал свою историю? Приятно, конечно, что людям понравилось, но столько грязи… - руки сами сжались в кулаки. - И все говорят «ТРАХНИ ЕЕ, БУДЬ МУЖИКОМ!». Встретил, убил бы!
- Но ведь ты хочешь секса?
- С чего вы взяли?
- Разве нет?
- Ну, как вам сказать… Я боюсь. Несмотря на то, что я встречался со многими девушками, до секса непосредственно дело никогда не доходило. Почти всегда по моей вине. Не знаю почему, но я этого боюсь. И боюсь, что после первого раза со мной, Аня секс вообще ненавидеть будет.
- Никола-а-ай, - Доктор залилась смехом, - ты меня прости, ха-ха, но ты бы сам себя слышал. Говоришь, как школьник! Опыт, конечно же, играет большую роль. Но, во-первых, ни тебе, ни Ане не с чем сравнивать, а во-вторых, у вас обоюдное желание. Не влечение, а именно желание. И это очень важно! Вы двое не хотите получить удовольствие. Вы хотите его подарить. Это и есть любовь! – Егоровна порядком разошлась, активно жестикулируя руками и немного привстав. - Сейчас все об этом забыли, парням только секс подавай, а девочкам отношения в качестве статуса. Все стараются для себя. То, что происходит у вас – действительно прекрасно! Я была на седьмом небе от счастья, когда Аня рассказывала мне о фото-сессии у нее дома, а видел бы ты Анну! Я ее вообще такой счастливой никогда не видела. Ей очень повезло, что она нашла такого как ты, и пусть все твои прелести вытекают из твоих недостатков – это абсолютно неважно. Я не верила в судьбу, пока не узнала.
Доктор хорошо сказала, но меня почему-то накрыла волна скептицизма.
- Вы меня прям женили только что. Может что-то и правда из всего этого, но как-то не вериться. Ну, вот смотрите сами. Вы говорите, что это любовь. Так? Но…
- Стой-стой-стой! Т-т-т! Давай не будем забегать вперед. Я знаю, что ты мне хочешь рассказать. Отложим это на пару недель? Уверенна, у тебя поменяется мнение о себе и Анне.
Соглашаться не хотелось, но воевать не хотелось еще больше. Она такая добрая… Не хочу тревожить «полковника разведки»…
- Хорошо. Тогда посоветуйте, и без отговорок, что мне с Аней делать?
- Да ничего «такого». Представь, что этого разговора вообще не было.
- А Ане что говорить?
- Ты всегда прямолинеен. Говори как есть. Но только если спросит.
- Ну, это да. Как сейчас с ней лучше поступить? Пусть подумает или лучше самому навязаться?
- Она сама скоро позвонить должна. Ты ей нужен.
- Зачем? Я вообще не сильно понял, что произошло. Конечно, в шутке про мужа с женой есть доля шутки, все остальное правда, но так вот реагировать…
- Просто она к тебе очень привязалась.
- Тогда объясните, почему она неделю не звонила, сегодня разговаривала жестко, бросила трубку, на стрелке я вообще ее не узнал, а она даже телефон не взяла, когда я звонил? Уверен - она меня заметила. Просто стояла и игнорировала. А вдруг я бы ее не нашел?
- А кто говорил, что будет легко? – Доктор мило улыбнулась. – Поверь, это совершенно нормально. Такие проявления любви очень часты, хотя и не очень приятны для партнеров…
- Можно не употреблять слово «партнеры»? Мы не партнеры.
- Как тебе угодно. Поверь, сделала это она из лучших побуждений, которые тебе пока понимать не свойственно. Разве тебе не понравилось?
- Понравилось, - щеки загорелись.
- Ну, вот видишь? И самое интересное, что…
Телефон запел песню «Подруга подкинула проблем, СУКА!», доктор удивленно посмотрела на меня, я еще больше раскраснелся и начал отвечать заикаясь:
- А -а -але?
- Коль, ты сейчас где?
- В гости зашел… к другу. Недалеко от Госпрома. Ань, ты как?
- Извини меня за…
- Не извиняйся. Ань, ты домой когда поедешь?
- А что?
- Да я это… В общем, гора грязной одежды. Я домой успею съездить за ней?
- Ты же сказал, что возьмешь???
Я радовался ее недовольству как ребенок.
- Да забыл как-то…
- Вот лопух! – это был лучший комплемент!
- Ну, харош тебе! Давай через час… Хотя нет, я через час не успею. Давай через полтора возле Ленина?
- Полтора часа… Давай я тебя подброшу к общаге, а потом ко мне поедем?
- Вечно ты пытаешься затащить меня к себе домой.
- А ты тАк активно сопротивляешься…
- Ладно, давай минут через десять… Возле Дома пионеров?
- Не опаздывай.
И опять положила трубку! Нужно ее отучать от этого!
- А до Дома пионеров далеко? А то я не знаю, где мы.
- За десять минут добежишь.
Я быстро оделся, попрощался с Елизаветой Егоровной, поблагодарив ее за вкусное яство, и получил в подарок, как вы думаете что? АГА, КОНЕЧНО ЖЕ! Пакет мусора =)
- Выйдешь, повернешь направо, а там увидишь. И, Николай… не спеши. Пусть все идет своим чередом. УДАЧИ!
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Предпоследняя и последняя части моего рассказа.
! в тексте присутствуют ашыпке. Это стиль такой))
Часть II. Прелюдия
Несмотря на потенциальную опасность опоздать, я не спешил, так как знал, что Аня эту самую возможность не упустит никогда. По пути я даже сфотографировал стаю нахохлившихся голубей, мирно пасущихся возле лавочки. Телеобъектива у меня не было, поэтому пришлось подойти довольно близко. Звук затвора испугал птиц, и они шумно взмыли вверх, подняв небольшое облачко снега, а я быстро удалился, опасаясь страшной мести подлых осквернителей постаментов.
Уже десять минут, как Аня опаздывала на привычные пять минут, и, чтобы не замерзнуть, я описывал уже десятый круг около перехода метро. Пытаясь хоть как-то развлечься, я хватал идущий снег ртом. Чем с бОльшим удивлением прохожие смотрели на меня, тем с бОльшим энтузиазмом я занимался снегопоеданием.
Прервал меня звонок. С неизвестного номера.
- Слушаю, - как можно более важным тоном начал я.
- Коль, эт ты? – голос знакомый, но никак не могу вспомнить чей. В голосе звучала серьезная тревога.
- Кто это?
- Это Тёма, сосед… Андрюхин друг.
Тема частенько заходил к нам распечатать лабы и попить водки. Отношения с ним были вполне нормальными, но другом он мне не был. Просто знакомый.
- Шо нада?
- Коль, я тут на капусту попал. С травой мусора повязали. Нужно…[next]
Вот ведь дебилы! Помню, после первой недели заселения один выпал с третьего этажа в три часа ночи, решив сходить за водкой, и сломал ногу, а второй через неделю попал на 200 грн (25$ - для студентов это много) за курение в общежитии. Оба просили взаймы и клялись, что будут вести себя хорошо. Вот, пожалуйста! С травой повязали. Класс!
Хотелось высказать все, вычитав двойную порцию морали, но Тема был не в том состоянии, чтобы слушать и, тем более, чтобы понимать.
- Сколько нужно?
- Две с половиной штуки.
-Ты ох#ел??? Чувак, я все понимаю, но... Две с половиной штуки! Пи#дец! – я со злостью хлопнул себя ладонью по лбу. – Баксов?
- Нет, гривен…
От сердца отлегло. Но все равно деньги достаточно большие. Я, вкалывая в Крыму, столько за месяц получал.
- У меня столько нет…
- Да мне хоть сколько! Пожалуйста! Я ноут буду продавать, отдам очень скоро. Они там в машине закрыли Влада… - казалось, что он плачет.
- Чувак, у меня максимум пять сотен наличкой есть. И я щас в центре. Доеду минимум за полчаса.
- Коль, ну выручи, пожалуйста, потом проси, что хочешь! Они меня закроют!
- Ладно, не сцы. Это твой номер?
- Да.
- Все, как приеду, наберу, давай.
Зла на них не хватает! Ну почему я не курю, не бухаю и у меня всегда есть деньги? УуУУуу!!!
В руке опять завибрировал телефон, и, не дожидаясь мелодии, я нажал на кнопку вызова и рявкнул:
- Да!?
- Коль, я опоздаю немного… - испуганно сказала Аня.
- А, эт ты. Сори. Сможешь меня сейчас подкинуть на Алексеевку? Проблемы у друга. Только что звонил.
- Ну, вообще-то мы и так собирались туда ехать?
- Ну, ты и так опоздала на двадцать минут, - начал было язвить я, но почти сразу одумался. - Блин, Ань, тут мой друг на деньги попал. Нужно срочно съездить в общагу, занять ему. Если ты пока занята, я на маршрутке сгоняю.
- Да я уже все. Сейчас буду. Подходи к Госпрому… А много денег нужно?
- Да не переживай. Все нормально. Просто лохов развели. Давай, жду.
Аня подъехала на удивление быстро, подобрала меня, и мы поехали. По пути я ввел ее в курс дела, в глубине души надеясь, что у нее есть знакомые, которые смогут отмазать паренька, но она молчала, внимательно следя за дорогой. Я решил немного расслабиться.
- Ань, а ты хоть раз курила? Траву?
- С ума сошел?
- Че, правда не курила???
- Не пробовала, и пробовать не хочу! Гадость это!
- Да ты просто не пробовала, - ха-ха-ха!
- И не буду. Это только для дураков, - пауза. - А ты пробовал?
- НЕТ, КОНЕЧНО! Мне хватает ума радоваться жизни собственными силами. Трава это для скучных. Ну… вот, например, как ты.
- ИДИ В ЖОПУ.
Воооот! Обожаю, когда она так говорит!
Подъезжая к общежитию, я заметил патрульный Lanos и стоящих рядом двух дядей 2х2 с нашивками «беркута» и автоматами. Лица их были наполнены абсолютным безразличием и скукой. Звоню Теме:
- Але, тебя беркута повязали?
- Ага.
- Ну, ты бл#дь красавчик. Ладно, зайди ко мне через пару минут, поговорить нужно.
Хотя он и поступил неправильно, и его нужно было наказать, две с половиной тонны это как-то слишком. Нужно проучить этих наглых дядей. Я не говорил, что во мне спит скандальный репортер?
- Ань, сейчас остановишься возле ихней машины, - я указал на патрульную, - высадишь меня и уезжай. Хотя бы на окружную. Вон там направо и прямо. Я позвоню минут через двадцать.
- Что ты задумал?
- Потом расскажу. Все, пожелай мне удачи!
- Э… Удачи?
- Спасибо!
Я вышел из джипа и начал смотреть на беркутов. Вроде они не смотрели на номера, когда мы подъехали, и сейчас их внимание приковалось ко мне. Я, пялясь на них, отточенным движением открыл телефон-слайдер и сделал вид, что говорю что-то серьезное. Потом засунул тел в карман, достал из рюкзака блокнот и сделал запись, смотря на номера машины. Мужики насупились, один из них начал приближаться ко мне. Было безумно страшно, но я старался держаться.
- Те чё, проблемы нужны?
Все менты делятся на два типа: нормальных и тех, которые говорят «Те чё, проблемы нужны?»
- Нет, что вы. Отнюдь!
Выражение его лица стало слегка напоминать удивление.
- Чё ты там пишешь?
- Просто увидел пенек, решил нарисовать.
Я показал блокнот, в котором очень схематично был изображен пень, который находился на одной линии со мной и их машиной.
- Давай, вали отсюда!
- Хорошо-хорошо, уже иду.
Я спиной чувствовал, что они провожают меня взглядом до самой двери. Закрывая дверь, я чуть повернул голову – смотрят до сих пор. Что-то заподозрили. Ну и хорошо!
Поднявшись на свой этаж и обнаружив, что в комнате никого нет, я достал свою заначку, отсчитал пять сотен, а оставшиеся семьдесят гривен положил в карман. Зашел Тёма. Красный, как помидор, зачуханный какой-то, грязный – ну точно криминальный элемент.
- На тебе пятьсот. Сколько тебе еще нужно?
- Еще четыреста.
- Забей. Твои кенты стоят у входа?
- Да…
- Знач слушай. Ты хочешь им отдать две с половиной штуки?
- Нет…
- Сейчас мы замутим так, чтобы они нам сами заплатили.
-
- Пойдешь к ним, отдашь все деньги. На еще, - я достал из кармана кучку мелких купюр. - Скажешь, что больше нету, плач, рыдай, но сделай так, чтобы поверили и взяли.
- Да они меня закроют! У них мой паспорт, – начал ныть Тема.
- На#уй ты им такой хороший нужен? У них две тыщи почти на кармане! Когда они их увидят, то все тебе простят.
- Нееет, - Тема почти рыдал, - у них Влад в машине! Он вообще не при делах…
- Слушай сюда! – я взял его за плечи. – Тебя развели, как последнего лоха! Они не могут составлять протокол без понятых. У тебя траву забрали?
- Да.
- Протокол составляли?
- Да.
- При двух левых понятых?
- Нет…
- Все. Тебе бояться нечего. Накрайняк скажешь, что паспорт потерял. Смотри. Сейчас ты будешь давать им деньги, а я со второго этажа это все дело сниму. Потом просто будем их шантажировать. Сами наваримся!
Тема открыл от ужаса рот, руки его начали трястись еще сильнее, и ноги подкосились.
- НЕТ! Не нужно! Проблемы потом будут!
- Да чё ты ссышь? Тебя, как последнего лоха развели на капусту, а ты ничего не хочешь предпринимать. Отдай им бабло и все! Забирай Влада и сваливайте! Я все сделаю сам.
- НЕЕЕЕТ! – он умолял. Тема был таким жалким, что мне стало противно. – У них Влад! Если узнают родители, мне пи#да! И ему тоже! А он не при делах!
- Да при чем тут ты, баран! Ты свалишь и все. Они тебя не найдут!
- Коль, пожалуйста, не нужно, я уже почти нашел деньги, сейчас отдам их и все. Спасибо тебе большое, но не нужно. Я и так вляпался.
Уговаривать его было бесполезно. Сразу видно – беспричинный животный страх.
- Ладно, хрен с тобой, иди. Удачи.
- Спасибо, Коля, спасибо! – он был жалок. А мне стало еще более мерзко.
- Обещай, что никогда не будешь курить!
- Обещаю.
Убежал пулей.
Ну почему люди такие глупые? Почему такой маленький риск вызывает такой ужас? Пускай у тебя заберут твою стипендию за четыре месяца, и эти самые четыре месяца ты будешь жрать одну «Мивину» (рус «Ролтон»), а через год опять попадешься на траве…
Хотелось пойти и все-таки снять этих ублюдков при взятке без ведома виновника торжества, но это было бы подло – забрать деньги Артема как-то некрасиво. Если бы я отдал их ему, он бы в ужасе побежал искать этих ментов, чтобы опять отдать. А просто так фоткать было лень. Вариантов нет.
Я взял гитару и начал брынчать что-то в Ля миноре, сначала потихоньку, потом громче и громче и, в конце концов, перешел на довольно жесткие и агрессивные аккорды. Жаль только, на этой гитаре вместо нормальных стальных струн стоят учебные нейлоновые, которые громко и звонко звучать просто не могут. Все попытки вложить эмоции превращались в дребезг. Но это успокаивало. Злость понемногу отходила, непреодолимое желание изменить мир – тоже.
До нирваны осталось еще минут десять, когда прозвучал Анин звонок. Я совсем про нее забыл! Беру трубку и молчу.
- Але? – молчу. - Але-е-е? Это кто? – по голосу было слышно, что она волнуется.
- Сержант Кутько.
- Сложно позвонить что ли? Я тут распереживалась!
- Извини. Настроение хреновое.
- Что случилось?
- Да в том-то и дело, что ничего.
- Я подъеду? – я только сейчас понял, что Аня очень подобрела (относительно утра, когда она не хотела со мной вообще говорить).
- Лучше не нужно, Ань, я тебе настроение испорчу. Правда. Я лучше щас сам постираю шмотки.
- Ну да, ты постираешь. Давай, собирай все, и через пять минут чтобы был.
И опять бросила трубку! Тут уже чисто спортивный интерес - подловить ее и положить трубку первым.
На моей памяти это первый случай, когда я не ждал Аню. Бросив пакет на заднее сидение, я плюхнулся с угрюмой миной радом с Аней.
- Ну что такой кислый? – она пихнула меня в плечо.
И я все ей рассказал, особо акцентируя свое внимание на коррумпированности министерства внутренних дел и вообще всей исполнительной власти, а в конце на полном серьезе добавил:
- А давай накуримся?
- Зачем? – Аня удивленно улыбалась. Чувствовалось, что предложение ей было интересно.
- Расслабимся. Ты говоришь, что проблемы на работе, у меня планы менять мир опять проснулись.
- Ты хочешь расслабиться? – игриво спросила она и начала сверлить меня глазами. Мне стало не по себе, и я вмиг отрезвел от ее взгляда. Вот умеет она все-таки смотреть так, чтобы между ног все зашевелилось.
- Так! Вот только не нужно тут! Я знаю, тебе от меня только одно нужно!
- От тебя дождешься, ага!
По дороге мы делились всем произошедшим за неделю. Аня мне рассказывала, как натягивала подчиненных за несоблюдение ГОСТов, а я рассказывал, как натягивали меня… и за несоблюдение ГОСТов в том числе. Пару раз Аня предлагала порулить, но я отказывался, ссылаясь на то, что в мире боюсь двух вещей – водить машину и Злую Анну Русинову. Последнее ей очень даже польстило. Но первое как-то очень уж ее раззадорило и пришлось пообещать, что запишусь на водительские курсы. Не знаю, когда следующий набор, но осенний только что получил права. Так что скоро от меня будет креатив «как я водить учился».
На этот раз Аня оставила машину во дворе и позвала меня за собой.
- Коль, мне нужна твоя мужская сила.
- Ну, тогда ты не по адресу, - отшутился я.
- Ха-ха, шутник, – мы подошли к куче дров. – Вот эту кучу нужно перенести в сарай.
Расслабиться? Ну, как же! Лучший отдых это активный отдых. Но я даже как-то обрадовался – давненько не трудился руками.
- Ань, а есть что-то грязное одеть? Я-то в чистом - пачкаться не хочется.
Аня ожидала сарказма и иронии, но не тут-то было!
- Ээ… У тебя целый пакет грязных вещей.
- Ну! Порвать могу. Есть что-то ненужное?
- Сейчас в сарае посмотрим. Пошли.
Я бы в таком сарае жил и на жизнь не жаловался! Строение предназначалось для всяческого хлама, начиная от старых тапок и кончая здоровенным проекционным телевизором фирмы SHARP. Только у нашего народа есть мания собирать старый хлам. Эта семья возвела такому делу целый храм с отоплением, водопроводом и небольшой электропечкой.
- Выбирай вон там. – Аня показала на груду картонных ящиков. Присмотревшись, я понял, что там собрана вся история советской легкой промышленности: пиджаки, спортивные костюмы, брюки, толстовки, сандалии – все, короче. Порывшись в груде сине-коричневых шмоток (неужели в СССР эти цвета были так популярны?), я нашел мегастильный спортивный костюм сине-серого цвета с красно-белыми полосками вдоль рукавов и штанин с олимпийскими кольцами на груди. Эх, жаль, что с «мишкой» ничего не нашлось или с надписью «СССР».
Бесцеремонно выпроводив Аню за дверь, я переоделся. Костюмчик сидел как влитой! Потому что был размера на три меньше моего. Штаны с лампасами доходили как раз до верхушек моих берц (берцы не жалко, остался в них), а рукава не доходили и до середины предплечья. Ну и что? Зато с кольцами! Порывшись в ящике в поисках перчаток, я ничего, кроме длинных дамских, не нашел. Хотелось их надеть для прикола, но моя ладошка туда не помещалась. Эх, жаль… Роясь в последнем ящике, я обнаружил СУПЕРВЕЩЬ! Я мечтал о таком последние года два! Шапка формата «ПЕТУШОК», цветов Российского флага и с длинным хвостиком на макушке.
Увидев мое эффектное появление, Аня рассмеялась. Пришлось ее немного обломать:
- Теперь твоя очередь.
-
- Иди, переодевайся.
- Я?
- Я уже переоделся, – заталкивая сопротивляющуюся Аню в сарай, бормотал я. – Что я, один буду работать? Давай-давай, тут работы на полчаса.
Захлопнув дверь и закрыв на щеколду, я торжественно объявил:
– И пока не переоденешься, не выпущу.
Минуты две Аня билась в дверь, потом пару минут ругалась, а потом еще немного ругалась матом, но все-таки успокоилась и видимо начала переодеваться (судя по шороху). В Сарайчике было одно окно, с закрытыми снаружи ставнями. Интерес заставлял приоткрыть одну и посмотреть, чем же Аня там занимается. Я оценил оптическую схему – солнце с другой стороны, уже садится, поэтому, если она стоит спиной к окну, то меня не увидит. Тихонько подняв шпингалет и приоткрыв ставню, я убедился, что Аня стоит спиной ко мне. Она сняла полушубок и, судя по всему, собиралась снимать парик. Надо же! Я совсем свыкся с мыслью о том, что она блондинка! Думал, что это будет красиво, как в фильмах – стягивая парик и мотая головой, из-под старых волос появляются «родные», развиваясь во все стороны и играя блеском в свете одинокой лампочки. Ага, счаЗ! Под париком оказалась сеточка, на манер плавательной шапочки, под которой аккуратно были сложены «старые» черные волосы. Как они там все поместились? Но вот, когда Аня сняла сеточку, было красиво.
Наблюдая, я начал подмерзать. Туалет я себе подбирал под активные действия, а последние минут семь я стоял на месте и держался голыми руками за ледяную ставню. Еще минута и я начал замерзать. Машина была закрыта, дом тоже, оставалось либо начинать трудиться, либо проситься в сарай. Чем больше я думал, тем холоднее становилось, тем больше хотелось в теплый уютный сарайчик. Еще минута и выбор был очевиден.
Я тихонько открыл щеколду и отворил дверь. Аня как раз натягивала на себя толстые дутые штанишки, которые выглядели довольно мило. Такие носят лыжники и скейтбордисты.
- Ань, я это… - прижимаясь к трубе отопления заикаясь, начал я. – Можно погреться?
Аня фыркнула. Похоже, действительно обиделась.
- Если хочешь, я сам все сделаю.
- Не хочу.
Хороший диалог. Видимо тараканы в ее голове опять устроили революцию. Хотя может быть, она что-то задумала? Остается только быть несчастной жертвой. В это время Аня развернулась и бросила:
- Все, пошли.
-Ты секси!
- Пiдлабузник (рус. - льстец). Не отлынивай от работы, – теперь уже Аня вытолкала меня на улицу.
В восточно-украинском регионе почти все говорят на русском, но частенько используют слова из украинского языка. Это для справочки.
- Ань, а зачем вам столько дров?
- А зачем нужны дрова?
- А нельзя нормально ответить?
- А догадаться нельзя?
- Ну… - я развел руками. - Камина у вас вроде нет, в Ктулху ты не веришь, в жертву никого приносить не будешь…
- Вот я тебя сейчас в жертву принесу, – мне показалось, что она не шутит.
- Ань, давай так! Ты мне обещала райские наслаждения, а оказалось, что я вынужден на морозе перенести два куба леса.
- Мы должны.
- Уверен, если бы я любезно не настоял, ты бы никогда не согласилась.
- Почему ты так уверен?
Сперва я хотел напомнить, что Аня удивилась при моем призыве переодеваться, но в последнюю секунду поменял стратегию.
- А почему тогда дуешься?
- Да просто так.
Сказано это было настолько просто, что я не мог злиться. Выискивая достойный ответ, мозг работал в форсированном режиме. Я должен ответить так же просто, лаконично и неожиданно…
Быстрым движением я сгреб с земли жменю снега, сжав в двух руках, придал ей более или менее аэродинамичную форму и швырнул в Аню. На улице было где-то -10, снег был сухим, и снаряд, пролетев около двух метров, превратился во множество маленьких снарядов, которые не могут причинить вреда даже Аниным тараканам. Epic Fail, короче. Аня ликовала! Ее широкая улыбка окончательно лишили меня идеи мстить.
- Все, пошли, - проходя мимо Ани, смотря на кучу дров, пробормотал я. - Будешь меня в жертву приносить.
В мозгах я дорисовал над кучей толстых веток столб, куда мысленно подвесил себя и рядом дорисовал Анну с горящим факелом.
Однако физический труд облагораживает и лишает всех негативных настроений, разрушая все конфликты. Сначала Аня накладывала мне ветки на вытянутые руки (дрова были скорее объемными, чем тяжелыми), потом я предложил использовать в качестве телеги сани, которые заметил в сарае. Дело пошло еще быстрее. Теперь мы вместе складывали и вместе возили, делясь воспоминаниями из детства, связанными с зимним периодом. Почему-то, самыми яркими событиями у обоих были переломы, вывихи и разбитые части лица. Не то, чтобы у нас было такое веселое детство – просто в памяти отложилось хорошо.
После окончания работ я просто был обязан покатать Аню на санках (с Аниных слов, конечно же). Почему бы и нет? Двор у них большой, снег плотный, Аня легкая…
Найдя во дворе самую длинную прямую без препятствий, ограниченную забором, я приказал садиться в сани, которые поставил в начале трека. Аня села и задорно крикнула «ТРОГАЙ!», я, как в анекдоте про Штирлица, подошел и потрогал ее за арбузики. С выражением лица, как у дегустатора, пробующего старинное вино, сказал «Класс!» с поднятым большим пальцем и как бы дал добро. До конца было метров пятьдесят, а у противоположного забора, как полагается, был довольно большой сугроб. За снежку все-таки хотелось отомстить…
Выкладывался я на полную, до горячей боли в мышцах, слыша, как сзади визжит от радости моя мучительница. Набирая скорость, я жаждал сладкой мести! До кучи снега оставалось метра четыре, когда я резко свернул, представляя, как сейчас резко дерну веревку, сани развернутся и выбросят Аню в кучу снега. Вот-вот…
КТО ПРИДУМАЛ В САНКАХ СТАВИТЬ ТОРМОЗА??? Что за люди, блин!
Аня затормозила, как ни в чем не бывало, встала, со счастливой шкодной мордочкой развернула санки и заорала «ДАВАЙ ЕЩЕ!», хлопая в ладошки и прыгая от радости. Ну, какой тут «еще», в самом деле? Оставался последний шанс реабилитироваться в собственных глазах. Обратно я решил толкать санки сзади. Не пойму, чё она так веселится? У нее автомобиль с целым стадом лошадей под капотом, а она на мне катается…
Набрав приличную скорость только к концу трассы, я резко качнул санки в бок и поднял на дыбы, они потеряли равновесие и перевернулись. Ликование мое длилось ровно до того момента, когда я понял, что резко остановиться мне самому не удастся, а перевернувшиеся (и уже без Ани) санки оказались как раз под моими ногами. Правду говорят: не рой яму другому, сам в нее попадешь…
Пролетев метра два, я уткнулся головой в сугроб, который, как оказалось, был покрыт полусантиметровым слоем льда. Спасла меня шапка-петушок, которую я для смеха специально не натягивал на самые уши – она сработала как гармошка, смягчив удар. Но было не так больно, как обидно. Выплевывая снег и мотая головой в стороны, я встал и увидел лежащуюся на снегу корчащуюся от смеха Аню. Уууу!!! Я был в ярости! Со злостью я пнул лежащий под ногами снег, прилично окатив обидчицу, но та обижаться и не думала, рассмеявшись еще больше. Ярость перешла в бешенство, и, сжав кулаки, я… тоже начал ржать. Ну, сам ведь виноват? В следующий раз буду умнее. Или, в крайнем случае, сообразительнее.
Немного подурачившись, мы поставили сани на место, и пошли в дом, разогрели курицу, потрапезничали, вместе помыли посуду (видимо накопившуюся за неделю) и отправились в гостиную. Взяв уже почти родную гитарку, я немного поорал песни. Аня, наверное, единственный человек, которому не нравится, как я пою. Хотя может она просто не стесняется это говорить вслух? Короче мучить ее не хотелось и я, выждав еще немного времени, предложил свои услуги массажиста. Аня недоверчиво спросила:
- А ты умеешь?
- Нет, ты чё? Просто хочу тебя полапать.
- А! Ну, раз такое дело…
Она сбегала в свою комнату, чтобы переодеться и вскоре показалась в дверном проеме, закутанная в белый махровый халат, на котором пояс просто болтался – закрытость халата осуществлялась сложенными у самого ворота руками. Постепенно руки опускались, как бы говоря, что халат вот-вот распахнется, а под ним окажется чистой воды эксгибиционизм. И зачем она это каждый раз делает? Ведь знает, что меня такие вещи не берут. Хотя этот похотливый взгляд… По спине пробежалась стая муравьев. Она меня гипнотизировала и, замечу, удавалось ей это очень неплохо. Резкое движение руками и… что это??? Зная Аню, я ожидал увидеть футболку с Микки Маусом или хотя бы бюстгальтер. А тут ГРУДЬ! Даже не грудь, нет. СИСЬКИ! Не знаю, хотела ли Аня меня возбудить или просто у нее юмор такой, но я опешил с застывшей улыбкой, периодически выдыхая ставший комом воздух короткими смешками. Аня, страшно довольная результатом, быстро закрыла представление, согнала меня с дивана, быстрым движением сбросила халат и легла на живот. С облегчением я отметил наличие шортиков, закрывающих зону женщины. Сев сверху я оголил ее попу наполовину и начал массировать поясницу.
- Нужно начинать с разогрева, - прорычала Аня.
С разогрева, так с разогрева. Начал утюжить ее спину.
- Нет, не так! Нужно круговыми движениями.
Ну, блин, неужели так сложно просто полежать? Дальше еще было с десяток упреков. Спорить не хотелось, так как я помнил, что Аня крутой массажист, и она просто делится опытом.
- Что это вообще за самодеятельность? Ты говорил, что умеешь.
- Ты первая, кто жалуется! – не выдержал я.
- Вставай, давай. Буду учить…
И она начала учить. Уже через полминуты я забыл, что это мастер-класс и на все вопросы «понятно?» бездумно отвечал «Ага», а в конце вообще задремал. Массажист из Аньки классный, а вот педагог никакой.
В полудреме я почувствовал, как меня накрывают мохнатым пледом. Последний раз такое случалось лет семь назад. Приятно… Однако, перспектива проснуться в четыре часа утра в чужом доме и ждать пробуждения Анны пугала, и я заставил себя проснуться.
- Ой, чё-та я задремал.
- Спи, давай, – тихонько прошептала она.
- Да чё-то уже не хочется. Давай лучше поболтаем? – я уселся, кутаясь в одеяло. – Садись рядом.
Аня села рядом, и я тоже ее укрыл. Она аккуратно прижалась ко мне. В комнате было темно, и только свет в кухне слегка подсвечивал контуры стоящей мебели. Я смотрел в пустоту, Аня тоже. Слегка поежившись, мне таки удалось занять удобное положение, и я нарушил тишину.
- Мне сегодня Доктор все рассказала… Ну, почему она тебя консультирует.
- И что же она рассказала? – спросила шепотом Аня. В ее голосе чувствовалась подавленность.
Подбирая варианты ответа, я нашел самый безобидный.
- Что ты очень изменилась за последнее время. Я тебя очень за это уважаю. И завидую. Белой завистью.
- Эх, - Аня вздохнула. – Было бы чему завидовать.
- Ты правда так считаешь? – аккуратно я обнял ее левой рукой. Правда, получилось не очень аккуратно – протискивая руку между диваном и Аней, я доставил им обоим небольшие неудобства.
- А что тут хорошего?
- Да… Действительно, – иронизировал я.
- Коль, поверь, так кажется только на первый взгляд. Я не могу пройтись по улице, не собрав десяток взглядов. Всегда нужно держать себя в форме, марку держать.
- Ну почему всегда? Одевайся как свидетели Иеговы и все будет хорошо. Конечно, если натягивать сапоги на шпильке, облегающую курточку, на тебя будут западать мужики, – я хотел продолжить, но не нашел чем. Поняв, что реплику я не закончу, Аня хихикнула:
- Ну, вообще-то я это для себя делаю. Все детство завидовала моделям из журналов.
- Так ты хочешь и рыбку съесть и [сами знаете на что] сесть? Так же не бывает.
Аня хотела меня перебить, но я любезно продолжил:
– Что лучше? Быть незаметной и не нравиться себе или ловить восторженные взгляды и каждый день любоваться собственной прекрасностью в зеркале? – я опять не дал ей ответить. – В конце концов, не думаю, что тебя прям так уж достают похотливые самцы. Это ведь приятно? Помню, когда мы гуляли, ты меня под руку взяла. На меня прохожие девушки сразу начали ТАК смотреть…
- Приятно… Поначалу – да. До первого похода в клуб. Помню, я разрешила «подцепить» себя какому-то подвыпившему парню. Мы опрокинули по стопочке, и он полез целоваться. Меня тогда чуть не стошнило ему в рот.
Я понимал, что для Ани эти воспоминания болезненны, поэтому как мог, сдерживал смех. Аня продолжала:
– Сейчас это кажется смешным, но тогда мне было ужасно противно. Мне казалось, что развратной быть круто, но все получилось иначе.
Аня замолчала. Немного подождав, я чуть крепче прижал ее к себе. Опять я чувствовал ее беззащитность. Это льстило, и я тоже решил побыть беззащитным:
- А помнишь, как мы с тобой поцеловались? На этом самом месте? Я тогда чуть в штаны не навалял! – мы рассмеялись. – Ты была такой настойчивой… Это первый раз, когда все сделал не я, – пустился вспоминать вслух. – Помню, был поменьше, и поглупее, всегда мечтал, что какая-нибудь девушка меня возьмет и поцелует. Хотя бы из жалости. Но никто меня жалеть не хотел, и пришлось стать сильным и немного наглым. Знаешь, во сколько я первый раз поцеловался? – я почувствовал, как Аня машет головой. – Хех… В двадцать лет. Полтора года назад. И все благодаря фотоаппарату. На море я познакомился с одной очень симпатичной девочкой на банкете. Она была официанткой, а я как бы гостем. Вообще-то меня никто туда не приглашал, но пропуск прессы творит чудеса. Когда все разошлись, я предложил помочь девочкам убрать со столов, а через полчаса провожал их всех домой. Мы были подвыпивши, веселыми и делились впечатлениями о вечере. Так завязалось знакомство. Помню, она была безумно глупой. Но милой. И, конечно же, с радостью согласилась мне позировать в качестве модели. На съемку я захватил презентованный мне за вредность коньяк, чтобы помочь расслабиться. Фото получились просто чудовищными, но было весело. Мы вдвоем тогда выпили грамм по сто и были «в кизло». Коньяк без закуски – страшная вещь. Вот я ей тогда рассказал, что еще никогда не целовался, и она предложила попробовать, исключительно в качестве эксперимента. Судя по всему, я тогда очень оплошал – она потом меня всячески избегала. Такие дела… Ты вернула мне веру в себя.
- Серьезно?
- Да. До тебя я думал, что ни на что не гожусь. Почему-то так получалось, что я ни с кем не встречался больше недели. Чтобы не разочаровывать себя, вообще перестал даже пытаться. А ты вот так вот, с легкой подачи… - я вытащил руку из-под Ани. – Блин, рука затекла.
Аня хихикнула, слегка поменяла позу и положила руку мне на грудь и начала легонько ее гладить. Впервые я чувствовал себя мужчиной.
Минут пять мы просто молчали, думая о своем. Я нарушил тишину:
- Ань, – пауза. - Я хочу сделать тебя женщиной... Серьезно.
Аня молчала. Никаких изменений я не заметил.
- Эй, ты спишь там что ли? – уже шепотом и со смешком в голосе спросил я.
- Нет, – еле слышно ответила она.
Я ждал, что она прокомментирует как-то мое предложение, но Аня по-прежнему молчала. Все больше становилось не по себе.
- Ань? Ань? Ты чего? Ты там плачешь что ли?
- Нет, - всхлипнув, сказала она и вдрызг разрыдалась.
Причин для слез было достаточно, и выяснять, какая именно - та самая, не хотелось. Да вообще, любые слова в такой ситуации лишние. Куда лучше сохранять понимающее молчание. Еще хотелось сильно обнять Аню, но мешал неудобный диван. Пришлось побороть порыв страсти и просто стирать слезки с ее щек.
Знаешь, я тебе по секрету скажу, – все-таки начал я. – Только ты никому не говори. Я тоже еще в девках сижу. Ну, у меня еще ни разу не было… Тоже…
Сквозь слезы послышался смех. Сначала легкий, потом сильней и потом началась истерика. Я недовольно фыркнул:
- Очень смешно.
- Да нет, Коль, не обижайся. Дело в том… Я вообще думала, что ты голубой. А что ты удивляешься? Мне достаточно попой вильнуть, и за мной уже очередь поклонников. А для тебя я из кожи вон лезла, а толку ноль... Ну а что? Ты, личность творческая, фотографируешь, музыку пишешь, видный парень, а девушки до сих пор нет. Точно голубой!
- Видный парень?
- А что, нет?
- Да ну. Ты мне льстишь. Я знаю, что я урод. Еще и одноглазый. Именно это я пытаюсь компенсировать, развивая духовную составляющую.
- Странный ты. Обаятельный, харизматичный. И ты довольно симпатичный… когда не горбишься.
- Ань, только не думай, что я напрашиваюсь на комплементы. Просто ты меня изнутри немного узнала. Поэтому я тебе и симпатичен. А для остальных я только то, что снаружи. А снаружи сама знаешь что… Не перебивай. Я у детей спрашивал, с которыми работал. Дети никогда не врут. Они меня все обожали. Даже сценку как-то поставили про меня, мол, я ходил и дарил улыбки. Помню, хожу уставший по пляжу и ору «УЛЫБАЕМСЯ!» или «СКАЖИТЕ СИСЯ!», чтобы на снимках дети хоть чуточку улыбались. Так вот, когда я спрашивал, что они первое подумали при виде меня, многие отвечали «Дистрофик какой-то». И я…
- Ну да, вес тебе набрать стоит. Дам тебе номерок, походишь на консультации, составишь диету и через полгода будешь в норме. Я тебе обещаю. И вообще, Хлевицкий, ты нытик!
- Кто тут только что ныл?
- То были слезы счастья.
- А! То есть ты не против «трахэн-трахэн»?
- Вот ты не можешь не вставить свои фирменные пять копеек? – Аня пихнула меня в бок.
- Нет, ну серьезно, – вся романтичная обстановка куда-то вдруг пропала.
- А что? Я не против, – Аня перестала хлюпать.
- Как-то ты быстро согласилась?
- А чего тянуть?
- А чего до этого столько тянула? – КАКОЙ ЖЕ Я ДЕБИЛ??? Когда я уже избавлюсь от идиотской привычки сначала говорить, а потом думать?
Но Аня и не думала переживать. Игриво она парировала:
- А раньше достойных кандидатов не было.
- То есть ты считаешь… Эй, ты чего, ты это…
Аня обхватила шею руками и впилась страстным поцелуем. Это было так неожиданно, что у меня сбило дыхание. Мои отчаянные попытки глотнуть воздуха, Аня видимо отметила как возбуждение и усилила натиск. Инстинкт самосохранения отчаянно боролся с нахлынувшей страстью. Вырываясь из ее объятий, задыхаясь, я начал заикаться:
- А-а-ань, Ань, ст… Ст-стой… Стой! - Но Аня не планировала униматься. Пришлось силой ее оторвать.
Судорожно дыша, я с опаской смотрел на Аню, а она смотрела на меня так, как будто хочет побить. Именно побить! Может она из тех, которые любят плетки, цепи?
- Блин, - вдох. - Чуть не задушила! Ну, ты даешь! Ты что, щас задумала что ли того???
- А почему бы и нет, - Аня приближалась ко мне, а я попятился назад, почти сразу упершись в край дивана. - Давай, не бойся.
- Ань, Ань, тихо, тихо! Давай немного повременим? – я с опаской встал.
- Зачем??? – чистый гнев изливался из нее.
- Ань, ты меня пугаешь. ДА УСПОКОЙСЯ ТЫ, - эти слова немного отрезвили ее. – Такое дело не каждый день бывает. Нужно подготовиться.
- Я не хочу готовиться! Я сейчас хочу! Понимаешь, Я ТРАХАТЬСЯ ХОЧУ!
Ооо… совсем плохо дело…
Я понимал, что уговоры подождать и любые доводы сейчас будут бессильны. Если я просто скажу «нет», она меня вообще возненавидит. В таких ситуациях остается только падать на спину и поднимать лапки вверх.
- Ань… - я опустил глаза. – Я не готов. Понимаешь… Ну, называй меня трусом, говном, чем хочешь, но я сейчас не могу…
Я сел на диван, прижал колени к груди, обхватил их рукам и сделал вид, что тихонько плачу. Не знаю, поверила Аня или нет, но внутренняя мать в ней все-таки проснулась. Она аккуратно села рядом и начала трепать мои волосы.
- Дурачек. Ну не реви. Не знаю, что на меня нашло. Пойми меня, старую женщину – нашло что-то, сама не знаю. Да и правда страшно трахаться хочется.
Стратегическое преимущество моей позиции было в том, что понять, плачу я или смеюсь, было невозможно. Чем я активно пользовался. Аня видимо решила, что я уже совсем разрыдался (пускай думает, что я немножечко гей).
- Ну-ну. Не нужно, а то я сейчас тоже заплачу.
Как можно сильнее я мял лицо о коленки и локти, чтобы оно выглядело заплаканным и помятым.
- Плакса, - как будто только что начав смеяться, ответил я. – Давай подождем до следующих выходных? Я подготовлюсь… Морально… А знаешь, я это уже вижу.
-
Подобно ведущим с телеканала «Культура» я начал медленно рассуждать, пережевывая каждое слово:
- Я стою в красных труселях, ты лежишь в красных труселях…
Договорить мне помешал точный удар подушкой в голову.
_______________________________________________________________
Часть III. ...
День сегодня обещал быть феерическим. Во-первых, Иван (старый друг) договорился с двумя симпатичными девочками про импровизированную фотосессию, во-вторых, на сегодня была назначена операция «Вторжение между ног». Между ног сами знаете кого. Второму пункту я уделил в течение недели достаточно много времени, читая статьи и просматривая обучающие ролики (а таковых оказалось на удивление много). А еще я страшно переживал. Впервые за три с лишним года я чего-то так боялся. Ни самые страшные экзамены, ни операция, ни многолюдные аудитории, перед которыми мне приходилось выступать, не заставляли меня так робеть, и все из-за того, что мне придется заняться сексом с близким мне человеком? Странный я все-таки…
Ванек позвонил часов в десять:
- Колян, здорова!
- Здорова. Шо там?
- Они короче морозятся.
- Мдя… Говорят, что заболели?
- Угу.
- Ну-ну, – я верил в эту отмазку, пока не вывел четкую закономерность.
- Так мож давай просто прогуляемся?
- Давай. Мне как раз до часу нужно чем-то заняться.
- Ну, тогда подходи ко мне.
Иван жил минутах в десяти от общаги, но за эти самые десять минут мне стало ясно, почему девочки заболели: шел мелкий противный дождь, под ногами чавкал мокрый и грязный снег, наполовину превратившийся в воду, которая в некоторых местах доставала до щиколоток. И все это сопровождалось редкими, но пронзительными порывами ветра. Очень радужно короче.
Ждавший меня на пороге подъезда Ванек, полностью разделял мою точку зрения относительно погоды и, посовещавшись, мы решили просто попить чаю у него дома.
Часика полтора мы терзали в 3Ds MAX одну халтурку, добиваясь чего-то лицеприятного. Так и не добились. Но уже подходило время встречи с Аней и пришлось прощаться. Мы договорились с ней еще на прошлой неделе, что звонить и писать друг другу не будем и что встретимся ровно в час возле памятника Каразину, недалеко от одноименного университета. По пути я размышлял, как все это будет происходить, представляя Анну Русинову в эротичном красно-черном нижнем белье, которая… Впрочем, этот момент мы упустим. В одном из образов я представил, как мы, сидя на кровати, пьем шампанское на брудершафт, и вспомнил, что шампанского я как раз таки не купил. Зайдя в ближайший магазинчик, нашарив приготовленные 150 гривен (20$), я обратился к молоденькой продавщице.
- Добрый день, - вежливо начал я. – Скажите, какое у вас шампанское самое дорогое?
- [Реклама], - с отсутствующим лицом ответила она, а потом добавила. – Пятьсот шестьдесят гривен.
- Э… А до ста пятидесяти что есть?
- Артемовское, – продавщица пожевала жвачку и с легкой издевкой добавила. – Сорок семь, пятьдесят.
Странный у них разброс цен… Ну ладно.
Купив бутылку и коробку каких-то конфет, я расплатился, поблагодарил и, не дождавшись ответа, вернулся на проспект. Время поджимало, и я прибавил ходу. Было скользко, а за спиной рюкзак с двумя фотоаппаратами, тремя объективами (один из которых вообще не мой), и подарочным набором. Это слегка тормозило. Придется довериться общественному транспорту. Сейчас середина дня, народу ездит мало – можно и прокатиться.
Усевшись на пустое место, я опять начал прорабатывать план действий. Кульминацию и развязку я продумал очень хорошо, а вот со вступлением дела обстояли хреново. Всегда у нас было маленькое приключение, после которого Аня везла меня к себе домой и там пыталась совратить, а сейчас все наоборот. И в голову ничего не лезет. Может Аня что-то придумает? Может, потащит по магазинам выбирать нижнее белье или вообще предложит все делать в машине? На последнее я не согласен ни в коем разе – только в квартире. В моем хитром плане душ фигурировал минимум два раза. Чтобы тщательно отмыть свое хозяйство от различного рода вредоносных микроорганизмов и чтобы расслабиться. Короче придется импровизировать…
Я был очень удивлен, завидев еще с маршрутки Анин джип. Только без десяти. Наверное, тоже волнуется?
Выходя из маршрутки, я выключил плеер, потушил телефоны и сложил их в последний свободный карман рюкзака. Ани не было на переднем сидении – наверное, вышла воздухом подышать. Видать, сильно волнуется. Я подошел к машине и начал выискивать ее среди прохожих. Задняя дверь приоткрылась. Все стекла кроме переднего были тонированы, и задние сидения никак не просматривались. Что же она задумала? Подойдя, я приоткрыл дверцу и заглянул внутрь – сидит, смотрит, волнуется. Не знаю, сколько бы я так стоял, если бы Аня не приказала залезть внутрь. Закрыв за собой дверь, я услышал «Уль-уль» и несколько щелчков. Центральный замок? Что она задумала???
Подергав ручку, я убедился в том, что заперт. Мое волнение било все рекорды. Растерявшись, я ничего не нашел, кроме как сказать:
- Здрасте.
- Привет, Николай. С праздником тебя.
Сегодня день моего святого тезки. Но это меня сейчас как-то не сильно интересовало. Аня говорила как-то напряженно. Она волновалась, но не так, как я. Еще раз подергав ручку, я спросил:
- Мы заперты? – Аня положительно кивнула. – И что мы… Что ТЫ собираешься делать? – спросил я, вдавливаясь в угол.
- Хочу тебе кое-что сказать, – Аня взяла мою руку. – Я должна тебе кое в чем признаться...
- У тебя хламидии?
Аня натянуто улыбнулась и сжала мою руку крепче.
- Я тебя обманывала. Все это время я врала тебе!
Перебирая все варианты лжи, я начал подозрительно смотреть ей в глаза. Радовало то, что в машине она секс все-таки не планировала. У Ани начали появляться слезы. Мне ее вдруг так жалко стало. Где ж она меня обманывала?
- Ну-ну, не плакай, - я начал вытирать слезы. – Давай, выговорись.
Я подсел поближе и начал ее успокаивать, но она разревелась еще больше, закрыв лицо руками. Да что же такое?
- Я… Я… Я не дев… Я не девственница.
Даже не знаю, как описать мое состояние. Внешне ничего не поменялось, внутри тоже, кажется. Может потому, что я не верю?
- Ты серьезно? – я даже слегка усмехнулся.
- Нет, бл#дь, я прикалываюсь!!! – заорала Аня, и новая порция слез залила ее несчастное личико.
Тот психологический образ, который я тщательно строил, был разрушен и на его обломках я пытался построить еще один, заменив одну, очень большую деталь. Но все попытки были напрасны. Где-то обязательно встречалась сильная нестыковка, и все падало, как карточный домик. Но даже не это так важно. Зачем тогда весь этот цирк? Я боялся спрашивать Аню. В таком состоянии старые скелеты в шкафу будут очень некстати.
Возможно, другой на моем месте был бы в ярости, за то, что его водили за нос все это время, за то, что пришлось столько переживать, но у меня в голове был абсолютный штиль. Хотелось просто разобраться.
- Ань, Ань. Ну, чё ты ревешь? То ревела, что девственница, теперь ревешь, что не девственница? - я рассмеялся. – Все тебе не так, – думал, что разреветься еще больше нельзя, но Ане это удалось. Утешать плачущих никогда не было моим коньком… Гладя ее по волосам, я продолжил:
- Не реви.
Помните, как Карлсон говорил это Малышу в мультике? Вот у меня получалось очень похоже:
- Вот так и не реви.
Сквозь слезы начали пробиваться легкие смешки, а я еще больше разулыбался.
- Коль, честно, я не хотела. Это доктор насоветовала. Я не хотела…
Я резко выхватил из рук Ани брелок и начал нажимать на все кнопки, одна из которых открыла двери.
- Я тебе позвоню. Сиди тут, – бросил я и, открывая дверь, добавил. – Это тебе, попей – полегчает.
Достал бутылку шампанского и аккуратно положил на сидение. Аня смотрела на меня испуганно. Видимо я был очень зол. Но говорить она не решалась.
Подобно тому, как постепенно после удара приходит боль, в меня вселялась агрессия и злость. Знаю, что это самые деструктивные эмоции, но вдруг захотелось насладиться ими по полной. Я шел к госпоже Фейзельштам. Не знаю зачем – побить посуду, поджечь квартиру? А почему бы и нет? Я раньше считал, что она знакома с Дьяволом, но теперь понял, что она сама – Люцифер. Кто давал ей право вот так вот вмешиваться в Анину жизнь? Еще и мне е#ать мозги? Раньше она убеждала, что все те неприятные эмоции, которые пришлось пережить Ане – необходимость. Да она кого угодно в чем угодно убедит!!! Не верю, что Аня на все соглашалась с удовольствием. Я представил, как коварная Фейзельштам шепчет на ушко испуганной Аньке свои планы и добавляет «Так нужно, поверь».
Спотыкаясь о колдобины, вступая в лужи и громко матерясь, я дошел до дома Елизаветы Егоровны.
А вдруг ее нет дома? Ну и хорошо, подожгу дверь, никто не пострадает. Нет… У нее соседи рядом, у меня нет спичек и чего-то горючего… Нассу ей под дверь! Или лучше наваляю! А еще лучше и то и другое! Хотя ни того, ни другого не хотелось. Да что ж за день такой сегодня??? Все коту под хвост! Ладно, что-нибудь придумаем.
Поднявшись на нужный этаж, я стал перед дверью и сильно замахнулся, чтобы извлечь при стуке звук как можно громче, но в самый последний момент остановился. Потом опять замахнулся еще сильнее, но опять остановился. В таком состоянии я буду легкой добычей. Конечно, если сразу дать ей по почкам, проблем будет меньше… Нет! Нужно победить ее элегантно. Не знаю еще, как победить, но это сейчас неважно.
Вдох – выдох. Вдох – выдох. Улыбочка. Снял капюшон, струсил с себя снег. БЛИН! Руки еще трясутся! Нужно раструсить. Я начал активно трусить руками. Сначала кистями, потом предплечьями, а в конце весь решил протруситься так, как это делают только что вымытые собаки. Выходящая из соседней двери бабушка перекрестилась, глядя на меня, и быстренько убежала. Хрен с ней.
Все. Готово. Руки стабильны, волосы обрели некоторое подобие прически, улыбочка, лаконичное тук-тук. Главное – реагировать не так, как этого ожидают.
Послышался звук открывающегося замка, дверь открылась настежь и в ней показалась широко улыбающаяся доктор Фейзельштам. На ее руках были большие кухонные варежки.
- О, Николай! Не думала, что ты так быстро придешь! Проходи, располагайся.
Она меня ждала? Ну, конечно же, ждала! Вот я кретин! Что же делать…
- Да я, в общем-то, не надолго, – слегка удивленно, но с небольшой агрессией сказал я.
- Я знаю, зачем ты пришел. Убивать меня, наверное?
- Ну да… - я совсем растерялся. Но почему? Все верно! Она прекрасно знала, что Аня рано или поздно сломается.
- Проходи, располагайся. Вот тебе топор, – она достала из кладовки с консервацией довольно большой топор. Я взял и совсем растерялся. Доктор же просто сияла. – Ну, чего ты стоишь! Давай, скорее! Ой! У меня там духовка! – убежала на кухню.
Топор… Топор… Зачем мне топор? Она меня сбивает с толку! Может просто уйти? С топором? И напоследок дверь ей покромсать!? Нет уж – слишком просто.
С удивлением я отметил, что все моя ненависть куда-то ушла. Осталось только желание напакостить. Она мной манипулирует! Ну и пусть!
Захлопнув за собой дверь и потратив пару минут на стягивание грязных берц (блин, а ведь только начистил!) я прошел в кухню. Елизавета Егоровна как раз доставала из духовки довольно большую форму.
- Николай, присаживайся.
- Спасибо, я постою.
- А если бы я сказала «не садись», ты бы сел? – ее радость меня немного начала бесить. Но я сел. И положил перед собой топор.
- Быстро убери топор со стола! – резко и очень недовольно вскрикнула Доктор. - Это негигиенично!
На полном автомате я подчинился, понимая, что опять попался.
- Вы не хотите мне ничего рассказать?
- Лучше бы помог! Видишь, что я – старая женщина. Поставь дощечку на стол.
Опять же, машинально я сделал то, что она хотела. Командный тон – сильная вещь!
- Вот так, - Доктор поставила сковородку на стол и села напротив. – Ну, рассказывай, – она подобрела.
- Зачем вы все это делаете?
- А ты как думаешь?
- Хватит! – я сильно стукнул по столу кулаком и злобно посмотрел на нее.
- Ну-ну-ну. Я знаю, что ты очень храбрый молодой человек. А вот столу это доказывать вовсе не обязательно. Он ни в чем не виноват, – она иронизировала.
Пытается вывести из себя? Зачем?
- Что вы делаете?
- Заставляю тебя злиться.
- Зачем? – с неподдельным удивлением спросил я.
- Ну, сейчас остатки негатива из тебя вытрусим, а потом можно будет пообщаться.
Вот же хитрая зараза??? А я – балбес.
- Все. Я добрый.
- Кушать хочешь?
- Нет.
- Точно?
- Давайте как-нибудь потом, а? – черт! Там же Аня в машине сидит! – Ближе к делу. Зачем вы заставили Аню врать о том, что она еще девочка?
- Ничего подобного. Это выдумка. – Доктор возмущенно покрутила носом.
- Пи#дец бл#дь! Она мне только что сказала, что не девственница, что вы ее заставили, – я со злости опять хотел вмазать кулаком по столу, но только замахнулся.
- Что заставила?
- Сказать.
- Что сказать? – она знала ответ и это видно по ее тону.
- Сказать, что она девственница.
- Да ну? Может ты неправильно понял? – я молчал, откапывая в памяти недавний диалог. – И что же она сказала?
- Что вы ей насоветовали… - а что насоветовали, я так и не дослушал. Мое лицо облачилось в идиотское выражение. Из состояния ступора вывила Елизавета Егоровна.
- Ты прошел последнее испытание. Поздравляю! Надеюсь, ты Анне ничего не наговорил?
Растерянно я показал головой в стороны. Какое еще испытание? Почему последние? Были еще?
- Да, я действительно приказала, именно приказала сказать, что Аня тебя все это время обманывала, что бы окончательно убедиться, - Доктор помялась. – Окончательно убедиться в том, что ты любишь Аню. Ты ей готов простить все и будешь стоять за нее.
- Вы врете! Аня рыдала так, как будто…
- Аня шесть лет играла в детском юношеском театре. Она тебе еще и не так зарыдает.
- Вот, сука…
Вот сейчас я действительно обиделся. На обоих.
- Доктор, а как же я? По-вашему, я – деревянный? Думаете, мне вот сейчас легко все это осознавать? То, что вы мной играете, то, что Аня – эгоистичная тварь? Не знаю, какие цели вы преследовали, но я в ваши игры больше не играю.
Я встал из-за стола и пошел к двери. Не последовало никаких комментариев. Неужели Доктор так просто будет сдаваться? Даже не выходит из кухни – странно очень.
Через две минуты, как раз когда я полностью собрался и собирался уходить, Елизавета Егоровна появилась в коридорчике и почему-то пожелала мне удачи. Благодарностью или каким-то другим ответом я ее не удостоил. Закрывая дверь, увидел в ее руках край мобильного телефона.
Опять все поломалось. Опять все идиллия оказалась чем-то эфемерным, и непонятно кому нужным. Зачем Ане говорить, что она меня обманывала, чтобы потом мне сказали, что меня обманывали, когда сказали что обманывали? Ведь она точно знала, что я пойду к Доктору Егоровне? И точно знала, как я отреагирую. Датчик на гадости, встроенный в задницу, фиксировал очень большие значения предстоящих неожиданностей. Да срать на них – поеду домой, напишу в последней части «Вне формата», что трахнул ее и забуду все. Будет звонить, будет писать, найдет в универе… Пускай. Телефон у Доктора – она только что звонила Ане! Та сейчас видимо уже караулит на улице, чтобы что-то мне рассказать. Нужно как-то ее избежать.
Оглядывая из-за двери подъезда двор, я ничего похожего на Аню и ее джип не заметил. Выход из двора только один – через подворотню. Западня! Может, Аня еще не доехала? Поторапливаясь, я подошел к подворотне и начал осматривать проспект – машины, лужи, людей вообще нет. В такую погоду только мне охота шататься. Вдруг из-за угла появилась Аня.
- Кого ждешь? – выглядела она слегка испуганной. Я увидел, как она клала телефон в карман. Видимо только что общалась с Елизаветой Егоровной. Я обернулся и начал выискивать в окнах Доктора. Смотреть мешали падающие холодные капли моросящего дождя. Плюнув на это дело, я опять повернулся к Ане.
- Тебя, – я начал идти к ней с очень недоброжелательным лицом. Аня немного испугалась, и я понял, что только сейчас я смогу достойно отомстить. Между нами оставалось метра три, я уже почти бежал. Аня потихоньку пятилась назад, и вот я медленно заношу над собой руку, она застывает с гримасой на лице и закрывает глаза от страха. Резким движением я подхватываю ее голову левой рукой, впиваюсь в губы, а правой рукой нагло лезу к ее промежности, отодвигая куртку, футболку, джинсы и трусики. Аня застыла, и ее тело начало немного трусить. Ее язык потихоньку начал реагировать, работая все активнее и активнее, и вскоре набрал совершено бешеный темп. Внизу все тоже напряглось. Очень аккуратно я нащупал ее губы (которые снизу) и начал понемногу их ласкать. Каждое мое прикосновение сопровождалось усилением дрожи. Потихоньку, чувствуя влажную теплую субстанцию на пальцах, я перешел до клитора и начал очень аккуратно его поглаживать. Аня застонала, и в трусиках ее стало совсем влажно. Еще пара усилий и она уже не может целоваться – оторвавшись от моих губ, Аня начала сдавленно кричать, прерывисто дыша и жадно глотая холодный воздух. Одно медленное, но очень точное поглаживание большим пальцем в венце ее киски, и я почувствовал, как тело ее сжалось и почти сразу обмякло. Оргазм. Я вытащил мокрую слизкую руку, которая сразу стала замерзать. Ничего, кроме как вытереть руки о свои джинсы, я не придумал.
Аня беспомощно повисла на мне. Вообще-то это не входило в мои планы. Я хотел раззадорить ее, а потом сказать «Ты этого хотела? Все, до свидания». А она кончила и теперь нагло висит на мне.
- Анна. Анна! – я начал ее тормошить. – Аня блин! Ты чего?
Аня не отвечала. Неужели сознание потеряла? Да что ж такое? Аня не реагировала. Вроде на ногах стоит сама. Я попробовал отпустить ее – падает. Блин, че с ней теперь делать? Отомстил, называется...
Прислушавшись, я выяснил, что она тихонько, но часто дышит, кровь в сосудах пульсирует и довольно сильно. Ну, слава Богу.
Кое-как передвигаясь по скользкой мокрой дороге, я вышел на тротуар и начал высматривать помощь. Никого. В такую погоду, как говорил Кот из мультика, все дома сидят и телевизор смотрят. А вот и ее джип! Нужно положить ее внутрь и вызвать скорую. Взяв Аню на руки, просчитывая каждый шаг, я донес ее до машины, положил на капот и освободившейся рукой начал обшаривать ее карманы в поисках брелка или ключей. Хорошо, что она без сумочки ходит! Иначе поиск растянулся бы минут на десять. Вот брелок. Нажав на большую кнопку, я услышал привычные звуки работы сигнализации и щелчков замков. Чтобы избежать лишних движений, я аккуратно положил Аню на капот, открыл настежь заднюю дверь, вернулся за своим грузом и аккуратно погрузил на сидения. Дальше что? Просто уйти и пусть тут лежит! Я хотел быть злым, но вся злость опять куда-то ушла. На кого я ее тут оставлю? Нужно вызвать скорую! Точно! А что им сказать? Что изнасиловал свою знакомую рукой до состояния обморока? Подумают, что какой-то петросян звонит. Ну, просто скажу, что знакомая упала в обморок. Может хоть посоветуют чего? Так… Как им там звонить? 03! Помню, как еще в школе рисовал тематический плакат на эту тему. Окончательно набравшись смелости, я набрал «ноль», «три» и кнопку вызова. Молчание. Смотрю на экран – начальное меню. Повторяю вызов, не прикладывая трубку к уху – «результат неизвестен». Блин! Набираю с другого телефона – то же самое. Что делать? Я словил себя на том, что очень нервничаю. Нужно успокоиться. Я сел рядом с Аней и закрыв глаза, начал представлять небо в мельчайших деталях. Очень хороший способ. В светло-голубую идиллию проникали красные полосы и черные кляксы – нифига не получается! Открыв глаза, снова посмотрел на Аню – лежит. Мило так. СТОП! Я ее не так клал. Она позу поменяла! Что это? Что за странный звук? Она сопит! Сначала стало смешно, а потом пришла мысль о том, что ей тяжело дышать. Нужно ее раздеть. Ну, чтобы облегчить дыхание. Аккуратно расстегнув молнию на куртке до конца, я сначала хотел ее вообще снять, но потом понял, что придется поднимать Аню, стягивать куртку… Пусть лучше так лежит. Таааак, нужно еще что-то сделать. В глаза бросились джинсы. Они достаточно туго стягивают живот. Тоже нужно ослабить. Только я начал расстегивать пуговицу (которая не особо поддавалась) и тянуть молнию как, услышал Анин голос:
- Ты это что там задумал? – еле слышно протянула она.
- Я… - я понял, в какой нелепой ситуации очутился, когда поставил себя на место Ани. Меня сначала хотят ударить, потом неожиданно целуют, суют руки в святая святых, я теряю сознание, а просыпаюсь оттого, что в машине (моей же машине!) меня же и раздевают. Понятно для чего. Мне (теперь уже Коле) ничего не оставалось, как тупо смотреть и повторять. – Я… Я…
- Я тебя что-то не узнаю. – Аня как ни в чем не бывало сладко потянулась, – что случилось?
И я рассказал ей все, как есть. И про разговор с доктором, и про свой хитрый план и про его торжественный провал. Лицо у Ани было такое, как будто она только-только закончила разгружать вагон картошки. И после слов «и тут ты спрашиваешь, что я делаю» она только хлопнула ресницами и начала смотреть в окошко. Несмотря на свое главенствующее положение, я страшно смущался. Да, она сволочь, но я тоже не подарок и поступил не самым учтивым образом.
- Ань, а как скорую вызывать?
- Сто три. Лопух. Пора бы знать.
Аня на меня обиделась. Я на нее должен обижаться! Причем вселенской обидой! Она меня использовала для… Блин, где-то я это уже слышал.
- Ань, ты на меня обиделась?
- Да.
- За что?
- А что, не за что?
В ответ я вложил весь запас петросянства.
- Я тут, значит, довожу ее до такого оргазма, что она сознание от счастья теряет, а она на меня обижается? И это после того, как я чуть не завалил Егоровну ее же собственным топором? Из-за того, что выяснил, что меня уже месяц за нос водят вообще непонятно зачем? – шутливый тон сменился серьезным. - Вот зачем ты мне сказала, что врала? Интересна была моя реакция? Супер! Давай ко мне еще электроды подключим, анальный зонд в задницу, и будем изучать?
- Это для твоего же блага.
- Ах, для моего блага! Спасибо! Я то думаю – чего мне не хватает? Точно! Все, теперь я счастлив! – затихшие эмоции опять превратились в бурю. Я взял Анину ручку, поцеловал ее и покинул кабину. Отошел метров пять и остановился как вкопанный. ЧТО ЖЕ Я НАДЕЛАЛ??? Там в кабине полуживая Аня с таким эмоциональным грузом. Как бы я себя не любил, оно того не стоило. Вернувшись назад уже бегом, я опять открыл дверь и увидел там Аню, которая уже сидела и тихонько плакала. На секунду гордость возликовала, но здравый смысл одним ударом усадил ее на место. Я сел рядом и захлопнул дверь. И заплакал. За последние восемь лет я плакал три раза – когда хоронил Деда, когда в технаре из-за одной четверки не вышел на повышенную стипендию и когда смотрел фильм «Хатико». Но сейчас не было никакого негатива. Я просто плакал, потому что не мог иначе. Слезы сами появлялись. По крыше и стеклам тарабанил дождь, остальные звуки скрадывала звукоизоляция автомобиля. А еще было темно. Только полвторого, а темно, как при сумерках. Почему-то стало очень уютно. Только немного прохладно. А еще в спину жал ранец с техникой. Сняв его, я вспомнил о бутылке шампанского. Где она тут? А!!! Я ж ее Ане отдал.
- А где шампанское?
Аня показала на переднее сидение. Достав бутылку, я обнаружил, что фольга снята, проволока скручена, но пробка на месте. Она пыталась откупорить, но не смогла. Неужели она хотела напиться? Я посмотрел на Аню. Она сидела с отсутствующим лицом. Ей было хреново. И тогда и сейчас. Нужно выпить.
- Есть стаканы?
Аня помотала головой. Хорошо, что сейчас это добро продают на каждом углу! В ближайшем ларьке я купил три стаканчика и пачку салфеток и сразу же вернулся. Протягивая Ане салфетки, я робко сообщил:
- Ань, у тебя там это, - я начал показывать между ног. – В общем, там нужно вытереть.
Аня совершенно бесцеремонно взяла пачку салфеток, достала оттуда половину и запихнула в трусы. Она пьяная что ли? Я понимаю, шок, обморок, но как-то уж слишком откровенно.
- Пить будешь?
- Буду.
И сказано это было так… Ну, в общем как пьяница. Жалко, что я не чувствую запахов. Мог перегар хотя бы почувствовать.
Открыв дверь, чтобы не запачкать салон, я откупорил бутылку, из которой тут же хлынула пена. Один «бокал» я протянул Ане, а сам решил пить из бутылки.
- Ну, - торжественно произнес я. – За знакомство!
Видимо Аня поняла, что я имею в виду, и наконец-то улыбнулась. Выпил я залпом грамм двести, не меньше. В голову дало сразу. Посмотрев на меня, моя собутыльница сделала то же. Я наблюдал за ее реакцией, а она за моей. Минут десять. Поняв, что так дело может продолжаться долго, Аня начала немного пьяным тоном:
- Ты на меня сердишься?
- Не знаю. Сначала был страшно злой. А щас как-то вот нормально. А за что на тебя сердиться?
- За то, что я сука.
- Ну и что?
Она рассмеялась.
- Ну и правильно, – Аня поболтала в бокале остатки шампанского. - И я вот на тебя не сержусь. Тоже.
- А на меня за что сердиться???
- О да! Ты у нас святооой! – иронизировала Аня, поднимая руки вверх. Когда руки уперлись в потолок, она пролила прям на голову содержимое стаканчика. Я неистово заржал. – Ну, че ты ржешь?
- Да ты пьяная!
- Я не пьяная! Ха! А ты тоже пьяный! – Аня начала хихикать.
- Скажу больше того – в какашку!
Вообще-то сознание оставалось вполне ясным. Просто хотелось быть пьяным.
- А вообще, - она стала серьезной. – Ты классный.
- Ты тоже.
И мы опять начали смотреть друг на друга. Никогда не думал, что смогу просто так сидеть и смотреть на что-то. Или на кого-то. Я понял, зачем было нужно это последнее испытание. Оно ведь было уготовано хитрой госпожой Фейзельштам совсем не для Ани. Другой бы на моем месте давно послал бы к чертям, будучи ослепленным гордостью. А у меня так не получалось. Не знаю, хорошо это или плохо, но на Аню я не мог обижаться чисто физически. И мне было плевать на то, что она этим постоянно пользуется. С меня убудет что ли?
Всегда меня напрягали форматные отношения, включающие в себя обязательный статус в социальной сети, обязательную иерархию «кто сильный, а кто слабый», бесило «позерство» - желание всем показать и доказать, какой у тебя клевый партнер по этой незатейливой и показательной игре. Желание утолить свой сексуальный голод, забывая о потребностях любимого человека, прислушиваясь к советам разбирающихся друзей, которые убивают остатки романтики пьяными криками «Трахни ее! Ты ее еще не трахнул? Ха-ха-ха!». Наверное, нужно было что-то еще дописать, но как-то больше ничего не лезет в голову.
- Ань. Я тебе кое-что обещал. На прошлой неделе.
- И что же ты обещал?
- Ну, кое-что.
- Ну что «кое-что»?
- Поехали домой. Расскажу.
- Аааа, – Аня хитро улыбнулась. – А я как раз купила суперсексуальное нижнее белье… Красно-черного цвета… - Мы оба пересели на передние сидения и поехали навстречу тому, что ужасно тянуло и так же сильно пугало. Но было чертовски интересно…
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2010
|
|
|
|
-Savage-
подполковник
Возраст: 37
: Николаев
С нами с 18.05.10
Посты: 2374
|
асилил.
и жили они долго и счастливо...
ПС. весьма занимательное чтиво, но мораль мне както трудно вынести из этой истории...
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
|
как ее вынести, если история автобиографична?
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
подкину еще:
Часть 1.
Наконец-то мое письменное творчество начало приносить плоды! После написания двух рассказов я обрел некоторую популярность в сети – много народу благодарило за хорошее настроение, кое-кто писал, что «все понял», кто-то в моих героях узнавал себя, но все ограничивалось только словами. А хотелось чего-то «более материального». Какой нибудь мелочи, которую можно было бы потрогать, подержать, или на крайний случай съесть. А, учитывая прискорбный факт безвременной кончины нашего холодильника, «крайний случай» у меня был практически всегда. Хотя, чего темнить – всегда. И вот меня-таки пригласили в кафе на чашечку чая с пирожным! На первый взгляд - конечно же, мелочь, но я, как страшный любитель халявы, был на восьмом небе от счастья.
Передо мной стоял тяжелый выбор – какую рубашку одеть? Красивую или чистую? Стирка у меня происходит раз в две недели, и моего гардероба как раз хватало, что бы за эти две недели одевать каждую вещь по 3 раза. Но так бывает при обычных обстоятельствах. А у меня сессия только-только закончилась, и любимая сорочка, скорее всего, воняла. Ну и ладно. В конце концов, они обе висят на одной вешалке друг на друге и в отношении запахов уже солидарны.
Волосы зачесаны, зубки блестят, берцы начищены до состояния зеркала – можно идти!
Взяв фотоаппарат с самым маленьким объективом, и, положив сотню в карман, я отправился на встречу с Юлей.
Познакомились мы с ней в сети при описанных выше обстоятельствах – Юля просто поблагодарила меня за то, что мой рассказ смог ее отвлечь от повседневных проблем и работы. Слово за слово, и каждый вечер по аське мы перебрасывались сообщениями в течение часа или двух, болтая на самые бессмысленные и глупые темы. Но было интересно! Фотки своей она мне так и не прислала, мотивируя это тем, что таковых нет в наличии, а те, что есть, не годятся для показа «такому фотографу как я». Поэтому я ехал на встречу неизвестно с кем. Но это нисколько не пугало – я просто ехал поболтать, отвлечься и покушать сладенького. О возрасте я также мог только догадываться: судя по стилю общения Юле было лет тридцать, может чуть больше, у нее был маленький сын, и она занимала высокую должность в частной фирме. И общалась она «олдскульно» - очень тактично, мило и слегка натянуто.
Встретиться было решено возле метро «Научная» в 16:00.
Будучи крайне пунктуальным, я выехал с запасом в пятнадцать минут, и вышел на две остановки раньше, решив прогуляться. Уже темнело, и шел красивый пушистый снег. Остановившись, я поднял голову вверх и начал наблюдать прекрасную картину. В сине-сером пасмурном небе кружились белые хлопья, на которых отражался желтый свет уже зажженных уличных фонарей. Вы подумаете, что я странный, но я пытался определить траекторию их падения и понять, по какой физической модели они двигаются. Когда я делал снег в редакторах типа 3Ds Max или After Effects, у меня ничего лучше, чем просто падающие вниз частички, никогда не получалось. А у природы получалось круто. Защищая свои авторские права, природа облепила мне волосы и лицо снегом. Поняв, что смоделировать такое пока не получится, я отряхнулся и двинулся к месту встречи.
Подойдя к Научной, я стал искать женщину тридцати лет, которая тоже ищет взглядом кого-то. Для статуса и важности пришлось сложить руки на груди и чуть расставить ноги в стороны. Вокруг была уйма народу – из универа домой возвращались студенты и студентки. Одни весело обсуждали недавно сданный экзамен, другие с кислой миной и наушниками в ушах смотря в никуда, медленно волочились к метро. Все-таки круто, что я сдал сессию без каких либо сложностей и задержек. Для этого, правда, приходилось исправно ходить на пары целый семестр – но оно того стоило! Последняя сессия позади, осталось полгода преддипломки, на которой вообще нечего делать.
Из состояния эйфорической гордости меня вырвал недовольный женский голос:
-Ты почему без шапки, а?
С левой стороны стояла женщина и грозно смотрела на меня. Ничем она не выделялась – обыденный макияж, повседневная, чуть помятая одежда, смешная шапка, больше похожая на комок пуха и увесистая сумка в руках.
Когда я удивленно повернулся к ней, возмущения стало еще больше:
-Так ты еще и расстегнутый ходишь! А ну-ка застегнись!
-Очень приятно, Николай. – С иронией, но, все еще удивляясь, я пытался сбить ее с толку.
-Я вижу, что «Николай», - она нагло начала стряхивать с моих волос снег, - ты же простудишься! Сдурел что ли?
-Я… Я… Я как-то… Я так уже три года хожу, и ничего. Я так понимаю, Юля?
-Юля, Юля, – пробормотала недовольно Юля, - Пошли в метро. Тут ветер сильный!
Ветра не было вообще, но спорить было бессмысленно. Пришлось подчиниться.
Было страшно. Мы вживую перекинулись парой фраз, а мозг мне уже методично оттрахали. И ради чего? Ради пирожного? Больше всего не люблю, когда другие учат меня жить. Только маме я позволяю заставить натянуть шапку или застегнуть верхнюю одежду, чтобы она чувствовала себя спокойнее и чтобы поощрить изголодавшийся за время моего отсутствия материнский инстинкт. А тут сходу такие дела происходят! Меня, начинающего великого писателя (с непомерно развитым юношеским максимализмом), отчитывает на улице при всех почти незнакомая тетя. Ну, это просто какой-то пи… Безобразие!
Зайдя в метро, Юлия продолжила очищать меня от неблагоприятных погодных условий, приговаривая при этом:
-Ну кто ж без шапки сейчас ходит? Ветрюган такой! Метель, минусовая температура, а он расстегнутый и без шапки! У тебя шапки нету что ли?
-Нету.
-Тебе шапку подарить?
-Юля! – Я слегка повысил голос, и моя собеседница, наконец, отстала от меня. – Я понимаю, что ты это делаешь из лучших побуждений. Ты переживаешь, заботишься. Да? – Юлия удивилась и неуверенно кивнула. – Я тебе благодарен. Но пойми, я так хожу. Мне ТАК хорошо. Не было бы снега, я пришел бы в одной рубашке…
-В одной рубашке? ЧОКНУТЫЙ? – ну блин началось. Юля напоминала мне маму все больше. – На улице минусовая температура! Минус два! Ты же простудишься…
-ЮЛЯ! – губами я неслышно добавил ругательство. – Еще одна подобная фраза, и я не буду отнимать у тебя время. – я насупился. Она тоже. Было видно, как в ней борются две сущности – одна хочет со мной поболтать, другая – поворчать и сделать все по-своему.
-Думаешь, я тебя, голодного домой отпущу? Ты голодный? – скромно, с застенчивой улыбкой меня грубо задели за самое живое.
На вопрос «ты голоден» отрицательно ответить я не мог.
-Только давай так: Еще один выпад в сторону моего внешнего вида, и я ухожу.
-Ты смотри какой важный! «Еще один выпад в мою сторону…», - Юля забавно повертела головой, изображая павлина. – Ладно, больше не буду. Пошли.
По дороге мы все-таки нашли общий язык, дружно посмеялись над началом диалога, извиняясь друг перед другом за резкости, и начали общаться на приземленные темы. Почему-то у всех взрослых это работа. Сидя за столиком в небольшом уютном кафетерии, прихлебывая чай и кушая удивительно вкусный торт, Юля жаловалась на свою чудовищную должность:
-Думаешь, мне это нравится? Я же для них стараюсь, а они не ценят! Как будто мне нравится целый день ходить и заставлять их работать! Ни черта не делают сами. Целыми днями на своих «одноклассниках» сидят!
-Ты сама в аське целый день сидишь.
-Ну, я ж начальство, – Юля обнажила белые зубы в милой улыбке. – Мне можно.
-Я считаю, что ты сама виновата. Каждый начальник заслуживает такой коллектив, какой может сделать сам.
-Ха, умный! Лучше бы что-то посоветовал. – Теперь она грустила.
-А что тут советовать? Зарабатывай авторитет.
-Я и так из-за них постоянно получаю!
-А они в курсе?
-Конечно в курсе! Я же их потом сама ругаю!
-Юль… Ну вот… Ты взрослый человек, да? А таких простых вещей не понимаешь. Ни один нормальный человек не любит, когда его ругают.
-И что ты предлагаешь?
-Ну я не знаю… Инсценируй инфаркт. И пусть врачи скажут, что от перегрузок. Или выйди из кабинета начальника и расплачься. Ничего не говори, просто разрыдайся, а твои застыдятся.
-Ты что? Я же руководитель. Я не могу плакать!
-Дурной ты руководитель…
Я только хотел толкнуть умную мысль, как меня нагло перебили:
-Да ты… Эх ты! Ничего не знаешь, а говоришь. Я уже неделю в час ночи домой возвращаюсь. А дома сын маленький – восемь лет. Хорошо, что соседская девочка с ним сидит. Сегодня хоть один вечер дома останусь.
Я знал многих руководителей, похожих на Юлю. Больше всего им мешала собственная нервозность, несобранность и нежелание понять обратную, противную сторону. Таких не загонишь на семинары и тренинги, книг они не читают, мотивируя это отсутствием свободного времени, а сами в аськах трындят о всякой ерунде часами.
Юля продолжала скулить:
-Еще и с Женькой проблемы. В школе обижают, учится плохо, к репетитору не хочет ходить. А воспитывать некогда – работать нужно! Я, когда утром отвожу его в школу, он на меня так смотрит печально и спрашивает: «Мам, а ты со мной сегодня вечером погуляешь?». А что я ему могу сказать? Каждый раз я ему говорю «если получится», и каждый раз не получается. А он у меня способный знаешь какой? Сам в пять лет научился считать и писать. Нужно в хороший университет отдать, квартиру купить…
Бзззз! Бзззз! В сумочке зазвонил телефон.
Из кучи хлама Юля достала черный бархатный чехол, в котором оказался серьезный увесистый коммуникатор. Жестом она попросила меня помолчать и, поднеся трубку к уху, серьезно выпрямив спинку, начала разговор:
-Добрый вечер, Виталий Артемович. Да. Сегодня? Завтра уже улетают? – Юля опустила голову так, что светлые крашеные волосы закрыли уже успевшее опечалиться лицо. – Через час? Хорошо. До свидания. Спасибо…
Сложив руки на столе, она уткнулась в них и не двигалась около двадцати секунд. Не говоря ни слова, она выпрямилась, достала из сумки еще один телефон, но уже попроще, и сделала вызов:
-Аля, добрый вечер. Посидишь сегодня с Женькой? – Юля приоткрыла рот. - Как уехала? А приехать не сможешь? А… А? Понятно. Ну, извини, пока.
Она обреченно посмотрела на меня:
-Вот что теперь делать?
Собрав весь доступный шарм, я мягко ответил:
-Попросить меня посидеть с твоим малым.
-С ума сошел? Думаешь, я кому-то незнакомому… Ну… Не пойми меня неправильно. Я же тебя почти не знаю. Пирожное в кафе – это одно, а ребенка доверить...
-Никаких проблем. Ты попросила вариант, я тебе дал. Не нравиться – ну и ладно.
Потупившись, Юля перебирала номера в телефонной книжке, звонила, каждый раз выслушивала новую отговорку типа «На каникулах» или «Болею» или даже «Канализацию прорвало». Лицо ее скисало прямо на глазах. На десятом звонке она сдалась.
- Я бы никогда не попросила, но сейчас такая ситуация, что…
-Я что, дебил, по-твоему? Могу помочь - помогаю. Не переживай. Потом сводишь меня в кафе еще раз.
-Хоть два раза! Хоть целых… ПЯТЬ! Спасибо тебе большое! Давай тогда собираться, мне еще нужно переодеться на встречу. – Юлия встала из-за стула начала одеваться.
-Ты доедать не будешь что ли? – на ее блюдце лежало почти целое пирожное.
С трудом дождавшись отрицательного ответа, я виртуозным движением скушал весь тортик целиком и, с довольным видом и набитым ртом, суетливо накинул на себя пальто. Естественно не застегнулся и, радостно лыбясь во все тридцать один (тяжелое детство, знаете ли), галантно открыл перед Юлией дверь. По ее реакции стало понятно, что «такой» галантности ей давно не демонстрировали.
Мы даже не успели сойти со ступенек, как на меня обрушилась очередная порция команд:
-Значит, я тебе все напишу на бумажке: сына зовут «Женька», ему нужно покушать, покупаться, покакать, пописать… Пописать обязательно! И… - Юля чуть виновато посмотрела на меня. – Почитать сказку.
-Я запомню.
-Нет. Я тебе запишу все равно! Ты забудешь!
-Покушать, покакать-пописать, помыться. Сказку прочитать.
Она недоверчиво прищурилась, подумала, прикинула что-то в голове, и уверенно сказала:
-Но я тебе все равно напишу!
Квартира Юлии располагалась аккурат возле метро «Центральный рынок» (совсем недалеко от центра) в свежевыстроенном жилом доме, этажность которого я определить не смог. Первый этаж, приятный ухоженный подъезд, выкрашенный в апельсиновый цвет, квартира номер «3».
Коридор квартиры слегка не оправдал ожидания: паркетный пол был грязным, обувь валялась по всему периметру, вперемешку с другими «коридорными» принадлежностями. Бардак скрадывал все преимущества хорошо обставленной квартиры во всех комнатах. На ковре валялся мусор, глянцевую плазменную панель покрывал хорошо заметный слой пыли, всюду взглядом я натыкался на альбомные листы с зарисованным синей ручкой текстом и цифрами. На красивом светло-бежевом диване, стоящем в центре зала, была огромная куча крошек.
-Ты извини, у меня тут неубрано… Времени совсем не хватает, – хозяйка не то, что бы переживала. Скорее это было сказано для приличия.
-Да ничего. У меня, в общаге так же, – отшутился я.
На самом деле у меня такое бывает только после больших праздников типа НГ или чьего-то дня рождения.
Юля потащила меня знакомиться с сыном. В детской, обставленной на западный манер (шведская стенка, кровать в виде автомобиля), в углу стоял компьютерный стол, за которым стоял стул на котором, уткнувшись в какую-то примитивную стрелялку, сидел светловолосый парень в пижаме. На наше появление он никак не отреагировал, продолжая уклоняться от виртуальных пуль.
-Жень, это… - Юля прикинула, кто же я. – Коля. Он с тобой сегодня посидит. Алевтины не будет, она уехала.
Жене было абсолютно пофиг. Равнодушно кивнув, он продолжал палить по нелепым монстрам в постапокалиптическом мире, очевидно нарисованным китайскими школьниками. Как в такую тупую и однообразную игру можно вообще играть?
Юле хватило кивка, и она потащила меня обратно в зал, еще раз напомнила, какие процедуры необходимо выполнить, раза три извинилась и удалилась переодеваться. Наконец-то настало время осмотреться и разобраться с кое-какими нестыковками.
По обуви в коридоре и одежде на вешалке я определил, что в квартире живут ребенок и женщина, по мусору стало понятно, что женщина тут, в общем-то, не живет. Юля не похожа на неряху. Хоть и выглядит чуть помято. Видимо она и вправду бывает дома очень редко и/или минимум на некоторое время отставила семейный очаг на задний план. Теперь квартира. Кем бы она не работала, купить трехкомнатное жилище в центре, еще и в новом доме нереально. Да и зачем три комнаты? Все вело к очевидной мысли – раньше это была крепкая и довольно состоятельная семья, которая смело смотрела в будущее, планировала детей и верила в лучшее. А по какому сценарию развивались дальше и так понятно. А еще было ясно, чем скоро все это выльется для Юлии. Переутомление, невроз, серьезные психосоматические заболевания, и прочие «приятные» вещи, следствием которых в лучшем случае станет психологический диспансер в течение года. И у мелкого тоже перспектива на ладони. Сидит дома, играет в глупые игрушки, друзей, скорее всего, нет, Юля говорила, что в школе обижают. А что еще от него можно ожидать? Вот так, из-за неправильно реализованного желания помочь, ребенок вырастит психологическим инвалидом… Надеюсь, что я сделал неправильные выводы и сильно ошибаюсь.
В комнату вернулась Юля. Ее вид немного развеселил меня. Во-первых, прическа. Знаете, как учительницы на классном выпускном делают себе прически? Торчащие во все стороны светлые крашенные волосы были ужасно нелепыми. Ниже были бусы. Признаться, я такие только на картинках видел. Большие шарики чередовались с маленькими, имитируя жемчуг. Двигаемся дальше – черное, с бурым оттенком платье. На груди было рассыпано пару добрых пригоршней бисера, образующего разноцветные ромбики. На плечах такие большие штуки, модные в XVIII веке (не знаю, как называются). В остальном довольно неплохо. Платье выглядело ново, может быть, даже ни разу не одевалось, но создавалось впечатление, что украдено оно было году эдак в восьмидесятом из мастерской некоего чокнутого советского Кутюрье а-ля «Жан Франко Фердыщенко». С облегчением я отметил нормальные классические темные колготки.
-Ну, как я тебе?
-Прическа крутая, - не скрывая иронии, я сделал одобрительный жест большим пальцем.
-Не знаю, что с ней делать. Испортила волосы, теперь только так. Не идти же мне с завязанным хвостом?
Про себя я отметил, что с хвостом было куда лучше, но нервировать ее сейчас не хотелось. Нужно подбодрить:
-Юль, дорого выглядишь! И очень строго. Но празднично.
Больше никаких комплиментов, которые ничего конкретного не говорят, я не придумал. Но ей хватило – Юля была счастлива. Ровно до того момента, как посмотрела на часы:
-Ой жеж божечки! Уже без пяти пять! Нужно бежать!
И она побежала в коридор, судорожно натягивая сапоги с уродливым тонким каблуком, напоминающим шпильку, но длиной всего в пару сантиметров. Хотя, по сравнению с прической, бусами и этими штуками на плечах они смотрелись выигрышно.
Я снял с вешалки очень приятную на ощупь черную шубу и протянул изнанкой вперед. Юлия удивилась, немного помешкала, но потом быстро нырнула в рукава.
-Ну все! С Богом! – торжественно объявила она. – Надеюсь, что вернусь до десяти. Женьку спать положишь в…
-Давай иди уже! – рявкнул я и потом добродушно, по-свойски добавил. – Желаю удачи.
Оторопев, Юля кивнула и быстро скрылась за дверью.
Теперь можно и с малышом познакомиться.
Я зашел в его комнату, но Женя не обратил никакого внимания. Монитор изнутри был заляпан ошметками багрового мяса, из маленьких настольных колонок звучали противные визги, взрывы и что-то наподобие музыки.
-Женька, давай знакомиться! – задорно начал я. Женька продолжал напряженно пялиться в монитор, изредка мотая головой. – Женька, ДАВАЙ ЗНАКОМИТЬСЯ! – уже громко, но еще мягко я пытался привлечь его внимание. Опять «ноль».
Ну, не хочешь по-хорошему, будет как обычно, подумал я и отодвинул Женю вместе со стулом на колесиках от стола, заняв на корточках его место. Свернув игрульку, я открыл администрирование учетных записей и поставил нехитрый пароль и, нажав комбинацию win+L, убедился, что пароль работает. Жестом Евгению было предложено попробовать войти. У него было выражение как у меня при вопросе «как промышленными способами можно достичь когерентного излучения» - как у человека с синдромом Дауна. Клацая мышкой и нажимая на Enter, Женя пытался тщетно войти.
-Можешь не пытаться. Вероятность того, что ты угадаешь пароль – сорок три в кубе.
Женя понял, что дело плохо, и что перед ним сидит «умный ученый».
-А что такое вероятность?
Вопрос, конечно, хороший. Теорию вероятности у нас читал классный дядька Митрофаныч, и еще с третьего курса универа я помнил, что вероятность, это численная мера возможности наступления того или иного события. Но если сказать это ребенку, вопросов станет еще больше.
-Вероятность… Ну это… Вот смотри, – я ввел пароль и показался рабочий стол. – Вероятность того, что я напишу пароль правильно большая. Потому что я его знаю. А вот попробуй ты, - я опять вышел и Женька попробовал войти пару раз. – А вероятность того, что ты напишешь правильно – маленькая. Потому что ты его не знаешь. А если бы знал, то вероятность тоже была бы большой. Понятно?
-Неа
-Блин… Ну давай, я тебе как нибудь потом расскажу. Сейчас у нас есть важное задание.
-Какое задание? – наконец-то я увидел в этих серых глазках интерес.
-Мы с тобой… - я пригнулся и наклонился к Женьке, жестом потребовав сделать то же. – Должны убрать в квартире. Чтобы было чисто-чисто.
Женька поморщился и замотал головой. Нужно будет перечитать «Тома Сойера», у него подобные аферы получались куда лучше. Но у меня оставался еще один козырь в рукаве:
-Заставлять я тебя не буду, но и комп не включу, пока не договоримся. И чего ты так убирать не любишь?
-Потому что это противно! – я искренне удивился. – Мама всегда, когда пылесосит, говорит «Как мне это надоело!». – Женька демонстративно обхватил голову руками и покачался.
-А ты? Что, сам никогда не пылесосил? – Мелкий почему-то насупился и помотал головой в стороны. – Ну ты даешь! А знаешь, почему твоя мама не любит пылесосить? – такая же реакция, как и на предыдущий вопрос. Тихо, как бы сообщая секретный секрет, я прошептал Женьке на ухо: – Потому что она не умеет.
Женька недоверчиво посмотрел на меня. Видимо, хреновый из меня актер. Но сдаваться не по-нашему! Уверенно взяв мелкого за плечо, я очень серьезно спросил:
-Хочешь, научу?
Малыш немного помялся, потом, как бы прощаясь, посмотрел на экран и нехотя согласился.
И тут началось самое веселое. Сперва мы долго искали пылесос. Действуя подобно команде спецназа, мы разделились по комнатам. Я, решив повесить успех операции на коллегу, пошел обыскивать туалет, ванную и кухню, а ему доверил две остальных комнаты. Минут через пять послышался крик «Нашееел!», из спальной Юли.
-Мама прячет его под кроватью. Что бы никто не нашел. Жадина! У тебя мама жадина?
-Угу.
Вот уж не думал. Либо этого ребенка слишком разбаловали, либо я чего-то не понимаю.
Не знаю, зачем хранить пылесос в сложенном состоянии, еще и в коробке (на которой тоже был нехилый слой пыли). Но это сыграло мне на руку!
-А ты умеешь собирать пылесос?
-Неа.
-Значит так, – Я встал и важно выпрямился. – У тебя ровно десять минут на сборку пылесоса. Это твое первое задание! Не выполнишь его… - я стал придумывать, что же может случиться. – Во! Будешь подметать веником. Так делают только слабаки. Ты слабак?
-Аа, - Женька опять замотал головой. Блин, у него это так смешно получается!
-Тогда приступай к заданию через… три, две, одна, ПОШЕЛ! – я махнул рукой и Евгений метнулся распаковывать ящик. – Да не спеши так! В этом деле главное – правильно, а не быстро.
Видимо, мои слова не достигли его маленьких ушей – мелкий с превеликим энтузиазмом доставал детали конструктора. Решив не мешать, я вышел. Нужно организовать звуковое сопровождение!
В зале стоял довольно старый музыкальный центр «Aiwa» с хорошими, судя по диаметру диффузоров, тридцативаттными колонками. Раньше такие были очень популярны, поэтому я часто имел радость работать с ними и знал, что в комплекте с колонками идет длиннющий (метров пятнадцать) кабель. А это значит, что сам центр можно подключить к Женькиному компу и через «интернеты» включить подходящую для уборки музыку. Через несколько минут все было готово, и в отдельную папку «Rock n Roll» я скачивал старый-старый рок, песенки типа «Охотники за привидениями» и прочую «драйвовую» музыку.
И тут я вспомнил, что забыл о Женьке!
На цыпочках я подошел к комнате и заглянул внутрь. Женька как раз надевал насадку на металлическую трубку.
-Время! Ты как раз успел! – я потрепал его по плечу. – Женька, ты МОЛОДЕЦ!
Агрегат был собран вроде как правильно. Признаться, подобное чудо техники я не видел уже три года. В общаге мы всегда обходились веником и выбивалкой.
Я наказал тащить за собой пылесос Женьке, пояснив, что теперь это его верное оружие. Не знаю, что произошло, но меня начали воспринимать серьезно! С забавной серьезной мордочкой малой зашагал в зал, волоча за собой пузатый пылесос. Я же успел сгонять в его комнату и включить композицию Майкла Джексона «Black and White», пока шло вступление, я вбежал в комнату, как угорелый, забрал шлангу с трубкой и начал изображать виртуозную игру «на пылесосе», подражая звукам электрогитары, звучащим из колонок. Затем виртуозным точным движением ноги я ткнул в большую кнопку включения на пылесосе… И ничего не произошло. Повторные нажатия так же не увенчались успехом. Женька вытянул из-под низа корпуса вилку и потащил ее к розетке. Блин… Обломался конечно…
-Давай, втыкай.
-Мне нельзя.
-Мама запретила? – догадался я.
-Угу.
Пришлось провести небольшой мастер-класс по втыканию вилки в розетку. Кстати, мне один друг рассказывал, что у них в бурсе этому была целая лабораторная посвящена. Ну так вот. Через пару минут Женька уже смело вставлял вилку в розетку и так же смело вынимал. Еще минуту пришлось объяснять, что часто тыкать туда-обратно не правильно. А то током ударит. Потом пришлось объяснять, что такое «поражение переменным электрическим током сети 220 Вольт», закончив повествование смешной инсценировкой того самого поражения. Малышу это страшно понравилось и миниатюру пришлось повторить несколько раз.
На этот раз право включения пылесоса я предоставил Женьке. Наконец-то он проникся идеей облагораживающего труда и с невероятным задором елозил все плоские поверхности. Сначала в зале, а потом и в других комнатах. Я старался следить, чтобы в дуло пылесоса не засосалось что-нибудь полезное, но и Женька это понимал. Все бумаги, лежащие на пути, он складывал в отдельную стопку. Тем временем я нашел в ванной миску и тряпку и принялся вытирать пыль. Подобно кольцам в стволе дерева я определял по толщине слоя грязи, сколько же здесь не убирали – по самым несмелым подсчетам - месяц. Поэтому возился я долго. Когда вся квартира была пропылесосена, я только заканчивал зал. Кухню мы убирали уже вдвоем. Сидя у меня на шее, Женька вытирал все сверху, а я соответственно снизу. Такая расстановка сломала последние барьеры в общении – малой с удовольствием отвечал на мои вопросы. Как оказалось, все его свободное время проходит у компьютера за играми. Функции предыдущей няньки заключались в сидении на диване и трепе по телефону со своим бойфрендом Вадиком, приготовлении ужина (из молока и хлопьев) и в укладывании спать. В последнем пункте Алевтина, правда, честно читала сказку на ночь. Однако, Женька их терпеть не мог и делал вид, что засыпал, чтобы та поскорее ушла. Как мне его было жалко, если бы вы знали! Человеку уже восемь (с половиной!) лет, а ему сказки для грудничков читают. И вообще у меня об этой Алевтине сложилось очень нехорошее мнение. Я больше не винил Женьку в его пристрастиях к компьютерным играм. Потом я плавно перевел разговор на школу. Обучался мой наездник на втором курсе школы, обучался достаточно безуспешно. В табеле за вторую четверть у него была только одна пятерка по рисованию (интересно, может ли по ИЗО быть другая оценка?), пара четверок и все остальные тройки. Ну как тройки… По классической системе. Сейчас у нас двенадцатибалльная система оценивания в школах. Короче, дело – дрянь. В самом конце он мне нажаловался на то, что его в классе обижает одноклассник. Очень методично, каждый день и просто так. Видимо, повышая свой авторитет среди одноклассников.
-Жека, смотри: тебя хотят опустить. Ну, в смысле зачмырить. Ну, короче, обидеть. Перед остальными. Вот смотри, представим, что я этот… как его там? Вадик. Я к тебе такой подхожу и начинаю смеяться. Как он с тебя смеется?
-Говорит, что я блондин.
-Жека, я тебе реально завидую! Всем девочкам нравятся блондины! Я тебе точно говорю! Кстати, тебе какая нибудь девочка нравится в классе? – малой смущенно улыбнулся и отвел глаза. – Да ладно, давай рассказывай!
-Мне Оля нравится.
-А ты ей?
-Не знаю.
-Ладно, про Олю потом поговорим. Давай про этого… как его? Да, Вадика. Вот смотри: представим, что я – это он. Он к тебе такой подходит и говорит «Эй блондинчик!», а ты ему так серьезно: «Вадик… Ты знаешь, что ты дурак?». Ну давай повтори:
Женька повторил эти слова очень сухо и вяло, смотря при этом в пол
-Не-не-не! Не так! Ты должен смотреть ему в глаза. Смотри мне в глаза…
-А почему у тебя глаза в разные стороны смотрят?
Вопрос для нормально человека из ряда вон выходящий, но я реагировал спокойно:
-А у меня один глаз не настоящий. Из пластмассы. – Я потыкал в глаз пальцем. Женька скривился, но потом поинтересовался:
-А почему?
-Будешь себя хорошо вести – расскажу. А может, и сам глаз покажу.
-Покажи сейчас!
-Обойдешься. Вот если все правильно завтра сделаешь, то покажу. Обещаю. Давай еще раз!
-Вадик, ты дурак!
-Давай наглее, агрессивнее!
-ВАДИК! ТЫ ДУРАК!
-Во! УМНИЦА! – малой заулыбался. – Но только тут такая штука… Этот Вадик большой? Ну, сильнее тебя?
-Ага.
-Поэтому есть большая вероятность, что он тебе даст в репу.
-Вероятность? «В репу»?
-Ну… После этих слов он наверное попробует тебя ударить. Ты должен ударить его первым.
-Драться нехорошо! – возмутился Женька.
-Вадик у вас главный в классе, да? Ну вот. Он дерется? Ну, вот видишь?
-Мама говорит, что он дурак. Поэтому и дерется. А я должен быть умнее и не лезть в драку.
-Жека… Понимаешь… Иногда нужно дать сдачи. Иначе заклюют.
-Он сильнее меня. Он меня побьет!
-Может быть и так. И, скорее всего, так и будет. Но если ты… - в голове всплыл недавно вычитанный пример. – Многие боятся собак. Да? Собака ж меньше человека, и слабее. Но она рычит и гавкает. И не боится. Вот так и ты не должен бояться. Ну, даст он тебе в голову, поставит синяк, но и ты ему должен зарядить, чтобы запомнил. И в следующий раз не полезет. Главное – не показывай, что боишься! И заставь бояться его – смотри в глаза уверенно, сжимай кулаки, подходи близко, не мямли. Покажи, как ты бьешь рукой! Давай, смелее, не бойся.
Женька замахнулся правой далеко назад, подержал в таком положении руку пару секунд и попытался ударить сверху так, как это обычно делают девочки. Остановив в полете руку, я сказал, что так не годится, что замахиваться так вовсе не обязательно и что бить нужно «от плеча» по прямой траектории и прямо в челюсть.
После получасовой тренировки у Женьки получалось вполне сносно, а вся моя грудь была в небольших синяках. Напоследок мы отрепетировали слова и принялись готовить ужин.
Перспектива хавать кукурузные хлопья с пастеризованным молоком меня, скажем так, не вдохновляла. В холодильнике были обнаружены яйца, колбаса и кое-какие «ништяки». Женя тоже не был против яичницы.
Готовили мы, конечно же, вместе. Я показал, как правильно разбивать яйца, доверив парочку разбить малому. Хорошо, что осколки скорлупы были большими, и выловить их из сковородки было не сложно. Женька немного запереживал, но я успокоил его, соврав, что сам учился разбивать яйца целый месяц. Колбасу я резал сам, так как ножи у Юли были очень острыми. Знаете, такие рекламируют по ящику? Прикольная вещь! Нужно будет самому такие купить, когда съеду в отдельную квартиру.
Полчаса - и ужин был готов, стол сервирован. Женька смотрел на яичницу как на священный оракул. Оно и не странно – сам ведь готовил!
Круг на сковородке был поделен по-честному: 30/70, а пожаренная кубиками колбаса – поровну. Маринованные огурцы Жека есть отказался. Хотя, наблюдая за тем, с каким удовольствием я их поедаю, выловил один небольшой из банки и съел. Поморщился.
-Ничего, повзрослеешь, поймешь.
-Я и так взрослый.
-Ты еще мелкий!
-Мама говорит, что я уже большой! – он сжал вилку в кулаке и легонько стукнул ей по столу.
-Ну, как тебе сказать. Я вот большой, но для многих еще маленький. Так и ты: большой, но не для всех.
-Я скоро вырасту и начну пить и сигареты курить, как взрослые!
-Женька, дурак ты! Курят и пьют те, которые так и не выросли. Знаешь, говорят «Будешь курить, не вырастешь»? Не знаешь? Ну, так говорят. Вообще, курить плохо. И пить тоже.
-Почему?
Созрел хитрый план. Сам я не курю, но недавно забрал у друга пачку сигарет (он решил бросить курить) и не выложил из нагрудного кармана пальто. О ней я как раз и вспомнил.
Сбегав в коридор я принес пачку легкого «Kent» и зажигалку, подкурил, не затягиваясь, и протянул Женьке.
-На, затянись.
-Я… Ты говорил, что это плохо?
-Да, это плохо. Но раз нужно попробовать. Давай быстрее, а то сейчас погаснет.
Я еще раз потянул дым вхолостую, чтобы сигарета не угасла, и протянул малому. Женька недоверчиво взял сигарету, понюхал, поморщился и затянулся.
Кашлял он так, будто хотел выплюнуть легкие. Бросив сигарету, он кряхтел и морщился, высовывая язык и закрывая глаза.
-Ну что, нравится?
-А-а (нет).
-Вот и правильно. Водки хочешь попробовать? Она еще хуже. – я засмеялся.
-Неа, водки не хочу.
-Правильно. Знаешь, Женька. Я сам не пойму, почему многие пьют и курят. Но этого лучше не делать.
-Да я понял уже.
Я сам пробовал курить «в затяг» всего один раз, в семь лет. Пока печального опыта хватило. Надеюсь, это и ему послужило хорошим уроком.
Посуду я доверил мыть малому. Вручил резиновые перчатки, губку, накрутил кранами воду нужной температуры и просто начал наблюдать. Конечно же, в конце мытья вся кухня, все стены и мы с Женькой были мокрыми. Он поливал меня из крана, засунув туда палец и делая узкую, но сильную струю, а я просто отбивал эту же струю в его сторону. Хорошо, что Юля нас не спалила! Оторвала бы уши обоим. Но зато есть повод сделать влажную уборку! Такая перспектива после хорошего ужина, конечно, не самый лучший вариант, но вариант с оторванными ушами нравился еще меньше. Набрав воды в ванную, я отправил Женьку купаться, а сам начал орудовать евро-шваброй. Воды набралось полведра. Хорошо, что Юля не видит.
-Коляяяя! – послышалось из ванной.
-Что??? – не прекращая тереть кухонную мебель, заорал я.
-Помой мне голову! – я немного удивился.
-Сам помой!
-Я не умею!
-Ладно, ща, подожди.
Вылив грязную воду в унитаз, я зашел к Женьке. Пены в ванной не было. Малой просто лежал в теплой воде.
-Ты почему не моешься?
-Я еще маленький.
-Блииин, Женька! Ну епт! Стой! Ты же говорил, что уже большой, так? – он тактично промолчал. – На тебе мочалку, на тебе мыло, мылься, мойся. Че смотришь?
-Меня всегда мама или Аля моет.
-Жека блин! Ну ты… - Женьку мое возмущение сильно расстроило. Я мысленно поругал себя и продолжил спокойно. – Ладно, сейчас будем учиться мыться. Запомни: нет ничего плохого в том, что ты что-то не умеешь. Понял? – он доверчиво кивнул.- Ну, тогда поехали.
Сегодня был знаменательный день. Точнее вечер. Малой впервые мыл себя сам. Даже голову сам себе намылил! Ну а закончился мастер-класс плачевно. Теперь мне предстояло вытереть не только кухню, но и ванную комнату. Но, ради довольной морды этого мелкого засранца, я готов был вымыть всю квартиру. Сравнивая Женьку до общения со мной и сейчас, я ужасно гордился собой.
Продолжив елозить тряпкой по мокрой мебели, я начал вспоминать, что было со мной в восемь лет. Вроде я уже купался сам, в школу точно сам ходил, и дома частенько приходилось оставаться одному. Но меня трудно было вытащить с улицы. Совсем недавно, гуляя со знакомой во дворах мы наткнулись на ораву детей, которые катались на горке. Столько драйва и задора! Если б мы были одеты чуть попроще, обязательно бы присоединились. А Женька сидит дома, составляя компанию компу – как-то это совсем неправильно. Но он ведь не виноват. Даже, если бы он захотел, то остался бы сидеть дома, так как тут безопаснее для него.
Я представил, как его одевает Юля. В сознании возник эдакий комок, со всех сторон закрытый от внешнего мира, с выглядывающими глазами и носом. И, не дай Бог, он будет кататься на горке! Вы что! Ударится или покалечится! Да, без этого никуда, но это намного лучше, чем расти овощем. И ладно бы занимался чем-то полезным, так нет – бессмысленно тратит детство на компьютер.
Из ванной донесся довольный голос.
-Я все!
-Молодец!
-А мне вытираться самому?
-Женька, я тебя все больше и больше уважаю!
-А это… Подай полотенце?
Я поплелся в ванную и снял с высокого крючка розовое полотенце. Женька отрицательно покивал, показывая на голубое. Ну, в принципе, логично. Интересно, зачем на полке еще одно зеленое полотенце? Может запасное? Или для гостей? Ну, это, в общем-то, неважно.
-Вытереться сам сможешь?
-Угу.
-Уважаю! Давай.
Остаток вечера прошел нормально. Я разрешил поиграть Женьке в комп, а сам довел до ума ванную. После показал свой фотик и пару фотографий, вернул музыкальный центр на место и к девяти уложил Женьку в кровать.
-Ты значит, сказки не любишь?
-Неа. – С наигранным отвращением он помотал головой так, как это умеют делать только дети.
-А что хочешь послушать на ночь?
-Про роботов… и МУТАНТОВ!
-Фантастику значит?
-Угу! – он возбужденно закивал.
Блин, че б тебе такого почитать?
Убирая, я не обнаружил в квартире ни одной книжной полки. Для меня лично это очень странно. Может, я просто привык, но у меня дома половина шкафов забита книгами. И именно фантастикой (отец это дело очень любит). Вот бы сюда что-нибудь из Гаррисона или Хайнлайна.
Я размышлял, пока не наткнулся взглядом на мигающие лампочки ADSL модема. Вроде все так просто, а сразу не догадался.
Зайдя на народный трекер, я вбил в поиске «стальная крыса». Читал я ее лет в десять. Классная серия! Думаю, малой будет в восторге. Там и роботы, и мутанты, и бластеры и замки средневековые – все, что душа пожелает.
Наиболее скачиваемой оказалась аудио-постановка. Сегодня определенно удачный день! Не помню, упоминал ли какой-то автор, что сказки на ночь детям будут читать машины, но этот день настал!
Хоть скорость у них была не ахти, первая часть скачалась уже через пару минут.
Я с важным видом поведал Женьке, что сейчас будет происходить:
-Это книга для взрослых. Не какие нибудь там сказки про Ивана Дурака – тут рассказывается про супер-шпиона по кличке «Стальная крыса», который спасает галактики от космических пиратов, монстров и прочих редисок. Ты готов? – Женька неуверенно кивнул. – Тогда начинаем! - таинственно улыбнувшись, сказал я, выключил свет и включил первую часть. Из колонок донеслось «Издательство такое-то, читает заслуженный диктор такой-то. СТАЛЬНАЯ КРЫСА. РОЖДЕНИЕ СТАЛЬНОЙ КРЫСЫ…».
Женька засопел уже через пару минут, и я выключил звук. На часах 9:12. Оставаться тут или домой валить? И когда вернется Юля? И почему я не взял у нее мобильный? Может, она на списке дел оставила его?
Пройдя в зал, я взял помятый листик и на обратной стороне в уголке обнаружил номер. Только он был написан черной пастой, а список – синей. Хотя почерк ее – корявый и неаккуратный.
Подумав, я все-таки решил не беспокоить ее (или не ее) и включил телек на минимальной громкости выбрав телеканал «Культура».
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Больше всего раздражает, когда тебя будят с вопросом «спишь?». Вот так и сейчас. За правое плечо меня кто-то тряс и шептал женским голосом: «Коль, Коль, ты спишь? Коль?». Я пробормотал что-то типа «я занят» и, лениво сопя, скрутился в калачик. Голос, видимо, решил меня достать и опять начал трясти, теперь уже за оба плеча.
-Коль, Коль. Я вернулась.
-Да ладно! – вкладывая всю обиду в слова, пробормотал сонно я, так и не открыв век.
-Все нормально?
-Нет.
-КАК НЕТ!?
-Меня разбудили. Это не нормально.
Я чувствовал, как выхожу из состояния сна. А так не хотелось с ним прощаться.
-С Женькой все нормально?
-Да. Спит. Покушал, помылся.
-А в туалет сходил?
-Откуда я знаю? – мое сознание окончательно вернулось в реальность, и я уселся напротив Юли с недовольным лицом.[next]
-Я же написала тебе. – Юля протянула листик. – Чтобы в туалет сходил.
-Ну что я его, заставлять буду?
-Нужно ходить каждый вечер в туалет. Чтобы кишечник очищался.
-И?
-Нужно было проследить.
-А если он не хочет?
-Заставить.
-И потом какашки считать?
-???
-Ну откуда я знаю, навалял он там кучу или просто посидел? Все равно потом смоет.
-Женька у меня честный!
-Ну, давай, я его сейчас разбужу, заставлю на толчке дуться.
Не дослушав, я показушно встал с дивана и хотел направиться в Женькину комнату, но Юля меня остановила с озверевшим лицом. Вот так значит? Меня будить можно, а его нет? Хотя, малой ни в чем не виноват.
-Ладно. Не смертельно. Как все прошло?
-Завтра у него спросишь. И похвалишь.
-За что?
-Осмотрись.
Юля недоуменно посмотрела по сторонам и через полминуты вопросительно уставилась на меня.
-Мы уборку сделали.
-Оооой! – Юля прикрыла от удивления рот. – Какие молодцы! Я совсем и не заметила! Надо же!
Включив свет, Юля походила по залу, затем заглянула в другие комнаты и, наконец, зашла в детскую. Я подошел к ней и тоже уставился на малого. Спит как бревно. Как я ему завидую!
-Ладно, не мешай хоть ребенку спать. Пошли.
Я прикрыл дверь в детскую и поплелся на уже обкатанный диван. Юля ушла в свою комнату, и минут через десять вернулась в халате плюхнувшись рядом.
-Даже не знаю, как тебя благодарить! – искренне сказала она.
-Уже отблагодарила, спасибо.
Я смотрел в никуда.
-Ну, извини. Я не хотела.
-Не хотела, не разбудила бы.
-Ну… Что мне сделать, что бы исправиться?
-Ничего. Иди, отдыхай. Я у тебя сегодня заночую, - Юля растерялась, и я решил окончательно сбить ее с толку. – Ты не против?
-Не против… - Юля растерялась еще больше.
-«Спасибо» можешь не говорить. Только малого похвали. Ему будет приятно, он хорошо потрудился.
Юля была разбита в пух и прах. А что она ожидала, совершая мое будение через полтора часа после засыпания?
Но ее кислая мина меня расстроила. В конце концов, она пришла с работы, усталая, распереживавшаяся.
-Ладно, не парься, – извинился я. – Все нормально. Было весело. Мы с Женькой убрались, пропылесосили и приготовили яичницу. – Юля удивилась и немного возмутилась. – Да, яичницу. Нефиг всякое говно ребенку скармливать! И нефиг оправдывать свою лень тем, что это полезно! Ну, так вот. Мило поболтали и в люльку. Классный мелкий кстати. Ему очень не хватает общения.
Юля немного помялась, потом подмяла под себя ноги и положила голову на коленки.
-По-твоему я плохая мать?
-По-моему ты дурная мать.
Юля обиделась. Но это не могло изменить моего мнения. Не знаю, говорил ли ей кто-то или все тактично молчат, или не замечают, что ребенок совершенно закрылся в себе.
Юля подняла голову и хмуро спросила:
-Думаешь, мне это самой нравится? Думаешь, я специально на работе сижу допоздна? Не скучаю, не переживаю, - она плавно переходила на истерический тон. – Каждый вечер…
-ХВАТИТ! Ты все правильно делаешь, – Юля удивилась. – А что? Просто у тебя такая ситуация. На твоем месте любая Мать так поступила. Но есть одна проблема.
Я замолчал, нагнетая интерес.
-Какая??? – не выдержала Юля.
-Ты не обдумывала, как все исправить… Ну… Глобально.
-Умный, да? Думаешь… - начался истерический тон, и я тут же тихонько шикнул:
-ДУМАЮ! Просто нужно меньше суеты и больше думать, размышлять… фантазировать, в конце концов. Никогда не пробовала?
-Коленька! Дорогой мой! Это жизнь! В рассказах можно фантазировать! А тут нужно действовать! Иначе - все.
-Ну… - разводя руки, я начал сдаваться. – Пока сама не захочешь, никто тебе не поможет.
Мы вместе начали думать. Каждый о своем. Видимо, об одном и том же. Глядя на то, как раскисла Юля, мне стало не по себе. Зачем я этот весь разговор затеял на ночь глядя? Нужно было сразу, на вопрос про плохую мать ответить, что все нормально и тема была бы исчерпана. Нет, нужно было в одиннадцать часов ночи истину искать! Нужно себе на лбу написать «БУДЬ ТЕРПИМЕЕ!». Хотя, на лбу я не увижу. А куда ж тогда написать?
-И что ты предлагаешь? – перебила мои мысли Юля.
-На руке написать.
-Что написать???
-Тьфу блин. Ты об этом. Мужика тебе нужно. – ляпнул я все еще размышляя о надписях на теле.
Видимо Юля не раз доходила до этого вывода. Надежда в ее глазах сменилась сначала разочарованием, а потом иронией.
-Где ж его найти?
Хотелось поиронизировать. Но с великим трудом подавив это желание, я пожал плечами и спросил.
-Ты в разводе?
-Угу.
-Давно?
-Три года.
-Алиментов совсем не хватает?
-У бывшего был хороший адвокат. Он мне их вообще не платит.
-Круто. А как же ребенок?
-Я Женьку ему не отдаю. Почти не разрешаю видеться.
-ПОЧЕМУ?
-Он на него плохо влияет.
-А почему ушел?
-Сказал, что я… - Юля отвела глаза. – Сказал, что я стала стервой.
-Ты тогда уже работала?
-Да.
-А он?
-Что «он»?
-Тоже работал?
-Да.
-И хорошо зарабатывал? Ну, больше тебя, да?- Юля прикинула, посмотрев вверх, потом слегка неуверенно кивнула. – А зачем ты работала?
-Я хочу быть финансово независимой! – уверенно и гордо заявила она.
Этот ответ разорвал мой мозг на миллиарды мельчайших нейронных связей. Хотелось со злостью выпалить «Ну и что? Стала финансово независимой???» и добавить пару колких ругательств. Но я «терпимый» сегодня! Нельзя!
Я был на стороне мужа. Может где-то я и ошибался, но в целом картину произошедшего я обрисовал. Мучил только один вопрос: как Юля стала руководителем? С ее данными это нереально. А может…
-Юль, а тебя руководителем муж… э… бывший устроил?
-Я работаю в его компании.
Ну, это вообще пи#дец. Зато стало понятно, почему ее еще не уволили. Держу пари, у нее ни дня без скандала не проходит. А если у ее подчиненных есть хоть какие-то лидерские качества, то Юлю скоро зачмырят до того, что она напишет заявление по «собственному».
-Тебе нужно срочно мужа вернуть.
-Не буду я никого возвращать! Он мудак!
-Тише ты! Малого разбудишь. Давай, я попробую угадать, как у вас все происходило?
Она недоверчиво посмотрела не меня и не ответила.
-Молчание знак согласия. Ну, так вот: У вас была вначале крепкая семья, вы безумно друг друга любили, он хорошо зарабатывал, так?
-Ну, да.
-Вначале ты не работала, а воспитывала ребенка.
-Нет. Я работала.
-Где?
-Я продавала продукцию фирмы Avon. – гордо заявила Юля.
Про себя я взорвался ругательствами, но продолжал так же мягко.
-Ну, допустим. Тебе надоело сидеть дома, и ты захотела работать?
-Да.
-Ребенка маленького в садик, так? – Она кивнула. Я прикинул. Женьке сейчас восемь с половиной, Минус три года развода – пять. – А во сколько Женьку в садик отдали?
-В три.
Пять минус три – два года. Пускай полгода особых проблем не было. Значит, мужик терпел подобное поведение полтора года. Стоит ему отдать должное.
-Юль, а ты не думала, что… - начал было я, но, предугадав реакцию Юли, изменил тактику диалога. – Ты считаешь меня умным человеком? Ну, развитым, мыслящим… не знаю… Авторитетом короче?
-Ну да.
Я как бы хотел что-то сказать, но остановился. Потом, как бы подбирая слова, открыл рот, но опять остановился. И посмотрев в сторону, съехал:
-Ладно.
-Что ладно?
-Ничего.
-Ну, говори, раз начал!
-Ты обидишься.
-Нет, не обижусь.
-Это ты так говоришь. Но я точно знаю, что обидишься.
-Давай уже говори. – Юля подобрела.
Обыватель в таком случае сдается и начинает рассказывать. Оппонент виду может и не показывает, но обижается. Нужно еще подогревать.
-Я сказал, что не буду и точка.
-Почему? – вот уж не ожидал от нее такого конструктивизма. Он сбил меня с толку.
-Ничего хорошего из этого не получится. Давай завтра?
-Нет. Давай сегодня!
-Последний раз повторяю – нет. Уже поздно, ты устала, спать хочешь. Как все прошло кстати?
-Не очень. Клиенты глупые. Но мы договорились.
Конечно. Все клиенты – идиоты! – подумал про себя я.
Мы помолчали.
-Посоветуй что нибудь. Ты же умный.
-Я уже посоветовал, – Юля вопросительно посмотрела. – Мужа вернуть.
-Он скотина! Подлый! Бросил меня!
-Тихо, тихо, тихо, – видимо была задета очень больная тема. – Я не хочу, чтобы ты нервничала и переживала. А хочу помочь. Я ведь на твоей стороне. Помни это. Давай попробуем?
Я посмотрел на Юлю так, как это делают психологи – шарлатаны. В моем одноглазом взгляде за уверенностью и харизматичностью пряталась чуткая доброжелательность.
-Давай. – Ее неуверенность давала зеленый свет.
Эх! Хороший из меня получится шарлатан! Но это потом. Сейчас я действительно хотел помочь.
-Обещай мне, что будешь меня слушать внимательно, отвечать спокойно, – я взял Юлю за руку. – И честно… Хорошо?
-Хорошо, – машинально повторила она.
-Ты считаешь, что в вашем расставании виноват твой бывший. Правильно?
-Правильно.
-Вернуть его ты тоже не пыталась? Как и он тебя? Так?
-Так.
Юля уже находилась в небольшом трансе. Повторяя последние слова, она повторяла и интонацию. Это очень хороший знак. Главное – не упустить эту нить.
-Ты понимаешь, что одна ты не вытянешь Женьку?
Юля испугалась. Я почувствовал, как ее рука становится холодной и выскальзывает.
-Нет…
-Юля, – я сжал ее руку и не дал продолжить, – у Женьки проблемы. Серьезные проблемы. Ему просто не хватает внимания и воспитания. И тебя. И отца… Он не общается со сверстниками, над ним издевается какой-то мелкий урод в школе, оценки плохие…
Можно было продолжить список, но даже этого оказалось достаточно. Я никак не мог ожидать, что она так отреагирует. Слезы на лице сбивали с толку, но обратной дороги не было.
-Если бы ты видела, как Женька радовался, когда мы вместе с ним убирались! А когда яйца жарили? Ты знаешь, что он сказки терпеть не может? А эта твоя Аля их ему постоянно читает. Мало того, что сказки для детей трех лет, так каждый раз одни и те же! Он их наизусть знает уже! Я его и дня не знаю, а уже в курсе таких подробностей. Это нормально?
Молча, Юля корила себя, не говоря ни слова. Вся в слезах, сгорбленная и холодная.
-Как думаешь, зачем я тебе все это рассказываю?
-Не знаю, - проревела она.
Добиваться ответа было бы глупо. Нужно немного ее успокоить.
-Юль, пойми, ты классный человек и отличная мать! Ты стараешься изо всех сил, ты молодец, понимаешь! Я не знаю еще кого-то, кто бы так отчаянно переживал и бился за своего ребенка. Но пойми, Ты кое-что делаешь неправильно.
-Что? – спросила Юля и закашлялась.
-Даже не знаю, как сказать. Ты и так раскисла. Мне очень стыдно перед тобой. Честно! Я…
-Давай говори уже! – уверенно потребовала она.
-В общем ты… Ну только не подумай, что я хочу тебя оскорбить…
-ГОВОРИ!
-Ты стерва. Самая настоящая.
Я отвел глаза.
Юля молчит. И я молчу. Мы оба молчим. Не знаю, как ей, а мне вдруг так стыдно стало. Не знаю почему. Может, потому что она на меня так смотрит? И смотрит так странно. Как будто смеется. Но вот у на ее на лице появилась улыбка:
-Мне Игорь так же говорил…
-Э… Евгений, - я показал в сторону детской. – Евгений Игоревич, я так понимаю?
-Да.
Юля ждала, что я начну говорить. Но я не начинал в надежде на то, что она наконец-таки начнет рассуждать. Ей на осознание этого потребовалось минут пять неловкого молчания.
-Игорь говорил, что я сильно поменялась. Стала черствой, суетливой, жадной.
-Он был прав?
-Наверное, да.
-Вот уж не ожидал, – усмехнулся я, но Юля на меня очень серьезно посмотрела, и я перестал улыбаться, натянув серьезную маску.
-Я слишком жадной была. До того, как устроиться на работу, все было классно. В Египет постоянно ездили, в Турцию, по ресторанам ходили. Везде с маленьким. А потом я, насмотревшись от скуки всяких дамских программ и начитавшись книжек, решила стать независимой… И чего я тебе все рассказываю? Я тебя не знаю вообще. Еще и ребенка доверила. Эх…
Снаружи Юля практически не изменилась, но было хорошо видно, как она грызет себя изнутри.
Опять неловкая тишина. Она все сказала, а мне добавить, в общем-то, нечего.
-У тебя есть, чего выпить? И не нужно на меня «так» смотреть. Нам обоим сейчас не помешает накатить.
-Ты же не пьешь?
-Нянькой я тоже не часто работаю. Ну, давай, не жмись!
-Есть вино крымское. Но я его для особого случая берегу.
-Доставай!
-Но…
-Доставай, я тебе куплю потом такое же точно.
-Мне из Крыма…
-ДОСТАВАЙ!
Юля испуганно вскочила, но сразу же очухалась и, подойдя к шкафчику, достала бутылку «шардоне».
Я не планировал напиваться. Буквально недавно, на старый новый год, я напился до крайне плачевного состояния. Блевал и плакал. Пили мы с друзьями «по-общажному». Сначала вполне нормально, закусывая салом, лимоном и спрятанной мною на черный день банкой сардин в масле. Потом веселье перенеслось на улицу и дошло до того, что теплую магазинную (очевидно паленую) водку мы закусывали снегом. Так вот, в памяти очень хорошо запечатлились незабываемые ощущения. Но напиться все-таки пришлось. Сперва, мы употребили вино, затем нашлась еще бутылка лечебной настойки на клюкве, а потом в ход пошла какая-то ядерная бодяга, которую Юле прописала бабка-целительница для профилактики всех известных болезней. За эту ночь я узнал практически все. Как оказалось, во всех несчастьях виноваты подружки, которые устроили что-то наподобие клуба амазонок. Все они считали себя независимыми, каждый раз при встрече в кафе (именно там проходили тайные заседания) обсуждали, какие все мужики сволочи, как нагло используют их, несчастных женщин и вообще ничего не понимают, так как никогда не рожали. Кстати, из всего круга только у Юли был ребенок. Так же стоит отметить, что каждый член клуба (хотя «член клуба» тут совсем не клеится) занимает высокопоставленный пост консультанта всемирной косметологической корпорации «Avon» и является официальным дилером ее продукции на территории Украины. Такие дела. Но Юля решила пойти дальше. Окрыленная идеями эмансипации, она твердо решила занять должность руководителя и командовать мужчинами. Но с образованием парикмахера никуда брать почему-то не хотели. Пришлось воспользоваться связями. Несколько небольших обработок, и Юля чудесным образом становится руководителем отдела снабжения, без навыков и опыта работы. Однако к ней на некоторое время был приставлен помощник, который первые полгода выполнял почти всю работу. А потом, когда он уволился, проблемы и начались.
Мне только одно было неясно – зачем муж отсудил алименты? Это же его ребенок, любимая, хоть и бывшая жена. Может я и ошибаюсь, но у меня предчувствие, что зарплату Юля получает незаслуженно. И, если бы не патронат бывшего, торговала бы она духами в переходе или трудилась в бюджетной парикмахерской… Хотелось посмотреть на этого Игоря и поболтать с ним. Может, хочет вернуть ее? Почему ж тогда три года бездействует?
Спать мы решили ложиться прямо за столом в компании мелко нарезанного сервелата и той самой бодяги, от которой мозги вынесло к чертям.
Проснулся я от толкания в плечо. Похмелья не наблюдалось вообще. Только пить хотелось страшно. Меня еще раз неуверенно пихнули в бок, и я открыл глаза. Передо мной стоял Женька в пижаме. Юля сидела (лежала?) напротив, уткнувшись в сложенные на столе руки. На часах 7:04.
-Здоров, малой, как спалось?
-Хорошо. А ты меня покормишь? Маму разбудить не могу. И мне в школу нужно.
Отряхнувшись, я привел заплывшие мозги в порядок и попытался соображать. Затем вытер с подбородка слюни (всегда, после пьянки почему-то просыпаюсь в слюнях) и поплелся к холодильнику.
-Че ж тебе такого приготовить? – подумал я вслух. Яйца уже были, мясо жарить долго, колбасу мы почти всю съели вчера… - Че ты обычно по утрам ешь?
Женька показал на разноцветную пачку хлопьев, стоявшую на полке.
-И утром тоже? – удивился я. Он несчастно закивал. – Ты их, наверное, ненавидишь? Я тебя так понимаю, Женька... Сам целое лето хавал овсянку по утрам. Чтобы поправиться. Толку это, правда, не дало, но возненавидел я ее надолго.
Однако, больше ничего не оставалось и, разогрев молоко в микроволновке, я организовал две одинаковых порции «здорового завтрака».
Как оказалось, очень даже вкусна вещь! Завтрак был поглощен и Женька пошел в свою комнату собираться. Больше всего я боялся, что он спросит что-то типа «а ты меня оденешь?», но малыш оказался вполне самостоятельным. Еще меня удивило то, что он совершенно никак не реагировал на свою сопящую мать, находящуюся в состоянии коматоза. Может, это не единичный случай?
Подходя к школе, мы повторили, как нужно себя вести с плохими мальчиками, отрепетировали удар в челюсть и разошлись. Малой очень нехотя прощался и так же нехотя шел в школу. Не уверен, что он воспользуется моими советами, но уже будет слегка наглее. Вчера в его поселилась мысль, что терпеть оскорбления вовсе не обязательно.
В кармане зажужжал телефон. В тексте сообщения Юля требовала минералки и поесть. Не думал, что она так рано проснется. Я оставил ей записку, где попросил не переживать, описал ситуацию и оставил свой номер. Сообщение меня немного расстроило. Я ожидал, что она позвонит и перепугано начнет спрашивать, что с Женькой, где мы и почему ее не разбудили. А тут «минералки и поесть». Она сама еще безответственный ребенок! И я не планировал возвращаться! Нужно домой, переодеться, в порядок себя привести, да и вообще – не дело это у незнакомых тетей по ночам бухать!
Слава Богу, с домофоном возиться не пришлось – мне любезно открыла двери выходящая бабушка, а вот в квартиру №3 я стучался и звонил минуть пять. Думал, что Юля дрыхнет, а она душ принимала.
Я выложил на стол бутылку минералки, бутылку светлого пива, пачку сока, пару еще теплых сдобных булочек и большой плавленый сырок.
-А пиво зачем?
-Ну, мало ли? Вдруг?
Но все-таки пивка Юле не помешало бы. Вид у нее даже после душа был помятый.
Пока хозяйка жадно хлестала минералку, я готовил бутерброды из булочек, сыра и масла. После микроволновки они выглядели очень аппетитно. Юля сказала, что запах приятный.
Завтрак прошел за обсуждением вчерашнего инцидента. Юля твердо решила вернуть мужа. ¬¬¬¬¬¬¬
-Вот сейчас пойду и скажу, что была дурой!
-И все? – удивился я.
-А что еще нужно? – удивилась Юля.
-Ну… как бы тебе помягче сказать то. Он успешный человек, уверенный в себе и имеющий все, чего пожелает. Думаешь, ты ему еще интересна? Он кстати сейчас один?
-Нет. С какой-то сучкой встречается. Тупая овца! Манекенщица.
-Моделью работает?
-Нет. В туристическом агентстве. Когда мы разошлись, он у них брал путевку и предложил менеджеру с ним съездить в Новую Зеландию. А она и согласилась. Стерва!
-А ты бы не согласилась?
-Нет, конечно! – от возмущения она даже поперхнулась, глотая виноградный сок.
-Ага, конечно. Ты либо полная дура, либо не очень искусная лгунья.
Юля опять обиделась. Она налила в кружку остатки из литровой пачки и демонстративно уставилась в окно, потягивая прохладную жидкость.
-Ладно, - сказал я, опустошив высокий стакан с апельсинкой, и Юля все же одарила меня вниманием. – Я пойду домой. Спасибо за угощенье.
Встал и молча пошел в коридор одеваться. Следом вбежала Юля.
-И все?
-И все.
-Ты меня даже не поддержишь?
Я не ответил. Конечно я не жадный, но поощрять эгоизм я не буду никогда. С ребенком посиди, выслушай, ребенка в школу отвели, покорми, еще и поддержать теперь? Пускай к своим подружкам идет. Те никогда правду в глаза не скажут. Настроение в хлам испортилось. Нужно им поделиться.
-Все, что я делал – для малого. Его мне действительно жалко. А ты… Ты уж прости за резкость, но ты эгоистичная самовлюбленная овца. Обижайся сколько хочешь. До свидания.
Я захлопнул за собой дверь с той стороны.
Часто я могу сболтнуть лишнего не подумав, но сейчас, еще раз прокрутив события в голове я ни разу не назвал себя дебилом. Все было честно. А вот Женьку жалко. Я и знаком-то с ним всего один день, а уже так переживаю. Интересно, как у него сегодня день пройдет? И будет ли он требовать исключение из рациона хлопья с молоком? А может, будет заставлять нерадивую мать убираться каждую неделю? А дослушает ли «стальную крысу»? Ему вроде вчера понравилось.
Эти рассуждения повысили настроение и заставили улыбаться. Я понял что хандрю, и взял себя в руки. Нужно развеяться. Аньке позвонить что ли? С ней можно всегда поболтать.
Аня долго не отвечала и я, решив, что она забыла телефон в машине, решил зайти в магазин музыкального оборудования. Давно уже присматриваю акустическую гитару. У меня одна уже есть – обалденная, черная, почти концертная, но она в Крыму (чтобы каждое лето не возить туда-обратно, оставляю у друга). Да и везти по морозу совсем не хочется – инструменту придет «экстрематус». Вся сложность выбора состояла в следующем – брать отечественное говно за сто баксов не хотелось, а тратить в три раза больше было жалко, потому что моего обращения не выдерживает ни одна гитара. Взять даже мой любимый, выкрашенный под зебру Ibanez. Я его брал почти идеальным, а сейчас он подходит только для фотосессий – до нормального звучания нужно доводить долго, а было невероятно лень.
Поспорив с продавцом о том, что фирма Ibanez (фанатом которой являюсь я) нисколечко не уступает фирме Fender (фанатом которой являлся продавец), мы сошлись на мысли, что рулит фирма Gibson, фанатами которой, пожалуй, являются все «понимающие» гитаристы в мире. Потом разговор зашел про бас-гитары. Если бы не Анин звонок, наш спор продлился бы еще час. Все-таки, продавцы в музыкальных магазинах – уникальные люди! Но Аня еще уникальнее.
-У тебя минута, - быстро и четко выпалила она.
-А, ну тогда не буду отвлекать. Давай.
Я положил трубку. У нас негласное соревнование – кто первый положит трубку, тот молодец. Аня выигрывала у меня раз пятьдесят. И пусть встреча накрылась алюминиевым тазом, я все равно гордился собой. Но Аня, видимо, решила так просто не сдаваться. И перезвонила.
-Что у тебя?
-Да ничего важного. Просто хотел посоветоваться.
-Ну… Давай вечерком? Сейчас у меня «зловещание», потом дела, а вечером освобожусь. Посидим где-нибудь?
-Давай. Только…
В унисон мы выпалили «ты платишь» друг другу и рассмеялись. Потом так же в унисон сказали «Ладно» и опять заржали. После, немного помолчали и Аня, быстро попрощалась и, не дождавшись ответа, повесила трубку.
Теперь я продул, но обеспечил себе досуг на вечер.
Прозвучала мелодия другого телефона. Номер незнакомый. Хотя нет… Кажется, это Юлин. Общаться с ней не хотелось. И не о чем.
Переставив на «вибро» я поплелся на центральную площадь. Опять там старые коммунисты устроили какую-то акцию. Звонок повторился несколько раз, а потом пришло сообщение. Текст сообщения мне был приблизительно известен. С вероятностью 90% там была просьба посидеть с Женькой еще и сегодня. 10% все-таки оставил извинениям. Хотя, верилось с трудом. Текст заставил меня пощупать днище рюкзака и разорваться на миллиарды частичек печали: «Это не ты фотик забыл у Женьки в комнате?».
Первый раз я забываю свой фотоаппарат! И нужно ж было этому случиться именно при таких обстоятельствах! Это ПРОВАЛ.
Юля не перезванивала, а самому было безумно стыдно. Спьяну я наговорил лишнего. Кое о чем можно было и помолчать. Ладно, хрен с ним, с фотиком – на крайний случай у меня еще один есть. Заберу как-нибудь потом, когда окончательно выгоню алкоголь из крови. А сейчас нужно выспаться и привести себя в порядок перед свиданкой.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Вообще, мне сны практически никогда не снятся. То есть может и снятся, но я их не помню. Но этот почему-то запомнился. Снилось мне, что Женька просит меня стать его папой. Даже не просит, а требует. И нагло так! А я стою в зале, вокруг какие-то люди и напротив Юля в свадебном платье. И тут нас обоих тетя (зловещая такая тетя) в черном костюме спрашивает: «Вы согласны?..». Я шарахаюсь, но Юля крепко держит меня за руку и соглашается. А мне отказаться как-то неудобно. Но и жить с ней потом тоже как-то неудобно. А Женька все дергает меня за штанину и говорит «У тебя телефон звонит». И нагло так, настырно! Дергает все сильнее и сильнее. И мелодия мобильного появляется плавно, из ниоткуда.
Наконец-то я понимаю, что я сплю дома, меня будит сосед и сует телефон прям под ухо. Не глядя, сонно отвечаю:
-Вагончик Бормана слушает.
-Это ммм… Николай?
-Нет, это не ммм Николай. Это просто Николай. А это кто?
-Это Юля.
-Юля? Юля… Какая еще Юля? ЮЛЯ! – я с перепугу подпрыгнул и ударился головой о свисающую сверху задницу соседа (у нас двухэтажная кровать). А, Юля. Привет.
-Привет. Ты это…[next]
-Я потом фотик заберу. Сейчас немного занят.
-Коль, я тебя хотела попросить еще раз посидеть с Женькой. – Я молчал. – Думай что хочешь обо мне, но ты – мое единственное спасение.
-Ладно, ладно – сонно пробормотал я. Со скольки с ним нужно посидеть?
-У него уроки кончаются в четыре. Нужно со школы забрать. Я сегодня не смогу.
-А сейчас сколько?
-Без двадцати три.
-Ну, хорошо. Все. Будь на связи.
Я повесил трубку. Не хотелось выслушивать благодарности и извинения. Хотелось есть. В холодильнике еще должны были оставаться блины.
Кстати! Я упоминал о безвременной кончине нашего холодильника? Там действительно сгорел компрессор (замена которого стоила в два раза больше его стоимости), и холодильник «охладел», только наоборот. Вся пища (особенно мясо) превратилась в мерзко пахнущую субстанцию, отравившую атмосферу комнаты (благоухающей носками) на целых три дня. Так вот. Усопшего мы вынесли на балкон, так как больше деть его было некуда. А на улице холодно. Ну и… Думаю, идея ясна. Я прятал весь провиант в стоящем на улице холодильнике. Но написал о «крайнем случае» и отсутствии еды вначале не просто так. Возможно, мои вечно голодные соседи найдут этот рассказ, прочтут начало и поймут, что я беден и клянчить поесть у меня нет смысла. Уже задолбали! Ну, я понимаю – раз вернулся после тяжелого дня, забыл купить поесть и зашел к добрым соседям. Ну, два. Ну не целый же месяц подряд!
Но не будем о грустном.
Плотно покушав картонных полуфабрикатов, я отправился в путь. И только выходя из метро, вспомнил, что я совсем забыл про Аньку! Блииин, ну что за невезенье такое!?
-Але, Ань, можешь говорить?
-Да. Ты же не забыл, что сегодня ведешь меня в кафе?
Я печально усмехнулся и вздохнул.
-Я сегодня не смогу.
-Ой, да ладно! В семь! Возле Ленина.
Трубку бросила. Смешно. Мы частенько так друг друга подкалывали.
Может, я до семи успею? Забрать малого, покормить пораньше, покупать и спать. Хотя в семь он точно не заснет. Вчера он сразу отключился, так как весь вечер трудился. И чем его сегодня занять? Может на улице с ним побеситься? Тогда точно в семь не заснет. А на улице хорошо – плюсовая температура, снег лепится, можно было бы что-то слепить. Все-таки нужно Аньке звонить:
-Ну что еще? – недовольно спросила Аня.
-Ань, я сегодня правда не могу. Дела.
-Какие еще дела? - как будто у меня не может быть дел никаких?
-Мне нужно присмотреть за ребенком.
-Ребенком?
-Ну, знаешь, люди, когда маленькие, то ребенками называются.
-Не паясничай. Что за ребенок? Чей? Почему ты должен с ним сидеть? – говорила она как следователь.
-Знакомая попросила...
-Что за знакомая?
-Читательница…
-Какая еще читательница???
-Ань… Ты ревнуешь?
-Ха! Придумал, - она помолчала. – Ну, так что за читательница?
-Да какая разница! Мне вообще на нее срать. Она сука и стерва. Мне малого жалко. Пацану восемь лет, а его некому со школы забрать, покормить, ну вообще – дети маленькие это ж ужас! Если их одних оставить, они натворят дел.
Секунд десять она опять молчала.
-И долго ты уже с чужими детьми сидишь?
-Ань, солнышко… Ну я бы и рад, но я малого не могу бросить! У него мать – дура, а он страдает. Ну, ты же знаешь, я для тебя все, что хочешь! Ну… Ань! Ань?
Дисплей телефона сообщал, что вызов окончен. Обосраться просто! Обиделась. Сначала хотел перезвонить, но потом набрал и отправил смс: «если я тебе буду звонить, ты трубку не будешь брать, да? =)». В ответ пришло «Да)))». Надеюсь, что она на меня не сильно рассердилась. Главное – на малого не вымещать злость. Он такой же заложник обстоятельств, и ни в чем не виноват.
При виде Женьки я не знал – радоваться мне или переживать. На торчащей из смешной детской ушанки части лица виднелся огромный сине-зеленый фингал. Женька просто сиял, завидев меня! Подбежав, он «дал пять» и рассказал, как все было. Если вкратце, то Вадик оторопел от Женькиного удара, как он сам выразился, «в грудак», но потом все-таки треснул в глаз. Женька тоже не растерялся и поступил аналогично. Правда синяк у Вадика поменьше, но это и не важно. Больше Вадик не приставал. Был еще один небольшой минус – маму вызывали в школу. Может, вместо мамы в школу сходить? Натянуть костюм, галстук, покивать училке, посоглашаться, а потом на уши присесть, чтобы сама выгнала? А представиться дядей. Женька был не против, но мама должна была расписаться в дневнике напротив двойки по поведению. Дневник и двойка по поведению – две вещи, которые заставили мозги скрипеть. Последний раз я их видел восемь лет назад.
Придя домой, я ознакомился с тем самым дневником. Одни тройки. И двойка. А роспись у Юли такая, что ни один мошенник не подделает. Обычно в росписи часть фамилии, а тут, судя по всему, были еще и имя с отчеством (полностью), дата рождения, прописка и комментарий. Но роспись была очень красивой. Придется взять всю вину на себя и сказать, что я малого подначил на «подвиги».
Мы вместе пообедали любезно приготовленным хозяйкой супом и поучили уроки. Но было только шесть с мелочью. Чем бы его еще пару часов занять?
На улице опять шел снег, а на термометре красная полоска остановилась напротив отметки «0». Днем был «плюс». Похолодало немного.
-Женька, а ты не хочешь сходить на улицу?
-Неа.
-Чего?
-А че там делать?
-Снежками обкидываться, халабуду лепить…
-А что такое халабуда?
-Ну, халабуда, баррикада?
-???
-Женька, СОБИРАЙСЯ!!!
Пипец! Ребенок не знает, что такое халабуда! Я начал понимать бабушек, которые постоянно ноют на лавочках «Ну, что за дети нынче пошли?».
Так. Одну проблему с ребенкозанятостью решил, осталось решить еще одну.
-Але Ань, есть предложение, - задорно сообщил я.
-Выкладывай, - сухо и без интереса пробормотала она.
-Предлагаю пообкидываться снежками.
-Хлевицкий, ты дурак?
-Ага! – если кто помнит, в советском мультике были «Двое из ларца, одинаковые с лица». Я точно копировал их интонацию. Аня немного тормозила.
-Ты серьезно?
-Ага!
-Серьезно дурак или серьезно снежками покидаться предлагаешь?
-И то и то. – Аня хихикнула.
-Ты предлагаешь мне, руководителю отдела разработок, взрослой женщине, голодной, после работы кидать вечером снег друг в друга. Я правильно поняла? – в ее голосе звучало искреннее удивление.
-Пока еще предлагаю.
-Хлевицкий, ты кретин. Не звони мне больше.
Еще одно очко в ее копилку.
Даже не думал, что смогу так сильно ее задеть. И чем задел? Вроде ж ничего «такого» не говорил, не предлагал, хотел помочь развеяться и просто побеситься. Видимо на работе опять проблемы. Если нет – то все очень серьезно. Кто-то из нас сильно изменился. Наверное, она. Она стала взрослой. Совсем взрослой.
Женька подошел ко мне и сообщил, что полностью готов.
На всякий случай я позвонил Юле и сообщил, что выгуляю ребенка. После лекции о том, что его нужно одеть во всю одежду сразу (и теплые носочки!) она дала добро, сообщив, что постарается вернуться к восьми. Голос у нее кстати был какой-то счастливый. С чего бы вдруг?
Женька отдал мне свои ключи, что бы не потерять, и мы вышли на улицу. Снег хорошо лепился и я начал катать снежный ком. Поначалу малой смотрел на меня, как на умалишенного, но потом, когда я предложил спор «кто быстрее скатает комок», дело пошло веселее. Я и не заметил, как мы накатали штук семь огромных шаров, которые Женька еле сдвигал с места. Из них был сложен фундамент баррикады в виде буквы «Ш» только без центральной палочки. Затем началось производство второго яруса. Женька постоянно жаловался, что ему жарко и просил расстегнуться, но я не разрешал. Юля уши оторвет. Что бы малому было не так обидно, сам застегнулся под воротник и натянул капюшон. А было реально жарко – я весь взмок. Малой тоже. Хоть раз за зиму оторвется!
Мы почти достроили второй слой комков, как мне позвонила Аня:
-Твое предложение еще в силе?
-Нет.
И положил трубку. Обойдется. Я обиделся. Опять звонит. Как она там говорила? «Хлевицкий, ты Кретин»?
-Кретин Хлевицкий у аппарата!
-Ты обиделся?
-Да.
-Сильно?
-Очень сильно.
-И что же может исправить ситуацию? – ее задорный тон понемногу передавался и мне.
-Инквизиция.
-Нууу… Это как-то старомодно, – начала кокетничать она. – Какой-то ты угрюмый.
-Я бы с удовольствием продолжил этот разговор, но я занят. Мы с малым халабуду строим.
-А мне можно?
-Можно. – Неожиданно даже для себя сказал я.
-Э-э… Так куда ехать?
-Ань, - я отошел в сторонку так, что бы Женька меня не слышал. – Тебе будет скучно. Давай завтра посидим в кафешке? Как раз пятница, впереди выходные…
-Я ХОЧУ ХАЛАБУДУ!
-Бог ты мой… Ну раз такое дело…
Я объяснил схему проезда, Аня повесила трубку, и я разъяснил ситуацию малому. Он слегка засмущался и мне пришлось соврать, сказав что наша гостья очень стеснительная и что он должен помочь ей адаптироваться. Как раз, когда я закончил объяснять значение слова «адаптироваться», показался позашляховик (рус - внедорожник) Ани.
Знакомство прошло очень даже здорово! Правда, Аня общалась с Женькой как с младенцем. Знаете, такие протяжные веселые фразы «Приивееетик! Как делишечки?» и после каждого ответа «ой, какой молодец!». Малой смотрел на Аню, как на душевнобольную, но оставался вежливым, а я взглядом подтверждал все его суждения и хвалил за терпимость. Ну а сама Аня была в восторге. Такое впечатление, что она получила новую куклу. Не знаю, большой ли у нее запас идиотских вопросиков типа «а сколько тебе годиков?», «а ты конфеты любишь», но после «а ты уже в туалет сам ходишь?» даже малой перестал быть галантным и предложил закончить стройку.
Сооружение оказалось «монументальным» и в самых высоких местах достигало добрую пару метров. Малой предложил сделать крышу и поселить туда какого нибудь бомжа. Аня наконец поняла, что рядом с ней мыслящее существо и перестала нести чушь. А я умилялся созданной картиной и кульминацией происходящего предложил сделать снежные бои. В одной команде был я, а в другой – все остальные. Мне была предоставлена халабуда, а противоположной стороне – свобода перемещения. Соперники начали ладить, действовали сообща, и через десять минут мое черное драповое пальто стало белоснежным. Сначала я поддавался, но вскоре вошел в азарт и расходился на полную катушку – смачно зарядил снежком в голову Ане. Та упала и я, перепугавшись насмерть, подбежал к ней, получив щедрую порцию рассыпчатого снега в лицо за свою доверчивость. Команда соперников ликовала, а я обиделся. Во-первых, это подло, а во-вторых, я ревновал. Обоих друг к другу. Знаю, что это глупо, но меня страшно напрягал тот факт, что они сплотились против меня как против какой-то зловещей угрозы.
Не знаю, чем бы закончились мои рассуждения (не думаю, что чем-то добрым), но в обещанное время вернулась Юля. Вставив мне пистон за то, что Женька весь мокрый и в снегу и, конечно же, за фингал (я всю ответственность взял на себя), познакомилась с Аней и пригласила ее в дом на чай. Та долго отказывалась, но из вежливости все-таки согласилась.
К чаю были заранее куплены ништяковые печеньки, на которые жадно смотрел малой, поедая свою картошку с грибами (у него ведь режим, а он еще не ужинал). Обсуждался прошедший вечер – Юля с огромным (но не искренним) интересом слушала повествование Женьки, каждый раз вскрикивая или удивляясь. Делала она это настолько ненатурально, что малой окончил свой рассказ, не дойдя до половины. Когда на кухне остались только взрослые, разговор зашел обо мне. О том, какой я плохой, подлый, агрессивный и вообще. Силы в споре были неравными, и я решил пойти в детскую, чтобы уложить мелкого. На этот раз мы прослушали целую главу, прежде чем Евгений выключился.
А на кухне дамы уже хлестали коньяк! Я просто офигел, когда зашел, а обе смотрели на меня пьяными виноватыми глазами:
-Аня! Ты за рулем! Как ты домой поедешь? – я очень злился.
-Хлевицкий, не че ты такой зануда? – возмутилась Аня.
-Да! Ты зануда! Лучше бы с нами выпил! – предложила Юля.
-Тихо! Малой спит! – прорычал я, и они потухли. – Вы одурели что ли? Аня! Ты меня расстраиваешь. Как ты теперь домой поедешь?
-А она у меня останется, - гордо заявила Юля.
-Да! Мы все уже решили! – сказала Аня, и они обе заржали.
-Ну это какой то пи#дец! Что вы себе…
-Слушай, какой ты скучный! И нудный! – возмущалась Аня, подлила в бокал из полупустой пол-литровой бутылки коньяка.
-Да. Как и все мужики! – хихикая, пробормотала Юля, и они опять неистово заржали.
Жалкое зрелище! Меня не было всего минут сорок, а они уже «в говно». А сегодня даже не пятница! И что с ними делать? Если останусь – придется квасить с ними. Не останусь – кто завтра малого покормит и в школу сводит? Эти две точно не проснуться в семь. Да и Аню оставлять неправильно. И некрасиво. В конце концов, не так часто я наблюдаю Аню пьяной. На моей памяти это было всего один раз, и мы выпили только шаманского. А тут коньяк. Но все-таки Женьку жалко – сегодня утром он видел свою маму в плачевном состоянии. Спит за столом, на столе два стакана и закусь. Хорошо, что бутылки мы под стол убирали. Однозначно нужно остаться, что бы этих двоих спать уложить и разбудить на работу.
Полбутылки коньяка делить на три – напиться не получиться. А учитывая тот факт, что вчера мы все выпили… А от куда тогда коньяк?
-Где вы конину взяли?
-Это я купила. Что бы отпраздновать. – гордо заявила Юля.
-Что отпраздновать?
-То, что Игорь бросил свою мымру, - поведала мне Аня.
-А ты откуда знаешь? – удивился я.
-А я уже все знаю. – Заявила она, горделиво задрав подбородок вверх.
Женская солидарность, блин! Но тема разговора была, безусловно, интересной! Почему Игорь бросил свою бывшую? Имеет ли Юля отношение к этому и что она собирается делать? Думаю, можно отравить свой организм сотней грамм коньяка.
Как оказалось, Игорь бросил девушку из турагентства еще месяц назад и сейчас вроде ни с кем не встречается. Юля твердо решила его возвращать, и записалась на завтра в салон красоты и договорилась с Аней пройтись по магазинам. Но по большей части все разговоры сводились к пустому пьяному трепу, который разрывал мои мозги и мысли на части. Сначала они обе высказали мне, какой я плохой, потом – какой хороший, а в конце дамы обменялись клятвами в вечной дружбе и верности. Даже пара стаканчиков коньяка не позволила мне понять их. Под моей понимающей улыбкой скрывались отвращение и желание как можно скорее прекратить этот цирк. От этого всего тошнило. Точнее, тошнило от коньяка (я его вообще не очень понимаю), но и происходящее очень угнетало, добавляя негатива отравленному алкоголем организму.
Своей задачей я видел распихать сонных дам по кроватям, чтобы утром Женьке не пришлось наблюдать вчерашнюю картину, но сам отрубился первым (все-таки я - убежденный жаворонок). Но я был бы не я, если бы не перестраховался. В шесть телефон мягко вытащил меня из состояния сна тоненьким писком, оповестив о часе «ВИ» (Шесть - VI). Начало дня было унылым. В полумраке угадывались две фигуры… два тела, спящих за столом. Нужно их уложить. Вот только активность у обоих, как у бревна - идти они никуда не собираются. Значит, на руках…
Аню я несколько раз носил на руках и не видел в этом никакой проблемы, а Юлю брать было как-то боязно – все-таки я ее знаю два дня. Да и на вид она побольше Ани. Поднять-то я ее подниму, а дальше?
В таких случаях главное – начать. По ходу, что-нибудь придумается.
Немного размявшись, я открыл дверь в Юлину спальню и занес туда Аню. Она абсолютно никак не реагировала на внешние изменения и мирно улеглась на мягкий ортопедический матрац, заняв половину кровати. Теперь самое сложное.
Минут пять я пробовал разбудить хозяйку, трусил ее, давал легкие пощечины, щелкал пальцами возле уха – бревно бревном. Но теперь я хотя бы уверен, что она не проснется. Хотя законы подлости никто не отменял.
Почти все прошло гладко – Юля оказалось легкой, податливой и совсем некапризной. Правда, войдя в спальную, я увидел лежащую на кровати Аню в позе пятиконечной звезды. Весь мирно сопящий объем ее тела равномерно расположился по периметру кровати. Ничего лучше, как положить Юлю сверху, я не придумал. Почти сразу они обнялись. Этот момент я оставлю без комментариев.
До Женькиного пробуждения я успел пожарить найденные в морозилке полуфабрикатные котлеты и пожарил яиц с сыром и молоком. Минут пять я караулил Женьку, что бы тот не дай Бог, не зашел в мамину спальню.
Умолотив все это за обе щеки, мы отправились в школу. По дороге малой меня спрашивал, почему Аня такая странная и почему она осталась у них дома. Ее выдала одежда на вешалке (а малой внимательный!). На первый вопрос ответить я не смог даже для себя, а на второй соврал, сказав, что у нее поломалась машинка – бензин кончился. Хотелось добавить, что вместе с горючим у нее кончилась совесть, но Женька одернул меня.
-Вон Вадик. – Пальцем он показывал на другого мелкого. Вадик стоял в сотне метров и нас пока не заметил. Рядом с ним стоял стокилограммовый дядя тридцати лет, опирающийся на капот черной инфинити. Со слов Женьки – папа Вадика. Оба искали кого-то, пока не наткнулись на нас. Взгляд у Вадика был чуть-чуть напуганным, а у папы – грозным. Похоже, я довые##вался… Повернуть домой? Каждый раз потом придется. Идти к ним? Как-то еще пожить охота. Хотя чего он мне сделает? Возле школы? Днем? Один незаметный удар с его стороны - и у меня сломана челюсть. А этот папа явно специалист по ломанию челюстей.
-Малой, сейчас будет жопа. Главное – не теряйся. Если кто к тебе полезет – уворачивайся. Первым не лезь.
Уверенности не хватало. Все эти лекции по самоконтролю работают ровно до тех пор, пока не понадобиться этот самый самоконтроль. Безумно хотелось свалить. Просто взять и уйти. Это же не мое дело! Вы меня начнете осуждать – ваше право. Попадете в такую же ситуацию, посмотрим на ваше поведение. Но свалить было бы еще хуже. Лучше получить в голову и неделю проваляться в больнице, чем всю жизнь корить себя за трусость.
Мы зашагали к воротам школы.
-Вперед. – Сказал папа, когда мы подошли вплотную, и Вадик неуверенно подошел к нам, бросив Женьке:
-Ты че, офигел? – я рта не успел открыть, как малой ответил.
-А че?
-Че-че?
-А че такое? – я удивлялся напористости Женьки.
-Давай бей уже! – рявкнул папа. – Не позорь меня.
-СТОЯТЬ! – заорал я, и рука Вадика застыла в сантиметрах от Женькиного плеча.
-Че? – возмутился папа. – Ты кто такой ваще? – душа от его взгляда ушла в пятки. - Сын, я сказал БЕЙ!
Вадик ударил малого, и тот упал на землю. Скорее от страха, чем от боли.
-Че вы творите? Это ж дети! – испуганно возмутился я.
-А ну, иди сюда, умник. – Я стоял на месте и смотрел ему в глаза. – Я СКАЗАЛ ПОДОЙТИ! – дрожь пробежала по всему телу, но я продолжал стоять. Наверное, потому что не мог пошевелиться. – Ну хорошо.
Вальяжно он подошел ко мне, остановился и продолжал смотреть в глаза. Ростом он был ниже на десяток сантиметров. Единственное мое преимущество. В остальном я полностью сливал противнику. Быстро переведя взгляд с его глаз вниз, я заметил, как он сжал кулак. Опять смотрю в глаза и вижу легкое недоумение. Первый раз глазной протез, который всегда смотрит прямо, пришел мне на помощь – противник немного офигел от двигающихся вразнобой глаз. Опять гляжу вниз – кулак краснеет от натуги, и сейчас будет бить. Или в живот или в челюсть. Нужно уворачиваться в сторону. УДАР. Должен был поразить меня в солнечное сплетение, но прошелся по пуговицам пальто. Дяденька-то неуклюжий и медленный! Удар левой немного попал по ребрам, но, по большей части, содрогнул воздух. Я ответил резким движением, сократившим расстояние между моим кулаком и его челюстью до нанометров. Такое впечатление, что больнее было мне. Мужик как стоял, так и стоит. Даже не поморщился. Только разозлился еще больше. Краем глаза я заметил, что малые уже во всю катаются по снегу. Как раз в эту секунду дядя схватил меня за плечо и занес кулак. Теперь точно в голову. Я смотрел в его довольные глаза, но ничего не видел. Наверное, это защитный механизм сознания – ты все видишь, но не можешь понять, что происходит, не чувствуешь, как твое плечо сжимает стальная хватка, не слышишь, как рядом визжат малые, как противно тебе в лицо дышит этот громила – ничего такого. Просто комфортное ничто.
Но вот противный женский визг слышал очень хорошо.
-А ну, быстро прекратить! – мое плечо тут же освободилось. – На пороге школы! Форменное безобразие!
Кричали из-за спины. Я посмотрел на дядьку – он боязливо потупил глаза. Малые последовали его примеру. Я боялся оборачиваться.
-Гаврилов! – донеслось сзади. – Да-да, старший! Ты уже взрослый человек, а все равно ведешь себя как школьник. Мало синяков в школе получил? Продолжаешь? И сыну такой же пример подаешь? Такой же драчун растет! – дядя покраснел и совсем уж поник. – Молодой человек, - я невольно встрепенулся, - Да-да, именно вы. Повернитесь. – Машинально подчинился. – А вы кто такой?
-Я э… дядя Евгения.
Пожилая, но все еще красивая светловолосая женщина прищурилась и поправила тоненькие очки на носу.
-Тищенко? – я посмотрел на Женьку и тот кивнул.
-Да.
-Все сейчас пойдете ко мне в кабинет. Будем воспитывать.
Не сказав ни слова больше, она уверенно зашагала в сторону школы. Я посмотрел на дядьку. Он взглядом сказал, что нужно идти за ней, иначе будет еще хуже. В его взгляде больше не было никакой агрессии. Он смотрел на меня как на товарища по несчастью. Неужели все так плохо?
Мы медленно поплелись сзади.
-Вы что, ходить разучились? ЖИВЕЕ! – не оборачиваясь, крикнула дама. Всех как будто хлыстом подстегнуло. За пару секунд мы поравнялись, входя в здание с табличкой «Школа №510». Фойе было оформлено по-школьному – большие плакаты с гимном, флагом и гербом, пара крупных горшков с полуживыми цветами и доска почета. На одной из фотографий была изображена очень похожая на мою спасительницу, но только с темно-русыми волосами и подписанная как «Директор». Мы остановились у кабинета. Тоже с надписью «Директор».
-Подождите снаружи, - строго сказала она. – Я вас вызову.
Захлопнулась дверь и все расслабленно вздохнули. Дети виновато смотрели в пол, потирая свежие синяки. А мне было смешно.
-Че ты лыбишься? – недовольно кинул мне папа Вадика.
-А че, плакать что ли?
-Щас будешь плакать. Я тебе гарантирую! Не веришь? Нина Карловна – это монстр! Я кроме нее и жены никого не боюсь. – Немного помолчав, он протянул руку. – Леха.
Я долго думал, представиться «Николай» или «Колян», но выбрал:
-Коля. – И пожал руку Алексею. – А ты тут тоже учился?
-Учился, - вздохнул Леха. – Десять лет коту под хвост. Если бы не жена, я бы малого сюда никогда не отдал. Лучше бы на бокс ходил, с нормальными пацанами терся.
Леха ожидал реакции. Мнения наши в этом вопросе расходились кардинально. Но еще раз с ним спорить не хотелось. Нужно юлить:
-Я школу тоже ненавидел. Лучше бы меня и вправду на бокс предки отдали.
-Обижали? – поинтересовался Леха.
-Ага. – Восстановив в памяти некоторые моменты, вздохнул я.
-Меня тоже, – вздохнул Леха еще тяжелее. Я удивился. – А че ты удивляешься? Я раньше такой же к велосипед был. А в четырнадцать пошел на качку и бокс. С тех пор я всех обижаю. И малого заставляю, чтобы всех строил.
-Да я уже понял.
Больше сказать мне было нечего. Меня опять спасла эта… Карловна.
-Зайдите. – Сказала она, мелькнув в открывшейся двери директорской.
Леха пихнул меня вперед, и я зашагал.
В светлом кабинете, завешанном цветастыми грамотами и заставленным жестяными кубками, стоял небольшой диван, на который нам было предложено сесть. Диван был очень небольшой, и было очень тесно – один только Леха занимал половину площади. Напротив дивана располагался массивный директорский стол, за которым сидел директор. Некоторое время она молчала, очевидно, нагнетая обстановку, потом плавно начала:
-За все время, которое я занимаю пост директора, подобных инцидентов не было. УМУ НЕПОСТИЖИМО! РОДИТЕЛИ ДЕРУТСЯ НА ПОРОГЕ ШКОЛЫ!!! Что можно говорить о детях? Какой вы подаете пример? Молчите? Нечего сказать? – мы все кивнули, не поднимая глаз. – КОНЕЧНО! Куда проще бить друг другу физиономии! Это не требует особого ума! А в итоге что? Дети перенимают поведение взрослых и посмотрите! Синяки на пол-лица! Разве так должен выглядеть порядочный ученик? Разве так? Я вас спрашиваю!
-Нет, - хором ответили мы.
-А ПОЧЕМУ Ж ТОГДА ВЫ В СИНЯКАХ???
-Это мы виноваты, - ответил я и пихнул Леху в бок.
-Да, это наша вина. – Сказал он это настолько наиграно и пафосно, что я мне пришлось сдержаться и не заржать.
-То есть это вы своим детям… - она запнулась. – Дети! Марш в класс! Узнаю, что еще раз подрались, отчислю из школы.
Малые извинились пару раз и убежали. Классно им. Меня эта Карловна уже порядком достала. В вопросах обработки мозга грубыми напильниками она явно имеет спортивный разряд.
-Вы заставляете своих детей бить друг друга? Стравливаете как собак? По-вашему это весело?
-Вы все неправильно поняли! Мы… - начал было Леха, но его дерзко перебили:
-Я понимаю одно: ученики МОЕЙ школы похожи на уголовников! И в этом виноваты их родители.
Полчаса мы с Лехой выслушивали о тяжком труде преподавателей, который сходит на «нет» из-за таких вот нерадивых родителей вроде нас. Нина Карловна – жесткий человек. Ей бы в милиции работать на допросах. Я понял, почему мой недавний соперник ее боится как огня. Не знаю, как это описать, но когда она говорит, становится действительно стыдно. Даже за вполне привычные вещи (к примеру, моя трехдневная щетина).
Чтобы доказать, что мы все поняли, нам было предложено помыть весь второй этаж школы.
-И чтобы не было, как в прошлый раз, Гаврилов! – бросила она и удалилась.
-А че в прошлый раз было? – поинтересовался я, макая швабру в ведро с водой.
-Да я че лох, полы мыть в школе? Я вызвал бригаду уборщиков. – По выражению его лица стало понятно, что кончилось дело еще хуже.
-Да… - посочувствовал я. – А я тут вообще не при делах. Я даже не дядя Женьке.
-Хахаль Юльки? – удивился Леха.
-Да ну, ты че!
-ЭЙ ВЫ! – прозвучал противный голос Нины Карловны. – ДА-ДА! ЧТО СТОИТЕ, ШВАБРЫ ПОДПИРАЕТЕ! Чтобы через двадцать минут тут все блестело!
И мы резво начали елозить слегка потертый линолеум. И я решил рассказать все как есть Лехе, с самого начала и до момента, как он меня держал на прицеле. Это скрасило унизительный труд, и когда нам оставалась пара квадратных метров, Леха мной восхищался.
-Колян! Да тебе рассказы писать! А! Ну ты и пишешь, я забыл. Гы-гы! Не думал нянькой работать?
Я иронично оглядел помытую площадь, и устало вздохнул:
-Меня так надолго не хватит. А если бы Карловна не подошла? Ты б мне нос сломал. Вообще ни за что. Вот ты бы на моем месте как поступил? Если бы знал, что твоего малого чмырят?
-Да все ты правильно сделал! Красавчик! А Карловна тебя и вправду спасла. Ты не обижайся, но ты такой хлипкий, что я тебе точно череп проломил. Я за малого…
-БЕЗДЕЛЬНИКИ! – мы машинально стали по струнке, не оборачиваясь. – Почему не работаете?
-Ну, Анна Карловна… - начал я.
-Я НИНА Карловна! – мне показалось, что у нее немного волосы встали дыбом.
-Я покорнейше извиняюсь, Нина Карловна. Не подумайте, что я хотел вас обидеть! Нет, что вы! Поверьте, вас я запомню надолго! Вы превосходный руководитель! – она удивилась. – Ну, взять, к примеру, как вы решаете вопрос чистоты – это ведь гениально! В какой еще школе такое можно встретить? – она все еще злилась, но уголки губ выдавали скрываемые чувства. – Мы, два взрослых успешных человека… Алексей, вы ведь успешный человек?
-Ага, – сказал очумевший Леха.
-Час назад мы хотели набить друг другу мо… Начистить друг другу физиономии, а теперь, совместно потрудившись, мы подружились, узнали друг друга. ЭТО ЖЕ ПРЕКРАСНО! Не так ли?
Я думал, что Карловна сейчас расплачется – смесь возмущения и радости делали лицо плаксивым. Нужно кульминацию делать.
-Кстати! Я фотограф и не мог заметить в фойе фотографии учителей. Вы там брюнетка, так?
-Да? – неуверенно как бы спросила она.
-Так вот я, как профессионал скажу, что вам пшеничный цвет определенно идет! Очень хорошо подобран оттенок!
-Вообще-то это медовый светло-русый. – засмущалась она.
-О, вы еще и в палитре разбираетесь! – Нина Карловна смущенно потупила взгляд. Я посмотрел на Леху, он тихонько ржал. Пихнув, его в бок, я возмутился и показал на Карловну.
-Да, Нина Карловна. Вы выглядите шикарно! – его галантность меня слегка удивила.
-Думаете, я не понимаю, зачем вы мне все это говорите? По-вашему я дура?
-А мы все помыли уже. Как договаривались. Вот вы нас считаете плохими? А это непедагогично.
Десять секунд все молчали. Карловна за это время все-таки подобрела:
-Ну, на безрыбье и рак – рыба. Извинения приняты. Домывайте, ведра в бытовку и свободны. И ни дай Бог…
-Не-не-не-не! – залепетали мы. – Мы все поняли.
Ничего не сказав, она развернулась и ушла. Когда она заворачивала за угол, я заметил победно сжавшийся кулачок. Мне даже показалось, что она припрыгнула немного.
Леха долго звал меня попить пивка в паб, и я почти согласился, но неожиданно вспомнил о двух пациентках, лежащих в квартире, ставшей для меня за эти три дня почти родным домом. Пришлось отказаться. Но он мне пообещал, что Вадик больше не будет трогать Женьку. А если нужно, будет защищать.
На этой позитивной ноте, окончившейся крепкими рукопожатиями (у меня чуть глаз не вылез от его лапищи) мы разошлись.
Не знаю почему, но на душе был такой кайф, как будто я выиграл новенький автомобиль. Все-таки, люди не злые. Это общество их делает злыми. Взять того же Вадика. Со слов Лехи – ботаник ботаником. Разводит рыбок, терпеть не может драться и больше слушается маму. Кстати Леха не зря боялся жену – у той был черный пояс по айкидо и своя женская группа, которую она успешно тренирует. И жена (Марина) не раз угрожала словить его где-нибудь со своими девочками и хорошо «отходить». Так вот. Вадик просто обязан был стать лидером, но не получалось. Просто не его это. И по указаниям папы тот потихоньку лупил весь класс, завоевывая авторитет. А мама его постоянно ругала за это. Ведь принцип философии айкидо – не нападать первым и использовать всю агрессию противника против него же. Вот так несчастный ребенок превратился в канат, который уже восемь с небольшим лет перетягивают родители.
Но я совсем забыл о своих пациентках. Позвонить им? Спросить, чего купить в магазине?
-Пива купи! – послышалось в трубку сразу два сонных голоса. – И поесть чего-нибудь!
Вызов окончен.
Надавать бы обоим по заднице! Одна ребенка доверяет непонятно кому, вторая на работу уже наверное опоздала. А им пива купить. И поесть. «ГАМНА ВАМ НА ЛОПАТЕ!» - как говорил один украинский классик. Нужно провести с обеими беседу. Эх! Подключить бы еще Карловну! Чтобы больше неповадно было. Не знаю как у Лехи, а у меня надолго засели идеи гуманизма в голове.
Как бы над дамами поизголяться? Нельзя им просто сделать приятное – инстинктивно запомнят произошедшее, как что-то хорошее. Что б такого придумать? Может в пиво чего-нибудь насыпать? Слабительного или чего-то похлеще? Виагры какой-нибудь? Интересно, что будет, если их накормить виагрой и оставить наедине? Гы-гы-гы! Ладно, хватит дурачиться!
Я очень долго убеждал молоденькую продавщицу, что я не из инспекции, чтобы она продала мне просроченное пиво. Барышня стыдливо оправдалась тем, что совсем забыла про этот ящик и что она бы его, несомненно, выкинула или отдала бомжам. Я предложил отдать мне, но она тут же отказалась, прикрываясь самыми теплыми чувствами к обездоленным, которые могут утричком остаться без просроченного пивка. Ах, добрая русская душа…
Вообще я не часто вижу, как девушки (женщины) пьют пиво с похмелья, но если так бывает всегда, то я удивлен, почему нет крылатого выражения «пьют, как бабы с похмелу». Прошу прощение у прекрасного пола за употребление простонародного слова «бабы». Просто иначе звучало бы нелепо. Ну так вот. Выпили они свои «поллитры» в одно мгновение, жадно высасывая «самый смак», который остался на дне.
-Никогда не думала, что пиво такое вкусное бывает! – не выпуская бутылку из рук, радостно сообщила Юля.
-Ага! – согласилась Аня.
Это самый большой провал за всю историю моей воспитательской деятельности. Дамы начали восхвалять мои бравые утренние поступки, что раздражало еще больше.
Но справедливость восторжествовала минут через десять, когда Аня вдруг резко выбежала из-за стола, хлопнув через мгновение дверцей туалета. Я как-то сразу и не догадался в чем дело, но озарение пришло через минуту, когда не менее удивленная Юля с выпученными глазами также резко метнулась к клозету, подергала ручкой, простонала и закрылась в ванной. Конечно, не дамское это дело пердеть (пардон), но девочки тут постарались на славу, удивив даже такого знатного пердуна, как я. Параллельно с кишечной симфонией звучали стоны. Иногда в унисон, иногда чередуясь с бульканьем, красиво и мощно. По музыкальной классификации данное произведение можно отнести к пьесе (я точно не помню, но кажется, именно они попадают в интервал 7-10 минут). Однако кульминация наступила чуть позже.
-Юль, а где у тебя туалетная бумага?
-В коробочке справа.
-Э… А больше нигде не может быть?
Полминуты шушуканья, а потом зловещая тишина. Все мы поняли, в какой щекотливой ситуации оказались дамы.
-Кооооль! – заорали обе. – Сходи, купи бумаги в ларек?
-У тебя бумаги нет что ли?
-Полный ящик! Мне просто хочется еще немного в ванной посидеть на куче дерьма! – поиронизировала обиженно Юля.
-Нет, ну обычной нет что ли? Листиков А4?
-Ты издеваешься?
-Чего?
-Я задницу ей порву!
-Коля, девушки не могут подтираться газетами или обычной бумагой. У нас нежная кожа. – пояснила Аня.
-А девушкам лучше посидеть с обосранными задницами? – добавил перчика я.
-КОЛЯ! – закричали с великой ненавистью обе. Потом видимо поняли, что положение их не позволяет такой дерзости, и смягчились, начав упрашивать сходить в ларек. Ну а что я? Я ж не чудовище.
Я умолял судьбу, чтобы в ближайшем ларьке не оказалось ни туалетной бумаги, ни салфеток, но пришлось обломаться. Взяв аж шесть рулонов, я быстренько вернулся.
-Я надеюсь, ты взял не самую дешевую? – спросила Юля, стоило мне только войти.
-Я взял самую, которая была в наличии. За рубль двадцать.
Послышались женские стоны. Но деваться было некуда. Я оставил по пачке напротив двери и удалился, крикнув «можно». И только после этих слов понял свою ошибку. Двери-то открываются наружу. Двери откроются и отфутболят оба рулона. А, учитывая время, которое девочки просидели в куче своих эм… шлаков, двери откроются молниеносно.
Послышался легкий скрип дверей и сдвоенный обиженный крик:
-ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?
Ну и прочие неприятные вещи в мой адрес. Вот и помогай после этого людям!
Но, поймав себя на мысли, что моя реакция была бы точно такой, я повторил операцию, поставив оба рулона вне зоны досягаемости дверей. В то же мгновение послышался звук отпирания входной двери. Щелк-щелк и в дверном проеме появился некий мужик. Он удивленно смотрел на меня, а я на него. Неужели…
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Часть 4.
Мужик не спешил заходить. Положив ключи в карман куртки, надетой поверх старого спортивного костюма (как ему не холодно?) он всматривался в мое лицо, как бы стараясь найти в нем что-то знакомое. Я поступал аналогично. Светлые волосы, серо-зеленые глаза, нос с небольшой аристократической горбинкой – где-то я его уже видел… Точно! Вылитый Тимощук! Бывший капитан ФК «Шахтер»! Только этот пошире в плечах и, кажется, немного ниже. Да и спортивный, если судить по цветам, скорее… Да хрен с ними, с цветами! Чего он тут делает, и откуда у него ключ?
-А где Юля? – почесывая щетину, мужик пытался за моей спиной что-то рассмотреть и, немного нагнув голову, прислушивался.
-А Ююююляяяя… - тянул я, – она занята. Очень. Сильно. Занята, – блин, какую я чушь несу! Нужно не палиться.
-Что значит «занята»? – он выпрямился и посмотрел свысока. Ростом дядька был ниже сантиметров на пятнадцать, и чтобы смотреть свысока, ему пришлось закинуть голову назад. Тоже ведет себя, как идиот. К чему бы?
-Если бы это значило что-то другое, я бы сказал что-то другое, – мимикой, жестами и другими доступными невербальными средствами я пытался показать, что не иронизирую, а просто шучу. Но мужик насупился. Нужно было как-то исправлять ситуацию. – Я тут не хозяин, но может, вы зайдете? Холодно все-таки, сквозняк?
Мужик немного смутился, зачем-то достал из кармана ключи, вернул на место и зашел, закрыв за собой дверь. Его внимание привлекли два рулона, стоящих напротив дверей – снимая летние кеды (он точно морж!), мужик не переставал смотреть на туалетную бумагу. На его лице проблеснуло озарение – видимо нашлась связь между занятостью Юли, о которых я так упорно не хотел говорить, полоской света из-под двери и рулонами туалетной бумаги. Потом опять ступор – рулонов то два:
-Неужели все так плохо? – спросил он шепотом, запихивая кеды в шкафчик для обуви.
-Просто катастрофа, - так же негромко сказал я, кивая головой в стороны и смотря на дверь сортира.
Мужик искренне усмехнулся и пошел на кухню. Я, сняв пальто, последовал его примеру, топая как можно громче. Заскрипели двери, послышалось шуршание и шипение освежителя воздуха.
Юля вошла мягкой кошачьей походкой, и с виноватым взглядом. Но избегала она не меня – глаза ее не смотрели в сторону мужика.
-Ну, может, представишь нас друг другу? – сказал мужик, развалившись на диванчике.
-Толик, это Николай. Николай, это Толик. – Юля смотрела в пол, выискивая что-то несуществующее.
В кухню вошла Аня, и Толик крайне удивился. Аня так же виновато поздоровалась и начала смотреть в пол.
- Аня, это Толик. Толик, это Аня. Аня… Девушка Николая.
-Да. – подтвердила Аня подняв на мгновение глаза и тут же опустив вниз.
Девочки, может, присядете? – предложил Анатолий, подвигаясь на край дивана.
Я пытался понять, что же это за Толик такой и почему девочки так переживают? Может боятся, что провонялись какашками? Пшикались они долго, запах должен был пройти. Но они обе стесняются, значит, проблема тоже общая.
На предложение посидеть рядом дамы ответили категоричным отказом, взяв по табуретке. Толик сверлил Юлю взглядом. Та продолжала сверлить взглядом пол. Все неловко молчали.
-А не выпить ли нам чайку? – предложил я, но никто не отреагировал. Анатолий, не отводя взгляда от Юли спросил:
-Это кто? – спросил толик с чуть более агрессивной интонацией.
-Это Николай… Он с Женей сидит. Когда меня нет. – после каждого предложения она сглатывала.
- А как же Аля?
-Уехала на каникулы.
-Это кто? – он показал на Аню.
-Это Аня… Девушка Николая…
-Я УЖЕ СЛЫШАЛ ЭТО! – рявкнул Толик и Юля с Аней от испуга поникли на табуретках. – Что они тут делают и почему ТЫ не на работе? Вчера опоздала, сегодня опоздала. Это никуда не годится! Ты понимаешь, что подставляешь Игоря? Понимаешь? ПОНИМАЕШЬ?
Анатолий говорил очень уверенно. Хоть мне и не нравился тон, встревать я не решался.
Юля все понимала. Вид у нее был такой, как у ребенка, навалявшего мимо горшка на дорогой ковер и пойманного на горячем (вонючем?). Говорить ей было нечего.
-Ну хотя бы мы узнали, что у тебя никого нет, - смягчился Толик и улыбнувшись добавил. – Игорь приревновал.
-Серьезно? – Юля подняла удивленные глаза, а губы ее робко расплылись в неуверенной улыбке.
Анатолий поерзал на диванчике, как бы занимая позу хозяина ситуации, довольно улыбнулся и медленно, даже немного нахально начал рассказывать:
-Лёля вчера видела, как твоего малого из школы забирал какой-то, как она сама выразилась «молодой человек приятной наружности» и сообщила Лере, а та – Игорю, – при упоминании о ябедах Юля морщилась и неслышно произносила что-то типа «Вот, сучка!». Толик продолжал, – ты на работу опаздывать стала, снабжением опять Валера занимается. Все указывает на то, что у тебя появился… Кхм… Хахаль. И я, честно говоря, теряюсь. Что молодой человек делает у тебя дома? Еще и со своей девушкой? Ты квартиру сдавать начала?
Юля фыркнула и сделала важный вид. Учитывая прошлое ее состояние, выглядела она крайне нелепо. Но она важничала:
-Я сама могу себе заработать на жизнь и никогда не опущусь до того, чтобы сдавать свою квартиру. А Николай… Я же говорила – присматривает за Женей. Ну а Анна. – Юля слегка покраснела. – Она просто в гости зашла.
-В полдевятого утра? – как бы удивился Анатолий, показывая хитрой улыбкой, что готовит западню.
-Ну… Она вчера заехала за Николаем вечером, а я… предложила чаю попить. А потом…
-А потом, - Анатолий показал на бутылку пива, стоящую на столе, - вы, - достал еще одну снизу, – решили пивка попить? Да? – он широко улыбнулся, затем понюхал горлышко бутылки и поморщился, – ФУ! Что это за гадость? И чем здесь вообще воняет? Чувствуете запах? – принюхиваясь, Толик приблизился к Юле с Аней и те, естественно покраснев, начали дышать носом.
-Ну что вы издеваетесь? – не выдержал я, – все понятно и так.
Анатолий смутился. Он посмотрел на меня, как сами знаете на что, но, подобрев, предложил:
-И что же произошло? – спросил он это так, как будто я должен ему что-то. Пусть он меня на десять с лишним лет старше, но это не повод борзеть.
-А вы вообще кто такой, чтобы такие вопросы задавать? И вести себя по-хамски? Перед вами все-таки женщины.
Анатолий удивился еще больше, привстал и сделал борзую морду:
-Слушай, пацан, – крепко стукнул по столу, – ты как со старшими разговариваешь? Сидел себе тихонько и сиди!
Толик хоть и не сильно превосходил меня в массе, но своего добился. Я навалял в штаны (образно) и отвернулся. В сторону Ани. Она смотрела на меня разочарованно и с сожалением. Несомненно, ей было понятно, что я сделал все возможное и винить меня в трусости нет смысла. Но она так смотрела… Этот взгляд способен творить страшные вещи.
-СЛУШАЙ, ТЫ! – с выпученными глазами я взял Толика за воротник спортивного костюма и подтащил его почти вплотную к себе. – Я тебе не пацан! ПОНЯЛ? И мне НАСРАТЬ, старше ты меня или нет. Пока я здесь, будешь общаться вежливо. ПОНЯТНО!?
Толик явно не ожидал такого поворота событий и, как полагается любому нормальному человеку, честно ох#ел. Несколько секунд он сидел, чувствуя мое частое дыхание, а потом неприятно ударил в левый бок по ребрам, слегка промахнувшись мимо солнечного сплетения. Было больно, но терпимо. Машинально, как когда то учили друзья, я рывком потянул его за воротник и треснул в переносицу лбом. Из глаз (у обоих) посыпались искры, а на переносице соперника появилась маленькая красная полоска. Глаза его немного побегали, пытаясь найти фокус, а когда навелись на резкость, я занес кулак, целясь ему в голову.
Я почувствовал, как правую руку сзади кто-то оттягивает назад. Толика держала Юля, пытаясь оттащить или хотя бы удержать на месте. Через мгновение я понял, что вокруг очень громко, и попытался найти смысловое значение шума.
-Да что же вы творите! Успокойтесь! – верещала Юля.
-Ты с ума сошел? Ты же видишь, что он больше тебя? – доносилось сзади.
Около минуты мы простояли в такой позе, пытаясь сделать друг другу больно, но дамы оказались очень настырными. Еще через минуту Аня утащила меня в зал, а Юля с Анатолием осталась в кухне.
Аня пихнула меня на диван и закрыла дверь в комнату. Предвкушая комплименты, я расслабился и развалился в позе победителя на уютном диванчике. Но комплементов не последовало: Аня приперла собой дверь и сердито начала:
-Ты свихнулся? Зачем ты полез? Просто повезло, что легко отделался!
-Да ты что? Я бы сейчас этому [ругательство] уже нос сломал! – Я сам не верил в произошедшее. – Ты видела, как…
-Видела, видела! Еще бы немного и он бы тебя отп… - надувая щеки, она поискала подходящее слово. – Побил бы! Ты совсем глупый? Ты же видишь…
-Да что ты несешь! Если бы не ты, дуреха, я бы ему уже нос сломал! Чтоб знал! Что он себе позво…
Сквозь пелену обуявшей гордости я увидел на глазах у Ани слезы. Это не позволило мне договорить. Щеки загорелись огнем, а во рту неожиданно пересохло.
-Что ты несешь? Дуреха? – всхлипывая бормотала покрасневшая и успевшая заплакать все лицо Аня. – Да… Да…
Не договорив, она убежала в спальню Юли, громко хлопнув дверью.
Из кухни доносились непонятные звуки, но по интонации было ясно, что говорят там не о спаривании голубых китов. Юлин голос тоже наполнился ревом, топ-топ-топ, открылась дверь, вошла заплаканная Юля. Остановившись, она посмотрела на меня, недовольно покивала головой и тоже пошла к себе в комнату.
Проследив нехитрую закономерность в поведении всех нас, я понял, что не так уж и сильно напортачил. Жалко, что Аня не одна – пошел бы к ней, гордо встал на колени и просил прощения. Уверен, через пару минут она отошла бы. А сейчас дело… Как говорит мой украиноговорящий сосед - «дiло пахне писюнами» (рус. - все очень плохо). Этим двоим нельзя вместе находиться вместе – наговорят друг другу такого…
В зал вошел Толик, держа у переносицы замороженный кусок мяса. Я на него все еще злился, но, не обнаружив в его глазах ничего агрессивного, молча подвинулся. Он сел рядом.
-Ты извини, я наверное лишнего взболтнул. – начал он.
Я очень удивился, так как хотел прогнуться первым.
-И ты меня. Не знаю, что нашло. Просто перед Аней не хотелось позориться.
Убрав окорок, Толик повернулся ко мне. Ранка-то совсем не большая!
-А она тебе кто? Ну, Аня? – Толик прищурился. – Вы вместе?
-Да. А что? – мне не понравилось надменное выражение его лица.
-Да как-то… Ты и она… Николаш, ты не обижайся, но вы разные люди. Никогда бы не подумал, что такая девушка… - замолчав, Толик предложил мне придумать окончание самому.
-Я тоже так думал, – вздохнув, я вспомнил некоторые моменты нашего знакомства. – Но, как оказалось, это все предрассудки, – Анатолий опять приложил мясо к носу, - А… а ты вообще кто такой? От куда у тебя ключи?
-Слушай, ну ты наглец вообще! Это я тебя должен спрашивать. – мой взгляд наполнился подозрительностью, и Толик видимо вспомнил недавний поединок. Расслабившись, он вжался в диван, посмотрел в никуда и начал. – Я брат Юлиного бывшего мужа, Женькин родной дядя. Ну, и по совместительству владелец предприятия, на которое так старательно не ходит Юля.
-А Игорь? – удивился я.
-Предприятие общее. Мы совладельцы.
-Толик, ты не обижайся, но ты тоже как-то на руководителя не тянешь, –заржав, я начал показывать на детали его туалета. – Разве так одеваются руководители? Где костюмчик? А галстук где? А щетина?
Толик фыркнул, и зажмурился от боли:
-Ерунда! Зачем это мне нужно? Хожу, как удобно и все. Хотя, - он улыбнулся, – бывает, заходишь в банк оплатить счет, достаешь из рюкзака пару пачек с сотнями евро, девочки очень удивляются. – видимо вспоминая один из таких моментов, Толик улыбнулся и замолчал на мгновение. – Нет! Ну, когда прием или встреча, нужно и побриться и одеть что-то солидное. Но обычно на такие встречи ходит Игорек. А я все больше к народу. Они меня понимают лучше.
Очевидно правая рука, в которой Анатолий держал ледяное мясо, замерзла и он переложил окорок в левую. На ней не было обручального кольца.
-А ты не женат что ли?
-Да ну! Я убежденный холостяк! – радостно завопил он, но потом вдруг поник.
Хоть меня и удивило то, что такой успешный, довольно симпатичный, почти молодой человек не имеет супруги, по нему было заметно. Я, до встречи с Аней, сам ходил в одной и той же вечно грязной рубашке, небритый и так далее. Помню, она мне ногти дома стригла – думал, что сгорю со стыда! А она еще объясняет, как маленькому: «берешь ножнички и аккуратно чик-чик-чик». Или как гладить учила - это вообще был кошмар: «ютюжком вжиииик – и рубашечка рооовненькая». И сейчас, каждый раз при встрече за внешний вид пилит. Короче ужас…
-Толик, а расскажи, как Юля с Игорем рассталась? – он явно не понял. - Тут такое дело – она захотела его вернуть. А я ей вызвался помочь.
-Ты что, психолог какой-то? – сказал он это так, как будто сейчас будет бить морду.
-Да нет. Просто хочу помочь. Я с малым посидел два вечера, мне его так жалко стало. Но пообщавшись с Юлей я понял, что бывший… ну, Игорь к ней уже не вернется... Ну… - я поднял глаза вверх. – Я бы точно не вернулся. Но если ты говоришь, что ревновал…
-Дурак он просто! Я ему сто раз говорил: «найди себе НОРМАЛЬНУЮ бабу!», а он тормозит. Говорит, что не может. Вроде встречался с какой-то девахой, но потом поссорился сильно. Пил три дня, на работу не появлялся. Приходилось за него ходить, костюм напяливать, как дураку! А! Мы ж близнецы!
-Серьезно? Я то думаю, че ты так на Женьку похож! Сначала думал, что ты – Игорь. Немного в штаны навалял, гы-гы.
-Да неее, Игорь – он весь такой правильный, в костюме постоянно ходит, голоса никогда не повышает, спокойный, рассудительный. Психолог короче. Кстати, знаешь, как они с Юлей познакомились? Это я ее подцепил и начал встречаться, но она меня через неделю уже так зае#ала, что просто пи#дец! Не представляешь просто! – Толик вошел в кураж. Размахивая окороком, он совсем позабыл о недавних распрях и превратился в профессионального рассказчика. - Ну а я ей до этого наговорил, что люблю без памяти, что подарю все звезды, ну, ты знаешь… Короче, просто так бросить стыдно стало. И я попросил малого (он меня на три минуты младше), чтобы тот сделал это э… «деликатно», - Толик заржал как конь. – Гы-гы, через полгода поженились. Все у них классно было, Игорек трудился, Юля просаживала все бабло на, - задумавшись, он почесал щетину, – на «бизнес». А потом ее как с цепи сорвало. Злая ходила постоянно, цапалась со всеми, ныла о том, что жизнь зря проживает, что хочет сделать «важный вклад в развитие мира во всем мире», ну и так далее. Хотела даже в Африку уехать, детей там спасать от голода…
-Пи#дец! – не выдержал я.
-А я тоже самое говорил! Скучно ей видите ли! У самой ребенок маленький. С ним наверное все седели – и подружки, и друзья, и друзья друзей. Раз она и меня попросила, гы-гы-гы, а я потом Игоря подключил еще, – виновато он посмотрел вниз. – Зато больше не просит, ха-ха.
-Ну, а чего они разошлись?
-Это Юля потребовала. Сказала, что он, ну, Игорь, ее всячески угнетает, не дает развиваться, постоянно пилит, с ребенком заставляет сидеть. Поверь, Колян – он не такой. Игорек очень мягкий человек, и никогда ничего резкого не скажет. И Женьку он никогда не бросил бы! Это все Юля, овца бл#дь! Что он в ней нашел???
-Мне Юля говорила, что это он ее бросил. Потому что стала стервой.
-Он ее??? – Толик фыркнул. – Да он бы никогда… Он не такой, ты че…
-А… Они с ним, ну… Не пробовали сойтись?
-А че ты у меня спрашиваешь? Ты ж ее… «молодой человек приятной наружности», гы-гы, – Толик посерьезнел. - По-моему нет. По работе он просит меня с ней говорить, сам стесняется, а так… Ну, на Женькину днюху собирались вместе, сидели, выпивали, – Толик пожал плечами и замолчал, – не знаю.
И я не знал. Зачем мне Юля рассказала другую версию происходящего? Да, конечно, представления разных сторон могут отличаться, но не так кардинально! Хотелось бы еще выслушать Женькину версию произошедшего. Хотя, он скорее всего не помнит ничего – маленький был, пять годиков всего. Да и спрашивать о таком восьмилетнего – не лучший вариант. Может, для взрослых это и было необходимостью, но для малыша это очень серьезная травма. Сам когда-то проходил через это. Папа с мамой закроются на кухне и кричат друг на друга, а ты сидишь в соседней комнате и все прекрасно слышишь. Многих слов ты просто не понимаешь, но теперь ты точно знаешь, что они означают что-то очень нехорошее. И плачешь. Через пять минут заходит заплаканная мама и начинает тебя успокаивать. А отец уходит. Очевидно, за бутылкой спиртного. Ну а тебя пытаются подкупить конфетами, игрушками, чтобы ты не так расстраивался и не рыдал, когда дело заходит о разводе, о том, что жить будешь сначала у мамы, потом у папы...
-Эй, чего загрустил? – перебил мои печальные мысли Толик.
-Да так, вспомнил кое-что, - я отбросил плохое настроение и с большим энтузиазмом начал интересоваться. – А как думаешь, они опять сойдутся?
-Юля с Игорем? Если Юля пойдет на уступки – то да. А что, Юля говорила, что он ее бросил?
-Ну да. Вообще, с ее слов я думал, что брат твой – серьезный чувак. Алименты отсудил, разошелся сам – красавец! Я кстати был на его стороне. Пообщавшись два дня с Юлей, я понял, что жить с ней невозможно! Чувак! ВСЕГО ДВА ДНЯ! Как он с ней пять лет жил??? Ему памятник нужно поставить!
Мы поржали, и Толик продолжил:
-Игорек очень мягкий человек. Он будет терпеть сколько нужно. А алименты – это моя заслуга. Мы думали, что она не продержится и недели на своей должности зная, что за спиной у нее никто не стоит, и вернется в слезах. А оно вон как. Уже три года ни себе, ни другим жить не дает. А уволить не могу – Игорь обидится. Она, видите ли, гордая! И не будет просить у него ничего.
-А Игорь сыном не интересуется вообще?
-Ты дурак? Думай, что говоришь! – Толик пригрозил мне окороком. – Просто ему стыдно очень перед сыном. Да и Юля не способствует их общению.
-Ну блин и «Санта-Барбара»! - покачал головой я. – Ну а ты? Ты ж все-таки дядя и брат? Ну и шурин? Только бывший.
-Деверь, - поправил Толик. – Ну, а что я? Я сам до сих пор хожу неженатым. И мне как-то в чужие дела лезть неохота.
Аргументы Анатолия показались мне совсем неубедительными, но спорить я не стал. Да это и не важно. Не может быть так глупо все! Посрались на ровном месте, непонятно из-за чего. Да и, если Игорь такой умный перец, то вряд ли бы переживал после ухода глупой жены. А если бы переживал, то не ушел бы. Еще и ребенка оставил? Ну, не может так быть! Не хватает тут чего-то.
И тут мне пришла в голову замечательная идея! Только один человек сможет распутать такой клубок сложностей – Доктор Фейзельштам! Если дьявол ходит к психоаналитику, то точно к ней.
Но Игорь немного подождет! Есть еще один человечек, которому нужна моральная поддержка – Аня. О ней я вспомнил машинально. Ведь именно безумной докторше я обязан встречей с Аней.
-Слушай, Толян, как думаешь, к дамам сейчас стоит сходить? Может, извинимся за грубости? Скажем, что помирились?
Толик сделал надменную морду:
-А кто сказал, что мы помирились? –в груди ёкнуло сердце. – Да не парься, я шучу! – он похлопал меня по плечу. – Пошли унижаться. Не знаю, чего ты своей наговорил, а я скажу Юле, что прогул прощу, и она отойдет.
Ничего не ответив, я неслышно встал с дивана и на цыпочках подошел к Юлиной спальне. Толик последовал моему примеру.
Через щелку мне представилась следующая картина: дамы сидели на кровати, обняв по большой подушке. Юля возбужденно о чем-то расспрашивала Аню, а та очень эмоционально отвечала, размахивая руками.
-Кхм! – не очень тактично нарушил тишину Толик, открыв дверь нараспашку.
Дамы перепугались и спрятались за подушками, показывая только красные заплаканные глаза.
-Мы пришли извиниться за то, что вспылили… - начал Толик.
-Да, вспылили. И немного лишнего сказали… - поддержал я, пряча глаза как накакавший в тапок кот.
-И немного морду набили друг другу… - я заржал.
- Чуть-чуть…
-Да…
Не знаю, что их развеселило больше – «искрометный юмор» или наши глупые виноватые морды, но две пары глаз, выглядывающие над подушками демонстрировали предрасположенность. Подобно заморской красавице Гюльчатай, не показывая лиц, они приняли извинения и попросили удалиться. Юля, пользуясь своим положением, поросила у Толика опоздать еще на пару часиков. Взглядом он процитировал словарь матерных выражений, но согласился, ссылаясь на пятницу и на свое хорошее настроение. Юлия ликовала, а Аня продолжала смотреть на меня с небольшой обидой. Я попытался поправить положение парой нехороших высказываний в свой адрес, но она обрезала меня не дав начать коротким холодным «свободен». Конечно я от нее без ума, но такие фразочки не прощаю. Захотелось взять и у… и уйти. Что я собственно и сделал. Потом можно будет против нее же использовать.
-Куришь? – спросил Толик, прикрыв дверь.
-Нееее, – протянул я. – Но компанию составлю. Ты не спешишь?
-Да вообще-то спешу. Нужно потрудиться. Сейчас сигаретку выкурю и поеду.
Выйдя на улицу и избавившись от «посторонних ушей», мы продолжили обсуждать непростую семейную ситуацию его брата и моей читательницы. Правда, Толик говорил совсем неохотно, видимо погрузившись в другие, более насущные вопросы. Но дал свою визитку (кстати, визитка была крайне ужасной! Я, даже если захочу, так плохо не сделаю). И даже к центру подвез на своей, очевидно повидавшей многое, девятке. Прямо к дому госпожи Фейзельштам.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Часть 5.
С Елизаветой Егоровной я не общался около месяца, а при последней нашей встрече наговорил ей кучу «комплиментов», хотел убить и ушел, громко и дерзко хлопнув дверью. Сейчас как-то стыдно было появляться и о чем-то просить. Однако, начитавшись Берна, я был твердо убежден в том, что стыд сам по себе является неестественным психологическим процессом и ничего полезного в себе не несет. Надеюсь, что Егоровна думает так же.
Постучав в дверь, я ожидал одной из двух реакций – дверь откроется, и счастливая Егоровна начнет меня ругать за то, что не заходил так целую вечность, или дверь откроется, и меня сожгут одним только взглядом (в этом она специалист будь здоров!). Но дверь не открылась. Ни после второй попытки постучать, ни после звонка. В дверном глазке белая точка света не исчезала, значит, ее действительно нет дома. Жаль, что у меня нет ее номера телефона.… Зато есть у Ани. Может, у нее попросить?
Просить у Ани совсем не хотелось. Начнет спрашивать «зачем?», а потом все растреплет Юле. Она-то знает только одну версию произошедшего, и…
Как до меня сразу не дошло??? Готов поставить на кон свой фотик (тот, который подешевле), что Аня сама уже вызванивает Егоровну! А может, уже сидит где-нибудь на конспиративной блат-хате с Юлей и готовит хитрый план! Ну, а чего тут такого? В конце концов, Егоровна вычислит нестыковку, делая глубокий анализ произошедшего (где-то она там точно есть, просто я ее не заметил), допросит пациентку еще раз, а потом, когда все станет на свои места, уже начнет строить коварный план. Все в этой схеме классно, только мне отведена второстепенная роль. И, получается, что я просто так мыл пол-этажа школы и получил «под дых» тоже просто так? Нет уж, извольте! Я не какой-нибудь там альтруист! Скромность украшает, но заставляет голодать. Я – натуральный куркуль, и все сделаю так, чтобы выйти «красавчегом».
Не будем углубляться в дебри моего буйствующего юношеского максимализма и пролистаем время на двадцать минут вперед, пропустив размышления о том, как сильно я себя люблю.[next]
Спустя двадцать минут нахождения на лестничной площадке, я понял, что теряю время. Но как его использовать? Что делать? Не знаю.
От своей беспомощности стало очень печально на душе. Не печально даже – зябко. Это очень угнетало. Спускаясь вниз, я молился всем богам, чтобы сейчас чудесным образом появится Егоровна с двумя огромными сумками, начнет дуться, но, видя, как я без спроса беру пакеты и тащу их наверх, оттает. А потом еще и накормит какой-нибудь фирменной нямкой! Жаль, что это не рассказ, и нельзя написать все так, как задумал заранее, вставив пару смешных моментов для расслабления и пару нехороших для реалистичности. Хотя, чего я ною?
В очередной раз я поймал себя на том, что сам себе на ровном месте выдумал проблему и переживаю из-за нее. У меня диплом готов на одну сотую процента (придумано название), а я чужими проблемами занимаюсь, еще и переживаю так сильно! Есть Аня, есть Егоровна, я тут буду под ногами путаться? Нужно взять себя за шкирку и развеяться! Курсач делать – это конечно крайний случай, а вот что-то другое… Например, купить гитару! Банкомат как раз недалеко – сейчас денежку сниму и наконец-то куплю себе нормальное весло, которое собираюсь купить уже второй год. А почему нет? Кто сказал, что шопинг-терапией пользуются только женщины? Очень эффективный способ отвлечься и отвлечь некоторую сумму денег из своих сбережений. А стипендию я не снимал около четырех месяцев. Даже немного останется!
Мною полностью завладела идея обладания гитарой, нагло вытеснив все остальные унылые мысли в дальний ящик, поближе к диплому. Весело напивая задорную песенку группы «Элизиум» «Все ох#енно!», я отправился за деньгами к банкомату, который располагался совсем недалеко – в нашем универе. Прохожие, как это обычно бывает, подозрительно косились на странного молодого человека, наяривающего на невидимой гитаре и открывающего рот подобно эстрадному певцу, но, стоило мне посмотреть им в глаза, как подозрительный взгляд сменялся на «ничего не знаю, просто гуляю». Приятное чувство. Но один взгляд почему-то не убежал. Немного удивившись, он всматривался в меня. Этот взгляд я уже где-то видел.
-Егоровна! – заорал я и приковал к себе еще больше удивленных взглядов.
С недовольным важным видом Доктор Фейзельштам жестом дала понять, чтобы я подошел.
-Здрасте! – опять заорал я, широко улыбаясь.
-Николай, что ты кричишь? Что о нас люди подумают? – заворчала Егоровна, глядя по сторонам.
-Да хрен с ними, с людьми – они просто массовка… ВО! Я же хотел перед вами извиниться! В прошлый раз я немного надерзил, и, хоть и был прав, мне не следовало себя вести подобным образом. Это некрасиво, я осознал свою ошибку, каюсь.
И честно покаялся, склонив голову и опустив глаза.
-Ну-ну, ты сделал все правильно. – Егоровна улыбнулась.
Должен отметить, что «сделал все правильно» это сделал так, как задумала госпожа Фейзельштам.
-А вы с Аней поругались, значит? – свернула тему Егоровна.
-С чего вы взяли? – искренне удивился я.
-Звонила мне несколько раз. Буквально двадцать минут назад.
-И что сказала? - удивление переросло в энтузиазм, делая мое лицо похожим на больного синдромом Дауна.
-Ничего не сказала. У меня сегодня выходной. Я просто трубку не брала. Рассказывай.
Егоровна предложила сдвинуться с места, и мы пошли в направлении, отдаляющим меня от почти материализовавшейся акустической гитары все больше и больше. Я все рассказал, сохраняя хронологию (упустив эпизод с просроченным пивом), а потом поделился своими догадками.
-Николай! Что ты! – улыбаясь белоснежными зубами и хитрыми глазами, Доктор начала небольшую лекцию. – Ты даже не представляешь, насколько разными словами разные люди могут описать одно и тоже событие!
-Но…
-НЕ ПЕРЕБИВАЙ! – молниеносно отрезала Егоровна, но опять превратилась в добродушного лектора и продолжила. – Каждый человек воспринимает окружающий мир по-разному, не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким себе его может представить. В сознании строится модель действительности. Так построена схема понимания, – заметив мое тупое лицо, она пояснила. – Возьмем, к примеру, атом: шарик, внутри которого летают шарики поменьше – протоны, нейтроны, и эти… да-да, верно, электроны! Но ведь на самом деле там ничего такого нет. А что там на самом деле – дано понять, и главное – представить - лишь единицам. Я уже не припомню, но нам профессор один (мы его в плен взяли) от скуки лекции читал на доступном языке. Так вот, он утверждал, что атом - это нечто невесомое и нематериальное, сгусток невидимой энергии. Но мы его представить не можем. Именно поэтому на всех плакатах в школах нарисованы шарики.
-Почему это атом невесомый? А как же атомная масса? – блеснул эрудицией я.
-Ну, что ты цепляешься к словам? Я физмат не заканчивала. – По-старчески возмутилась Егоровна. – Идея ясна?
-Угу.
-Вот и Юля с Игорем сделали проекции друг друга таковыми, которые больше удобны для них самих. – Мои насупленные брови и слышимый на доступных только Егоровне частотах скрип мозгов заставили изъясниться проще. – Смотри: Аня хорошая?
-Ну… Как сказать… - я шел на краю пропасти, чувствуя, как мне готовится коварная ловушка.
-Вот я ей сейчас позвоню и передам твои слова!
-Ну, хорошая. – Лучше быть пойманным Егоровной, чем потом успокаивать и так обиженную Аню.
-Вооот. А для кого-то она плохая. Так ведь?
-Ну, да. – До меня стало наконец-то доходить.
-Одно и то же ее действие у тебя может вызвать только искреннюю улыбку, а у этого кого-то – бешеную ярость. А ей будет казаться, что она ничего особенного вообще не сделала.
-Но Елизавета Егоровна! Да, вы стопудово правы, но не может же все так сильно отличаться! Она говорит, что он ее бросил, а он говорит наоборот. Кто-то минимум должен был сделать эм… действие и уйти? По любому кто-то врет?
-Мне кажется, что они оба врут. Либо они полнейшие идиоты. Так тоже бывает. И вообще, зачем это тебе нужно? Пока сами не захотят сойтись, никто их насильно не сведет.
-Малого жалко.
-Почему? – Егоровна слегка сбавила шагу и подняла брови.
-Я же говорил.
-Ну и что? Ты же точно так же рос. И ничего - жив, здоров.
Спрашивать, откуда она знает, было бессмысленно. Может она и права? Чем меньше проблем у человека в детстве, тем он больше не приспособлен к взрослой жизни. Я, конечно, не уверен, но мой опыт показывает именно такие результаты.
-Николай, - перебила мысли почему-то очень подобревшая Егоровна, – Никогда не старайся помочь людям. Они сами знают, как лучше. Я еще со школы помню, что любая среда стремится к покою. – Она многозначительно подняла указательный палец вверх. – Люди тоже сами разберутся. А ты своими советами можешь еще и хуже сделать.
-Ну а вы тогда зачем нужны? Зачем все психотерапевты нужны?
-А мы просто помогаем людям САМИМ найти верный путь. Чтобы они не совершали лишних ошибок, – Егоровна расплылась в улыбке. – А потом гордо заявляем, будто все это – наша заслуга.
Аргументы мне показались исчерпывающими. Ужасно хотелось с ней еще о чем-то поспорить, чтобы узнать что-нибудь новенькое, но ничего в голову не лезло.
-Елизавета Егоровна, а вы Ане тоже ничего советовать не будете?
- То же, что и тебе. Кстати, как у вас дела? – очень тактично Доктор съехала с темы.
-Никаких дел нет. Просто иногда встречаемся, гуляем, а так - ничего. У меня сессия только кончилась, она постоянно на работе. И ссоримся часто. – В памяти всплыло заплаканное лицо Ани.
-Ну, это хорошо. Что ссоритесь часто.
-Что ж тут хорошего?
Думал, что она скажет что-то типа «нормальные отношения должны …», но все оказалось намного проще:
-Есть повод помириться.
Блин, а ведь правда! Каждый раз, когда я что-то сделаю не так, приходиться придумывать что-то интересное, чтобы загладить свою вину. Заурядный поход в ресторан тут не катит, на дорогие подарки я еще не зарабатываю, остаются только хитрости.
Помню, как-то в шутку сказал, что она – дура. Ответом послужил нешуточный недельный бойкот. Аня меня открыто игнорировала, трубку не брала, СМСки стирала, даже не читая, и в сети никогда не появлялась. При личном контакте делала вид, как будто меня вообще не существует. Тогда я принес прямо в ее кабинет большущий ящик (сантиметров семьдесят в каждую сторону) с заклеенной скотчем крышкой корявой надписью «НЕ ОТКРЫВАТЬ», и ушел, не обронив ни единого слова. В ящике был еще один, тоже с запретом открывания и обмотанный теперь уже двумя слоями липкой ленты, в том еще один и так далее (как матрешки). Всего было семь ящиков, а в самом маленьком (картонная коробка от кружки) был воздушный шарик со смайлом и записка «Надуй и больше не дуйся». Видимо результат Аню слегка разочаровал. Через двадцать минут после моего ухода мне пришла СМСка «ХЛЕВИЦКИЙ, Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!». Ну, а дальше по заезженной схеме.
Но что-то я в воспоминания углубился. Давайте вернемся к нашей Егоровне.
-Николай, а ты покушать не хочешь?
-Ну, вы же знаете, что на этот вопрос у меня один ответ. Более того, вам, с вашим непревзойденным кулинарным талантом задавать его просто нет смысла! Вы же знаете, что я…
-Ну хватит уже! – топнула Елизавета Егоровна, но улыбнулась. – Тогда сходи в супермаркет за продуктами. Просто я их терпеть не могу! Эти супермаркеты!
Елизавета Егоровна достала из сумочки и протянула мне лист А4, как выяснилось потом, исписанный в две колонки с обеих сторон. А ведь в моей версии рассказа все это добро нужно было только отнести на третий этаж…
Странно, но и сегодняшний сон я запомнил! Снилось, будто Женька вырос и стал правителем всей планеты. Злым и беспощадным (рабовладельческий строй вернул, инквизицию и прочие интересные вещи). А я стал изгоем, потому что какой-то чокнутый профессор решил, что виноват во всем сами знаете кто, потому что не соединил родителей Женьки, и не дал вырасти в нормальной семье. И, чтобы все исправить, меня отправляют в прошлое, и, напоследок, дают напутственное слово:
-Не слушай доктора Фейзельштам! Она – воплощение зла, и специально все тогда так подстроила. Помни! Во что бы то ни стало, ты должен воссоединить Игоря и Юлю, иначе «кирдык».
Вокруг меня начинают бегать искривленные лучики сизого цвета, а доктор в лаборатории кричит что-то непонятное. Я пытаюсь вслушаться, но ничего не получается. Начинаю читать по губам и получаю: «Подъем! ПОДЪЕМ! ПОДЪЕМ!!! ТЕБЕ ЗВОНЯТ!» и мелодия телефона тилилинькает.
Взяв у Андрюхи трубку, отвечаю, не открывая глаз:
-Вагончик Бормана слушает.
-Что за «вагончик Бормана»? – послышался удивленный и веселый голос Юли.
-Это не справочное бюро. Это ВАГОНЧИК БОРМАНА! Что нужно?
-Коль, я знаю, что уже достала…
-Ууууу, – промычал я, осознавая всю ужасность происходящего. – ЛА-А-А-АДНО. Во сколько его забрать?
-В четыре. – На часах было почти два. – А знаешь, куда я сегодня вечером пойду?
-На свиданье с Игорем?
-Ух ты! А как ты догадался??? – и удивления столько, будто я разгадал задуманное семизначное число.
-Потом расскажу, - мрачно отрезал я и положил трубку.
Ненавижу ее! Вы просто не представляете, как! За последние полгода меня будили всего три раза. И все три раза – ЮЛЯ! За три прошедших года я жестко бухал два раза, и один из них – с Юлей. А в школу я последний раз ходил знаете когда? В общем, Егоровна права – нужно прекращать не в свои дела лезть.
И умудрилась же разбудить ровно через полчаса после отхода ко сну! Да, она, конечно, не знала и не хотела, но обида от этого не сильно улетучивалась.
Еще целых два часа. Настроение «в какашку», спать уже не хочется, есть – тоже. Егоровна накормила меня прекрасным блюдом под названием «Лазанья». Всегда думал, что это какая-то рыба, а это оказался безумно вкусный пирог с мясом и Бог весть с чем еще. Даже не жалко получаса, который я потратил на беганье по супермаркету в поисках, цитирую:
Сыр голландский (без дырочек) – 100 гр.
Сыр голландский обыкновенный – 50 гр.
Сыр голландский низкокалорийный – 100 гр.
И так раз тридцать.
Мне стыдно было перед тетей, которая отрезала этот сыр, стыдно перед тетей из продуктового отдела, которая заворачивала одно яблоко (120 гр), одну перчину (50 гр), и перед остальными тоже было неудобно. Но довольная сытость перекрывала это все с лихвой. Из скромности, я съел не всю лазанью (40х40 см), а только две трети. А остальное было любезно завернуто в фольгу и презентовано в качестве «сухпайка», который я слопал еще по пути домой.
Ну, так о чем это я? Делать нечего! Отличный повод купить гитару!
Через сорок минут я уже спускался магазин «Мелодия» (тот самый, с прикольным продавцом), и встретил знакомого парня, которого, кажется, зовут Ставр. Я как-то снимал выступление его группы, а потом поделился фотками. Как оказалось, он – владелец этого самого магазина. Узнав о моей проблеме, предложил гитару, не вписывавшуюся в бюджет даже со скидкой в 7%. На просьбы подыскать что-нибудь подешевле, Ставр предложил:
-Купи напильник и все.
-???
-Ну, пальцы быстрее сточишь!
Он был прав. Хоть мое старое весло и звучит хорошо, но, после часа игры на этой гордости китайского гитаростроения, на пальцах появляются кровавые раны аки у прокаженного. Оставался только вопрос с финансами. Наличных денег хватало только на гитару и плохой чехол, но на последнем экономить было бы очень глупо – гитара придет в негодность после первого длительного путешествия.
-Ну, потом как-нибудь занесешь, – сжалился Ставр. – Я людям доверяю!
Приятно все-таки осознавать, что добрые люди не перевелись! Еще и медиатор в подарок дал! Как я люблю – розовый!
С прекрасным настроением, гитарой и долгом в 50 баксов я вышел на оживленный перекресток центральной улицы и поплыл окрыленный кофром за спиной на встречу с Женькой. Можно будет приобщить к музыкальному искусству, показать пару простых мелодий и поорать веселых песенок – вот и занятие на вечер!
При виде меня, Женька опять обрадовался, «дал пять» и начал итересоваться моим нестандартным рюкзаком.
-Там ружжо. – сказал я интригующим шепотом
-Там гитара! – он начал щупать кофр, но толстые, почти жесткие стенки не давали понятия о том, что тщательно скрывают.
-Точно говорю – ружжо! Я просто только с работы. – Прозвучал ооочень наигранный усталый вздох.
-А кем ты работаешь? – загорелся малой.
Я огляделся по сторонам, застыл в одной точке, прищурился.
-Жека, за нами следят. Разворачивайся и молча иди рядом со мной, – я зашагал быстрым шагом, и малой последовал за мной сбивчивой и смешной семенящей походкой. – Не оборачивайся, - сказал я, и он машинально начал оборачиваться. – НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! – выпалил я, чуть не засмеявшись от того, как легко он попал на эту уловку.
Я специально шел семимильными шагами и молчал, нагнетая обстановку. Казалось, непонимающая, чуть напуганная мордашка непоспевающего малого так и пыталась меня рассмешить, но я держался молодцом, сохраняя серьезность. Зайдя в первый попавшийся дворик, я наказал Евгению стоять на месте, а сам шмыгнул в подъезд и появился через минуту.
-Ничего необычного не заметил? – видимо, я сильно переиграл, и малой посмотрел на меня как на плохого актера.
-Нет. А куда ты ходил?
-Я оставил винтовку и взял гитару. – Сняв чехол с плеч и приоткрыв молнию, я показал ему верхнюю часть грифа. Немного подумав, он все же не поверил:
-Да че ты чухаешь! У тебя там сразу гитара была! – глаза малого блестели от этой безумной догадки.
-А зачем мне тогда в подъезд нужно было заходить? – парировал я.
-Ну… - он на мгновение задумался. – Чтобы пописять?
Я рыдал. Вот чего-чего, а такого ожидать я не мог.
-Жека, во-первых в подъездах писать плохо… А во-вторых… - блин, а что во-вторых? Немного потормозив, я придумал чисто взрослую отмазку. – Ты еще маленький и не поймешь.
Его испепеляющий взгляд заставил признаться, что я все выдумал. Жека был очень горд собой и доволен. Видимо, немногие взрослые до этого признавались в том, что неправы. Но главное, что малой счастлив, я горжусь своими педагогическими навыками и мы весело идем домой.
Прежде чем покушать, Евгению пришлось выслушать штук десять моих любимых песен. Конечно, морить ребенка голодом нехорошо, но вы же меня понимаете! Огромных усилий мне стоило покинуть инструмент и заняться приготовлением полуфабрикатных вареников с печенкой. Так как процесс этот не требует особого человеческого вмешательства, Евгению пришлось послушать еще несколько моих музыкальных шЫдевров. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я разрешил пострелять трехмерных монстров, оставшись музицировать наедине. До тех пор, пока не пришла недовольная соседка и не потребовала «сделать музыку потише». Но к тому времени фабричные яства успели свариться.
Макая вареники в нехитрый соус из кетчупа и майонеза, я начал подготовку Евгения к предстоящему мастер-классу по гитаре:
-Чем сегодня займемся? – спросил я, заранее зная ответ.
-Давай халабуду строить?
-Мы вчера строили. Давай лучше я тебя научу на гитаре играть?
-Давай лучше халабуду? – неужели я его так достал?
-А может на гитаре? Маме сыграешь, она знаешь, как обрадуется?
-А я халабуду слеплю, и она тоже обрадуется! - тактично обломал меня Евгений, окончательно дав понять, что к гитаре у него интерес пропал окончательно и бесповоротно.
-Ну, хорошо. Слушай, Женька! А у тебя здесь есть друзья? А то вдвоем как-то скучновато.
-Они не захотят, – совершенно спокойно ответил малой с набитым ртом, а потом немного надменно добавил. – Они в компьютер играют целыми днями.
-Ну а ты позвони, убеди, скажи, что весело будет.
-Они не поверят. – Сказал он, накалывая последний вареник.
-Женька, ты мужик? Да? Вот и сделай так, чтобы поверили. Я сам помою посуду, а ты иди и звони. И давай, чтобы человек пять было, не меньше!
Честно говоря, я не представлял, как и что он может сделать, но я решил действовать как мой бывший шеф, который говорил: «Сделать это. Меня не волнует как, я сам не представляю, как это можно сделать, но ты умный!». И получалось! Как-то я делал тридцатисекундную рекламу для больших светодиодных экранов, имея только логотип фестиваля и небольшое представление о том, что там будет происходить. Получился дикий бред, который я выдал за «креативность», но представляете – прокатило! И народу надолго запомнилась. Подобных ситуаций я знал очень много, и верил в Женькину находчивость. И вера не подкачала! Через полчаса на улице собралась небольшая группа мальчишек, девчонок, а так же их родителей, готовая к действиям. Ответственность за организацию взял папа девочки Оли (одногрупницы малого). Он всех хорошо знал, имел прекрасные организаторские способности и прекрасно управлял процессом построения небольшого снежного лабиринта. Со временем к нам присоединялись все новые и новые лица, и к половине шестого перед окнами Женькиного дома тусило человек сорок. Дети весело катали снежные комья, щебеча о чем-то своем, некоторые взрослые им помогали, но основная масса стояла в стороне и общалась о проблемах воспитания детей, о зацикливании на компьютерных играх, социальных сетях и остальных прелестях цивилизации. Один чувак предлагал полностью оградить подрастающее поколение от технологических новшеств, рассказывая о своих впечатлениях при знакомстве с компьютером. Передам его слова:
«Я глазам своим не верил! СОРОК мегабайт жесткого диска, пара мегабайт оперативы и цветной, ЦВЕТНОЙ монитор! И никаких перфокарт! Только дискеты! По семьсот килобайт! У нас на производстве стоял компьютер УРАЛ 2, так в этой махине, размером с платяной шкаф было меньше! А сейчас что? У меня в телефоне (чувак показал всем свой солидный коммуникатор) в тысячу раз больше. И по нему можно книги читать, музыку слушать и даже кино смотреть! Еще и звонить можно! Да покажи мне кто-то такое в детстве, я бы не поверил. А дети к этому привыкли! Не работает интернет – ужас, поломался компьютер – КАТАСТРОФА! Мои приходят и нагло требуют ноутбук, аргументируя это «мне нужно в интернете реферат скачать и почитать чего-то», а сами сидят на фейсбуке или где-то еще. И каждый год новый телефон хотят! И не какой-нибудь, а самый модный. Я дочке заказывал айфон второй из штатов год назад, думал, что успокоится. И что? Уже требует четвертый! А когда говорю, что он не стоит своих денег, начинает обижаться и ныть, мол, не люблю ее. И куда я денусь? А помните, как раньше было?»
И давай рассказывать восторженной публике. Мужику этому было лет сорок пять, но кивали ему практически все. Больше всего меня забавляли две девочки моего возраста. Очарованные талантом рассказчика, они полностью проникались духом колбасы по три двадцать, аппаратами с газировкой и групповым сбором металлолома. А когда разговор зашел про методы извлечения металла из не самых подходящих мест, они кивали так, будто бы сами украли тридцать метров рельс или километр провода с линий электропередач. Чтобы не показывать свое неуважение и не смеяться, тупо пялясь, я отвернулся. И заметил запыхавшегося Женьку, который гордо стоит перед Олей с расстегнутой курткой, и что-то рассказывает. Куртка меня, конечно, встревожила, и я неслышно, чтобы не позорить перед дамой, подозвал его к себе.
-Малой, ты чего расстегнулся? – я именно интересовался, а не возмущался.
-Это круто! – Женька сиял. Понятно, почему. Я-то сам так хожу. Встречал его со школы так и сейчас так перед ним стою. Плохой пример, блин.
-Жек, я тебя понимаю, но если твоя мама узнает, что ты так ходишь, то оторвет тебе и мне уши, и будешь сидеть с Алей опять, - последние аргументы резко сменили выражение детского лица, и он нехотя стал застегиваться. – Жека, стой. Пока не нужно. Пойди еще порисуйся перед девочкой, а потом застегнешься. Только недолго, хорошо?
Малой смотрел на меня такими глазами, что я даже не знаю, как описать. Очень дружескими. Как маленький щенок, которого ты подобрал на улице, согрел и дал теплого пастеризованного молока. Он ведь не знает, что молоко - пастеризованное и безмерно благодарен. Вот так же и малой. Думает, что я ему одолжение делаю, а я просто элегантно прикрываю задницу.
Ничего не сказав, он убежал к своей даме, и они вместе начали возиться в куче снега.
Меня опять переключило на мужика-рассказчика. Он уже оканчивал какую-то, судя по всеобщему хохоту, смешную историю о том, как с товарищами украли полтонны макулатуры из сельской библиотеки, и, под всеобщие аплодисменты, удалился с парой других дядей выкурить по сигаретке.
Мало помалу толпа начала редеть, и к семи мы с малым попрощались с Олей и ее папой.
-Женька, а она тебе нравится? – спросил я как «знающий в этих вопросах взрослый».
-Нууу, не знаю, - засмущался малой. – Я с ней гуляю часто.
-Ну, мужиииик! – потряс за плечо его я. – Молодец! Так держать!
Я рассмеялся и малой последовал моему примеру, в конце закашлявшись.
-Ты что, болеть вздумал? – пошутил я.
-Неее. Я ж мужик! – откашлявшись, гордо заявил Женька.
-Ну, мужик, пошли домой пить чай. А то еще заболеешь! Меня тогда Юля… ой, мама прибьет!
И мы пошли пить чай с малиновым вареньем. Поначалу Женька немного кашлял и «шморгал» носом, но после большой кружки теплого ароматного напитка все наладилось.
Хоть Женька и просил отложить уроки на потом, я настоял на их немедленном выполнении. Поужинав и покупавшись, мы приблизились к отметке «9» на часах, а это значит, что можно было смело запихивать Малого в люльку.
-Жека, а ты знаешь, где сейчас мама? - натянув одеяло на самый нос, он закивал. – И что ты думаешь?
-Не знаю. – Евгений опустил глаза.
-Ну, а как хотел бы?
-Хотел бы, что бы папа с нами жил. И катал меня на машине. И в зоопарк водил. И чтобы мама не волновалась. – Он посмотрел мне в глаза и по всему телу пробежал разряд. – Хочу, что бы было как на день рождения. Они, когда все ушли, целовались! Я видел сам! Когда в туалет ходил. А потом мама почему-то встала и ушла. А я убежал в кроватку. А папа пришел ко мне и одеялом укрыл сильно-сильно! И сказал, что любит меня очень-очень. И ушел потом. Я думал, что он у нас останется, как когда-то давно, встал утром, побежал к родителям в спальню, а там только мама. Побежал на кухню – нету, в туалет – тоже нету. И в ванной нету. Я тогда целый день ждал, когда он придет. А он не пришел...
Больше всего меня поражало его спокойствие. Я, формально взрослый человек, еле сдерживаю слезы, а он рассказывает все это, как что-то обычное. Может только взгляд очень тяжелый. Хотя у меня была куча вопросов, я боялся спрашивать дальше. Не потому, что не хочу травмировать ребенка –НЕТ! Я боялся, что не выдержу и разведу сопли сам. И поэтому свел разговор в сторону девочки Оли, а в конце включил аудиокнигу.
И так глубоко задумался о Юле с Игорем, что отрубился прямо в компьютерном кресле.
И меня опять разбудили. И опять Юля. Но, на этот раз очень деликатно. Выключив книгу и посмотрев на часы (22:09), я пошел в кухню – было очень интересно узнать, как все прошло. Стоявшая на столе бутылка красного вина натолкнула на печальные мысли. Не думаю, что она таким образом решила отпраздновать успех. Наконец-то я пришел в себя, а Юля пришла на кухню. Не говоря ни слова, она достала и положила передо мной штопор, сев напротив и тупо уставившись на бутылку.
-Юль, не стоит напиваться. Ты и так уже…
-Он сказал, что это я его бросила. – Смотря перед собой, Юля разговаривала с бутылкой.
-Юль, ты меня прости, но я пойду, - я забрал бутылку со стола. – И это заберу. Выспись, а завтра на свежую голову все обдумаешь, проанализируешь и… и Женьке уделяй побольше внимания. Поговори с ним на эту тему. У тебя выходные? – будучи на «своей волне» Юля не совсем понимала, что я говорю, но утвердительно кивнула. – Значит, на выходных посидишь сама с малым. Мне не звони, у меня дела. А с понедельника преддипломка начинается, так что я буду очень занят. – Юля смотрела на меня очень странно. Я так и не понял, что может означать этот взгляд. – Ну, я пошел, а то на маршрутку опоздаю. И не кисни! От этого морщины появляются!
Шутка не пробилась через стену негатива и умерла обезображенной улыбкой на моем лице.
Не говоря ни слова, я положил бутылку в чехол, оделся и ушел.
Конечно, не по-товарищески оставлять человека в таком состоянии, но, может, сработает фактор стресса и заставит задуматься над своим поведением? Попробовать все повторить? Только с уменьшенным количеством ненужной гордости? И глупости? А может лучше все оставить, как есть? Женька уже имеет достаточно твердых минералов в своем маленьком сердце и все переживет. Потому что таких родителей ничто не исправит. И даже если они опять сойдутся, надолго ли этого хватит? А еще один разрыв – как некогда зажившая рана, внезапно начавшая кровить и разрастаться гораздо быстрее, чем когда-то. Нет уж, пусть лучше все будет как есть.
Сидя в маршрутке, я переименовал номер «Юля» в «не поднимать». Так будет лучше.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
-И по какому поводу ты наконец-таки решился привести девушку в ресторан? – иронично спросила Аня, разворачивая увесистую книгу меню. – Неужто на нормальную работу устроился?
-Я? На работу? Никогда этому не быть! – отшутился я самым привычным образом, специально не отвечая, пытаясь выдавить из Ани побольше интереса. – Еще варианты?
-Зная, какой ты жмот, смею предположить, что это связано с незапланированными финансовыми поступлениями. Так?
-Ну… - я прикинул, поднимая глаза вверх. – Можно и так сказать.
-В лотерею выиграл? – я покачал головой в стороны. – Наследство получил? – та же реакция. – Клад нашел?
-Я ноут выиграл, – гордо сообщил я. – В фотоконкурсе.
Видимо, Аня ожидала чего-то большего и немного померкла, но видя, что я не собираюсь выдавать всех подробностей все же проявила интерес:
-Я понимаю, что ты каждый день ноутбуки выигрываешь, и тебе это кажется вполне обыденным, но может, расскажешь, что да как? – Аня прекрасно понимала, во что я с ней играю, но интрига заставляла играть по моим правилам.[next]
Нагнетая интерес, я не спешил отвечать и открыл меню. И ох#ел. Минеральная вода 4$ за стакан! Смотреть дальше я боялся. Рис с курицей и какой-то фигней – 14$! Все остальное в том же духе. А с виду не такой уж солидный ресторан – незатейливые металлические столики и стулья, пластиковые лианы на стенах, обычные светильники – все это вдруг стало дико раздражать. Неужели сложно нормально оформить помещение, в котором за рис с курицей берут 14 баксов???
-Ань, а почему ты захотела именно сюда прийти? Тут как-то цены кусаются. Не подумай ничего «такого», но я боюсь, что мне не хватит.
От стыда я, наверное, не покраснел, а побагровел. Привести девушку в ресторан и на старте говорить такие вещи, согласитесь, не самый мужественный поступок.
-Не переживай, - Аня посмотрела на меня, как врач, лечащий несчастных детей в одной из отсталых стран центральной Африки. – Скажешь, сколько тебе не хватает – я добавлю. Мне здесь курица нравится.
Найдя курицу, я облегченно вздохнул: «Куриное филе с зеленым горошком» всего 9$! Никогда не думал, что так буду радоваться двумстам граммам мяса за такую цену! Можно было позволить пять порций заказать. Еще и на маршрутку останется!
-Ну, так что? – перебила мои нехитрые расчеты Аня. – Что там с твоим ноутбуком?
-А! Точно! Один журнал устраивал фотоконкурс «новогоднее настроение», где нужно было выложить фотку и дать краткое описание фотоаппарата, на который она была снята. И в конце интернет-голосование. Ну, а ты знаешь, что я в интернетах – уважаемый человек. – Я важно покрутил носом. - Попросил на паре форумов, чтобы народ зарегистрировался и проголосовал за меня. И дело в шляпе. Но, честно тебе скажу – у меня был реально самый лучший снимок! И обзор неплохой. Точно говорю! Там половина – такие унылые кадры с праздничных пьянок, что аж смотреть страшно!
-Великий комбинатор. – улыбнувшись, сказала Аня. – И не переживай за деньги. Кстати, у тебя гривны?
-Угу? – опять покраснел я.
-Тут только условные единицы принимают. – Аня даже немного испугалась, наблюдая, как быстро мое лицо может менять цвет. Нагнувшись поближе, она прошептала. – Я заплачу сегодня. И не переживай. Мне приятно, что ты пригласил меня. От тебя не часто дождешься. Ну, не раскисай, зайчик…
Сгореть от стыда мне помешал звук входящего сообщения одного из телефонов. На дисплее высветилось «Не поднимать» и я, не секунды не сомневаясь, нажал кнопку «удалить», так и не узнав, что мне хотели сообщить.
-Что там? – Аня продолжала быть доброй и отзывчивой.
-Не знаю. Или один перец хочет денег занять или Юля, ну та, которая мужа собиралась возвращать, хочет, чтобы я с малым посидел. Только неделя прошла, а уже опять просит…
Меня перебил громкий писклявый голос Аниного телефона, который она очень ловко достала из своей небольшой сумочки и ответила, даже не посмотрев на номер:
Але? Юль? Привет! – Аня разулыбалась. – Николай? – я отчаянно замахал руками и головой показывая, что меня нет. – Рядом, да, - машинально я оценил, каким из столовых приборов можно нанести максимальный вред. – Что у тебя с голосом? Трубочку? Он немного не в настроении сейчас. Важное? Ну, хорошо, - Аня протянула мне трубку, добавив шепотом. – Там что-то важное.
Посмотрев на Аню сами понимаете каким взглядом, я нехотя ответил:
-Юль, мы же с тобой договорились…
-Коля, я тебя прошу, не перебивай, - перебила Юля очень нехорошим, недобрым голосом. – Женя в больнице, в детском инфекционном отделении номер двадцать один, запомни – ДВАДЦАТЬ ОДИН, это возле метро «Маршала Жукова». Он очень просил, что бы ты пришел, у него, понимаешь, очень, у него тяжелый случай, - заплетаясь в словах, Юля начала всхлипывать. – Температура сорок и три и уже три дня не спадает. Врачи говорят… Врачи говорят... – Юля разрыдалась.
-Держись, Юль, не раскисай. Я сейчас же выезжаю. Через час наберу. Все, давай, подбадривай Женьку.
-Ань, - протянув ей телефон, я отвел глаза. – Мне срочно нужно уезжать. Думай про меня, что хочешь, но… Женька в Больнице, температура сорок с небольшим. Хочет меня видеть. Не подумай, что я отмазываюсь…
-Неужели ты думаешь, что я такая сука? – обиженно, с небольшим отвращением Аня посмотрела на меня, засунула в сумочку телефон и достала кошелек. - Хлевицкий, ты меня иногда очень расстраиваешь! –положив пару зеленых банкнот в книжку меню, она встала из-за стола. – Что сидишь? Особое приглашение нужно? Поехали!
Немного офигев, я последовал ее примеру. Через пару минут мы выехали из внутреннего паркинга и покатили по успевшей растаять после снегопада дороге. Все мои попытки извиниться жестко пресекались – Аня, так же, как и я очень переживала. В отличие от меня, она частенько смотрела телевизор, по которому периодически мелькали местные новости. Как правило, нужный ей материал был в самом конце, а на «первой полосе» были чрезвычайные события. Вот уже неделю власти боролись за введение карантина в школах, детских садиках и других общественных заведениях в связи с потенциальной опасностью новой волны эпидемии пандемии. Я не понаслышке знал, что это за зараза – этим летом в лагере, где мне довелось трудиться фотографом, была локальная вспышка. Несколько детей даже в море не успели искупаться – почти все время пролежали в Левадийской больнице с температурой чуть больше сорока и всеми вытекающими последствиями. И мне раз довелось поехать в больницу, чтобы посидеть рядом с девятилетней девочкой. Хоть я и знал ее только по нескольким фотографиям, мне было действительно страшно за нее – у веселой рыжей девчушки лицо приобрело бледно-синий оттенок, блестящие зеленые глаза тоже немного посинели и стали матовыми. Из них пропал весь детский задор и радость, а на смену им пришла абсолютная апатия и безразличие. За несколько тысяч километров, в городе Омске, с ума сходили родители, тратящие бешеные деньги на переговоры, но не имеющие возможности вырваться к девочке, которая не хочет ничего кроме папы с мамой. А вместо этого к ней приходят люди, которых она видела пару раз в жизни, и пытаются развеселить. Да я бы с радостью разгрузил вагон цемента! С превеликим удовольствием целый день на жаре копался в навозе, лишь бы не видеть этого безразличного взгляда.
Спросите у любого ребенка: «Что ты хочешь?», - и вам тут же выпалят тысячу просьб и предложений: мороженного, пирожных, газировки, игрушку и так далее. А когда ты задаешь полуживой девочке тот же вопрос, она устало протягивает: «Ничего», - и отворачивается, зная, что папа с мамой не приедут.
Мы подъехали к старой погнутой сетчатой ограде, на которой висела выцветшая табличка с надписью «Городская инфекционная поликлиника. Отделение № 21». Вдоль всей ограды стояли автомобили очень плотно и тесно. За десять минут мы так и не нашли места для парковки, и пришлось воспользоваться старым трюком. Подъехав к КПП, я повесил фотоаппарат на шею, подошел небольшой будке и постучал в окошко.
-Что? – нехотя забормотал в щелку пожилой помятый сторож, потирая усы.
-Пресс-служба Верховной Рады (аналог Госдумы РФ), - я сунул почти в лицо дядьке удостоверение инвалида, намеренно закрывая слово «Инвалид» большим пальцем. – Должны были сообщить, что мы приедем и забронировать место для парковки. – Я спрятал удостоверение и начал смотреть в тупое, непонимающее лицо охранника сверлящим взглядом. – Какие-то проблемы?
Щурясь, сторож посмотрел на меня, потом на внедорожник Ани, стоящий за спиной, потом куда-то в никуда пытаясь напрягать свой престарелый, очевидно успевший заржаветь мозг.
-Голубчик! – продолжил я. – Мы долго будем здесь стоять? Или мне позвонить главврачу? – мужичок забегал глазами и испуганно выдохнул. Я принюхался. – Вы что, ПЬЯНЫ?
-Та не! Вы шо! Я это…
-Мне чихать, что вы «это», у меня работа! – я показал фотоаппарат, немного помолчал, затем нагло оперся на окно, просовывая голову в будку, и спросил прищурившись. – Мне звонить главврачу?
Вжавшийся от испуга в свое старое кресло сторож трясущейся рукой нажал кнопку и шлагбаум начал лениво подниматься вверх. Но на полпути застыл.
-Треба штовхнуть (рус. – нужно толкнуть). – испуганно сообщил мужик.
Ничего не говоря, я подошел к полосатой рейке и сильно толкнул ее вверх. Шлагбаум поддался и пошел дальше, а я вернулся к сторожу.
-Через две недели к вам должно КРУ (контрольно ревизионное управление) пожаловать без предупреждения, так что смажьте. Они «штовхать» сами не будут.
Я улыбнулся, и сторож автоматически сделал то же самое.
Не говоря ничего, я развернулся и сел в машину.
-Даже спрашивать боюсь, что ты ему наговорил. – Аня зарулила во внутренний дворик, где одиноко ютились две стареньких «Волги» и их ровесник «Opel».
Не вылезая из машины, я набрал Юлю и узнал, где находится палата малого. Спустя минуту мы заходили в больничный коридор, выкрашенный в блевотный серо-зеленый цвет, и завешенный большими листами с надписью «Информация» или «Внимание!», исполнение которых лично у меня вызывало ту же реакцию, что и цветовые решения мрачных стен. Отдав вещи пожилой гардеробщице, мы не успели развернуться, как услышали ее недовольный голос.
-У нас только в бахилах. – она показала на табличку, сообщавшую ту же информацию. Рядом с ней висела еще одна табличка с надписью «Бахилы – 2.50 грн» (0.3$).
«Да им цена – пять копеек!» - подумал про себя я, но тут же остыл. Скандалить из-за пяти гривен сейчас было глупо. Нехотя протянув гардеробщице пятерку, я получил два небольших скомканных куска полиэтилена голубого цвета. В этот момент за спиной послышался громкий женский голос:
-Люда! Это из Киева люди приехали! Им бесплатно!
С перекошенным лицом Люда протянула мне успевшую стать кровной пятерку. Я был в растерянности. Забрать пятерку – покажусь мелочным. Оставить им – буду непринципиальным. Что менее важно для репортера из столицы?
-Плохая примета возвращать деньги вечером. – Выдумал я, добродушно улыбнувшись. Люда очень понимающе кивнула и спрятала деньги.
Обернувшись, я увидел одетую в посеревший от старости больничный халат пожилую медсестру с безобразным макияжем. Однако взгляд у нее был очень добрый. Я бы даже сказал – свойский.
-К нам еще никогда телевидение не приезжало! – радостно сообщила она, смотря на нас с Аней как на диковинную игрушку. Давайте, я вам здесь все покажу, расскажу, экскурсию устрою?
Аня держалась молодцом, а у меня щеки загорелись. Хорошо, что мы только с мороза и вся морда и так красная. Не дай Бог мое вранье выплывет наружу – могут хорошенько покарать, или даже привлечь.
-Мы пресс-служба Верховной Рады, – исправил я, и медсестра неслышно охнула, будто знала, но вдруг оговорилась. - И у нас негласная миссия. К понедельнику должен быть готов отчет о ситуации в регионах. Поэтому мы немного спешим. Давайте мы возьмем у вас интервью быстренько, пройдемся по палатам, опросим пациентов и все?
-Ой, ну вы шо! Я ж старая уже! – засмеялась медсестра, обнажая золотистые передние зубы. – Лучше у Алены интервью берите! Она у нас «модель» - молодая, красивая, жениха ищет…
-Как вас по имени отчеству? - перебил я.
-Валентина… Петровна… Тихонова… - сбивчиво начала вспоминать медсестра.
-Валентина Петровна, видите ли, наша задача – показать действительность.
Я многозначительно замолчал.
-Действительность. – понимающе протянула медсестра.
-Именно. Нам нужно получить реальные данные о том, в каких условиях находятся больные, состояние палат, наличие медикаментов, оборудования, обеспеченность персонала. Вот вас, например, устраивают условия труда? – договорив, я достал телефон и подсунул его медсестре в качестве диктофона.
-Ну… добре (рус. - хорошо) все вроде, зарплату платять вовремя, кормлют, на праздники организовывають мероприятия. Вот у Дарьи Петровны был юбилей...
Я убрал телефон.
-Этого достаточно, спасибо большое. Про юбилей лучше не рассказывайте никому. Могут быть проблемы. Хорошо? – Валентина Петровна испуганно кивнула. - Теперь к пациентам. Давайте к детям сначала.
-А у нас тут и так только малышата одни. Только вам так нельзя. Нужен халат и маска. Но вы не переживайте! Я вас сейчас найду! Сидите тут!
Медсестра убежала, а мы с Аней уселись на больничную кушетку и начали натягивать бахилы поверх обуви.
-Ты что, совсем? – прошептала возмущенно Аня. – Ты зачем сюда приехал? К Жене или интервью брать?
-Просто я сказал сторожу, что мы – пресс-служба. Думал, что он никому не скажет. А он, сука…
-А вот и я! – защебетала медсестра, протягивая нам новенькие белоснежные халаты. – Давайте, я вас отведу в нашу комнату отдыха, чайку принесу.
-Послушайте! – не дала мне сказать Аня. – Вы понимаете, в какой опасной ситуации все мы сейчас находимся? У вас уже были зафиксированы смертные случаи? – Валентина Петровна испуганно закивала в стороны и перекрестилась. – А хотите, чтобы были? – медсестра боялась ответить. – Так вот не мешайте работать нам, а мы не будем вам мешать.
Под конец Аня перешла на очень агрессивный тон, дав понять, кто здесь главный. Медсестра тут же поникла.
Раз уж мы прикидываемся добрым и злым полицейским, нужно развивать эту тему. Подойдя к испуганной работнице больницы я прошептал:
-Вы на нее не обижайтесь, она хороший репортер, просто неделю в разъездах, без отдыха и сна нормального. Знаете, чего ей пришлось насмотреться? Представляете, каково для молоденькой симпатичной девушки (эти слова я специально сказал погромче) наблюдать целую неделю больных деток? Не каждый выдержит. Просто…
-Та я ж все понимаю! Мы сами тут с ума посходили все! С утра до ночи, с утра до ночи. А маленькие совсем детки постоянно кричат, плачут! И каждого ж хочется убаюкать, шоб не верещало, а ты его только успокоишь, положишь в бокс, а оно опять заревет, мамку требует. А в изолятор для малышат никому кроме работников нельзя. И каждый раз сердце обливается. А мамы мне сотни суют, чтобы я их пропустила. Да что я – изверг какой? Я бы пропустила и так, да нельзя – не по правилам! Ни дай Божечки заразу занесут еще! А детская смерть это…
-Я вас прошу, не нужно, – зашептал я. – Только не про детские смерти. Она у нас, - я показал на Аню. – Очень впечатлительная. Еще сорвется. А нам еще целых три больницы. Так что давайте, мы все сделаем быстро и уйдем.
-Вот молодцы! Вот это по-нашему! Куда вас отвести?
-Давайте как обычно. Начнем с палаты номер девять (где находился малой).
Пройдя по коридору, мы вошли в слабоосвещенный приемный покой. Подобно воробьям, сбившимся в кучу на проводах зимой, возле кабинетов толпились взрослые с детьми. Мамы отчаянно пытались успокоить рыдающих малышей, баюкая их на руках и напевая колыбельные в ускоренном темпе. Дети постарше сбивались в кучки по три-четыре человека и о чем-то весело беседовали, периодически кашляя или чихая. Некоторые дети просто сидели у родителей на коленях с полуживым лицом. Меня поразило то, что ни на ком не было марлевых повязок или других средств индивидуальной защиты.
-А почему у детей и родителей нет защитных масок? – поинтересовался я у гида.
-Та разве на всех напасешься? Главврач в прошлом году наказала всем приходить в намордниках. Ну а где ж их взять-то? В аптеках не хватает, самим шить разве что. Нас всех заставляли дома делать. Я внучке покажу, марли дам кусок, а она давай играться. Но и так даже не хватало. Потом просто плюнули на это дело и начали пускать так. Это ж дети…
В воздухе витал очень недобрый дух. Запахов я от рождения не чувствую, но вот этот смрад уловил хорошо. Казалось, что воздух липкий. Проникая в дыхательные пути, он тут же начинал неприятно щекотать слизистую оболочку и приставать к ней, оставляя странное противное чувство.
Выйдя из приемного покоя, я все еще продолжал слышать кашель, детские шмыганья носом и чувствовать на себе тяжелые недобрые взгляды взрослых.
Завернув влево, мы открыли двери с надписью «Изолятор №1». Картина была чуть более жизнерадостная, но все же унылая: заходящее солнце, пробивающееся сквозь большие окна, вычерчивало четкие неправильные прямоугольники на полу и стене. Под окнами на кушетках сидели взрослые, по большей части женщины. Среди них я обнаружил и Юлю.
-Валентина Петровна, оставьте нас пожалуйста. Мы побеседуем с родителями.
-Да вы шо! Им интервью сейчас только не хватало! У них детки с температурой лежат, а вы их будете спрашивать? Да они вам или разрыдаются или морду расцарапают. Их технички даже боятся попросить ноги поднять – обмывают. А технички это народ такой…
-Спасибо. Но ведь мы тоже не первый день работаем. Есть методы разные. Пожалуйста, не мешайте. Хорошо?
-Ну смотрите! Только не кажите, что я вам не говорила потом.
Улыбнувшись золотистыми зубами, медсестра убежала.
Юля находилась в состоянии транса. В выцветших сухих глазах, смотревших перед собой, угадывалось абсолютное отсутствие мыслей. Слегка приоткрытые губы, казалось, застыли, негромко произнося какое-то слово. На лице совсем не было макияжа – оно выглядело серым и совершенно безжизненным. Лишь слегка дрожавшие руки говорили, что перед нами живой человек.
-Юль, - я присел на корточки перед ней, и она тут же очнулась. – Я пришел. Как там Женька?
Полминуты она приходила в резонанс с окружающим миром, испуганно смотря по сторонам пытаясь за что-то зацепиться взглядом.
-Юля, не волнуйся, мы тут, – нежно произнесла Аня. – Как Женя себя чувствует?
-Женька? А где Игорь? Коля? Аня? – Юля не понимала, что происходит. Хаотично бегая глазами, она пыталась поймать фокус.
-Ююююль, - протянула заботливо Аня. – Ты давно спала? На тебе лица нет. Может, ты кушать хочешь? Юююль? Ты меня слышишь?
-Доктор сказал, что у Женьки очень мало шансов. Тяжелая форма пневмонии с осложнениями в его возрасте…
Юля замолчала. Видя, как искажается ее лицо, стало ясно, что она сейчас заплачет. Но она не заплакала. То ли потому что слезы кончились, то ли по какой-то другой причине. Но вид у нее стал настолько страшным, что я не выдержал и отвернулся. Передо мной была палата №9 – та, в которой находился Женька. Никого не спрашивая, я открыл дверь и вошел внутрь.
Четыре кровати в длину, четыре в ширину. На каждой спит ребенок семи-восьми лет. У каждого бледно-серое лицо усталое. Каждый не может нормально дышать из-за насморка, и периодически задыхается и кашляет, тщетно пытаясь втянуть спертый воздух сопливым носом.
Палата была темной, но я быстро нашел Женьку по его светлым волосам. Пытаясь не повышать голос, я зашептал ему на ухо.
-Малой, малоооой? – я начал легонько трясти его за плечо. – Малой, харош дрыхнуть, дядька Колька пришел! Подъем!
Женька закашлялся, зашморгал носом, и приоткрыл глаза на столько, на сколько это позволяли опухшие веки.
-Коооля. – Женька попытался улыбнуться, но тут же закашлялся. Восстановив дыхание, он продолжил немного тише. – А я думал, ты не придешь. Мама сказала, что ты к нам больше не будешь приходить.
-Женька… Я это сделал… Ну, понимаешь… Я хотел, чтобы твои мама и папа помирились. И не хотел им мешать.
-А они помирились, - Женька улыбнулся и опять закашлялся. – Я сказал, что не выздоровею, пока они не подружатся.
Меня окотила волна ужаса. Юля сидит в коридоре одна. Неужели этот Игорь и вправду такой ублюдок? Хотя бы на время можно было пойти на компромисс со своими дурацкими принципами и подыграть ребенку. Ведь это его родной сын! Очень осторожно я спросил:
-А что они сказали?
-Сказали, как только выздоровею, пойдут и снова поженятся. А папа поехал книжку купить и мне почитать. Ту, что ты ставил, помнишь? Про стальную мышу.
-Крысу. – улыбнулся я, чувствуя, как закололи в глазах острые слезинки.
-А ты мне покажешь глаз? Ты обещал! – малой немного улыбнулся.
Конечно просьба для такого момента странная, но я и вправду обещал.
-Жека, только обещай: если я покажу, ты поправишься?
Малой кивнул, и я одним движением достал пластиковый протез из глазной полости.
-А почему он не круглый? – удивился Женька.
Протез действительно не шарообразный (как все думают), а имеет форму шляпки классического гриба.
-Ну… Не знаю даже. Наверное, чтобы не укатился, если уронишь. – Я немного помолчал и вставил глаз на место. – Женька, а ты молодец. Родителей заставил сойтись. Молодец, Женька! – радостно процедил я сквозь зубы. – Теперь выздоравливай, а я к вам на свадьбу приду, торта поем, хорошо?
-Нет.
Не поверив своим ушам, я открыл рот.
-Женька, ты так не шути! Ты что? У меня чуть сердце не стало. Ты оклемаешься, ты же мужик! Слышишь меня? Ты же мужик!
-А знаешь, почему я заболел? – Евгений посмотрел на меня с несвойственным восьмилетнему ребенку презрением. – Потому что гулял без шапки и с расстегнутой курткой. Как ты. Хотел заболеть, чтобы папа с мамой прекратили ссориться и сошлись. Ради меня. И вот они сошлись. Теперь все.
Женька говорил, как взрослый – серьезное выражение лица, холодная интонация, ледяной взгляд.
-Женька, что «все»? Ты что?
В ответ Женька начал смеяться и закашлялся. Но кашель не проходил. Он становился все сильнее и сильнее. Закрывая глаза от недостатка кислорода, он пытался глотнуть воздуха, как выброшенная на сушу рыба, но ничего не получалось. Через мгновение все его тело затрясло сильной дрожью, а лицо посинело.
Спотыкаясь через кровати в темноте, во все горло вопя «ВРАЧА! ТУТ РЕБЕНОК УМЕРАЕТ!!!», я выбежал в коридор. «ПОМОГИТЕ!!! ПОЖАЛУЙСТА!!! РЕБЕНОК!!!», - орал я, раздирая глотку холодным воздухом и отчаянно поднимая растопыренные ладони вверх. Юля с Аней, пытаясь осознать, что же случилось, испугано смотрели на меня. К черту их – нужно бежать за помощью!
Продолжая вопить во все горло, я просто бежал, стараясь угадать в чем угодно белый халат. Но все они как будто под землю провалились! Да куда они все подевались??? «ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА!!!», - кричал я, пытаясь разглядеть сквозь залитые слезами глаза хотя бы что-то.
Тупик. Все комнаты предательски заперты – да что ж это такое???
Вытирая рукавом слезы и пот, я рванулся обратно в изолятор, где заметил кусок белой полы и закрывающуюся дверь палаты №9. Аня успокаивала и держала вырывающуюся Юлю, не пуская в палату к сыну. Ей помогал светловолосый мужчина с яркой книжкой в руке – ИГОРЬ! Это точно он! Юля неистово кричала, будто в нее вселился демон. Пытаясь вырваться, задыхаясь, она сбивчиво кричала: «ПУСТИТЕ! ТАМ МОЙ СЫН!». Мимо меня пронеслась тележка с каким-то прибором. Молоденькая девушка закричала «Откройте дверь! Реанимационный набор везу! Быстрее!!!». Все замерли, а я пулей метнулся к палате, открыв проход. И увидел, как над Женькой склонились два мужика в халатах. Один делал искусственное дыхание «рот в рот», второй давил на детскую грудную клетку. Юля наконец-то заткнулась и начала пристально следить за происходящим. Дверь закрылась изнутри и до нас донеслось: «Разряд!», приглушенный удар. Какие-то неразборчивые глухие звуки. Писк. «Еще разряд!», опять глухой удар и шум. Я посмотрел на Юлю – всю ее дико трусило. Послышавшийся писк вдруг потух.
-Бл#дь, аппарат опять накрылся! – заорал из-за двери мужской голос.
-Да тут все уже. Время смерти – три сорок восемь. Вызывай санитаров.
Заскрипела дверь, из нее медленно вышла медсестра и доктор. Обминая взглядом нас, они лениво шли к выходу. Немного задержавшийся в палате доктор подошел к Юле и отведя глаза сказал «Я сожалею. Мы сделали все, что могли».
Так и не подняв глаза, он удалился.
Я не чувствовал тела вообще. Чувствовал, как стотонными ударами била по вискам разбушевавшаяся кровь. Чувствовал, как тошнило. И слышал крик. Юлин крик. Как вы думаете, на что похож крик матери, потерявшей ребенка? Это самое страшное, что мне доводилось слышать. Казалось, что звук пронимал каждую клетку тела, заставлял ее сжиматься и взрываться болью. Я чувствовал адскую боль, не эмоциональную, а именно физическую. Боль, которая обжигала, слепила и оглушала, заставляя сжиматься в комок и тоже кричать. Так же неистово и дико, не заботясь о покое окружающих. Но кричать я не мог – в горле засел ком. Я мог только слушать. В вихре звуков начал угадываться какой-то смысл.
-ААААААААЙ!!! ААААААЙ!!! – вопила рыдающая Юля. – УУУУААААЙ! УУУАААВАААААЙ! – из под ног уходила земля, и я погрузился во мрак.
– ВСАВААААЙ! ТЕБЕ ЗВОНЯТ! – теребил меня Андрюха. – Ты уже за#бал со своим телефоном! Я его когда нибудь в окно выкину! Еще и разорался!
Взяв телефон в мокрую, почти ледяную руку, я посмотрел на дисплей. Звонила Аня.
-А… А… Але. – все еще тяжело дыша я пытался привести мысли и дыхание в порядок.
-Тебе телефон зачем вообще нужен??? – привычно начала возмущаться Аня. – Сегодня мы идем в гости. К Юле. Они с Игорем нас приглашают по поводу предстоящей свадьбы. Все, давай, мне пора.
Откинувшись на мокрую холодную подушку, я посмотрел в потолок. Пересчитывая носки, старательно спрятанные моим соседом сверху между сеткой и матрацем, я размышлял.
Завидев меня, тетя Стася (наша самая добрая вахтерша) начала возмущаться:
-Опять ты ходишь без шапки и расстегнутый! ТЫ ЖЕ ПРОСТУДИШЬСЯ!
Ничего не говоря, я натянул шапку и застегнул все пуговицы пальто. Тетя Стася откинулась на спинку кресла с чувством выполненного долга и улыбнулась.
-То-то же.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
К сожалению, день влюбленных (по совместительству - день расстрела Чикатило) я отметил в компании своих соседей и уютного, всегда дружелюбного, интернета. Виной тому была моя вторая половинка, укатившая в Штаты к родителям. Ну, а теперь она вернулась и нужно было отрабатывать. Наученный горьким опытом, заведение общественного питания я выбирал сам. Конечно же, выбор пал на университетскую столовую: по-своему уютно, недорого и самое главное – никаких «фокусов», типа оплаты в иностранной валюте, минимальной сумме заказа и прочих заправских штучек. Правда, спутница моя была немного недовольна. Ну как, немного… Поначалу ей было интересно – стоять в очереди с подносом, самой набирать готовые блюда (ассортимент которых был, сами понимаете, какой), а потом рыскать в поисках свободного столика, подальше от галдежа остальных. Студенческая романтика! Которая длилась ровно до контакта «пюрешечки» с вкусовыми рецепторами Ани. Неуверенное озорное выражение лица моментально сменилось чем-то, напоминающим страдания, перемешанные с тупой болью, приправленной глубоким разочарованием. Немного посидев, Аня сплюнула картошку обратно в тарелку:
-Это что за гадость??? – нагибаясь, спросила она шепотом, чтобы никто не услышал.
Я попробовал свою картошку. Нормальное пюре. Немного жидковатое и слегка недосоленное. Ну, и успевшее остыть чуточку. Но вполне съедобное.
Взяв солонку со стола напротив, я посолил самый дорогой столовский гарнир и демонстративно откушал.
-Просто посоли и все. Нормальная картошка. Хотя… - я посмотрел на только что побывавшую во рту картошку. – Можешь котлетку с салатом и соком употребить.
-Ты зачем меня сюда привел? Котлетку с салатом употреблять???
Аня расстроено откинулась назад и начала рассматривать картины, висевшие на стенах.
Ну вот. Опять я чувствую себя полным кретином. Нужно ж было привести Аню – взрослую женщину, питающуюся только в фешенебельных элитных ресторанах, еще и только приехавшую из Пиндостана, в нашу столовую. Эх, жадность-жадность… И глупость.
Я представлял, что происходит в голове у человека напротив. Три недели не звонил, не писал, забыл поинтересоваться, когда приедет, еще и привел в какой-то гадюшник. Чем больше времени она думала, тем больше становился снежный ком негативных мыслей, и, если я буду продолжать тормозить, на него скорее всего налепится еще много чего интересного.
-Ань, - робко поинтересовался я. – А ты, ну, будешь? Если нет, я доем.
-Доедай. – Холодно бросила она, не поменявшись в лице ни на секунду. А вот глаза чуть видно заблестели.
-А ты и котлету не будешь?
-И котлету не буду. – надувшись ответила Аня, но все же бросила короткий взгляд на самое дорогое в этом заведении блюдо. – Нет! Котлету буду.
Ножа не было, а разрезать вилкой Аня, судя по всему, не привыкла, поэтому наколола мясное изделие целиком на алюминиевые шипы столового прибора и откусила маленький кусочек. Осторожно, подобно саперу на минном поле, она разжевывала несчастную котлету с полминуты, потом все-таки проглотила, запивая апельсиновым соком.
-Ну, это еще ничего так. Сойдет. – недовольно пробормотала она, откусывая кусок побольше.
Еще бы! Я в ларьке могу полкило нормальных котлет за ее стоимость купить.
-Салатик кушай. – облегченно сказал я, приступив к полноценной трапезе.
-А можно еще одну? – спросила Аня с набитым ртом.
Молча, я положил свою котлету в блюдце, где только что был салат.
-А салатика? А то тут порции мизерные.
Молча встав из-за стола, я направился к витрине.
Очереди было человек двадцать, и каждый набрал по максимуму и явно не хотел никого пропускать вперед. Пускай бабулька – продавщица и мастер своего дела, но на все это дело уйдет минут десять – непростительный для меня срок.
-Пропустите пожалуйста, -нагло протискиваясь к кассе я обратился к «бабушке». – Ващенко прислал. Сказал, что нужно три… нет, четыре котлеты и большую порцию салата из морковки и помидоров.
Не знаю, есть ли у нас в универе какой-то Ващенко или я очень важно это сказал, но меня обслужили вне очереди и очень быстро, даже не обсчитав на привычные двадцать копеек.
Попросив прощения, я удалился, но не к выходу, а вглубь столовой, чувствуя, как спину пронзают недобрые взгляды всей очереди во главе с кассиршей.
Но, как вы понимаете, игра стоила свеч. Все развивалось по банальному сценарию, пока Ане не потребовалось еще сока. Пришлось бегать в малый зал. А в остальном все очень предсказуемо.
Аня осталась довольна и наградила меня поцелуйчиком в щечку. Это была месть, так как она точно знала, что я терпеть не могу подобных «телячьих» нежностей.
-Хлевицкий! – начала Аня, выйдя на свежий морозный воздух. – Вот у тебя это так классно получается! Сначала испортишь настроение, а потом поднимаешь до прежней планки, но так, что… Ну, ты понял.
-Ничего подобного! Ты сама себе его испортила! Да-да! И не нужно на меня так смотреть! Ишь ты, не нравится ей картошка! Котлеты с овощами подавай ей, да сок апельсиновый! Я же ел молча картошку без ничего и ничего? Жив, здоров. Все для тебя. А ты – «испортить настроение». И шапку быстро натяни. Мороз на улице.
-Ну-ну, не расстраивайся. Иди, я тебя в щечку чмокну. – защебетала она, обгоняя меня и протягивая руки.
-Иди в… - я обрисовал в воздухе вот такую фигуру (_._). И серьезно обиделся.
Она – единственный человек, который может мне испортить настроение. По такой модели: Аня из-за меня расстраивается, я напрягаю все мускулы той самой (_._) и делаю ее счастливой. А потом сам обижаюсь, потому что мне отплачивают чистой воды эгоизмом вместо взаимности.
-Ну ты чего-о-о-о, обиделся что ли? Ну, прекращай! Я же тебе из Нью-Йорка привезла подарок.
-Gibson Les Paul (Гибсон Лес Пол)? – с надеждой спросил я, уже обрисовывая в воображении контуры вожделенной гитары. Я говорил ей, что давно мечтаю о такой, но у нас продается только «гордость китайского гитаростроения», а настоящий американец стоит десятки тысяч денег.
-Дурачок! Как же я тебе целую гитару привезу? Она же большая!
Гитара в сознании начала улетучиваться, превращаясь в брелок с надписью «I Love NY» или что-то похожее, абсолютно ненужное ни в хозяйстве, ни вообще.
-Только не говори, что это сувенир?
-Это сувенир! – лыбясь во все тридцать два, ответила Аня.
Брелок в сознании потихоньку начал превращаться в кусок какашки.
-Это брелок для ключей?
-Нет.
-Футболка?
-НЕТ!
-КРУЖКА??? – обреченно спросил я.
-ДА-А-А-А!!! - Запрыгала Аня и тут же поскользнулась на скользкой тротуарной плитке.
За секунду я раз пять переменил решение – ловить ее или нет. Но все-таки словил.
Потирая зад, я встал с земли и помог подняться Ане. У меня-то двое штанов и трусы с начесом (у нас мороз -20), а у нее только колготки (как в них вообще можно ходить по такой погоде???) и юбка. Прихрамывая, опираясь на меня, она доковыляла до обледеневшей лавочки и уселась.
-Ой, ой-ой-ой! Кажется, я подвернула лодыжку. – потирая часть сапога, за которой скрывалась пострадавшая лодыжка, Аня начала жалобно смотреть на меня. Ну да, так я и поверил.
-Больно? – не выказывая своей догадки, сочувственно подыграл я.
-Да нет, не сильно. Ой-ой! – продолжала стонать она. – Ой, мамочки!
-Давай, я тебя на руках отнесу?
Аня тут же забыла про мучения и расплылась в улыбке.
-Да что ты! Я сама дойду! Не нужно-о-о! – договаривала она, будучи подхватываемой моими худыми руками. Но направились мы не к машине, а обратно в универ. – Ты куда? – испуганно лепетала она. Зачем? Машина на стоянке!
-Сейчас доктору тебя покажем. У меня тут спортивный врач знакомый, справки мне постоянно подписывает на физ-ру, специалист своего дела!
Будучи слегка подброшенной, Аня взвизгнула и начала потихоньку вырываться из цепких объятий.
-Да я же говорю, ничего страшного, уже и не болит совсем! Вот, смотри!
Аня демонстративно покрутила ступней в воздухе, и я остановился у самых дверей.
-Ты за другую ногу держалась? – переведя взгляд с ноги на застыдившиеся глаза, я усилил хватку.
-Ой, ну да. Они же обе не болят теперь! – забегала глазами Аня.
-Вообще-то я пошутил, - опуская свою ношу на землю угрюмо сознался я.
Ноше было стыдно. Стыдно до покраснения. И до неловкого молчания. Немного похмурившись напоказ, я весело продолжил:
-В следующий раз привезешь мне Лес Пол и ниипет. Хотя бы игрушечный. Ну это ж надо - Кружка! Вот скажи, нафиг мне кружка? У меня уже целая коллекция кружек! Недавно, вон, купил кружку за тридцать пять баксов. Потом покажу.
-Ну, это же сувенир, - расстроено отбивалась Аня. – С другого конца света. Тут такого ни у кого нет.
-И что? Ни у кого нет, потому что нафиг не нужно никому. В крайнем случае можно пойти в фотосалон и напечатать на кружке что угодно. – Аня совсем раскисла. – Да не грузись ты! Подаришь кружку кому-то другому.
-Ну я же тебе подарок сделать хотела…
-Для меня лучший подарок, это когда ты улыбаешься.
-Правда? – в ее глазах заблестели огоньки, а на щеках появились небольшие ямочки.
-Конечно! Ну, Лес Пол…
Анька повисла на мне, так и не дав договорить. Сжимая мою несчастную шею, она издавала звуки, напоминающие то ли хлюпающий плач, толи идиотский смех. На нас с завистью пялились прохожие студенты, с неодобрением оценивающе смотрели пожилые профессора, а просто взрослые преподаватели ностальгически вздыхали. Хорошее чувство – быть в центре внимания. Плохое – осознавать, что мы стоим у самой двери и нагло загораживаем вход. Но приходилось душить совесть, наслаждаясь долгожданным моментом. В носу начали подмерзать козявки, закоченели руки (не ношу перчаток) и немного затекла шея. Нужно было выбираться. Очень вовремя зазвонил телефон.
Дисплей любезно сообщил «Серега Ш» - мой куратор и руководитель дипломного проекта, над практической частью которого (учебный фильм) я усиленно пыхтел уже целых две недели.
-Але Коль, привет! Значит, почитал я твой сценарий и что могу сказать… Если бы мне можно было править, то я бы правил все. От начала и до конца. Слишком уж он популярный, понимаешь? Но ты доделывай, это мы на конкурс отправим. А для диплома сделаешь еще один. Добро?
-Ага… - растерянно ответил я.
-Ну и хорошо. У меня в пятницу пары – покажешь, что получилось. Все, давай!
-До свиданья, Сергей Александрович…
С застывшим взглядом я неподвижно стоял около минуты. Потом вспомнил, что руки имеют тенденцию замерзать при минусовой температуре и телефон не обязательно держать возле уха после окончания разговора.
-Что там? – боязливо спросила Аня.
-Да пи#дец. Делал клип 2 недели и все коту под хвост. Вот ты как часто почту проверяешь электронную?
Вопрос был неожиданным, и немного озадачил Аню.
-Ну, если ничего не жду, то недели две-три. Могу и месяц не проверять. А что?
Сговорились что ли??? Повезло, что месяц не пришлось ждать, прежде чем обломаться.
-Да ничего. Все, я никуда не спешу сегодня. Можно погулять по Харькову. Я фотик захватил. Ты как? Давно я тебя не фоткал.
-Да нууу, ты что? Посмотри, какой мороз? У меня на всех снимках нос будет красный! И кожа жухлая! Нет, давай как нибудь в другой раз. Поехали лучше ко мне?
-У тебя ж предки вернулись?
-Ну и что?
-Как что? А домой я как буду добираться? На собаках?
-Останешься у меня. А завтра…
-Не-не-не-не! Не катит!
-Боишься что ли?
-Представь себе. Более того, совершенно не вижу смысла к тебе ехать. Мне вон трудиться нужно, диплом мертвым грузом…
-ДИплОм мЕрТвЫм гРуЗОм, – иронизировала Аня. – Ты только что говорил, что выходной. Значит так, - она стала очень серьезной. - Если не поедешь со мной, буду считать тебя трусом!
Немного посомневавшись, я решил:
-Да пожалуйста! Мы оба знаем, что это так и есть. Это бессмысленно, не уговаривай меня и не пытайся троллить. Ты же сама знаешь, чем это кончится? Все, пошли, провожу тебя до машины.
Не дождавшись реакции, я быстро зашагал к стоянке. Сзади послышалось частое цокотание каблуков.
-Ну Коооль, ну пожалуйста! Они меня с ума сведут! Достали уже! За эти дни они меня доконали со своим «поехали в США»! Целый день разговоры типа: «Что ты тут забыла? Тут нечего делать. Бросай все, продадим дом и…», ну, и так далее. А я не хочу. Я им сто раз говорила, что мне не нужен такой большой дом, что хватит и небольшой трехкомнатной квартирки на окраине, и что в штатах мне не нравится. А они: «ты ничего не понимаешь» и все тут. А у меня здесь работа, карьера, - Аня немного помолчала. – Ты. Как я это все брошу?
Бесспорно, последние слова могли переубедить кого угодно. Что ж я, хуже других? Конечно, стремно было ехать, но эти жалобные серо-зеленые глаза… У нее глаза имеют свойство менять цвет с бледно-голубого до глубокого зеленого, немного карего. Бывало, правда, и красными становились, но тут инициатива принадлежала исключительно мне.
Всю дорогу Аня тараторила о том, что много рассказывала обо мне своим предкам. При чем нарассказывала такого… Будто я – Том Круз, воевавший во Вьетнаме, Афгане, Чечне (где и потерял глаз), владеющий собственной фото-галереей и снимающий для ведущих глянцев Украины и СНГ. И при этом остаюсь «обычным» студентом и неплохо играю на гитаре. Не знаю, что послужило причиной для такого дерзкого вранья – желание не падать в глазах родителей или видение меня сквозь розовые поляризационные очки, фильтрующие обидную правду. Но свинью Анна мне подложила большую. Огромных усилий мне стоило перебороть себя и не развернуться, добираясь домой на попутках. Все дурацкие поступки за последние три месяца (кроме покупки кружки за 35$), я совершил из-за Ани. Уверен, сегодня их число увеличиться еще на единицу. Минимум.
Мы заехали в подземный гараж, успевший мне стать родным за время знакомства с Аней, и вышли из машины.
-Главное, веди себя естественно, не притворяйся, не играй – папа это сразу видит, и терпеть не может. И не соглашайся с ним пить. Ни в коем случае! Придумывай что угодно, но не смей с ним пить! И расслабься! Чего ты так напрягся? Как будто тебя сейчас расстреляют? – Аня по-матерински улыбнулась. – Все будет хорошо.
Я совсем не разделял ее уверенности. В голове прочно засела картина, где я, в какашку пьяный, защищаюсь гитарой от такого же, нетрезвого Аниного папы, нападающего на меня с пустой бутылкой старого коньяка или какого нибудь «Джека Дэниэлса». Аня с мамой визжат, слышатся пьяные маты, на ковре лежат недавно нарезанные дольки лимона и сыра…
-Ну, смотрите, кто к нам в гости пожаловал! – перебил мои мысли вошедший в гараж дядька лет сорока пяти, одетый в белый, с голубыми полосками, спортивный костюм и домашние тапочки. Очень эффектно смотрелась пышная, аккуратно уложенная шевелюра с проступающей на висках сединой. В дополнение к шевелюре, имелись полуседые аккуратно подстриженные усы.
-Пап, это Николай. Я тебе про него рассказывала, помнишь?
-Приветствую, Николай! – мне показалось, что он говорил это с легкой издевкой.
-Добрый день. – вежливо поздоровался я.
-Ань, а почему это ты Николая катаешь? Не даешь ему побыть джентльменом? Где это видано, дабы достойный мужчина ехал на пассажирском сидении, если за рулем дама?
-Пап, ну не начинай…
-Все нормально. – перебил я шепотом Аню, и обратился к папе. – Представьтесь пожалуйста! А то как-то некрасиво получается – вы знаете мое имя, а я Ваше нет.
Папа немного смутился, понимая, что план по троллингу меня претерпевает неуправляемые изменения, но, найдясь, тут же ответил.
-Александр Иваныч Русинов. Слышал про такого? – немного язвительно спросил папа.
-Конечно же! – он возликовал. – Аня о вас много интересного рассказывала.
-И что же рассказывала? – еще язвительнее спросил Александр Иванович.
-Давайте это попозже обсудим, а? – опять вмешалась Аня. – Пап, даже раздеться не дал. Кто так гостей встречает? Сам ведь учил быть гостеприимной?
-Тоже мне гость. – Еле слышно процедил сквозь зубы папа, разворачиваясь к выходу.
Аня виновато посмотрела на меня. Но я и не думал сердиться:
-Не парься. Я бы на его месте реагировал точно так же. Все нормально.
Мне действительно была понятна позиция Александра Ивановича: он хочет забрать свою единственную дочь в прекрасный город на побережье океана, а она упирается всеми силами, отчасти из-за какого-то студента, коим являюсь я. И всеми силами он будет меня унижать, чмырить и демонстрировать мою убогость, пока наконец не сломает. А если не сломает, то включит дипломата и попробует объяснить свою позицию, договориться, может денег предложит. Раньше бы я согласился. На уговоры – не знаю, а вот на деньги – точно. Сам бы подстроил ссору, показал себя в «нужном» свете, разбил Ане сердце, а там дело за малым. И согласился бы за смешную сумму. Уверен, что пары тысяч долларов мне хватило бы с головой. Но это было раньше, до знакомства с Аней. А теперь я знаю себе цену. И знаю цену нашим отношениям. Так что, Александр Иваныч, можете пытаться, но не думаю, что вам что-то удастся. Даже наоборот. Главное, чтобы для Ани это боком не вылезло. Так, чтобы не получилось, что я окажусь хамом, и всю работу сделаю сам.
Я объяснил свои догадки и получил «добро» на действия, выслушав некоторые советы.
Мы прошли в гостиную, где нас, ерзая на диванчике, ждали Александр Васильевич и, скорее всего, мама Ани. Не могу сказать, что они были похожи (могу сказать, что они были совсем непохожи), но выглядела мама очень неплохо и не по годам. То ли она куда-то собиралась, то ли только что пришла, то ли она по дому ходит в макияже и не совсем удобной для дома блузке с брюками.
-А вы… - я немного помялся, подходя к маме. – Аня не говорила, что у нее есть сестра.
-Ну, что вы, Николай! – смущенно улыбаясь, мама привстала. – Я мама Анюты.
-Боже, что за дешевый комплимент! – с иронией, негромко, но так, чтобы все слышали, съязвил папа.
Я, было, хотел ответить, но мама вдруг начала меня защищать.
-От тебя и такого не дождешься. Николай, Лия Марковна. Очень приятно. Наконец-то мы на Вас вживую посмотрели.
Я немного задумался и только сейчас заметил, что ко мне протянута дамская рука. Че с ней делать? Пожать или чмокнуть? Или еще что? Но точно не стоять и тормозить.
Обхватив левой кистью правое предплечье, я аккуратно пожал руку.
-А вы, смотрю, с японской культурой знакомы? – немного удивившись, сказала Лия Марковна. – бывали в Японии?
-Нет, что вы! Я границ Украины пока еще не покидал.
-Ну, кто бы сомневался. – довольно констатировал папа.
-Саш, ну прекрати ты! Ведешь себя как… Не при детях будет сказано. Николай, вы не обращайте внимания на нашего папу. Он немного ворчливый последнее время. Смена обстановки, знаете ли. Ой! А может, вы кушать хотите?
-Да нет, что вы! Мы только что с Аней из… Только что пообедали…
-Все равно негоже, чтобы в доме гости, а на столе пусто. Сейчас я хоть фруктов нарежу.
-Да, иди, а мы тут пообщаемся. – разрешил папа.
Оглядевшись, я понял, что Аня каким-то чудным образом исчезла. Оставаться с Александром Иванычем не было совершенно никакого желания.
-Лия Марковна, а давайте, я вам помогу? А то не честно как-то. Я приехал в гости, с пустыми руками, а…
-Да ну что вы! Николай! Успокойтесь. Присаживайтесь.
Мама убежала на кухню. Присаживаться можно было только на диван, который наполовину был занят папой. Воцарила неловкая тишина. Папа пристально вглядывался в меня, а я обшаривал взглядом помещение в надежде найти что-то, на что можно было бы присесть. Но наткнулся только на акустическую гитару.
-А вы играете? – наконец спросил я.
Вопрос мой папе явно не понравился, но не ответить с его стороны было бы странно и глупо.
-Дааа, в молодости баловался. В ансамбле играл. Мы «Led Zeppelin» переигрывали на танцах. И «Песняров» иногда. Там с Лией и познакомился.
-А сыграйте что нибудь?
Просьба эта выбила папу из колеи совсем. Видимо, проработанный план по моему моральному уничтожению дал трещину, наткнувшись на совершенно несвойственную мне наглость. Я и сам удивлялся своему поведению.
Тем временем папа наконец нашел достойный ответ:
-Я уже давно не играю. Нет времени. Дела, дела… Сыграй-ка ты? Анюта говорила, что ты специалист?
-Смею признаться, что мне ваша дочь высказывала совершенно противоположную мысль. Но, раз вы не против, то почему бы и нет?
Играть страшно не хотелось. Во-первых только с мороза, во-вторых нервничаю, в-третьих аудитория не самая благодарная. Но деваться некуда.
Взяв гитару, я немного подстроил ее, слегка размял пальцы и подумал, что бы «эдакого» сыграть? Можно было вспомнить что-то из старого рока, например, тот же Led Zeppelin или Deep Purple, но это было бы «позерством», а стелиться не хотелось. Можно было вспомнить русский рок – Чижа или ДДТ, но обстановка немного не та. Вот уж не думал, что вопрос «что сыграть?» может ввести в такой ступор. Нужно было что-то с повышенным «Вау!-фактором», но не выходящее за рамки приличия. И на ум пришла песня, пускай немного резковатая, но…
Вкладывая всю экспрессию и артистизм, который я успел получить, тренируясь перед зеркалом, я начал брынчать.
-Итак, предлагаю вашему вниманию композицию под названием «Без названия». Слова Моисея Изельмана, текст – Анатолия Вожделенского.
Немного похрипев, я наконец-то начал:
C
Желтый, желтый, желтый снег,
Am
Синие бабищи.
F
Так встречают Новый Год
G
В городе Мытищи!
По обалдевшему лицу Александра Иваныча я понял, что продолжать не стоит. Не знаю, как качество исполнения, а вот «Вау!-фактор» композиции Эдуарда Сурового сработал на все сто.
-Ну и песни у нового поколения! – возмутился папа. – Вот раньше пели про любовь, родину…
-Сталина. – иронично добавил я.
-Молодой человек, вы переходите все границы! – сдавленно зашипел Александр Иваныч. – Вы находитесь в моем доме, и позволяете себе такое? Я не допущу, чтобы моя дочь встречалась с таким хамом! Я вас сейчас вышвырну отсюда!
-Все верно. – искренне согласился я.
-Как верно? – удивился папа.
-Ну так, верно. – так же искренне сообщил я отвлекаясь на вошедшую в комнату Лию Марковну. – Ого! В этом доме действительно рады гостям! – сорвавшись, я подкатил под поднос с фруктами журнальный столик на скрипящих колесах.
-Ну что вы, - засмущалась мама. – Может чайку? А, что я спрашиваю? Вы все равно откажитесь.
И опять мы остались в комнате вдвоем.
-Александр Иваныч, я вас прекрасно понимаю.
-Что понимаешь?
-Ваше отношение ко мне, - папа хотел сказать что-то, но я перебил. – Вы хотите видеть свою дочь рядом, да? – Александр Иваныч неуверенно кивнул. – Но этому препятствуют некоторые факторы, включая меня. Так?
-Ну конечно! – воскликнул папа, обрадовавшись, что его хоть кто-то поддерживает. – Я ей говорю: «что ты здесь сидишь?», а она мне: «у меня тут работа, знакомые, дом, молодой человек». Ладно, если бы нормальная работа и дом, и… - он с опаской посмотрел на меня. – Но тут же делать нечего. Она на своей любимой работе получает ровно столько, сколько стоит содержание этого дома и машины. А пашет, как бурлаки на Волге. Она одна, как они все вместе! Думаешь, я не знаю? У нее все есть – знания рынка, умение общаться с партнерами, иностранный язык, внешность, а она себя здесь хоронит. Сколько она здесь получает? Полторы-две тысячи? Да это же смешно! В США грузчики столько получают! А цены? Я вообще не представляю, как здесь люди живут: Вот мы заехали в супермаркет, скупились на неделю – полторы сотни долларов. В месяц получается шесть-семь сотен. Так это только на еду! А комунальные услуги? А бензин? А на улицах какой бардак? Везде грязь, мусор…
-Саш, ну прекрати ты! – возмутилась вошедшая Лия Марковна. – Вечно тебе все не так! Человек в гости пришел, а ты ему мораль читаешь. Себя вспомни в двадцать лет!
Видимо, в двадцать лет Александр Иваныч «давал джазу», за который сейчас было немного стыдно. Но слова его я поддерживал полностью. Будь моя воля, я бы давно уехал подальше отсюда.
Тем временем мама решила освежить воспоминания о буйной молодости:
-Такой же худой ходил, в одном и том же костюме со своим фотоаппаратом! И вагоны разгружал. И ко мне через окно лазил. Что, не так было?
-Тогда времена другие были. – Вздохнул папа.
-Тогда ты был другой! Веселый, амбициозный, интересный. И мне чихать было на то, что жил ты на стипендию с подработкой и ездил на трамвае.
-У меня уже тогда машина была! – начал возмущаться папа.
-Ха-ха! Этот бензо-масложер ты называешь машиной? – показательно рассмеялась Лия Марковна.
-Это не бензо-масложер! – взъерепенился папа.
-Дорогие Лия Марковна и Александр Иванович, - перебила беседу вошедшая в комнату Аня. – Не забывайте, что у нас важный гость. Это неприлично. Коль, пошли со мной в кухню. Стульев принесем.
Выйдя на кухню и прикрыв за собой дверь, Аня, краснея, начала извиняться передо мной за своих предков и за то, что оставила меня наедине с ними, но я объяснил ситуацию, добавив, что получаю неимоверное удовольствие от общения. А чего? Все живо, весело, по-настоящему. Они меня не стесняются и общаются на равных.
Вообще-то я был очень удивлен. Я представлял ее родителей совершенно не такими. Думал, что мама – весьма надменная, глупая особа, следящая только за внешностью и за модными тенденциям, а папа – эдакий всезнающий мудрец. А оно вот как получилось. Еще меня очень удивляло то, что я ни разу не повел себя по-идиотски. Совсем не в моем стиле. Может это просто пыль в глаза?
Вернувшись в гостиную с двумя стульями, мы уселись напротив родителей и начали пить чай. Чай оказался без сахара, а сахарницы на подносе не было. Пришлось терпеть. Как можно пить чай без сахара???
-Николай, - начала мама. – А вы где-то работаете?
-Нет, - честно ответил я. – Я голодранец.
-А за что вы живете? Родители помогают?
-Нет, что вы! У меня есть стипендия и пенсия по инвалидности. Конечно, не много, но мне хватает. Еще и остается Аню в ресторан сводить.
Аня поперхнулась чаем.
-А дальше что? – принялся за старое Александр Иваныч. – Так и будешь сидеть сложа руки?
Женщины посмотрели на папу с большим недовольством, но вопрос этот был вполне ожидаем.
-Нет. Сейчас я учусь. Фотографирую, пишу музыку, небольшие рассказы, рекламу делаю, зарабатываю связи помаленьку. Думаю, после университета с работой не будет проблем.
-Так вы творческий человек? – констатировала мама.
-Голодный художник. – папа довольно покрутил поседевший кончик усов.
-Не совсем. Я воспитываю вкус. Вот, смотрите: представим, что я работаю на крупную рекламную компанию в роли штатного дизайнера. Мне заказывают логотип. Например, за пять сотен долларов. В свою очередь, я оставляю объявление на сайте свободных авторов с оплатой в триста долларов. В России и Украине полно талантливых школьников и студентов, которые за триста долларов готовы неделю упорно трудиться и делать «от души». Через неделю я имею несколько совершенно разных логотипов на выбор, автору которых я заплачу часть денег, а остаток оставлю себе. Часто нужно дорабатывать, но эти усилия не соизмеримы с авторским трудом. По сути, моя работа заключается в отборе приемлемых кандидатов.
-Мелко. - гордо заключил папа. – обычная спекуляция.
-Спасибо за комплимент. – я добродушно кивнул, сербая чай.
-Давайте не будем о делах говорить хотя бы сегодня, – уже не очень вежливо перебила Лия Марковна. – Николай, а вы бы не хотели покинуть Украину и уехать в США? И работать в сфере дизайна там?
Мы с Аней поперхнулись. И стало ясно, почему мама ко мне так хорошо относилась. Она тоже хочет забрать дочь с собой, но делает это более элегантно.
Конечно же мне хотелось уехать в Америку! Хоть сейчас! Только фототехнику в рюкзак засуну и пару футболок. Ну и маме позвонить, чтобы не волновалась. Конечно, она будет против, но также она будет знать, что переубедить меня невозможно и быстро согласится. Но Аня… Она-то не хочет. Уверен, если я начну ее агитировать, то она все равно не согласится. А Лия Марковна – умная женщина. Я чуть не попался.
-Конечно, Лия Марковна! – Аня выпучила глаза. – Но не сейчас. Язык еще не на должном уровне, навыки не совершенны, да и менталитет там другой.
-Ну что вы, Николай, - не унималась мама. – В Нью-Йорке русских гораздо больше, чем вы думаете. Это совершенно не критично. Мы вас устроим в отдел, где работают только наши.
Вот она и проговорилась. Но доводы были железными. Что я мог предложить против? Абсолютно ничего.
Аня тоже поняла хитрый замысел и с надеждой смотрела на меня. Ведь я всегда что-то придумываю. Но, видимо, не в этот раз. Было очень стыдно за свою опрометчивость и легкомысленность.
-Это конечно да, но ведь Аня тут. А я ее не брошу.
-Опять двадцать пять! – не выдержала Лия Марковна. – Ну, она здесь только из-за тебя!
-Мам… - засмущалась Аня.
-Что мам? Я же ничего «такого» не предлагаю! Ты говоришь, что у тебя тут работа и молодой человек, верно? Будет тебе там работа, еще лучше. И получать будешь в десять раз больше. И Николай рядом будет!
-Не хочу я там работать! Я тут хочу! Мне здесь нравится! – переходила на крик Аня. – И никуда я ехать не хочу! Там все другое!
-Ань, ты ведешь себя, как ребенок! За что ты здесь держишься?
-Нравиться мне тут и все! А там не нравится! Я же видела, как там люди живут: не мое это. Не хочу я так! Скучно!
-Скучной ей! – вступил в дискуссию багровеющий папа. – А если бы я был не состоятельным и без связей, то что тогда? А? Что молчишь? Я тебя спрашиваю! ОТВЕЧАЙ!
Аня начала плакать. По-настоящему. Негромко, сдержанно, но очень искренне. Маленькие слезки еще не успели докатиться до подбородка, как Аня встала и ушла в свою комнату, не оборачиваясь и не реагируя на недовольные возгласы родителей.
Пойти за ней или поболтать с родителями? Они ведь и вправду ничего плохого не хотят. Просто действуют по-дурацки. И я их, в общем-то, поддерживаю.
-Лия Марковна, Александр Иванович, может, вы и не заметили, но я на вашей стороне. – меня встретили крайне удивленными взглядами. – Я готов все отдать, лишь бы уехать в страну, где тебе хотя бы не мешают нормально жить. А если там еще и создают условия… не так много у меня было удачи в жизни, чтобы упускать такой шанс. Ну, а если еще и Аня рядом будет, то это просто рай! – отвисшие челюсти родителей заставили улыбнуться. – Но вы же все неправильно делаете! Вы же взрослые люди! Да?
Не думал, что подобный вопрос может вогнать «взрослых людей» в такой ступор. Моя наглость и уверенность удивляла и меня самого, но не на столько.
Взрослые неуверенно кивнули, и я продолжил:
-Вот видите? А ведете себя, как дети. Какие бы у вас доводы не были, вы так все равно не переубедите Анюту. Вы же не стараетесь ее понять. Почему она не хочет ехать, почему хочет оставаться тут. Не обижайтесь, но мне кажется, что кроме меня Аню вообще никто понять не старается.
-Да как ты… - начал было папа, но Лия Марковна быстро заткнула его и велела продолжать.
-И эти ваши указания. Аня – взрослый человек! А вы с ней, как с ребенком обращаетесь.
-Она и есть ребенок! – не успокаивался Александр Иваныч.
-А мне кажется, что она – взрослый человек, не знаю, самостоятельно или нет, но она добилась успеха и статуса. А вы – «ребенок». Да ей уже самой пора и меть детей! – я как-то не подумал, что опасность стать бабушкой и дедушкой могут шокировать родителей. – Да вы не волнуйтесь! Мы еще даже не планировали! Так вот. Выключите «родителей» и дайте человеку свободу выбора. Если нужно, прекратите помогать финансово, всячески, не знаю, но не навязывайте свое мнение. Это же никогда не работает. Вот вы, Александр Иванович, бизнесмен? - папа кивнул. – Вы, когда переговоры ведете, учитываете интересы партнера или клиента?
-Ну да… - папа, видимо, начал понимать, к чему я клоню.
-Ну а здесь – чем не бизнес? Поймите, что Ане нужно и дайте ей. Зачем свою идею нагло «впаривать»?
-Но она же просто не понимает, что теряет!
-Ну так дайте ей понять! Вот, говорят, что дураки учатся на своих ошибках, а умные – на ошибках дураков. Ничего подобного! Дураки вообще не учатся. А умные, совершив ошибку, тщательно анализируют ее и делают выводы. И никогда больше ее не повторяют. Вот я уже понял, что здесь меня душат и не дают нормально работать. Открыть легально свое дело невыгодно, приходится взятки давать, постоянно работать в тени, боятся, переживать. Власть постоянно меняется, но никаких перемен не делает. Одни «хапуги» сменяются другими. Ну, вы-то понимаете, о чем я. А вот Аня еще не поняла. Но, в скором времени, уверен, и она дойдет. Вы только не навязывайте свое мнение, и все придет к гармонии. Так ведь всегда бывает.
Честно говоря, я сам не ожидал, что смогу толкнуть такую речь. Гордясь собой, я начал идиотски лыбиться и всячески старался сдерживаться. Но родители были под впечатлением. На меня начали смотреть по-другому.
Немного подумав, Лия Марковна спросила:
-И что же вы, Николай, можете предложить?
-Ничего. Просто перестаньте давить и дайте всему развиваться своим ходом. И попытайтесь поставить себя на место Ани. Уверен, через годик все решиться само собой.
Последняя фраза была лишней и чуть смутила моих собеседников, но я заставил их задуматься.
Вот странные они все-таки. Взрослые люди, умные люди, а таких простых вещей не понимают. Если ребенку сказать: «Не играй с огнем»,- он не будет хотеть взять спички в руки? Любой здоровый ребенок будет хотеть этого гораздо больше, чем чего-либо разрешенного. И возьмет и таки обожжется. Умные родители должны следить, чтобы он не сжег дом вместе с собой, но не тупо ограждать его от опасности. Тогда ребенок поймет, что нужно быть аккуратнее и осторожнее. А если с детства на спички было наложено табу, то, с большой вероятностью, к юности разовьется глубокая фобия, которую уже ничем не искоренить.
-Николай, - перебил поток умных мыслей папа (странно, чего это он меня так называть стал). – Тогда скажи, по-твоему, нормально, что мы оставляем дочь на другом конце света?
-Ну и что? Пускай, мои родители живут в соседней области, но их влияния я практически не чувствую. А случись что – приехать, ну или прилететь не проблема. Ведь так?
-Так-то оно так, но…
Что именно «но», Александр Иваныч не придумал. Просто не хотел оставлять дочь. Сразу видно – собственник.
-А действительно, Саш, чего мы теряем? Месяц уговоров не сработал, еще один месяц может лихого наделать. Тем более, если Николай нас поддерживает, и Аню «подогреет», то все будет ОКей.
-Мать. Посмотри на него! – он презрительно показал на меня. – Он сам еще ребенок! Еще ничего не знает. Тоже мне, «психолог» выискался! Да он еще…
-Ну, раз такой ты у нас умный такой, почему тебя Аня не слушается, а в нем души не чает? Или ты считаешь, что вырастил дуру?
Я очень зауважал Лию Марковну. Нет, не за то, что она меня похвалила. Мало кто может поменять свое мнение так быстро. Даже если уверен, что не прав, все равно будет спорить до конца. А она – молодец.
Александр Иваныч был осажден, и взглядом, обращенным к жене, повторял: «И ты, Брут…». Но ничего противопоставить не мог. Потом серьезно посмотрел на меня и поставил ультиматум:
-Значит так: ты все делаешь для того, чтобы Аня переехала в Штаты в течение года.
-Или что? – азартно спросил я.
-Или… Или… - Александр Иваныч набрал полную грудь воздуха и… сдулся, как воздушный шарик. – Вот черт. Наверное, старею. Делайте что хотите, раз такие умные.
Я выиграл словесную дуэль, но и нажил себе обиженного врага. Оно мне, спрашивается, надо?
-Александр Иваныч, Вы меня, наверное, невнимательно слушали или неправильно поняли. Я два раза сказал, что с радостью бы уехал куда угодно от сюда, но рубить «сгоряча» не намерен. Всему свое время. Я сделаю это. Но не для Вас, а для себя с Аней.
Конечно, я мог бы подать то же, но в гораздо более мягкой форме. Но выложил именно так, как считал правильным. Папа мялся, пряча взгляд, а мама с одобрением смотрела на меня.
-Николай, сходи к Анне. Ей сейчас нужна твоя поддержка. А мы тут поговорим.
Захватив пару яблок и банан, я отправился в Анину комнату.
Стоя перед дверью, я придумывал, как начать успокаивать Аню. В таком состоянии она (впрочем, как и любой другой) очень импульсивна и непредсказуема. Начать с банального «я с тобой» или сразу обрадовать? А, все равно! Буду импровизировать.
Открыв дверь, я увидел сидящую на кровати, уткнувшуюся в коленки Аню. Тапочки, лежащие в разных углах комнаты, говорили о недавнем нервном срыве. Растрепанные волосы сообщали, что их хозяйке чхать на внешность (что бывает крайне редко). Странно только то, что подушки лежат на обычном месте. Обычно, в таких случаях их обнимают и плачут тоже в них.
-Ну что, рёва? Я тебе бананчик принес. И благие вести.
Не высовывая мордочки, Аня уставила на меня пытливые глаза. Но я молчал, демонстрируя интригующую улыбку.
-Ну что??? – не выдержала Аня, раскинув руки и высвободив лицо.
Тушь почти не потекла, а значит, она не сильно тут и плакала.
-Ты что, играла?
-Ну…
-Ах, ты СВОЛОЧЬ! – гневно, но с улыбкой по-доброму разозлился я. – Ну, это было выше всяческих похвал! Нужно тебя в актрисы отдавать. Будем кино снимать. Немецкое, гы-гы.
-Дурак! Ну, давай, рассказывай.
Плюхнувшись на кровать, я поведал о годовой отсрочке и, честно пересказал весь диалог, акцентируя внимание на том, какой я все-таки молодец. Но Аня была недовольна:
-Год пролетит – оглянуться не успеешь! А что потом будет?
-В Америку уедем?
-И ты туда же! – Аня начала свирепеть. – Я же тебе объясняла…
-Да успокойся ты! Шучу я! Что я мог придумать за десять минут? Теперь времени чуть больше, можно придумать что-то еще.
-Это тебе так кажется! Они тебе плешь проедят через год! Ты их плохо знаешь!
-А-а-а!!! – разозлился я. – Вечно тебе все не так! Я там на пять лет постарел, пока вещал. Руки, вон, до сих пор трясутся, а ты… эх, ты…
Стало опять очень мерзко и обидно. Видимо, я очень сильно зависим от похвалы. И Аня это прекрасно знает. Но обязательно нагадит в душу, а потом начнет эти свои:
-Ну, зайчик, ну не обижайся. Я тебе очень благодарна, за то, что ты меня поддержал и защищал там и выиграл у моих родителей целый год. И вообще, я заставила тебя решать свои проблемы. И вообще, я стерва. Ну, ты же меня за это и любишь?
Вот нельзя так сразу? Хотя, так бы было скучно и неинтересно.
__________________________
Я как раз стаскивал с Ани футболку, когда в комнату вошли родители. Вроде и ничего плохого мы не делали, но стало та-а-ак стыдно! Подобно нашкодившим школьникам, мы уселись на край кровати, поправляя одежду и глядя в разные стороны.
-Мы тут посовещались, – неохотно начал Александр Иванович. – И решили, что ты, Аня, уже взрослая и сама можешь распоряжаться своей жизнью. Дом мы продавать не будем, но платить за содержание теперь будешь ты. Наполовину. И машину я также оставляю тебе. Но, если с ней что-то случится, то это будет на твоей совести. И я честно обещаю, что больше не буду заставлять тебя переезжать никуда. Уверен, что через некоторое время ты сама попросишь меня о помощи, и вспомнишь…
-Все, успокойся! – перебила Лия Марковна. – Аня, папа хочет сказать, что мы уважаем твое мнение и не будем настаивать на своем. Но, если вдруг понадобиться помощь, то не стесняйся, сообщай, мы поможем чем сможем.
-И приезжай к нам на каникулы зимой!
-И летом!
Видимо, Аню сейчас меньше всего заботил вопрос о каникулах в Нью-Йорке. Может она кое-где намокла, а может еще что. Я же с ужасом обнаружил, что сижу с расстегнутой ширинкой.
Комната наполнялась неловкостью.
-Мы пойдем, наверное, а то помешали.
Дверь закрылась, и Аня набросилась на меня, не дав сказать и слова.
-Да подожди ты! – пятясь подальше от этой озабоченной, я прикрылся подушкой. – Ты что, не слышала, что они сказали?
Но, видимо, это заботило Аню гораздо меньше, чем разбушевавшаяся за время нашей разлуки сексуальная жажда. В нее вселился демон. Похотливый и чертовски сексуальный! Никогда я еще не видел такого огня в глазах! Гореть нам с ней в аду, шкварчать на сковородке. Сто тысяч лет. А все из-за чего? Из-за двадцати минут райского наслаждения? Ну и ладно! Как говорил один мой знакомый металлюга: «через пару часов кожа слезет, нервные окончания умрут и валяйся в котле, как в теплой ванне. Еще и рок-н-ролл играет! Не то, что в раю – одни зануды вокруг и целый день Киркоров!».
Забывшись в сладкой агонии, мы перешли к решительным действиям.
-А-а-ань, а у тебя презервативы есть?
-Нет. – не останавливаясь, Аня кусала мои мочки, от чего срывало крышу вместе с креплениями.
-А-а-а-а как же тогда? – я тщетно пытался удержать в голове трезвые мысли.
-А давай по старинке? – томно и жадно она опускалась все ниже и ниже.
-Не-не-не! Давай по нормальному. А то еще маленького заделаем.
-Сам ты маленький! – наконец отвлеклась от своего занятия Анна. – Сегодня можно.
-Ань, ну ты че? Какой «можно»? – трезвея, я нехотя отпускал томную расслабленность. – Я твоим предкам пообещал, что мы ближайшее время не планировали ничего «такого».
Видимо Аню тоже немного отпустило. Она уселась передо мной прикрывая грудь, и продолжила:
-Сегодня у меня маленькая вероятность.
-Чего???
-Ну, забеременеть, - смущенно прошептала Аня.
-Как это?
-Ну-у-у-у-у, - удивленно протянула Аня. – Ты что, не знаешь, что у женщин существуют циклы? Благоприятные дни, неблагоприятные дни. Вот сегодня вероятность очень маленькая. Процентов пятнадцать, не больше.
-ОГО! Пятнадцать процентов это не немного! Особенно в таких делах!
-Ну че ты, как девочка??? – Аня обиженно отвернулась. – Ну, если вдруг что – противозачаточное выпью. Делов-то?
-Сама ты как девочка! Как будто маленькая! Нечего всякую гадость есть!
-Ха-ха! Тоже мне взрослый! Как мальчишка себя ведешь.
Начала появляться небольшая злоба, а это значит, что пора включать мозги и прекращать как раз таки ДЕТСКИЙ спор.
-Ань, ну я же не для себя стараюсь. Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ведь забеременеть – это не простудиться. Таблетки не всегда помогут. – я немного помолчал, наблюдая за Аниной реакцией. Она подобрела. – А давай у твоих предков лучше попросим?
-Ты чего??? С ума сошел? – покраснела Анна. – Они же...
-Да брось ты! Эт тебе так кажется!
-Ну, д… давай.
-Что «давай»?
-А что, я должна идти и просить? «Мам, пап, дайте нам презервативов, а то мы забыли купить». Нет уж, извольте!
-А я им что скажу? «Лия Марковна, Александр Иваныч, начислите нам парочку гандонов, а то… или, может, вы внучку или внучка хотите?». Они тогда все резинки в вашем сельпо скупят.
Тихонько открылась дверь, и в комнату заглянула Лия Марковна.
-Я тут подслушала ненароком вашу беседу. Нечаянно. Вот… - Лия Марковна начала мять ворот блузки. – И у меня совершенно случайно под рукой оказалась парочка эммм… - мама показала упаковку презервативов. – Нам по акции в супермаркете дали.
Мы с Аней просто офигели от такого номера. Конечно, не закрыться было очень неразумно с нашей стороны, но еще неразумнее было в полный голос рассуждать на столь щекотливую тему.
Лия Марковна положила упаковку на тумбочку и, неловко улыбнувшись, удалилась. Потом опять заглянула и сказала:
-И давайте дети, не стесняйтесь! Вы уже взрослые!
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Часть 1.
Мне кажется, что гугл работает неправильно. Если в поиске картинок вбить «дебил», то на первой странице появляются две совы, какой-то несчастный парень без зубов и Билл Гейтс. Но на первом месте должен быть мой сосед Андрюха! Почему? А вот, почему: заселение его ознаменовалось катастрофическим ужиранием дешевой водкой и выпадением с третьего этажа с последующим переломом ноги в двух местах. На что Андрюха отреагировал, цитирую: «Гы гы! В универ можно не ходить! Ы-ы-ы!!!». Гипс сняли в ноябре. До Нового Года серьезных поводов написаться не было, поэтому до сессии Андрюха дожил без… просто дожил. На Новый Год он, находясь в пьяном коматозе и гордом одиночестве, начал приставать к толпе иностранцев (кажется, армян) с требованием объяснить что-то очень риторическое. Хорошо, что мы как раз возвращались с проходившего на центральной площади утренника, и сумели отмазать этого придурка. Сдав сессию на две недели позже, чем все нормальные двоечники, Андрюха укатил домой и дал нам спокойно пожить целый месяц.
23 февраля. Уже неделя, как мы живем полным комплектом в нашей тесной, но невероятно уютной комнате. Андрюха, видимо понимая, что совсем скоро станет защитником отечества, решил праздновать досрочно и закатил знатную пирушку, приобретя свою любимую вотку за двадцать гривен (2.2$), банку сардин и ящик (почти) просроченного пива, которое продавалось по акционной цене. Он созвал своих пацанов и начал пить. Мне, как человеку умеющему играть на гитаре «ХИРЭШНУЮ» - песню про наркомана, которую почему-то все студенты ХИРЭ считают своим гимном, была презентована полторалитровая пачка томатного сока, которую я честно отрабатывал, заливая любимые композиции благодарной публике. Воде все тихо и мирно, но почему-то нет моего любимого соседа. Ну, нет и нет. Наверное, пошел «цеплять чиксу».
Из сна меня вытащил громкий наглый стук в дверь. Каждый раз я из-за этого страшно переживаю, так как пару раз были инциденты с последующими разборками и избиваниями моей морды просто так. Немного успокоив колотившееся сердце, я прислушался:
-Пацаны, откройте. Это я. Я ключ потерял. Опять. – Послышался знакомый голос.
Вылезать из теплой кровати не хотелось, но выслушивать стоны не хотелось еще больше.
Чувствуя легкий озноб, спотыкаясь через лежащие на полу сетевые провода, я открыл дверь и, не выслушивая благодарностей, завалился спать дальше. Но спать мне не давали:
1. Глухие удары неизвестного происхождения.
2. Стоны.
3. Звуки падающей посуды.
4. Робкие маты.
5. Звуки слаживаемой на место и опять падающей посуды.
6. Обыкновенные маты.
7. Попытка залезть на второй ярус кровати.
8. Стоны.
-Ну, что ты за человек такой??? – невнятно и обиженно протянул я, не открывая глаз. – Дай поспать!
-Я… У меня… С-с-с-с, ай! У меня… Ножка болит.
Андрюха говорил очень жалобно, и глотая окончания слов. Как будто его тошнит. Я занервничал, выругался про себя, но все же встал. Сперва, принес из туалета большую миску с водой, чтобы не загадить ковер, потом сходил на балкон и набрал в полотенце снега.
Прикладывая компресс к горячей лодыжке, я обреченно спросил:
-Опять за водкой ходил?
-Не-е-е! Я одному х#ю дал пи#ды!
-Не ори! Малой спит! – закряхтел я. – Да… Заметно. Все. Спи!
-Дай мне наушники и ноутбук.
-СПИ! – не выдерживая, рявкнул я.
-Но у меня ножка болит. – Жалобно повторил Андрюха, срываясь на плач.
-Все, все, спи. Постарайся заснуть. Завтра дам тебе и наушники и ноутбук. Хорошо?
-Хорошо. – почему-то согласился Андрюха и, отвернувшись, засопел.
Утром мне была поведана история об исторической битве, где били не жалея рук и ног. Особенно ног, ага. Предложение поехать в больницу было отвергнуто, ибо перегар. А завтра можно свеженьким съездить, все в нужном свете обставить, получить освобождение на сколько нужно, еще и по страховке отхватить пару сотен денег. Поэтому сразу перенесемся в завтра.
Студенческая больница, находящаяся возле ст. м. Бекетова, была переполнена чихающими сонными студентами. Активировав артефакт «наглая морда», повысив тем самым свой навык «наглость» сразу на несколько пунктов, я растолкал позаимствованным у Андрюхи костылем толпу кашляющих мальчиков и девочек и взял талончик к травматологу. Отправив его высиживать очередь, я решил зайти к своему окулисту. Появиться там я должен был еще в сентябре, но как-то все откладывал, откладывал… И сегодня отложу, хрен с ним. Тем более карточка дома осталась. А вот к психологу сходить можно! Я сразу подружился с этой милой женщиной, проходя курс реабилитации после потери глаза. По делу она мне ничего путного не рассказала (скорее наоборот), а вот просто поболтать с ней я любил. Как и она со мной. К тому же у нее можно было на халяву попить чайка с печеньем. А к халявному печенью я горазд, как никто другой! У них там какой-то центр помощи пострадавшим и просто ущербным студентам, так что этого добра у них всегда навалом.
-Здравствуйте! – Маргарита Федоровна испуганно оторвалась от записей в журнале и удивленно уставилась на меня. Ей потребовалось секунд десять, чтобы вспомнить, где она видела этот широкий нос и слегка дикий взгляд. Я был уверен, что имени моего она не помнит, поэтому добавил. – Я Николай Хлевицкий! Помните такого?
-Николай! – доктор слегка привстала. – Давно ты к нам не заглядывал! Как дела?
Маргарита Федоровна всегда была рада меня видеть, так как остальные ее пациенты были невероятно угрюмыми, печальными и неразговорчивыми. Зная ответ на привычный вопрос, она, не спрашивая, поставила чайник.
-Да вот, соседа сопровождал. У него травма.
-Душевная? – задорно спросила доктор.
-Душевная травма у него никогда не излечится. И поэтому…
-Множественные ушибы, синяки и ссадины?
-Ага! – рассмеялся я. – И переломы, судя по всему.
-Эх… - Маргарита Федоровна вздохнула. – Жаль, что это неизлечимо. Мне таких как раз не хватает. У меня одни зануды, ты же знаешь.
Я ей искренне сочувствовал, и не знал, что сказать в поддержку. На несколько секунд повисло неудобное молчание, которое доктор, сразу же прогнала, задавая вопрос который меня очень удивил:
-А ты, говорят, писать стал?
-Кто говорит?
-Пациенты.
Вот она популярность – когда твоим знакомым информацию о тебе сообщают люди, о существовании которых ты не догадываешься.
-А поконкретнее? – меня распирало любопытство.
Клацнул чайник и Маргарита Федоровна, выдерживая подлую молчаливую паузу, сделала себе кофе, а мне чай с сахаром (надо же, помнит!) и поставила на рабочий стол корзинку ништяков, от вида которых по всему телу прокатилась волна успокаивающего тепла и душевно покоя.
Усевшись напротив, доктор мило улыбнулась и начала:
-Ты знаешь, что я восхищаюсь твоим мировоззрением, Николай, так?
-Ну, допустим.
Доктор частенько агитировала меня приходить в «группы» на тренинги, чтобы ставить в пример своим пациентам. Я, будучи падким на бесплатную еду, раз согласился и сразу же пожалел. Два часа… нет, вот так: ДВА ЧАСА НЫТЬЯ! Не стоят они того совсем! Я никак не мог понять таких людей. Ну, писаешься ты, например. Ну, неприятно. Но что уж тут поделаешь – бывает. Купи себе подгузники, пей поменьше и будет все нормально. Нет, нужно постоянно устраивать родителям сцены, с запиранием в своей комнате, рыдать и в школу (универ) не ходить. И таких человек десять. И это только одна группа. Чтобы не показаться невежливым, я подарил психологическому отделению фотку рассвета над морем (одна из самых красивых, мною сделанных) и больше там не появлялся.
-Я тебя в пример ставила, немного конечно приукрашая, но все же. Фотографию твою показывала, рассказывала, как ты нам тут играл на гитаре…
-Когда???
-А разве не играл? – удивилась Маргарита Федоровна.
-Нет.
-Ну, я уже пожилая, не помню. Но это и не важно. Главное, чтобы верили. Так вот, - доктор начала дуть на свой (свое?) кофе, заставляя меня нервничать. – Я им всем говорила, что у тебя свой сайт в интернете, где ты снимки хранишь. Он же еще работает?
Не знаю, зачем я тогда про сайт наврал. Просто захотелось порисоваться.
-Ну, кое-какие проблемы сейчас, – зачем-то я начал щипать себя за щеку. – Прокси сервер не работает с доменом через FTP…
-Ну да ладно. Один парень говорил, что таки нашел твой сайт, читал твои рассказы, хвалил.
-А вы не читали?
-Да какой читать? Мне бы свое перечитать. Но я обязательно почитаю! Ты не думай! Обязательно почитаю на досуге! - Маргарита Федоровна отвела глаза. – Но я о чем. Не мог бы ты…
-Не-не-не! – сразу попятился я. – Я ж вам говорил, что терпеть не могу эти ваши тренинги.
-Ты даже не дослушал. Можно мне закончить? – я стыдливо кивнул. – Не мог бы ты к нам пару раз прийти в группу?
Заскрипел мозг. Еще раз прокрутив последние фразы я немного смутился, подозрительно глядя в хитрые глаза напротив. Потом догадался.
-Это трюк такой что ли?
-Можно и так сказать.
-Не работает ваш трюк.
Чай немного остыл, и теперь можно было нормально поесть. За сегодня я съел только чай и последний зачерствевший пряник. Печенья оказались невероятно вкусными. С шоколадной прослойкой и карамелью. Еще и изюм! Мммм… Хотелось съесть все и сразу! Но эта ваша вежливость, черт ее подери!
-Николай, я не буду от тебя ничего требовать или просить. Просто надеюсь на твою сознательность. Подумай над предложением, разве ты что-то теряешь?
Это было немного низко. Предыдущую фразу можно перевести на нормальный язык так: «у тебя есть выбор. Либо поступить так, как от тебя хотят, либо прослыть неблагодарным негодяем».
-Если ты откажешься, - продолжила Маргарита Федоровна. – Я не стану осуждать твой поступок. Я верю, что у тебя есть веские на то причины и уважаю личную свободу. Просто твое присутствие мне очень поможет.
Ну вот. Еще лучше.
-Нет. – С холодной улыбкой сообщил я.
-Ну что ж, - Маргарита Федоровна вздохнула, но тут же подобрела. – Тогда давай сменим тему. Как дела в университете?
На душе стало очень мерзко. В таких случаях я всегда ломаюсь, набивая цену, но все же соглашаюсь. А сейчас события развернулись очень непривычно, выставляя меня в «темном» свете.
-Блин. Маргарита Федоровна. Вы молодец. – доктор сделала удивленное лицо. – Когда у вас группа следующая?
Робко прикрывая улыбку рукой, доктор неслышно рассмеялась.
-Ты чай пей. А то остынет. А группа у меня сего-о-дня-я-я, - Маргарита Федоровна открыла журнал. – Вот прямо сейчас. Через десять минут. Ты никуда не спешишь?
Не отвечая, я набрал Андрюху. Он разрушил мои надежды на спасение, сообщив, что за прошедшие десять минут вышел только один человек, а перед ним шесть травмированных. Блин! Только восемь утра! Еще солнце не полностью встало, а они уже тут!
- Маргарита Федоровна, у меня щетина, несвежая рубашка. Может…
-А давай скажем, что ты только из путешествия вернулся?
-Дык у меня фотоаппарата с собой нет.
-Скажешь, что разрядился.
-А если попросят показать?
-Николаш… - доктор прищурилась. – Ну, давай, не будем? Ты печенья кушай! А то вон какой худой!
Тоже мне, альтруистка. Я перестал воспринимать Маргариту Федоровну как «божий одуванчик» и начал относиться к ней более серьезно и чуть осторожнее.
Меня оставили наедине с ништяками (которых уже совсем не хотелось), а через десять минут пригласили в зал, где заседали униженные с оскорблёнными. Зал представлял собой довольно большую комнату, выкрашенную в нежно-голубой цвет и увешанную картинами с изображенными на них цветочками и котятами. В одном углу был стеллаж, заваленный мягкими слониками, мишками и огромным (ну, метров пять точно) удавом. Другой угол занимал сервант с обилием кружек, на которых были изображены… впрочем, попробуйте догадаться сами. По периметру располагались роскошные разноцветные кресла с высоченными спинками, широкими подлокотниками и специальными штучками, которые можно выдвигать и класть сверху ноги. Посредине был низкий овальный столик, заваленный свежими глянцевыми журналами, чистыми тетрадками и разноцветными карандашами. На креслах сидели парни и девушки студенческого возраста с крайне унылым видом. Неспешно я прошелся взглядом по лицу каждого, и каждый стыдливо отвел глаза.
Знаю, что не хорошо так говорить, но они были ничтожны. Я очень не уважаю людей, которые при встрече прячут взгляд. Они либо что-то скрывают, либо стесняются. Первый случай подразумевает притворство с коварством, второй – банальную глупость. Я сам когда-то был стеснительным, но на определенном этапе жизни понял, что это попросту не нужно и сильно мешает жить. Вы спросите: «А как же утверждение про скромность, украшающую человека?». По своему, пускай и не богатому опыту, скажу, что так говорят только наглецы, которые хотят быть единоличниками.
Короче, обстановка мне не понравилась сразу. Не то, что не понравилась – меня от нее тошнило. Именно тошнило. Физически. Несмотря на прекрасный уютный интерьер и кучу позитивных деталей, в зале была атмосфера, как в палате смертельно больных. Даже Маргарита Федоровна, всегда веселая и счастливая, хоть и улыбалась, но глазами выказывала обреченность. Дурацкая работа «подростковый психолог». Не представляю, из какого сплава у нее должны быть нервы, если она пьет кофе из маленькой чашечки вместо водки «с горла». Пусть это не моя ноша, но не помочь ей было бы просто не по-человечески.
-Итак, дорогие мои, - начала Маргарита Федоровна, прикрывая жалюзи и создавая тем самым немного интимную обстановку. – Сегодня у нас необычный гость. Николай. Давайте его попреветствуем!
Я привстал и учтиво раскланялся всем резидентам клуба. Ответом мне послужили еле слышные «привет», по очереди раздававшиеся со всех сторон. Маргарита Федоровна продолжала:
-Николай только что приехал из путешествия. Он был в…
-Сссаках. – довольно перебил я, протягивая первую букву названия.
По аудитории пробежался робкий смешок.
-Да, верно. Николай недавно был… э… на Черном море, поэтому выглядит немного помято. Простим ему это?
-Простим. – Вяло ответила аудитория.
-Вот и прекрасно. Николай будет участвовать в нашей дискуссии и высказывать свое мнение. Также у нас еще один гость – Дарья. Поприветствуем Дарью?
Обреченное «привет» еще раз покатилось по комнате.
Привстала Дарья. При росте в сто шестьдесят сантиметров, Дарья вселила килограмм девяносто – девяносто пять. Но выглядела очень пристойно: красивые распущенные светло-русые волосы, спускающиеся почти до пояса, приятная ухоженная кожа, румянец на щеках, красивый костюм и вызывающие, я бы даже сказал, немного пошлые черные сапоги на высокой шпильке. Глаза у Дарьи были большие, может даже немного навыкате. Бледно-голубого цвета. Выглядела она немного смущенно, постоянно искала что-то глазами на полу и теребила край свободной кофточки.
-Здравствуйте. – Чуть слышно сказала Даша.
Мне стало понятно, почему она сюда попала. При произношении Дарья очень сильно растопыривала пухлые губы, создавая впечатление агрессивного оскала. Ну, и выглядело это не очень эстетично.
После просьбы доктора Дарья нехотя поведала о своей проблеме. Как и предполагалось, у девочки были проблемы в общении. И решала она их самым простым способом – нет общения, нет проблем. Родителям было плевать на проблемы дочери, и они нормально относились к тому, что ребенок не выходит гулять и постоянно зависает в интернете, стараясь избежать всего, что только можно, и ведет крайне оседлый образ жизни. Но на определенном этапе жизни избежать живого общения становится невозможно. Несмотря на отменную память и доскональное знание материала, Даша не смогла нормально отвечать на вопросы преподавателей и завалила половину экзаменов на зимней сессии в юридической академии (весьма престижное заведение, между прочим). Ну, а что было дальше, думаю, понятно: «Я неудачница! Я ничтожество! Я (миллион недобрых слов)».
На консультацию к психологу ее заставил записаться заботливый зав. кафедрой, видимо, единственный человек, отнесшийся с понимаем к несчастной девочке, которая все контрольные сдавала на «отлично», а на экзаменах схлопотала кучу двоек.
Говорила Даша очень хорошо. Несмотря на сбивчивость и легкую стеснительность монолога, речь была очень внятной, последовательной, без «эээ» и других словесных паразитов. Звучали умные слова, типа «парадигма», «эпистолярная», при сравнении себя с бегемотом прозвучала «антропоморфность». И это на первом курсе? Через десять минут я совершенно не обращал внимания на слегка неадекватное выражение лица, и был полностью поглощен речью. Ее писклявый, но все же чертовски приятный, голос погрузил меня в фантазию, заставляя забыть о зрительном восприятии.
Рассказ был закончен, и Маргарита Федоровна предложила высказать свои впечатления группе. Чисто ради интереса, я посмотрел на отсутствующую реакцию публики и начал, встав со стула:
-Даш, ты меня конечно извини. Я знаю, что мы с тобой не знакомы, и при первой встрече таких вещей не говорят, и поэтому сразу прошу прощения. Но ты дура. Да-да, именно так! - Маргарита Федоровна посмотрела на меня с ужасом и взглядом приказала заткнуться. Но я должен был закончить свой хитрый комплимент. – Ты так рассказываешь… У тебя такой голос… Ну и что, что при этом у тебя немного странное выражение лица? Поначалу конечно слегка неприятно, но…
Не дослушав, Даша, прикрывая рукой лицо, пулей выбежала из кабинета. Я почувствовал, как меня сверлят девять тяжеленных взглядов. Былая уверенность моментально улетучилась, забрав с собой возможность стоять ровно, не подкашивая колени и смотреть куда-то кроме ковра, лежащего на полу. Кстати, крутой ковер! Люблю такие.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Маргарита Федоровна вышла за дверь, очевидно пытаясь нагнать сбежавшую. По идее, не много, но я насчитал минут десять, отталкиваясь от того, что, в среднем, мое сердце бьется 70 раз в минуту. Еще через пару (моих) минут я понял, что находиться здесь невыносимо и не имеет смысла. Поэтому, бросив: «Всего наилучшего», так и не встретившись ни с кем взглядом, я немедленно удалился. Закрывая дверь, я все-таки посмотрел вверх и увидел идущую навстречу Маргариту Федоровну. Смотрела она на меня с отвращением и страхом.
-Маргарита Федоровна, почему она так отреагировала? Я же…
-Николай! – доктор оттащила меня подальше от двери и начала «пилить». – Ты понимаешь, что ты сейчас сделал? Она только к нам пришла! Ей тут помочь должны! – срываясь на крик, она сильно покраснела и начала махать руками. – А ты ее дурой называешь! Думаешь, она не понимает, что она дура? Думаешь, ты слишком умный, да?
Я прищурился и неслышно проговорил губами слово «бл#дь».
-Я хотел сюда приходить? Мне нужно было мое мировоззрение? Мне нужна была помощь в работе с «такими» детьми?
Злобно смотря на Маргариту Федоровну, я ощутил приступ гнева. К себе. Захотелось самому себе врезать под дых, чтобы не было так обидно. Ну, разве пожилому человеку, женщине, в конце концов, другу можно говорить такие вещи? Хоть я и считал, что поступил правильно, нужно было прогибаться. Хотя бы из уважения к доктору. Иначе получиться конфликт на пустом месте, который по большому счету никому не нужен.
Доктор находилась «на грани», поэтому быстро поддалась и уселась на мягкий стул.
-Маргарита Федоровна, – я отвел глаза. – Я не знаю, что со мной случилось. Бывает такое, что башню сносит и… в общем я не хотел никого обидеть и хочу сказать, что был не прав. Особенно, когда говорил Вам нехорошие вещи. Вы же понимаете, что я молодой, дурной, импульсивный, самоуверенный…
Не дав мне договорить, Маргарита Федоровна вдруг сняла маску растерянности и стала очень серьезной.
-Я рада, что ты это признал. А теперь бегом на этаж ниже. У нас лифты не работают, думаю, Дарья ниже не спускалась, чтобы разреветься.
Я смотрел на доктора с невероятно идиотским лицом, натужно размышляя, злиться мне или смеяться.
-Ну, что ты стоишь??? Вперед!
Ноги сами развернулись и пошли к выходу, а мысли переключились на тему «что сказать этой, чтоб ее, Даше?». Конечно, я мог просто свалить, и меня бы совершенно не мучила совесть. Не потому, что я бессовестный, а потому что считаю, что ничего обидного не сказал и вообще ничего лихого не хотел. А то, что у этой девочки такая реакция на критику… даже не на критику, просто на обыденные слова – кто ж знал? В конце концов, у меня язык не отсохнет сказать пару приятных вещей, чтобы потом в газетах не писали «в студенческой поликлинике №20 из-за психического срыва из окна пятого этажа выбросилась…»
Заглянув за угол, я увидел стоящую спиной ко мне, громко хлюпающую Дашу. На этом же этаже находилось гинекологическое отделение, так что на девичьи слезы внимания никто не обращал. Порывшись в урне, стоящей возле лестницы и вытащив пару небольших одноразовых стаканчиков, выдаваемых кофейным автоматом, я робко проник в поле зрения плакальщицы.
-Даш, ты что будешь? Чай или кофе? – заботливо спросил я, держа стаканчики перед собой так, чтобы не было видно их содержимого.
-Ничего не буду. – скалясь (я все-таки списал оскал на патологию мимических мышц), Дарья отвернулась к окну.
Тихо сказав: «Блин! Так и знал!»,- я подошел к урне, также находящейся в поле зрения Даши, и аккуратно положил туда стаканчики. Плакальщица отреагировала сдавленным «ой» и удивленно начала смотреть на меня, периодически шморгая носом и глотая слезы. Я замер. Не успевшее подняться солнце красиво играло на светлых, немного растрепанных, волосах и отражалось в больших заплаканных глазах. Левая рука неуверенно держится за подоконник, а правая пытается поправить прическу и параллельно вытирает слезы со щеки. И выражение лица такое жалобное-жалобное! Жалко, что нет с собой фотоаппарата. Такие кадры упускать нельзя…
Пока удивление не сошло на «нет» я принялся за извинения.
-Даш, я хотел извиниться. Только сначала скажи, куда мне себя ударить, чтобы мы на равных разговаривали? В челюсть или в солнечное сплетение? – Даша хотела что-то сказать, но я ее перебил. – Если не скажешь ничего, буду бить в сплетение. Там больнее.
Подумав мгновение, Даша сказала: «Отстань»,- и отвернулась, продолжив свою слезливую деятельность.
Бил я себя сильно. Не могу сказать, что было больно, так как себя больно ударить очень сложно, но хлопок был громким, и Даша тут же испуганно посмотрела на согнувшегося меня.
-С-с-с-с-с, аа-а-а-а, – начал я изображать страдания. – С-с-с-с-с, а-а-а-а. Кхм, кхм. С-с-с-ссс, а-а-а-а.
Чем больше я вживался в роль, неумело изображая гримасу адских мучений, тем больше Даша улыбалась. Когда же я заметил, что меня тоже заметили и пялятся пациенты гинекологии, выровнялся, поправил отсутствующий галстук и, подойдя к окну, у которого стояла плакальщица, начал рассматривать стену здания, стоящего напротив.
-Красивый пейзаж.
Деловито я повернулся к Дарье и потребовал взглядом согласия. Слегка непонимающее согласие последовало моментально. В стене напротив красивым можно было назвать только слово «ЙУХ», написанное задом наперед, поэтому я сделал вывод, что Даша растерялась.
С большим трудом поборов желание побыть «владельцем положения», сделав лицо попроще, я начал:
-Даш, ты меня прости, я был неправ. Просто захотелось порисоваться перед всеми… я, вообще-то, хотел комплементов наговорить, но не успел. Ты очень красиво говорила. Я к этому очень серьезно отношусь.
-Правда??? – Даша от удивления приоткрыла маленький аккуратный ротик.
-Конечно! – оживился я. – Ты очень красиво рассказываешь! У тебя прекрасно поставлена речь, голос классный и… - я старался придумывать комплимент так, чтобы лишний раз не напоминать про дефект мимики. – И вообще ты очень хороший оратор! Правда… - Даша прищурилась. – Иногда у тебя проскакивают словечки типа «антропоморфность», которые не совсем понятны э… несведущим людям.
-Это отождествление животных с людьми. Наделение их человеческими качествами. – Поверив в мою глупость Даша стала увереннее.
Вы знаете много подростков, употребляющих подобные слова? Я – нет.
Хотелось что-то сказать. Что-то приятное и успокаивающее, но я решил побыть слабым. Когда человек чувствует, что перед ним кто-то слабый, то он автоматически становиться сильным.
-Знаешь, Даш, я даже не знаю, что сказать. Обычно всегда нахожу что-то, а сейчас вот никак.
-Не волнуйся, не нужно. – Дарья, наконец, посмотрела на меня свысока. – Давай лучше вернемся в группу?
Остаток часа мы провели в зале, выслушивая о достижениях остальных. Кто-то целую неделю не ревел, кто-то завел себе друга по переписке, кто-то избавился от всех друзей по переписке и начал поиски живых, материальных друзей. Если к Даше я испытывал уважение, то к остальным из позитивных чувств было только неискреннее сочувствие. Неужели я сам когда-то был таким? Фу! Стыдно за себя!
По окончании я хотел побеседовать с Маргаритой Федоровной, высказать ей «пару ласковых», но она, очевидно, догадавшись о моих злых намерениях, сначала закрылась в своем кабинете, а потом, выйдя с кипой бумаг в руках, пожаловалась на то, как ей надоели всякого рода совещания. И спешно удалилась. Признаков вранья я не заметил, но все равно не поверил. Ну и ладно. Будет лишний повод подкрепиться позже. Хотя, как сказала одна читательница: «Тебя проще убить, нежели прокормить». Наверное, стоит задуматься, пока хитрая судьба не закончила процесс саморегуляции.
На третьем этаже меня ждала Даша. Заметил я ее не сразу, так как был полностью поглощен виртуальной игрой на гитаре. А когда заметил, Даша почему-то засмущалась.
Сожалея о том, что поколбаситься не удастся, я освободил уши и подошел поближе.
-Коль, - начала Даша. – Я хочу тебя поблагодарить. Ну, за то, что ты… - видимо она очень волновалась, так как на лице ее возникла гримаса, обозначающая у нормальных людей отвращение. – За то, что поддержал. Для меня очень важно и дорого именно твое мнение.
-???
-Я читала все твои рассказы и…
Продолжения я честно говоря не понял, потому что меня захлестнула эйфорическая волна. Сбылась мечта идиота! Первый раз мне незнакомый человек говорит такую вещь лично!
Мне потребовалось секунд десять, прежде чем я понял, что Дарья закончила. Стало понятно, что я должен сказать что-то умное. Но все умные мысли вдруг куда-то убежали. Очередной приступ идиотизма.
-Ну… - взглядом я начал обшаривать стены в поисках чего-то, что могло бы помочь продолжить диалог. – Я… я… э… - я по-идиотски улыбнулся. – Я даже не знаю, что сказать. Спасибо!
Даша улыбнулась. Естественно. Улыбка у нее была очень милой. Я ответил тем же.
-Тебе спасибо! Твои слова вселили в меня уверенность! Я сюда вообще не хотела идти, но теперь понимаю, что сегодня один из лучших моих дней за последнее время.
Подумав, что у меня все наоборот, я иронично улыбнулся и понял, что совсем растерялся. Как минимум, сегодня я получил важный опыт: хочешь сбить человека с толку – наговори ему комплиментов спонтанно.
Одно из самых плохих чувств – это когда ты понимаешь, что тупишь и тормозишь, но ничего поделать с этим не можешь. Потом, через десять минут или через час ты найдешь десять тысяч верных и годных вариантов и будешь злиться на себя еще больше и заречешься, что никогда так больше не будет. А пока ты просто стоишь и злишься на себя.
-Может, в буфет зайдем? Выпьем по кофе? – наконец предложила Даша.
-Э… У меня денег нет совсем. Я соседу отдал все.
Даша не совсем поняла, что это за сосед и зачем я отдал ему все деньги, но предложила угоститься. Впервые у меня есть возможность проявить все симптомы звездной болезни, а я веду себя как полный кретин! Бегаю глазами, говорю глупости, заикаюсь, без денег. Тоже мне, «звезда».
Однако, Дашу ничуть не смущал мой идиотизм. Наоборот, она даже как-то расслабилась, повеселела, перестала скалиться… Перестала скалиться!? Я как-то сразу и не обратил внимания на это!
-Да ладно, ничего. Ты же мне кофе купил? А я не люблю в должниках ходить.
Сидя за столиком в больничном буфете, где одна половина посетителей была в белых халатах, а вторая – в разноцветных пижамах и тапочках, мы вовсю обсуждали мое письменное творчество. Я перестал стесняться и вжился в роль писателя:
-А вот знаешь, что обидно? Многих моих тонких шуток никто не понимает. Просто не замечает! Я их придумываю по полчаса, а они без внимания остаются. Вот, например, в последнем креосе была фраза: «Итак, предлагаю вашему вниманию композицию под названием «Без названия». Слова Моисея Изельмана, текст – Анатолия Вожделенского». Смешно?
-Ну да. – Неуверенно сказала Даша.
-Что смешно?
-Ну, то, что название «Без названия», фамилии смешные…
-Ну, разве это смешно? Ну вот, смотри: «Слова Моисея Изельмана, текст – Анатолия Вожделенского». – Даша непонимающе уставилась на меня. – Слова тра-ля-ля, текст тра-ля-ля, - опять непонимающий взгляд. – Ну блин! – не выдержал я. – Слова и текст – это ж одно и то же!
-Аааа! – стыдливо улыбнулась Даша. – Ну да, смешно. Но я тебя не из-за юмора читаю. Ты очень искренне пишешь. Я читаю комментарии, там многие пишут, что это выдумка юного онаниста и так далее. Но ведь чувствуется, что автор пишет от души и не может врать. Тебе очень повезло с девушкой, о которой ты пишешь. Я вам завидую по-доброму.
-Аня?
-Да.
Я рассмеялся.
-Да выдумка это все! Правильно говорят про юного онаниста.
-Но как же? Зачем… – Даша очень удивилась и немного взгрустнула.
-Понимаешь, Даш, я просто хотел привлечь к себе внимание, которого мне тогда очень не хватало. Как и любой нормальный человек. Потом бы я сказал, что все это по большей мере выдумка и что правдиво там отражена только студенческая жизнь. Но мне приходили письма, где читатели говорили, что на моем примере поверили в себя, поменяли кое-какие приоритеты в жизни и теперь живут «по-новому», за что мне благодарны. Понимаешь, если бы я во всем признался, то все усилия сошли бы на «нет».
Даша долго молчала.
-Ты врешь!
-Зачем мне это?
Подумав немного, Дарья ничего не смогла противопоставить и растерялась:
-Не может быть так! Не верю! Отказываюсь верить! Там все так реально! Чувства, эмоции…
Я загордился своим писательским мастерством, довольно улыбнулся продолжил разрушать мозг юной леди.
-Но я же, как минимум, один раз соврал? Но я тебе вот что скажу. На своем примере я доказал, в первую очередь себе, что одними только хорошими мыслями, пусть и изложенными на бумаге, можно улучшить свою жизнь. Знаешь, как приятно, когда тебе присылают пару строк благодарности за хорошее настроение? А когда больше, чем пару? А на днях мне прислали, аж из центральной России здоровенный пакет конфет! Я как ребенок радовался! По видеосвязи звонил, песни пел под гитару, кучу комплиментов наговорил. В общем, весело было!
-Все ради конфет? – обиженно спросила Даша.
-Да причем тут конфеты? Я и сам себе могу купить сколько угодно и когда угодно. Главное, что я смог людей порадовать настолько, что они не поленились, не пожадничали и организовали праздник. А я, в свою очередь, организовал им маленький концерт, поделившись позитивом. Не помню, как называется явление, когда что-то можно делить до бесконечности. Эмоциями ведь можно делиться? И самое интересное, что отдавая… правильно отдавая эмоции, ты их преумножаешь. Например, подарили мне большой торт. Я безумно рад, и, понимая, что сам его не съем, делюсь со своими вечно голодными соседями. Даю сто процентов, что на лице у них будет вселенская радость, от которой мне будет еще приятнее на душе. Как-то так.
Даша странно смотрела на меня. В ее взгляде читалась подозрительность и что-то еще. Видимо, внутри чаша весов настроения постоянно склонялась то в одну, то в другую сторону. В конце концов, она улыбнулась.
-А ты молодец. Обманул всех. У нас на форуме выкладывали фото Анны. Говорили, что это точно она, что это ты показал по большому секрету и просил никому больше. Там была девочка из списка твоих друзей. Ее, кажется, тоже звали Аня.
-Аааа, - рассмеялся я. – Анька! Я ее вживую видел один раз всего-то! Мой друг Иван совершенно случайно познакомился с ее подругой и предложил небольшой импровизированный фотосет на природе. Так вышло, что он не смог прийти и попросил меня за него «отработать». А эта подруга взяла с собой Аню. А несчастной потом непонятно от кого приходили письма с благодарностями, восхищениями и прочими приятными словами. Ну, это она мне потом писала.
Даша стыдливо улыбнулась, пряча взгляд. Я же обнаружил, что свой кофе уже выпил, а у Даши стаканчик практически полный. Неудобная ситуация. Чтобы было не так скучно, я начал водить пальцем по ободку сосуда.
-Так значит, ты ни с кем не встречаешься? – наконец спросила Дарья, робко посмотрев в глаза.
-Угу. – Уставился на стаканчик я.
Сегодня день «робко повисшего молчания». Еще двенадцати нет, а неудобная ситуация происходила раз шесть. Вот и сейчас разговор завис на нотке неопределенности.
-А знаешь… я бы хотела с тобой встречаться…
Немного не рассчитав усилия, я уронил стаканчик на стол, хотел быстро поставить на место и нечаянно столкнул на пол. Потом все-таки подобрал и поставил. Было страшно посмотреть в глаза напротив. Где-то в глубине я надеялся, что она меня разыгрывает, решив отомстить за обман. А если нет? Если она говорит искренне?
Даша продолжала:
-Я никому еще такого не говорила и мне сейчас жутко не по себе. И я не знаю, что еще сказать.
-Зато я знаю, – резко перебил я. – Не стоит забивать себе голову всякой ерундой! Ты оцениваешь меня исключительно по моим рассказам. А там все далеко не так, как в жизни! – наконец-таки я посмотрел на Дашу. Лицо ее было обезображено, не побоюсь этого слова, чудовищной гримасой, выражающей отвращение. Такое впечатление, что ей предложили отведать свежеиспеченного дерьма, приправленного ногтями и сдобренного солеными, зелеными соплями. Только огромное волевое усилие заставило сдержаться и не поморщиться.
-Ну и что? Я же вижу, что ты добрый и милый.
Мог ли я раньше представить, что комплименты со стороны девушки, пускай еще молодой, но неглупой, смогут так испортить настроение? Хотелось провалиться под землю.
-Даш. Пойми, я знатный врун. Чего уж там скрывать, красиво сочинять я умею. У меня работа такая – из ничего делать что-то интересное. Но если изначально было ничего, то и в итоге ничего не будет. Это пустышка, мыльный пузырь, который, надуваясь, играет формой и всеми цветами радуги, а, лопнув, оставляет мокрое место. Вот так и я. Пока я подогреваю свой… назовем это продукт, то интересно. Я себя веду подобающе, учтиво, уважительно. А потом интерес угасает, ХЛОП и ничего. Приходиться искать новый способ сделать что-то, способное привлечь внимание. И вот, в такие периоды я – невыносимый человек.
Я осознавал, что несу ху#ню, но надеялся на свою харизму. Ведь, по заявлениям британских ученых, невербальные знаки и «посыл» в эмоциональных дискуссиях намного действеннее слов. А парочку приемов воздействия я успел изучить.
Дарья была под впечатлением. Пускай настроение у нее совсем испортилось, но я в ее глазах упал крайне низко.
Завибрировал телефон. Не глядя на дисплей, я начал прощаться.
-Даш, ты меня извини, но у меня тут сосед в травматологии со сломанной ногой, мне уже идти нужно. Спасибо за все! И главное – не грузись. Все будет хорошо.
Я сам не верил в свои слова, поэтому спешно направился к выходу, не дождавшись ответа.
Мне не хватило доли секунды, чтобы ответить на звонок. Дисплей сообщал: 1 пропущенный вызов от: "Аня".
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Часть 2.
Денег на счету у меня не было, поэтому пришлось сделать короткий вызов с другого телефона, где еще оставались остатки роскоши. Аня сразу же перезвонила.
-Привет, – ласково поздоровался я. – Сегодня пятница, а значит…
Молчанием я предложил закончить предложение.
-А нельзя самому позвонить? – Аня немного сердилась.
-Мои финансы поют романсы.
-Я бы перезвонила. – Еще больше обиделась Аня.
-Да я просто не хотел тебя беспокоить. Я сейчас в больнице…
-Как? Что случилось???
-Скажу, если пообещаешь не обижаться.
-Коля, что случилось???
-Пообещай сначала.
-Обещаю. – проворчала Аня.
-Обещай, что не будешь сердиться и обижаться? – на всякий случай перестраховался я.
-Обещаю, что не буду сердиться и обижаться, – нетерпеливо затараторила Аня. – Давай уже!
-У меня сосед ногу сломал. Я его в больницу проводил, он бы сам не смог.
Очевидно, мой показушный альтруизм не вызвал никаких добрых чувств на том конце провода. В трубке послышалось злобное сипение.
-Значит, на соседа у тебя есть время, а на меня нет??? Может и мне нужно ногу сломать, чтобы ты внимание наконец-таки обратил?
Думаю, молодые люди поймут мои чувства. Да, конечно я напортачил и виноват. Но на то ведь были свои причины? Нужно сворачивать тему, иначе это закончится скандалом. Один вопрос – как?
-Ань, ну что ты такое говоришь? Я бы все отдал, чтобы с тобой время проводить. Но я диплом делаю. Мне тут еще и кучу плакатов подкинули рисовать и не абы кто, а серьезные дядьки из обороны. Не сделаю – убьют.
-Я тебя раньше убью, - немного подобрела Аня. – У меня сегодня короткий день, и я почти закончила. И остаток дня ты тратишь на поднятие моего настроения. И не дай Бог…
-Все понял, не дурак. Прям щас выезжаю.
Я положил трубку, демонстрируя решительность, неистовость и импульсивность, присущую влюбленным. Андрюху, правда, жалко. Ладно, скажу, чтобы заказывал такси за мои.
Я начал листать справочник, выискивая контакт «Андрюха боль» (боль - большой), но дисплей замигал, сообщая, что меня хочет слышать контакт по имени «Аня».
-Что такое?
-А как же твой сосед? – жалобно спросил голос в трубке.
-А что мне сосед? Я ж от него не без ума.
Аня захихикала.
-Нет, ну это некрасиво. Как же он домой с поломанной ножкой доедет?
-На такси.
-У вас денег никогда нет.
-Найдем. Че ты переживаешь?
-Ну, это из-за моих капризов он должен домой добираться один?
-Не маленький уже. На такси доедет домой, там двадцать метров пешком и лифт.
-А если ему что-то понадобиться? Нет, я так не могу. Сейчас подъеду, домой вас подброшу, и вещи как раз грязные заберем. А то ты уже полтора месяца, наверное, не стирался. Да?
-Ну…
-Все, жди. Через двадцать минут буду.
Поднявшись в травмпункт имени Владимира Ильича Вывиха, я попытался найти Андрюху. Но сосед мой куда-то подевался. Кстати, странная тенденция – среди тех, у кого были перемотаны ноги, было намного больше девушек. Причем, вторая нога была обязательно обута в сапог с высокой шпилькой. А вот с переломанными руками сидели в основном парни, на лице которых по синякам и ссадинам можно было прочитать активное участие в сабантуях, пьянках и прочих деструктивных мероприятиях.
Через некоторое время из кабинета вышел Андрюха, с кислой миной на лице и рентгеновским снимком в руках.
-Перелом? – понимающе спросил я.
-Ушиб.
-А че такой кислый-то?
-Справку только на три дня дали.
Показав серую бумажку, Андрюха сделал обреченное лицо. Вот же дебил, а? Как будто через три дня пойдет на пары?
-Ну ладно, не переживай. Нас домой подвезут.
Я предложил ждать машину в холле, а сам вышел на улицу встречать Аню. Как и предполагалось, «двадцать минут» на Анином – это полчаса, плюс стандартные пять минут опоздания. Итого сорок (опять же, базируясь на суровой женской логике).
Андрюха уселся назад и заткнул уши любезно предоставленным мною плеером, а я начал рассказывать о происшедшем инциденте.
-ТАК ЗНАЧИТ Я – ВЫДУМКА??? – заверещала Аня, вдавливая тормоза в пол, больно ударив меня лбом о торпеду.
Сзади тут же послышались бибиканья и не очень добрые слова в адрес неумелого водителя джипа. Аня тупо смотрела на руль, и по ней было видно, что сейчас она меня начнет бить чем-то тяжелым. И это не шутка, ибо пару раз были прецеденты. Оглядев машину на предмет легкосъемных предметов, массой более одного килограмма я немного успокоился и посмотрел на пассажира сзади. Он был в «легком смятении», но наушников из ушей не доставал.
Мы отъехали к обочине.
-Вон из машины. – Холодно приказала Аня.
-Ань, ну че ты…
-ВОН ИЗ МАШИНЫ! – заорала она, заставив меня подпрыгнуть на месте.
По щекам пробежал жар, по рукам – дрожь. В мозгах мелькнула мысль о недавно пройденном тесте IQ, который врал, показывая слишком завышенный результат.
Я посмотрел в глаза Ани и вжался в мягкое сидение. В глазах ее читалась ЗЛОБА.
-Ань, ну дай мне объяснить! Я ведь…
-Пошел вон из машины. – Процедила сквозь зубы Аня, щуря глаза и больно жаля взглядом.
Видимо, таки довые#ывался.
Я открыл дверь, и Андрюха последовал моему примеру.
-Сиди на месте! – приказала Аня, посмотрев в зеркало дальнего вида. Дверь тут же закрылась.
Выйдя из машины, я продолжал жалобно смотреть в медленно закрывающуюся дверь, потом в тонированное стекло боковой двери, а потом в заднее стекло уезжающего Prado.
Внутри боролись две мысли. Одна говорила, каким я был козлом и уродом, а другая, защищая меня, во всем обвиняла Аню. Происходило все приблизительно так:
-Он же просто хотел оградить Аню от лишнего внимания. К тому же он знает, что она его ревнует к читателям и ее бесит то, что творчеству он уделяет слишком много внимания?
-За последнюю неделю он так и не удостоил ее своим драгоценным вниманием.
-Он был занят другими делами.
-Ха-ха! Чем??? Делал плакаты «за спасибо» по просьбе малознакомого человека?
-А как же перспектива?
-А перспектива остаться наедине с госпожой Кулаковой?
-Да кто ж знал, что она так отреагирует? Она же не дослушала? Она – неадекватный человек.
-А он – не идиот, чтобы не учесть фактор неадекватности.
-Да разве его можно учесть?
И так очень долго.
В дополнение ко всем гадостям я еще и плеер оставил Андрюхе. И пальто на заднем сиденье забыл. А там удостоверение и пара гривен, которых бы как раз хватило, чтоб доехать домой. Придется идти пешком. Высадили меня возле мебельного магазина, где висело большое табло, изображающее время (9:41) и температуру воздуха (-12 С). Идеальное начало дня.
Засунув руки в карманы, скукожившись как можно сильнее и сгорбившись под давлением «обстоятельств», я шел домой, переваривая сегодняшние инциденты. Жаль, что человеческий мозг не устроен, как желудок. Допустим, попала внутрь ядовитая мысль, а ты ее раз, выблевал и никаких проблем – идешь довольный, улыбаешься, радуешься жизни. Но нет. Приходиться ее смаковать до конца, пока настроение не испортиться вдрызг, и пока ты полностью не осознаешь степень своей глупости, ничтожности и подлости. А ведь ты не хотел ничего плохого? Все задумывалось, как хитрый план, один из миллиона таких же, реализованных раньше. Но опять нет! В самый неподходящий момент на совершенно ровном (ну, может, слегка бугристом) месте вырастает огромный, исполинских размеров Х#Й, тень от которого закрывает солнце и падает на тебя, куда бы ты не спрятался. Кажется, что еще немного, и он начнет падать, четко отслеживая твое местоположение. И вот, когда между вами остается считанная пара метров…
Я шел по Алексеевскому мосту – двухсотметровому бетонному сооружению, соединяющему спальный район с большим городом. Смотрел под ноги, чтобы не спотыкнуться о колдобину или не зацепиться за арматуру, коей заботливые строители оставили великое множество. Голова наполнилась самыми разными мыслями, которые весело грызли кору головного мозга и медленно сводили с ума, погружая в состояние пьяного бреда. Громкий звук клаксона быстро разогнал их в темные закоулки и заставил поднять голову. Недалеко от меня остановился черный джип, который я узнаю даже в абсолютной тьме с завязанными глазами.
Опустив голову, я продолжил изучать асфальт под ногами, и медленно поплелся в сторону дома. В кармане противно зажужжал телефон. Остановившись, я достал трубку. Звонила Аня. По левую руку открывался хмурый пейзаж водохранилища, огражденного огромным количеством гаражей, построенных ступеньками в три этажа. Я частенько его фотографировал, но никогда ничего путного не получалось. Хотя нет – одна фотка, под названием «apocalypsys» все-таки пылится на моей страничке на девиантарте. Занеся руку назад, я раздумывал, выкинуть телефон или нет. Моя Nokia 5610 никогда мне особо не нравилась, но подло продолжала почти исправно работать, не давая морального права заменить ее на что-то другое. К тому же не придется разговаривать с Аней. Одно плохо – вместе с телефоном уйдут все номера на симке, которой уже чуть больше семи лет. Рационализм восторжествовал, и я просто выключил телефон. Запиликала вторая трубка – Nokia 1100. Этот телефон я безумно любил, поэтому, не рассуждая, вдавил закоченелым пальцем красную кнопку до упора и жалобного скрипа повидавшего многое корпуса. Вот что мне нравится в этой трубке, так это то, что она включается и выключается без всяких свистелок и перделок. Просто тухнет или просто загорается. Умели ведь раньше делать!
Засунув оба телефона в карман, я продолжил движение, запуская в голову очередную порцию разрушительных мыслей. В звуках проезжающих машин и автобусов я услышал приближающийся звук мотора Аниного джипа.
Со стороны может показаться, что я хотел показаться обиженным, униженным, замерзшим мучеником, который просто вызывает сострадание. Но мне было просто пох#й. Уровень моего мышления опустился к показателям среднестатистического наркомана под дозой или алкоголика, употребившего самостоятельно полную бутылку вонючего самогона и закусившего одной только карамелькой, которою ему дали на сдачу месяц назад. Тело, пускай и трусилось, но холода не чувствовалось. Как, впрочем, и тепла. Ноги сами шевелились, зная, что дойдя до мягкой постельки, наконец-то смогут отдохнуть. Нервная система (эта – вообще молодец) заботливо ограждала мозг от большинства внешних раздражителей, разрешая полностью посвятить себя самоистязанию. Там (в мозгу) уже многое поменялось.
-Ты что, глухой? – наконец услышал я сквозь неслышный гул. – А ну, бегом в машину!
Аня говорила серьезно, хотя уже и не злилась так сильно.
-Иди нах#й. – не останавливаясь и не глядя в глаза, сказал я.
-ЧТО???
-Иди НАХ#Й. – Повторил я, холодно вычерчивая каждый звук и продолжая движение.
Не уверен, но вроде Аня остановилась и начала плакать. Что-то говорила вслед. Потом кричала. Но уши превращали все попадающие звуки в фон, на который обычно не обращаешь внимания. Хотя, должен сказать, на некоторое время в голове появилась мысль пойти и извиниться. Может даже успокоить. Но помешал банальный стыд.
Так и не решившись повернуться, я побрел домой.
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
Часть 3.
-Охохо! – заорал Андрюха, когда я вошел в комнату. – Ты де шлялся?
Прочитав в моей кислой роже полное отсутствие желания общаться, сосед натянул наушники (как меня бесит, когда он берет мои фирменные «уши» без спросу!!!) и уткнулся в ноутбук, где происходило массовое истребление монстров. Хотелось оттрахать мозг за наушники, но еще больше захотелось выплеснуть застоявшиеся эмоции наружу, так, чтобы заляпало всех. Взяв гитару и заняв любимый подоконник на кухне, я начал петь минорные баллады отечественных и зарубежных банд. Громко и мощно, с надрывом в голосе мое паршивое настроение проникало к жителям моего и соседних этажей. Жаль, конечно. Только десять утра, кто-то еще не успел проснуться, а кто-то вообще только пару часов, как лег. Но что я могу поделать? У меня-то душевный кризис.
Очень точно мое настроение описывала песня «Snuff» группы «Slipknot». Как раз, когда я, закрыв глаза от боли в пальцах, орал первый припев, послышался приближающийся цокот каблуков.
…
Deliver me into my Fate -
If I'm alone I cannot hate
I don't deserve to have you…
(…Оставь меня наедине с судьбой. Если я один, мне некого ненавидеть. Я не заслуживаю тебя.)
Я открыл глаза. В дверном проеме стояла Аня.
-Надо же, как совпало? – иронизировал я.
-Коль, может, поговорим нормально?
-Аня, - я начал перебирать по струнам. – Ты извини, я тебя послал. Нужно было выразиться помягче.
-Что случилось?
-А ты не помнишь? – я перевел глаза на гриф и начал наблюдать за тем, как дрожат струны. Это очень успокаивает.
-Ну, прости меня, – нехотя извинилась Аня. – Немного покипятилась. Следовало быть помягче. – я посмотрел на Аню крайне удивленно. – НУ ЛАДНО! Я выкинула тебя посреди улицы, как собаку, без пальто и…
-Да нет. Все нормально. Так и нужно. – Спокойно перебил я.
Невероятно раскорячивая пальцы, я начал играть лунную сонату Бетховена. Не самое удобное произведение, но очень красиво.
-НУ, ПРОСТИ МЕНЯ!!! – не выдержала Аня.
Я нисколько не испугался. Начав импровизировать в своем любимом ля-миноре, я спокойно, по-доброму, посмотрел на Аню. Она срывалась на плач. Сжимая маленькие кулачки, она забавно дергала краешками губ и растерянно хлопала ресницами.
-Ань, – я улыбнулся. – Тебе незачем извиняться. Я во всем виноват. А ты все правильно сделала. Я бы на твоем месте поступил точно так же. Только не стал бы унижаться потом. А так – молодцом!
-Прекрати! – заорала Аня. – Зачем ты так???
-Ань, я не иронизирую. Я трезво оцениваю ситуацию. Вот, смотри. Я неделями не звоню, не интересуюсь, как ты там, не вожу в рестораны, подарков не делаю. Разве ты этого достойна? Ты достойна лучшего.
-Что ты несешь, ты что, пьян?
-НЕТ, Я НЕ ПЬЯН! – заорал я. – Прости. Ты же знаешь, как я отношусь к алкоголю. Наоборот. В первый раз за много времени я мыслю трезво. И четко понимаю, что…
Я замолчал.
-Что? – неуверенно спросила Аня наклоняя голову ко мне.
-Что я тебя не достоин. НЕ ПЕРЕБИВАЙ! Нет, не потому, что я не имею хорошего дохода или недостаточно хорош собой. В свое время ты доказала мне обратное. За что я тебе ОЧЕНЬ благодарен. Но во мне есть одно нехорошее качество. Не знаю, как оно называется, и объяснить могу с трудом. Понимаешь… я должен тебя на руках носить. Зарабатывать нормально, заботиться о тебе, жить ради тебя. А у меня так не получается. Вот знаешь, я шел и думал. Много думал. Знаю, что ты меня возненавидишь, но я пришел к выводу, что мне гораздо более интересно писать об отношениях с тобой, нежели наслаждаться этими отношениями. Видимо, я для этого просто не создан.
Аня вытерла слезы.
-Что? Что это значит???
Ее ресницы дрожали, как крылышки птицы колибри.
-То и значит. Я тупо пользовался тем, что у нас было, чтобы повысить свою популярность. Не знаю только, какой от нее толк, но не думаю, что смогу измениться. Извини меня. Я тобой просто пользовался.
Аня расплакалась. Безумно хотелось обнять ее, отвести в комнату, к чертям выгнать соседей и успокаивать. Вы даже представить не можете, насколько мне было плохо. Сказать любимому человеку такое, пускай, для ее же блага, невероятно сложно. Но я прекрасно осознавал, чем это выльется. Поэтому сказал именно так. Так сказать, почтавил точку.
Ощущая, как к горлу подкатывает желудочный сок, я молча встал и спешно вышел из кухни. Бросив гитару в комнате я побежал на соседний этаж, чтобы проблеваться.
Стоя на коленях перед унитазом я плакал. Блевал и плакал. Это, знаете, не самое приятное занятие. Потом долго пил из-под крана ледяную воду, сводящую зубы и хлеставшую покрасневшее горло горячей болью. Потом подошел к окну. На площадке перед общежитием, где обычно паркуется Аня, машин не было. Значит уехала.
Зайдя в комнату, я сел за компьютер и потребовал у Андрюхи наушники.
-Тока шо какая-то баба верещала на этаже, как резаная. Я даже в наушниках слышал. – поведал мне Андрюха, сматывая длинный провод.
-Обжегся кто-то, наверное.
Вбив в поиске «My immortal» я выбрал композицию Evanescence с пометкой «Rock version» и начал вспоминать самые приятные моменты трех последних месяцев.
Часть 4.
Чтобы отвлечься от неприятностей, я наконец-таки начал писать теоретическую часть диплома. Целыми днями сидел в инете, питался присланными конфетами и иногда тем, что недоедали мои сокамерники. За неделю я ни разу не появился в универе (куда я должен был появляться на практику каждый день). В свое оправдание могу сказать, что вообще не выходил на улицу, в гости и в душ. Уже стала привычной колючая щетина, не дающая возможности спать на животе, уткнувшись мордой в подушку, как я это обычно делаю.
Иконка конверта в правом верхнем углу почтовика сообщила о входящем письме. В списке входящих на первом месте стояло письмо с темой «Николай, привет!» и отправителем из домена «US». Неужели кто-то из Штатов написал? Интересно!
В письме говорилось:
«Приветствую Николай!
Пишет тебе Александр Иванович Русинов из города Нью-Йорка. Помнишь такого? Спешу поблагодарить за досрочное выполнение обещания. Анна так и не признается, чего ты ей наговорил, но она твердо решила осесть в Штатах. С моей легкой подачи вчера ее взяли на стажировку, на должность помощника топ-менеджера по связям с общественностью. Это именно то, чего она так давно хотела! Если все пойдет хорошо, то через пару месяцев ей светит продвижение, а через несколько лет – руководящий пост в крупной трансконтинентальной корпорации.
Ты даже представить не можешь, насколько я счастлив! Я уже и думать не думал, что смогу каждый день созерцать свою ненаглядную дочь рядом. Только Аня немного странно себя ведет. Наверное, еще не свыклась с мыслью, что живет в другой стране. У меня такое тоже было – пройдет.
Теперь настала моя очередь выполнять часть уговора. Пиши, звони – всегда рады видеть и слышать!
P.S. Может, расскажешь, что у вас там произошло?
С уважением, Александр Иванович Русинов.»
Еще в середине текста на лице появилась улыбка, от которой через пару часов начали болеть скулы.
Не знаю… Нет, я точно знаю, что пока не достоин того, чтобы меня любила такая девушка, как Аня. Нет! Что значит «такая»? Это только на первый взгляд – машина, особняк, успех, красота, все дела. Через пару месяцев это отходит на задний план, а в фокусе остаются вещи, которые сложно описать словами, изобразить красками или сыграть симфоническим оркестром. Наверное, самым подходящим словом является «искренность». Аня любила меня, как (сразу прошу прощения за не самое приятное сравнение) щенок своего хозяина. Щенку абсолютно насрать на материальное положение, внешний вид, успех хозяина и прочие мелочи. Так и Аня. Ей было плевать на то, что я живу в комнате 6х5, зарабатываю за месяц усердного труда столько, сколько она за пару дней, еще и выгляжу, как чучело. Она смогла разглядеть во всем этом индивидуальность и принять такого, какой есть. Жаль только, что нехорошие стороны пришлось выставлять напоказ самостоятельно. А у меня вот совсем не так. Я всем почти сразу рассказал, что встречаюсь с супер-девушкой, которая катает меня на большой черной машинке и стирает мне грязное белье. И вообще неправильно расставил приоритеты изначально. Мне хотелось стать лучше, чтобы меня было за что любить. Хотел стать «достойным», чтобы не казаться ущербным в сравнении с Аней в глазах окружающих. А что мне окружающие? Вот Аня с родителями крепко поссорилась из-за меня. Именно из-за меня, теперь-то я в этом уверен. Не стеснялась появляться со мной на банкетах и праздниках, опуская подшучивающих друзей ниже плинтуса. А я что? Нет! Ей определенно нужен кто-то достойнее меня, кто сможет отплачивать как минимум тем же.
Может, я не исключаю этого (хотя сильно сомневаюсь), мне удастся перестроить свое мышление, и новые истории про Аню и Колю будут писаться где-то в Нью-Йоркском офисе во время отлынивания от работы (пожалуй, единственное занятие, в котором я профи). Но пока что я только осознал свою проблему. Как искоренить – не знаю. Нужно переделать половину себя. Это нелегко. И даже те чувства, которые я испытываю к Ане, не дают полной уверенности в том, что смогу.
На письмо я ответил не сразу. Только через три дня. В письме был смайлик и вложение – сырая рукопись этого рассказа. Может, это немного кощунственно конечно (надеюсь, вы понимаете, о чем я). Ответила мне Аня. Она сказала, что сейчас не так сильно сердиться и что я описал ее так, как будто она плакса и что она вовсе не такая (ага, конечно), и еще, что она предлагает остаться чуть больше, чем просто друзьями. Вложением она прислала фотку, с изображением себя на берегу океана в Манхеттене. Фотка была ужасная – горизонт завален, небо и вода засвечены, Аня – недоэкспонирована (слишком темная), цветовой баланс явно склонялся в сторону красного. А еще она сказала, чтобы я наконец-таки показал народу Анну Русинову. Но, увы. Я же решил завязать с позерством? Поэтому придется Вам, дорогой читатель, довольствоваться просто хорошей концовкой. Вы уж простите.
Николай Хлевицкий aka deathmetall © 2011
|
|
|
|
Snoopy
MassOn VBIOZ.com
Возраст: 52
С нами с 27.12.01
Посты: 14490
|
|
слушай, объясни, в чем прикол постить сюда весь роман? кто заинтересовался, в инете найдет, потом обсудите, не?
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
|
слушай, объясни, в чем прикол постить сюда весь роман? кто заинтересовался, в инете найдет, потом обсудите, не?
в том-то и дело, что по частям сложить трудновато.
я попросил автора все это сложить в хронологическом порядке и перепостил сюда
|
|
|
|
Snoopy
MassOn VBIOZ.com
Возраст: 52
С нами с 27.12.01
Посты: 14490
|
|
а.. тогда смысл есть...:-)
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
я тока все осилил.
мне очень понравилось.
следующий цикл сюда постить?
|
|
|
|
Hippogryph
капитанская дочь
Возраст: 40
: Харьков
С нами с 21.02.11
Посты: 4878
|
|
давай, а то чем же мне еще заниматься?)))
|
|
|
|
NaCl
предатель Родины
С нами с 28.08.08
Посты: 24065
|
послезавтра)
сначала спрошу у автора разрешения)
|
|
|
|
|
Форумы
Серверы
Суспільство
